Кто желает приобрести русские рубахи и славянские платья, загляните в раздел — .

Народный костюм — традиционный комплекс одежды, характерный для определённой местности. Отличается особенностями кроя, композиционно — пластического решения, фактуры и колорита ткани, характера декора (мотивами и техникой выполнения орнамента), а также составом костюма и способом ношения различных его частей.

Творческим источником современного модельера — дизайнера является народный костюм

Способы использования костюма в качестве источника создания нового в дизайне одежды могут быть самыми различными. В чём заключена столь притягательная сила народного костюма? Эстетичность, а так же функциональность, целесообразность, рациональность кроя и исполнения, и всё это относится к любому народному костюму любой национальности. Во второй половине ХХ века народный костюм, его покрой, орнамент, цветовые сочетания широко используются модельерами при проектировании русской одежды. Появляются даже фольклорный, этнический стили. Народный костюм становится объектом пристального изучения.

Народный костюм является одним из древнейших и массовых видов народного декоративно-прикладного искусства, обладает богатством форм выражения, широтой и глубиной культурных и художественных связей. Костюм представляет собой целостный художественный ансамбль гармонично согласованных предметов одежды, и дополнений, обуви, головного убора, прически и грима. В искусстве традиционного костюма органично соединяются различные виды декоративного творчества и используются разнообразные материалы.

Основными тканями, применявшимися для народной крестьянской одежды, были домотканые холст и шерсть простого полотняного переплетения, а с середины XIX в. — фабричные шёлк, атлас, парча с орнаментом из пышных цветочных гирлянд и букетов, кумач, ситец, сатин, цветной кашемир.

Женские рубахи шили из прямых полотнищ прямой или полотняной ткани домашнего изготовления. В крое многих рубах использовали полики — вставки, расширяющие верхнюю часть. Форма рукавов была различной — прямые или суживающиеся к кисти, свободные или сборчатые, с ластовицами или без них, их собирали под узкую обшивку или под широкий, украшенный кружевом манжет. В свадебной или праздничной одежде встречались рубахи — долгорукавки с рукавами до двух метров длиной, с клиньями, без сборок. При ношении такой рукав собирался горизонтальными складками либо имел специальные прорези — окошки для продевания рук. Рубахи украшали вышивкой льняными, шёлковыми, шерстяными или золотыми нитями. Узор располагался на вороте, оплечьях, рукавах и подоле.

Косоворотка — русская традиционная мужская рубашка с застежкой на груди, смещённой влево, реже вправо. Изображения рубахи с такой застёжкой, относят к 12 в. В 1880-х гг. именно косоворотка была положена в основу новой военной формы в русской армии, став прообразом будущей гимнастерки.

Косоворотка — исконно русская мужская рубаха с застежкой, которая располагалась асимметрично: сбоку (рубаха с косым воротом), а не посередине переда. Воротник — крохотная стойка. Мотивы косоворотки можно найти не только в мужской, но и в женской моде. Полотняные косоворотки традиционно широко использовались в России в гражданском обиходе, являясь синонимом русской мужской рубахи, а также в качестве нижнего солдатского белья. Косоворотка у древних славян была основой любого костюма. Ее готовили из домотканины. Повсеместно встречались рубахи с красным тканьем в клетку и полоску. Они были рабочими и праздничными, все зависело от богатства отделки.

Косоворотки носили навыпуск, не заправляя в брюки. Подпоясывались шёлковым шнуровым поясом или тканым поясом из шерсти. Пояс мог иметь на концах кисти. Завязка располагалась с левой стороны.

Косоворотки шили из полотна, шёлка, атласа. Иногда расшивали по рукавам, подолу, вороту. В помещениях (в трактире, лавке, дома и т.д.) косоворотки носили с жилетом. Следует заметить, что именно косоворотка явилась основой для возникновения в 1880 году такого элемента форменной одежды русской армии как гимнастёрка.

Косоворотки древних крестьян представляли собой конструкцию из двух полотнищ, которые покрывали спину и грудь и были соединены на плечах 4-угольными отрезами ткани. Все сословия носили рубахи одинакового покроя. Разница была лишь в качестве ткани.

Женские рубахи — в отличие от мужской косоворотки, женская рубаха могла доходить до подола сарафана и называлась «стан». Существовал даже фасон женской рубахи со сборенными рукавами специально для кормления младенцев. В Сибири, например, женскую рубаху называли «рукава», потому что из-под сарафана были видны одни рукава. Женские рубахи несли различный смысл и назывались будничными, праздничными, покосными, ворожбенными, свадебными и похоронными. Женские рубахи шили из домотканины: льна, холста, шерсти, пеньки, конопли. Глубокий смысл закладывался в элементы украшения женской рубахи. Различные символы, кони, птицы, Древо Жизни, ланки, растительные узоры соответствовали различным . Рубахи красного цвета были от злых духов и несчастий.

Детские рубахи — первой пеленкой для новорожденного мальчика служила косоворотка отца, девочки в рубахе матери. Детские рубахи старались шить из полотна ношеной рубахи отца или матери. Считалось, что сила родителей защитит младенца от порчи и сглаза. Для мальчиков и девочек рубаха выглядела одинаково в полотняная косоворотка длиной до пят. Матери всегда украшали детскую рубаху вышивкой. Все узоры обладали оберегающими смыслами. Как только дети переходили в новый этап, им полагалась первая рубаха из новой ткани. В три года, первая рубаха из новины. В 12 лет в понёва для девочек и штаны-порты для мальчиков.

Картуз — наша страна имеет очень богатую историю нарядов. Если вы пойдёте в краеведческий музей, то непременно увидите, насколько разнообразна была одежда на Руси. Костюмы обязательно были яркими и этим они характеризовали нашу русскую душу. Был в истории русской «моды» и такой головной убор как картуз. Картуз — мужской головной убор с козырьком. Он был создан для лета из сукна фабричной выработки, трико, плиса, бархата, на подкладке. Картуз был известен с XIX века. В середине XIX века он бытовал в сёлах и городах северных губерний Европейской России, но особенно широкое распространение получил в губерниях Центральной России. Знали о нём также и русские в Сибири. В Западной Сибири он появился в первой половине XIX века. Принимались многочисленные регламентирующие указы, определяющие одежду не только военных, но и гражданских чиновников. Детально оговаривались форма, цвет, отделка головного убора. Картуз приближался по форме к фуражке, но не имел отличительных знаков, указывающих на принадлежность к тому или иному ведомству.

Шились они с плоским круглым верхом на высоком (около 5 — 8 см) стоячем околыше с широким твёрдым козырьком надо лбом. Козырьки могли быть полукруглыми, наклонными или длинными прямыми, их обтягивали кожей или той тканью, из которой был сделан весь головной убор. Праздничные картузы молодых людей украшались над козырьком по околышу ленточками, шнурками с пуговками, бисерными подвесками, искусственными и живыми цветами. Существовала особая, картузная, ткань, но её применяли не для головных уборов, а для запалов в артиллерийских снарядах. Носили картуз деревенские помещики, управляющие и отставные чиновники.

Сарафан — . В крестьянской среде известен с XIV века. В наиболее распространенном варианте кроя широкое полотнище ткани собиралось мелкими складочками — прищепом под узкий корсаж на бретелях. Различия в крое, используемых тканых и их цвете в различных областях России очень велики. Как категория русской женской одежды, знакома современникам не только в России. Первое упоминание о нем в Никоновской летописи, относится к 1376 году. Формы и стили изготовления сарафанов менялись из века в век, с севера на юг, от крестьянки до дворянки. Мода на них не проходила никогда, лишь накладывала свои отпечатки в декоре, способах ношения. Сарафан — длинное платье на бретелях, носившееся поверх сорочки или на голое тело, искони считается русским женским костюмом.

Сарафан носили и как повседневную и как праздничную одежду (одевали на народные гуляния, свадебные торжества). Девушка на выданье должна была иметь в приданном до 10 сарафанов разных расцветок. Представители зажиточных сословий и знати шили богатые сарафаны из дорогих заморских тканей (бархата, шелка и т.д.), привезенных из Персии, Турции, Италии. Его украшали вышивкой, тесьмой и кружевами. Такой сарафан подчеркивал общественное положение хозяйки.

Русские сарафаны состояли из множества элементов, поэтому были очень тяжёлыми, особенно праздничные. Косоклинные сарафаны шили из «волосины» — шерсть овцы, сотканной в черный цвет отваром из ольхи и дуба. Различались праздничные и «буденные» сарафаны. Праздничные на каждый день декорировались по подолу «читаном» («гайтаном», «гайтанчиком») — тонкой в 1 см тесьмой домашней работы из красной шерсти. Верх украшался полоской бархата. Однако не только шерстяные сарафаны носились каждый день. Как лёгкая, домашняя одежда бытовая «саян» — прямой из сатина, собранный в мелкую складку по спинке и бокам. Молодые носили «красные» или «бардовые» саяны, а пожилые — синие и чёрные.

Кокошник — название «кокошник» происходит от древнеславянского «кокош», обозначавшего курицу и петуха. Характерная черта кокошника — гребень, форма которого в разных губерниях была различной. Кокошники делали на твёрдой основе, сверху украшали парчой, позументом, бисером, бусами, жемчугом, у наиболее богатых — драгоценными камнями. Кокошник — старинный русский головной убор в виде опахала или округлого щита вокруг головы. Кичка и сорока носились только замужними женщинами, а кокошник — в том числе незамужними.

Носить кокошник могла только замужняя женщина, для девушек был свой головной убор — сорока. Назвали его так потому, что у косынки был как бы хвост и два крыла. Наверное, именно сорока стала прототипом сегодняшней банданы. Характерная черта кокошника — гребень, форма которого в разных губерниях была различной. Так, например, в Псковской, Костромской, Нижегородской, Саратовской и Владимирской землях кокошники напоминали по форме наконечник стрелы. В Симбирской же губернии женщины носили кокошники полумесяцем. В других местах схожие с кокошниками головные уборы назывались «каблучок», «наклон», «златоглав», «рогачка», «кокуй», или, например, «сорока».

Кокошники считались большой семейной ценностью. Крестьяне бережно хранили кокошники, передавали их по наследству, часто они использовались несколькими поколениями и были непременной частью приданого зажиточной невесты. Кокошники изготавливались обычно профессиональными мастерицами, продавались в деревенских лавочках, городских магазинах, на ярмарках или делались на заказ. Формы кокошников необычайно своеобразны и самобытны.

Кокошник был не только украшением женщины, но и её оберегом. Его расшивали различными орнаментами-оберегами и символами супружеской верности и плодородия. Орнамент очелья кокошника обязательно состоял из трёх частей. Позумент — металлическая ленточка — обрисовывает его по краям, а внутри каждой части «канителью» (витая проволочка) вышивается орнамент — оберег. В центре располагается стилизованная «лягушка» — знак плодородия, по бокам — S-образные фигуры лебедей — символов супружеской верности. Тыльная часть кокошника вышивалась особенно богато: стилизованный куст символизировал древо жизни, каждая веточка которого — новое поколение; часто располагалась над веточками пара птиц, символ связи земли и неба и брачующейся пары, в лапках птиц — семена и плоды.

Кокошник считался праздничным и даже свадебным головным убором. В Симбирской губернии впервые его одевали в день свадьбы, а затем носили по большим праздникам до рождения первого ребёнка. Изготавливали кокошники в городах, в больших сёлах и монастырях специальные мастерицы-кокошницы. Они вышивали золотом, серебром и жемчугом дорогую ткань, а затем натягивали её на твердую (берестяную, позже картонную) основу. Кокошник имел матерчатое дно. Нижний край кокошника часто обшивали поднизями — сеткой из жемчуга, а по сторонам, над висками крепили Рясна — низко спадающие на плечи нити жемчужных бус. Более поздние кокошники в виде шапочки орнаментированы просто красивым орнаментом свадебной символики «виноград и роза», появившейся в вышивке под влиянием городской моды, и олицетворявшей в народном сознании «сладку ягодку и аленький цветочек».

Одежда представляла собой большую ценность, её не теряли, не выбрасывали, а очень берегли, неоднократно перешивая и донашивая до полной ветхости.

Праздничный наряд бедняка переходил от родителей к детям. Знать же стремилась к тому, чтобы её костюм отличался от одежды простолюдинов.

Не лёгкой была жизнь простого человека. Тяжелый труд от зари до зари в поле, забота об урожае, домашних животных. Но когда наступал долгожданный праздничный день, люди словно преображались, надевали самую лучшую, самую красивую одежду. Она могла многое рассказать о семейном положении, возрасте её владельца. Так в южных районах нашей страны все дети до 12 лет ходили в одних длинных рубахах.
Праздничную одежду хранили в сундуках.

В орнаментах можно увидеть изображение солнца, звёзд, Древа Жизни с птицами на ветках, цветы, фигурки людей и животных. Такой символический орнамент связывал человека с окружающей природой, с чудесным миром легенд и мифов.

У русской народной одежды многовековая история. Общий её характер, сложившийся в быту многих поколений, соответствует внешнему облику, образу жизни, географическому положению и характеру труда народа. Начиная с 18 века северная часть России оказалась в стороне от развивающихся центров и поэтому здесь значительно полнее сохранились традиционные черты народного быта и одежды, в то время, как к югу (Рязань, Орёл, Курск, Калуга) русский народный костюм получил заметное развитие.

Разнообразные по цвету и фактуре, но прекрасно подобранные друг к другу детали создавали наряд который как бы дополнял суровую природу края, расцвечивал ее яркими красками. Все костюмы отличались друг от друга, но при этом имели общие черты:
— прямой, расширенный к низу силуэт изделия и рукавов;
— преобладание симметричных композиций с ритмом округлых линий в деталях, отделке;
— использование декоративных узорных тканей с эффектом золота и серебра, отделка вышивкой, тканью другого цвета, мехом.

Древнерусская одежда имела свои особенности: некоторые виды одежды имели рукава длиннее рук. Их обычно собирали в мелкие складки. А если «спустить рукава», то работать было почти невозможно.

Поэтому о плохой работе говорят, что она сделана «спустя рукава». Такие платья носили очень богатые люди. Те, кто был победнее, носили короткие платья, лучше приспособленные к ходьбе и работе.

Как всегда народ остался верён старинной своей одежде, а высшие сословия обменяли или смешали свою одежду с европейским стилем особенно во времена Петра I.

В 16 веке мужчины стали носить рубашку с узким воротом, штаны длинные, вверху широкие, собранные на тесьме. Кафтан узкий как чехол доходивший до колен и снабженный рукавами. При Петре I были в употреблении штаны из шелка, холста или сукна, которые засовывались в сапоги. Длинный кафтан Пётр I заставлял укорачивать. Тому, кто не хотел это сделать добровольно, согласно царскому указу, солдаты обрезали полы. В 16-17 веках знатные женщины носили рубаху, рукава которой широкие и мешковатые вверху книзу сужались, затем- кафтан, который делался шире мужского, по всей длине застегивался с помощью серебренных пуговиц. Этот кафтан подпоясывался шалью.

В русской народной одежде нашли отражения душа народа и его представление о прекрасном.

Просмотры: 1 796

Русские национальные костюмы незамужних девушек и замужних женщин сочетают в себе гармоничное сочетание нескольких предметов одежды, выполненных в едином стиле. Благодаря использованию различных техник вышивки и материалов в нём отображено богатство культуры России, красота её природы и глубина художественных связей.

По утверждению учёных традиционный русский костюм начал складываться в XII веке, когда чаще всего для пошива использовали шерсть простого переплетения и домотканый холст. Но уже с XIX века их шили из шелков, ситца, атласа, кумача и цветного кашемира. Большой популярностью пользовалась парча, украшенная различными растительными орнаментами. Народный женский костюм отличался многослойностью, яркостью и богатой отделкой.

Основные детали русского народного костюма красен девиц:

Женский головной убор русского народного костюма

Разнообразие женских головных уборов было ещё одной отличительной чертой традиционного убранства. Именно с его помощью ансамбль смотрелся завершённым и гармоничным.

Замужние женщины и незамужние девушки носили разные головные уборы. Между собой они отличались не только кроем, но также наличием разного количества декоративных элементов и вышивки. Кроме этого незамужняя девушка могла оставить часть волос открытыми, что было запрещено замужним женщинам.

Русский народный платок

Платок был неотъемлемой деталью народного костюма замужней женщины. Именно его надевали поверх кики, которую носили лишь по большим праздникам. Первыми стали носить тканные платки, под которыми носили тёплые шапочки. Пуховые изделия дарили на свадьбу, поскольку после венчания для женщины было огромным позором выйти на улицу с непокрытой головой.

Русская народная женская рубаха

Это основа традиционного наряда. Хлопковые и льняные, а также более дорогие шелковые обеспечивали комфорт во время выполнения повседневной работы. Мастерицы украшали их различной вышивкой, лентами, тесьмой, блёстками, аппликацией. Часто вся нагрудная часть была расшита красивой вышивкой, узоры и цветовая гамма которой отличались в разных губерниях.

Русский народный сарафан

Русские красавицы носили сарафаны прямого кроя, а также распашные и глухие модели. Чаще всего встречались изделия зелёного, красного и тёмно-синего цветов. Также девушки имели свадебные и праздничные сарафаны, для пошива которых использовались шелк или парча.

Русские народные женские сапожки

Туфли без каблука из цветной кожи женщины носили в праздничные дни. Повседневной обувью были сапоги и башмаки, для пошива которых использовали не только натуральную кожу, но также бархат и парчу. С конца XVI века в моду вошла обувь на каблуках.

Мудрая политическая деятельность Александра Невского и его сторонников дала плоды. Русские князья и монгольские ханы постепенно пришли к пониманию выгодности превращения отношений друг с другом во все большей степени союзнические. А поскольку противоречия интересов отдельных участников политической жизни часто приводили к борьбе и русских с русскими, и вершителей судеб Руси в Золотой Орде между собой, то, дабы не менять фундаментальных основ сложно, но все-таки складывающегося взаимопонимания, и было открыто в Сарае подворье православного епископа, представлявшего интересы Руси и всех русских людей при дворе великого хана.

Церковь, православная вера стали тем главным, что продолжало объединять русских людей даже тогда, когда лилась кровь в столкновениях княжеских дружин, и тем неосязаемым, но очень значимым, к чему взывали золотоордынские посланники, стремясь навести порядок на ставших вдруг неуправляемыми территориях : «Если на Руси начиналась княжеская усобица, хан присылал сарского епископа с татарским беком (обязательно христианином), и они решали спорные вопросы на княжеских съездах. Если кто-то не считался с принятым решением и пытался продолжить удельную войну, его принуждали к миру с помощью татарской конницы. Единственной связующей нитью для всех русских людей XIV века оставалась православная вера. Всякий, кто исповедовал православие и признавал духовную власть русского митрополита, был своим, русским. И хотя „низовцы“, считая новгородцев православными, ни на минуту не сомневались, что их надо бить, теологическая основа единства сохранялась. И потому только Православная Церковь противостояла тогда распаду Руси. Дальнейшие события подтвердили безусловный рост авторитета духовной власти среди народа».

Митрополичий престол находился до 1299 года в Киеве. С утратой Киевом прежней роли в жизни русского государства великокняжеским городом был назван Владимир, и глава Русской Православной Церкви избрал этот город местом своего постоянного пребывания. В 1325 году митрополитом владимирским был избран волынский монах Петр. Но князь Михаил Тверской обвинил вновь избранного митрополита в грехах мирских, и для разбирательства дела был вынужден собраться собор Русской Православной Церкви. Событие оказалось решающим для судьбы Москвы : «На собор пришло множество мирян из Владимира, Ярославля, Москвы, Костромы, Рязани и других городов. И когда епископы начали заседание, то народ, приняв участие в „прениях“, заставил князя и собор оправдать Петра. Естественно, после этого Петр старался не навещать Тверь, но стал часто ездить в Москву, где его очень хорошо принимали, относясь к владыке с должным уважением.

Последствия ссоры с митрополитом, сделавшей главу русской церкви сторонником Москвы, сказались не сразу, но… преемник митрополита Петра - грек Феогност - предпочел иметь дело с Москвой, которая показала себя опорой митрополичьего престола…»

Москва становится общепризнанным духовным центром земли русской и одновременно привлекает к себе все больше внимание людей, стремящихся максимально использовать свои таланты для того, чтобы сделать карьеру человека служилого : «Московское княжение перешло к Ивану Даниловичу Калите…При Иване Калите получил свое окончательное воплощение новый принцип строительства государства - принцип этнической терпимости. В отличие от Литвы, где предпочтение отдавалось католикам, в отличие от Орды, где после переворота Узбека стали преобладать мусульмане, в Москве подбор служилых людей осуществлялся исключительно по деловым качествам.

Калита и его наследники принимали на службу и татар (христиан и язычников, бежавших из Орды после победы ислама и не желавших поступаться религиозными убеждениями), и православных литовцев, покидавших Литву из-за нестерпимого католического давления, и простых русских людей, все богатство которых заключалось в коне да сабле.

Никаких владений у этих людей не было, и потому они искали службы, то есть государственных военных обязанностей, за выполнение коих от князя московского следовало вознаграждение в виде „корма“ с небольшой деревеньки».

Начавшиеся позитивные качественные изменения населения Москвы и собиравшихся вокруг новой столицы княжеств достаточно быстро превратило новый «союз человеческий» в монолитную общность : «Силой, связующей всех „новонаходников“, в Москве стала православная вера. Ведь обязательным условием поступления на московскую службу было добровольное крещение. Креститься необходимо было и для заключения брака.

…Усиление христианских традиций в Северо-Восточной Руси XIV века коснулось прежде всего служилых людей. Как в Киевской Руси после крещения, так и на Руси XIV века человек мог стать дружинником, лишь будучи христианином.

Поскольку это условие соблюдалось совершенно неукоснительно, для принципиальных противников христианства (пассионариев-язычников) и для принципиальных противников каких-либо принципов (лентяев-субпассионариев) не было возможности делать на Руси карьеру.

…на помощь русским язычникам пришли татары. Ведь монгольские ханы брали на службу всех кого угодно. Русские язычники в составе ханских войск шли сначала на Волгу, а затем и на Дальний Восток, в Китай. Так около Пекина возникли русские слободы, жители которых составляли в монгольских войсках отдельные дивизии, ходившие в Индокитай, в Бирму, где сражались и одерживали победы для монгольского хана…

Таким образом, активная антихристианская часть населения Руси просто исчезла в результате миграции. А количество активных христиан в Москве, наоборот, увеличилось из-за притока пассионариев Орды, Литвы и окраинных русских княжеств. Русские православные люди на Москве (общность, сложившаяся из различных субстратов) считали своим главой духовного владыку Руси - митрополита, и потому лейтмотивом, поведенческой доминантой у возникавшей новой этнической целостности стало действенное православие. Сей факт отразился и в названии новой общности. Именно в это время, в XIV столетии, Русь получила название „Святая“.

Характерный эпитет указывал, что на месте старой Киевской Руси возник совершенно новый этнос - великорусский, со своей этносоциальной системой - Московской Русью».

Важнейший импульс процессу развития православной Руси дали новшества в христианском богослужении, пришедшие с родины православия - Византии. Византийская империя после почти шестидесятилетнего хозяйничанья на большой части ее территории крестоносцев не только окончательно утратила перспективы хотя бы частично восстановить былое могущество, но не способна была даже надежно охранять свои собственные границы. Императорский Константинополь настолько чувствовал себя неуверенно, что был вынужден начать переговоры с католиками, в которых обсуждалась возможность заключения союза (унии) с папским престолом и получения помощи от Рима в борьбе с угрожавшими грекам турками-османами. Византийский императорский дом всячески демонстрировал лояльность Западу. Константинополь даже уступал западноевропейским купцам контролируемые им рынки в ущерб своим экономическим интересам и авторитету. Отношение византийского общества к новой политике было сложным. Противников неизбежного при согласии Рима на союз отказа от многих фундаментальных принципов православия было немало. Недовольство властями выражалось по-разному. Но наиболее оригинальную форму протеста избрали православные интеллектуалы - священники и монахи : «Поскольку в столице противников унии не жаловали, поборникам православия приходилось покидать Константинополь, и они начали уходить в монастыри на горе Афон. Так как Афон тоже подчинялся центральному правительству, то и пребывание там особых возможностей для религиозной пропаганды не давало. Тогда православные монахи Афона создали новую форму религиозной жизни - исихазм (что означало „покой, безмолвие“). Исихасты, приняв обет молчания, говорили только в редких случаях, когда это было необходимо. Понятно, что против монахов-молчальников правительство оказалось бессильно.

Так и сложились в Византии два религиозных центра: стремившийся к унии Константинополь и Афон, не только продолжавший православные традиции, но и развивавший их. Родилась новая религиозная система, которая в том же XIV веке была перенесена на Русь».

Русские впитывали все самое прогрессивное, ибо переживали невиданный ранее духовный подъем : «На Руси люди были прекрасно осведомлены о подоплеке религиозных споров в Византии. Русичи признавали духовную власть константинопольского патриарха, но не могли не понимать, что поскольку патриарха ставил император, склонный к унии, то практически подчиняться ему означало действовать во вред себе.

К тому времени русские вполне успели оценить последствия союза с Западом. Ведь Константинополь, нуждаясь в помощи, открыл Босфор и Дарданеллы для итальянских кораблей. Так как Венеция была против нищей Византии, то предпочтение отдали генуэзцам. Генуэзцы построили крепости в Крыму и развернули бойкую торговлю сначала в Поволжье среди татар, а потом и на Руси, распространив свое влияние вплоть до Великого Устюга.

Ничего хорошего для местного населения из этого не вышло: недаром Данте в своей „Божественной комедии“ писал, что самые нижние круги ада заняты генуэзцами, которые сплошь - мерзавец на мерзавце. А вот учение афонских монахов вполне соответствовало устремлениям Москвы, поэтому исихазм и киновии (монашеские общежития) получили в XIV веке на Руси заметное распространение.

Основателем первой киновии с самым строгим монастырским уставом был великий русский подвижник Сергий Радонежский. Говорил Сергий мало: выполняя свое послушание, он в основном носил воду в монастырь да стоял церковные службы. Но зато, когда Сергий что-нибудь говорил, его слушали, ибо он говорил дело. Эта система поведения нашла много последователей. Вокруг обители Сергия создался ореол святости и уважения, а ученики подвижника стали сами, по его благословению, основывать общежительные монастыри.

Большую роль в объединении русских земель вокруг Москвы, в борьбе Руси с иноземными захватчиками сыграла в это время Русская православная Церковь. Церковные деятели – митрополиты, руководители крупных монастырей оказывали мощную моральную поддержку московским князьям, не жалели денег на организацию русского войска, вдохновляли русских князей, воевод и простых воинов на защиту родных земель.

В условиях военных тягот, нашествий, гибели родных и близких известные всей Руси религиозные подвижники, старцы 3 многие рядовые священники оказывали людям духовную поддержку, ободряли, находили для них теплые и проникновенные слова. Кроме того, Церковь помогала разоренным, нищим и убогим людям. Всё это содействовало сплочению общества, воспитанию среди всех сословий и возрастов чувства общности, ответственности за судьбы родной земли. Не случайно появление выдающихся церковных деятелей, светочей нравственности, служивших примером служения людям, патриотов приходится на период национального подъема Руси, пробужденного началом ее единения и борьбы с Ордой.

Так, митрополит Петр и его преемники оказали большую поддержку Москве в объединительных усилиях. Их деятельность неразрывно была связана с политикой Ивана Калиты и его сыновей. Митрополит Алексий (ок. 1293–1378) встал рядом с Дмитрием Ивановичем, когда тот в мальчишеском возрасте занял родительский трон. Он был умным, образованным, обладающим твердым характером человеком, отличался благочестием и скромностью в личной жизни, был настоящим пастырем людей. Канонизирован Русской православной Церковью.

Большое влияние на всю русскую жизнь оказал святой Сергий Радонежский (до принятия монашества Варфоломей Кириллович; ок. 1321–1391). Уже в отроческом возрасте Варфоломей отличался склонностью к уединению, книжному чтению, к постоянному труду и высокой религиозностью, которая удивляла окружающих. После смерти родителей, обедневших бояр, Варфоломей отказался от наследства и ушел в монастырь, где уже находился его старший брат Стефан. Там он уговорил брата принять еще более трудный и тяжелый обет – уединиться, уйти жить в пустынь и там посвятить себя Богу.

В густом лесу под г. Радонежем братья расчистили небольшую поляну, соорудили хижину, срубили небольшую церковь, посвященную Святой Троице. Жизнь их стала "скорбной и жестокой", как написано в древнем источнике. Брат не выдержал холода, голода, других трудностей и ушел в Богоявленский монастырь в Москве. Варфоломей остался один. В 1337 г. священником Митрофаном он был пострижен в монашество с именем Сергий и провел на своей поляне 12 лет. Жизнь его проходила в трудах, молитвах, размышлениях. Слава о подвижничестве Сергия, о его святых делах быстро распространилась по Руси. К нему начали стекаться ищущие пустынножительства, постепенно образовалась обитель. Так зародился Троице-Сергиев монастырь.

Впервые на Руси Сергий с благословения митрополита Алексия ввел общежительный монастырский устав, распространившийся потом во многих российских монастырях. В отличие от прежних монастырей, в которых монахи жили по большей части келейно, могли распоряжаться имуществом, составлять завещания, по новому уставу все монахи жили одним общим хозяйством, нс имели личного имущества и не могли заниматься личным предпринимательством. Сергий призывал их жить в братстве, любви и служить друг другу. Сам он, будучи уже игуменом монастыря, часто помогал братьям-монахам, таскал бревна, чинил их жилища, выполнял другую тяжелую работу.

Сюда, к Сергию, к святым отцам, тянулись люди за советом, утешением, ощущением грехов, духовной поддержкой, здесь же селились крестьяне. Монастырь начал обрастать деревнями.

Ученики Сергия основали около 40 новых монастырей. Вокруг них постепенно преобразовывались глухие лесные углы, в них зарождалась жизнь.

Позднее Сергия совершил свой отшельнический подвиг архимандрит московского Симонова монастыря Кирилл (1337–1427), выходец из знатной боярской семьи. Он ушел из Москвы в далекий Белозерский край, в лесной чаще на берету Сиверского оз. (в черте современного г. Кириллова Вологодской области) выкопал землянку-келью и поставил крест. Это было началом знаменитого Кирилло-Белозерского монастыря. Добродетельный и скромный образ жизни, наполненный трудами и молитвами, отказ от стяжания, т.е. накопления денег и вещей, привлекли к Кириллу людей. Он учил добру, высокой нравственно щи, взаимопомощи, трудолюбию, преданности родной земле. Кирилл Белозерский также канонизирован Русской православной Церковью в 1547 г.

Появление таких наставников русских людей, как Алексий, Сергий Радонежский, Кирилл Белозерский, осветляло души людей среди мрака тяжелой и жестокой тогдашней жизни, пробуждало в людях высокие чувства достоинства, свободы, патриотизма.

По мирские интересы, мирские страсти проникали и за монастырскую ограду, входили в монашеские кельи, меняли жизнь монастырского братства. Монастыри обрастали хозяйством. Князья наделяли их землями, появлялась собственная пашня, которую обрабатывали зависимые крестьяне. Развивались торговые операции. Трудно было сохранять святость в этих условиях. Истинные ревнители религии старались сочетать христианские идеалы с житейскими условиями, и иногда это подучалось. В других случаях монастыри превращались в обычные феодальные хозяйства, а монахи – в управителей, организаторов этого хозяйства в монашеских рясах-

Русская православная церковь в XIV-XV вв.

Роль русской православной церкви в объединении Руси XIV – XV веках

1.1 Появление на Руси выдающихся церковных деятелей, светочей нравственности и патриотизма

1.2 Поддержка церковью великокняжеской власти, как прочной защиты православия и лидера в борьбе с ненавистной Ордой

Роль русской православной церкви в политической жизни Руси в XIV – XV веках

2.1 Столкновения между светской и духовной властью в период образования единого государства

2.2 Православная церковь как вдохновитель в борьбе за независимость Руси

Скачать:

Предварительный просмотр:

Русская православная церковь в XIV-XV вв.

Введение

Роль русской православной церкви в объединении Руси XIV – XV веках

Роль русской православной церкви в политической жизни Руси в XIV – XV веках

Введение

Пережив расцвет в XI – ХII веках, Русь распалась на множество княжеств и после Батыева нашествия утратила национальную независимость. Прошло два века, прежде чем московским князьям удалось объединить русские земли и покончить с чужеземным гнетом. И конечно же неоценимую роль в возрождении народа и его государственности сыграла православная церковь.

Великое наследие оставила Киевская Русь Московской: величественные церковные храмы и богатейшие монастырские библиотеки, хранившие как переводные греческие, так и оригинальные русские рукописи. Выдающиеся деятели церкви приняли участие в составлении летописных сводов, житий, сказаний, оказавших глубокое влияние на развитие духовной культуры Руси в целом. По сути, в этот сложный период, церковь являлась институтом управления и освящала порядки феодального государства.

Церковная иерархия была организована по типу светской.

Митрополиту служили бояре и вооруженные слуги. Церковь располагала крупными земельными богатствами и участвовала в политической жизни страны. Еще большее влияние она оказывала на нравственную и духовную жизнь общества. Церковная организация имела как бы два лица, обращенных в разные стороны. Князья церкви были настолько близки к феодальным верхам общества, насколько приходские священники близки к народу.

В церкви люди молились о самом насущном – избавлении от недугов, спасении от стихийных бед, мора и голода, об изгнании иноплеменных завоевателей.

В XIV веке русская церковь оказалась как бы в двойном подчинении. Делами русской митрополии по-прежнему распоряжалась Византия. Русские митрополиты назначались преимущественно из греков. Через Константинополь шли все назначения на высшие церковные посты Руси, что приносило патриаршей казне немалые доходы. В то же время церковь подчинялась власти Золотой Орды. Господство монгольских завоевателей несло русскому народу бедствия и разорение. И среди всех этих раздоров, междоусобных браней, всеобщего одичания и татарских ратей церковь напоминала народу о былом величии, звала к покаянию и подвигу. «Господь сотворил нас великими, - писал епископ Серапион в 1275 году, - мы же своим ослушанием себя претворили в ничтожных».

Золотая Орда отлично понимала значение Церкви в жизни Руси, и потому вместо гонений на православное духовенство ее властители освободили церковь от даней и объявили неприкосновенными ее имения. Подобно князьям, русские митрополиты должны были ездить в ханскую ставку за ярлыками, подтверждающими права церкви.

В решающий момент святители благословили народ на Куликовскую битву, но их благословение, во-первых, было легендарным, а во-вторых, «нетипичным эпизодом, нехарактерным для проводимой русской митрополией союзнической линии с Ордой».

Политическая доктрина церковных иерархов, согласно той же концепции, определялась неизменным стремлением поставить Русь на рельсы теократического развития, то есть «повести русскую церковь к победе над светской властью».

Цели нашей работы: показать роль церкви в возрождении духовности народа и его государственности, а так же показать заслуги выдающихся деятелей церкви в развитии духовной культуры народа, которые ценой собственной жизни вдохновляли народ на подвиг во имя независимости отчизны. В дальнейшем, благодаря всем этим факторам, в XV веке с образованием единого государства, страна обрела национальную независимость.

О роли русской православной церкви в жизни Руси периода XIV –XV веков подробно пишет в своей книге «Святители и власти» Р.Г. Скрынников.

Н.М. Никольский в своей книге «История русской церкви» освещает историю русской церкви в исторической науке. В книге прослеживается история зарождения религии и атеизма.

Широкий круг проблем, связанных с историей русской православной церкви, раскрывает очень подробно и интересно в своей книге видный советский ученый А.И. Клибанов. Автор критически анализирует попытки богословов приукрасить прошлое русского православия, представить его в качестве единственного хранителя исторических и культурных традиций.

Очень подробно и интересно повествует об истории русской церкви Знаменский П.В. в своей книге «История Русской церкви». Автор подробно рассказывает на страницах книги об истоках зарождения христианства на Руси, о путях становления и развития православия на всей территории огромного государства, о тесном взаимодействии и разногласиях светской власти и духовной. В книге освещается деятельность митрополитов, руководителей крупных монастырей, которые оказывали мощную поддержку великим князьям и занимались просветительской деятельностью.

Теперь начнём наше исследование.

I. Роль русской православной церкви в объединении Руси в XIV – XV веках

1.1 Появление на Руси выдающихся церковных деятелей, светочей нравственности и патриотизма

Большую роль в объединении русских земель вокруг Москвы, в борьбе Руси с иноземными захватчиками сыграла в это время Русская православная церковь. Это выражалось в том, что церковные деятели – митрополиты, руководители крупных монастырей оказывали мощную моральную поддержку московским князьям, не жалели денег на организацию русского войска, вдохновляли русских князей, воевод, простых воинов на защиту родных земель.

Не случайно, что появление церковных деятелей, просветителей и священнослужителей, которые собственным примером жизни и деятельности побуждали русский народ к консолидации и подвигу, во имя освобождения от чужеземных захватчиков.

Так митрополит Петр, первый переехавший в Москву, и его преемники оказали большую поддержку Москве в ее объединительных усилиях. Их деятельность неразрывно была связана с деятельностью Ивана Калиты и его сыновей. Митрополит Алексий (ок.1293 – 1378) встал рядом с Дмитрием Ивановичем, когда тот в мальчишеском возрасте занял родительский трон. Он поддерживал Дмитрия во всех его патриотических делах. Это был умный, образованный, обладающий твердым характером человек. И одновременно отличался благочестием и скромностью в личной жизни. Алексий был настоящим пастырем душ человеческих. Митрополит Алексий использовал авторитет церкви, чтобы предотвратить княжеские междоусобицы в Нижнем Новгороде. Глава церкви пытался воздействовать на враждовавших членов нижнегородско – суздальской династии, использовав посредничество суздальского епископа Алексия. Когда Алексий отказался исполнить волю главы церкви, последний прибег к решительным действиям. Он объявил об изъятии Нижнего Новгорода и Городца из состава епископства и взял название города под свое управление. Вскоре суздальский епископ лишился кафедры. Сохранились сведения о том, что митрополит направил в Нижний личного эмиссара игумена Сергия, затворившего в городе все церкви.

Когда Русско – литовская война грозила окончательно расколоть общерусскую церковь, руководство вселенской православной церкви решительно встало на сторону Москвы. В 1370 году патриарх Филофей подтвердил постановление, «чтобы литовская земля ни под каким видом не отлагалась и не отделялась от власти и духовного управления митрополита Киевского» (Алексия).

В июне того же года в разгар русско – литовской войны патриарх обратился с обширными посланиями к митрополиту Алексею и русским князьям. Филофей полностью одобрил деятельность Алексея и советовал ему и впредь обращаться в Константинополь по церковным и государственным делам ввиду того, что русский «великий и многочисленный народ» требует и великого попечения: он «весь зависит от тебя (митрополита Алексия. – Р.С.), и потому старайся, сколько можешь, поучать и наставлять его во всем».1

Филофей убеждал всех русских князей оказывать почтение и послушание митрополиту Алексею как представителю патриаршей власти, заместителю самого патриарха, «отцу и учителю душ». Одновременно глава вселенской церкви решительно осудил нападения Литвы на Москву, а князей, помогавших литовцам, заклеймил как нарушителей божественных заповедей. Позднее Алексий был канонизирован Русской православной церковью.

Большое влияние на всю русскую жизнь оказал святой Сергий Радонежский (ок.1321 -1391). Уже в отроческом возрасте Варфоломей (так звали Сергия до пострижения в монахи) отличался склонностью к уединению, книжному чтению, к постоянному труду и высокой религиозностью, которая удивляла окружающих. После смерти родителей, обедневших бояр, Варфоломей отказался от наследства и ушел в монастырь, где уже находился его старший брат. Там он уговорил брата принять еще более трудный и тяжелый обед – уединиться, уйти жить в пустынь и там посвятить себя богу.

В густом Радонежском лесу братья расчистили небольшую полянку, соорудили хижину, поставили маленькую церковь в честь святой Троицы. Жизнь их стала «скорбной и жестокой», как написано в древнем источнике. Брат не выдержал холода, голода, других трудностей и ушел в один из московских монастырей. Варфоломей остался один. Через два года он был пострижен в монахи под именем Сергия и провел на своей поляне 12 лет. Жизнь его проходила в трудах, молитвах и размышлениях. Он страдал от одиночества и невзгод. Дикие звери грозили ему гибелью. Слава о подвижничестве Сергия, о его святых делах быстро распространилась по Руси. И вот вокруг него собираются последователи и соратники, рубят кельи, осваивают природу, ставят новые деревянные церквушки. Так зарождается Троице – Сергиев монастырь.

Впервые на Руси Сергий организовал монастырь на новой, общежительной основе. Это означало, что в отличие от прежних особножительных или келийных монастырей теперь все монахи жили одним общим хозяйством, не имели личного имущества и не могли заниматься личным предпринимательством. Сергий призвал их жить в братстве, любви и служить друг другу. Сам он, уже будучи игуменом монастыря, часто помогал братьям – монахам, таскал бревна, чинил их жилища, выполнял другую тяжелую работу.

Сюда, к Сергию, к святым отцам, тянутся люди за советом, утешением, отпущением грехов, духовной поддержкой, здесь же селятся крестьяне. Монастырь начинает обрастать деревеньками.

При участии Сергия и по его благословению на Руси возникают в лесных дебрях десятки новых монастырей. Их основывают ученики и соратники Сергия. Постепенно идет преображение глухих лесных углов, там зарождается жизнь. Не случайно имя Сергия знала вся Русь, не случайно к его голосу прислушивался и великий князь, и последний горемыка – крестьянин.

Несколько позже совершает свой отшельнический подвиг московский монах Симонова монастыря Кирилл (ок.1337 – 1427), выходец из знатной боярской семьи. Он уходит из Москвы в далекий Белозерский край и там в лесной чаще копает себе землянку – келью и ставит крест. Это было началом знаменитого на Руси Кирилло – Белозерского монастыря. Добродетельный и скромный образ жизни, наполненный трудами и молитвами, отказ от стяжания, т.е. накопления денег и вещей, привлекают к Кириллу людей. Он учит добру, высокой нравственности, взаимопомощи, трудолюбию, преданности родной земле. Кирилл также был канонизирован Русской православной церковью.

1.2 Поддержка церковью великокняжеской власти, как прочной защиты православия и лидера в борьбе с ненавистной Ордой

В 1425 году после смерти великого князя Василия Дмитриевича, на престол взошел его сын, малолетний Василий (1415 -1462). У Василия появился грозный соперник, претендовавший на княжеский престол – второй сын Дмитрия Донского князь Юрий Дмитриевич Звенигородский – Галицкий (1374 – 1434). Ему по завещанию Дмитрия Донского достались крупные по тому времени города – Звенигород и Галич. Основная же часть Московского княжества перешла к великому князю. После смерти Василия Дмитриевича пятидесятилетний Юрий Дмитриевич предъявил свои права на престол. Он попытался вернуть прежний порядок наследования престола – по старшинству, не от отца к сыну, как происходило до последнего момента. Это отступление от сложившейся традиции откинуло бы опять Русь в глубокую удельную старину. Только наследование от отца к сыну способствовало единению русских земель и укрепляло мощь Московского княжества, только от отца к сыну переходил основной массив московских земель, казна княжества и ресурсы.

Юрий Звенигородский решил нарушить этот порядок. У него были личные причины захватить великокняжеский трон. Он являлся по первому завещанию Василия I прямым его наследником. Но после рождения еще одного сына про первое завещание забыли. Но Юрий помнил и он являлся сыном Дмитрия Донского, а при рождении был крещен самим Сергием Радонежским, что делало его очень популярным среди народа. Юрий был всесторонне образован, знал и ценил литературу и искусство. Он был покровителем великого русского иконописца рубежа XIV – XV вв. Андрея Рублева. Известна его переписка с основателем Кирилло – Белозерского монастыря игуменом Кириллом. В Звенигороде и округе Юрий на свои средства развернул строительство прекрасных церквей и монастырей. Он был прекрасным воином, мужественным полководцем, и на поле боя ни разу не терпел поражений. Вот такой яркий человек бросил вызов десятилетнему мальчику, наследнику престола.

Но к сожалению, не всегда такая легендарная личность может объединять большие массы людей и увлекать их за собой. В Угличе и Звенигороде Юрия любили, но только в своих уделах, которые привыкли к вольностям и чувствовали себя независимо от сильной московской власти. За него встали и северные города – Вятка и Устюг, которые также привыкли к вольностям, а так же верхушка Новгорода, мечтавшая, что при Юрии давление Москвы не будет таким сильным. Поддержали Юрия и мелкие князьки, мечтавшие о былой независимости.

Борьба между старыми удельными порядками и новой тяжелой и неодолимой поступью рождающегося единого русского государства стала закономерным явлением в истории. Ожесточенная феодальная война в середине XIV в. вспыхнула в Англии между династиями Йорков и Ланкастеров – Алой и Белой розы. Англия из этой борьбы вышла сильным и единым государством.

За плечами маленького мальчика стояли мощные силы централизации и единства Руси. Это были служилые князья, боярство и нараждающиеся помещики – дворяне – основа великокняжеского войска, которые поднялись к славе вместе с великими князьями, получили от Дмитрия Донского и Василия I большое количество земель и теперь не хотели делиться богатством и влиянием со сторонниками Юрия Звенигородского.

Великокняжескую власть поддержали и крупные русские города во главе с Москвой (Коломна, Нижний Новгород, Кострома, Ярославль и др). Горожане, посадский и торговый люд за время татарских набегов и потом в период борьбы Юрия Дмитриевича и его сыновей с Василием II устали от насилий, грабежей, пожаров, бесконечных поборов и мечтали о стабильной жизни.

Поддержала Василия II и церковь – московский митрополит, епископы, кроме новгородского владыки, игумены крупных монастырей. Они видели в московском великом князе прочную защиту православия, лидера в борьбе против ненавистной Орды, о чем мечтали все их прихожане. Кроме того, великокняжеская власть неустанно поддерживала церковь материально – богатыми земельными пожалованиями, предоставлением церковным хозяйствам всяческих льгот.

Наконец, весь «дом Калиты», все родственники великого князя, даже братья Юрия Звенигородского поддерживали юного московского правителя. Они понимали, что сильная великокняжеская власть – это и их сила и мощь.

Война между дядей и племянником, между силами единства и централизации и удельной вольницей началась. Но на первом этапе стороны при помощи московского митрополита договорились, что лучше решить дело миром. Оба соискателя отправились в Орду за ярлыками, и пробыв там год спор выиграла Москва.

Вскоре Юрий Звенигородский вместе с сыновьями нанес по Москве неожиданный удар. Великокняжеские войска были разбиты, а Василий бежал в Кострому. Сыновья Юрия требовали расправы над великим князем, но Юрий одарил племянника уделом Коломна, самым значимым городом после Москвы. Что давало возможность после смерти Юрия Василию вернуть себе великокняжеский трон.

Но случилась удивительная вещь: сломленный и изгнанный из Москвы, поселенный в Коломне Василий II сразу привлек к себе повышенное внимание всех слоев русского общества. Они не хотели служить удельному князю. В Коломну перекочевала вся московская элита. Юрий остается в одиночестве и принимает неожиданное решение: отказывается от московского престола и уступает столицу племяннику. Василий II занимает столицу и решает наказать сыновей Юрия. Василий II наскоро собрал войско и пустился за бежавшими в Кострому братьями. На берегу Клязьмы Василий опять терпит поражение. Василий собирает новую рать и двигает ее на Юрия и сыновей. В решающем сражении в 1434 году на территории ростовской земли вторично Юрий, одержав полную победу, занимает Москву, захватывает казну. Судьба дала Юрию на правление два месяца, затем он умирает, а старший сын Василий Косой провозглашает себя великим князем. Начался новый этап феодальной войны. Ареной битв и походов стала вся Северо – Восточная Русь. Горели села и города, брались штурмом крепости. Гибли тысячи людей. Обескровливалась Русь в угоду амбициям отдельных правителей. Насилием и жестокостями шла Русская земля к своему единству и централизации.

Василий Косой не обладал ни обаянием, ни талантами своего отца. Все более широкие слои общества, в том числе и другие сыновья Юрия, выступают против честолюбивого авантюриста и поддерживают старомосковскую власть. В решающем сражении в той же Ростовской земле в 1436г. Василий Косой был разбит московским войском, пленен и отвезен в Москву. Там он был ослеплен по приказу великого князя; так был преподан первый урок жестокости.

Казалось, теперь Русь может вздохнуть с облегчением и залечивать раны, нанесенные междоусобной войной. Но нет, военное разорение и ослабление Руси немедленно использовал старый враг - Орда, которая предприняла ряд набегов на русские земли. Зимой 1444г.ордынское войско вновь появилось на Руси, захватило нижний Новгород, Муром, другие города. Василий II сам повел войска навстречу врагу и потерпел поражение. Вспомогательный отряд Шемякина не явился на поле боя в назначенное время. Именно в этот момент у Шемяки возникла идея заговора против великого князя. Он использовал поражение Василия II и обвинил его в неумении защищать Русь от татар.

Под руководством Шемики Василий II был похищен и ослеплен, затем его доставили в Москву. Василий II вошел в историю под именем Иван Темный. Великий князь вместе с семьей был сослан в Углич на Волгу.

Казалось, что противники Василия II прочно захватили власть в Москве, но все силы, которые прежде поддерживали великого князя, отвернулись от мятежников. Сторонники Василия стали перебираться в Углич, как когда-то в Коломну, собрали вооруженные отряды и начали борьбу с Шемякой. В этой ситуации пришлось освободить великого князя и перевезти его на постоянное место жительства в Вологду, взяв с него клятву никогда более не претендовать на трон.

Но расчет Шемяки не оправдался, т.к. Вологда очень быстро стала центром сопротивления мятежникам. К тому же Шемяка быстро дискредитировал себя как правитель. При нем начался передел земельной собственности, разграбление государственной казны. Огромные масштабы приобрело взяточничество и несправедливость в княжеском суде.

Вскоре игумен Кирилло – Белозерского монастыря освобождает Василия II от клятвы, данной Шемяке. Великий князь собрал войско и в этом же году захватил Москву. Шемяка бежал в Новгород, где вскоре умер. Еще несколько лет шла война, и в1453году Василий II окончательно утвердился на московском троне. Много лет он потратил на укрепление власти; восстановил влияние великокняжеской администрации в Новгороде, который за время феодальной войны добился для себя рядя свобод; укрепил союз с Тверью, продолжил борьбу с недовольными мелкими князьями; отражал новые ордынские набеги. Князь жестоко наказал смутьян, которые являлись сторонниками Шемяки, устроив в Москве показательные казни.

II. Роль православной церкви в политической жизни Руси в XIV-XV веках

2.1 Столкновения между светской и духовной властью в период образования единого государства

Церковь поддерживала объединительную политику московских государей и помогала им справиться с феодальной смутой. Однако период образования единого государства отмечен также столкновениями между светской и духовной властью. Конфликт был вызван не теократическими замашками церкви, ее стремлением захватить руководящие позиции в государстве, а усилением светской власти и самодержавными поползновениями монарха. Иван III являлся первым из московских государей, именовавших себя самодержцем. Этот титул в первую очередь символизировал независимость от орды. Но в титуле отразилась также огромная власть, которой в дальнейшем стали пользоваться государи всея Руси. Вмешательство монарха в церковные дела усилилось.

В период раздробленности церковь сохраняла известную независимость в силу того, что она оставалась единственной общерусской организацией, последовательно боровшейся с феодальной анархией. Митрополитам принадлежало право назначения епископов в разных землях и княжествах, исключая Новгород Великий. Церковь выступала посредником и судьей в межкняжеских ссорах и столкновениях. Наконец, московские митрополиты – греки – Киприан, Фотий, Исидор подписал унию с католической церковью. По возвращении в Москву он был лишен сана. Митрополиты стали избираться из среды русского духовенства. А с падением в 1453 году Византии узы зависимости московской митрополии от патриарха окончательно порвались. Опека Константинополя стесняла русскую церковь и в то же время давала ей извесную независимость от великокняжеской власти. К середине XV века церковь всея Руси окончательно разделилась. Глава русской церкви принял титул митрополита Московского и всея Руси, на православных землях Литвы, возникла митрополия Киевская и всея Руси.

Митрополиты твердо отстаивали неприкосновенность церковного имущества, где бы оно не находилось. Самое крупной епархией на Руси было новгородское архиепископство. Когда местное боярство сломило княжескую власть и основало республику, новгородские архиепископы стали осуществлять некоторые функции по управлению землей, ранее принадлежавшие князю. Софийский дом располагал огромными земельными богатствами, содержал полк. Чрезмерное обогащение духовенства побудило новгородские власти искать пути к тому, чтобы воспрепятствовать стремительному росту церковного землевладения. Проект, обсуждавшийся боярами и народом, предусматривал конфискацию вотчин, пожертвованных землевладельцами в пользу церкви. Митрополит Филипп в 1467 году обратился к Новгороду с грамотой, грозя карами небесными новгородцам, которые «имения церковные и села дана (пожертвованные. – Р.С.) хотят имати собе». Проекты отчуждения церковных земель не были осуществлены.

В январе 1478 года Иван III окончательно подчинил Новгород и упразднил там вече. Сокрушив республику, он потребовал себе волостей и сел в Новгороде, без которых ему нельзя «государство свое дръжати на своей отчине». Новгородские посадники и новгородцы выступили с почином отдать десять крупнейших церковных волостей. Они решили пожертвовать церковными землями, чтобы сохранить свои вотчины. Иван III принял их предложение, но сначала он потребовал себе половину всех церковных земель в Новгороде, а когда новгородские бояре принесли ему списки подлежащих отчуждению волостей, государь смилостивился –«у владыки половины волостей не взял, а взял десять волостей». Зато крупнейшим монастырям пришлось расстаться с половиной своих сел. Неожиданная милость Ивана III была связана, вероятно, с тем, что за архиепископа заступилось московское духовенство. Проводя конфискацию церковных земель, Иван III опирался на помощь новгородцев – своих сторонников из числа бояр и духовных лиц. Некоторых из них князь взял затем к себе в столицу и ввел в круг придворного духовенства.

Покушение на церковное имущество всегда считалось святотатством. Это являлось покушением на земли святой Софии. Иван III не мог рассчитывать на сочувствие высших иерархов и монахов. Противниками его начинаний выступали митрополит Геронтий и многие старцы, среди них Иосиф Санин. Среди сторонников великого князя выделялись ростовский епископ Вассиан Рыло, старцы Кирилло – Белозерского монастыря Паисий Ярославов и Нил Сорский.

Иосифу Санину и Нилу Сорскому суждено было сыграть выдающуюся роль в истории русской церкви, и их история заслуживает особого внимания. Оба они родились в годы феодальной войны, залившей кровью Московское государство. Нил появился на свет приблизительно в 1433-1434 годах, а Иосиф – шесть лет спустя.

Познакомившись после многолетних странствий по монастырям в землях России, Санин пришел к выводу, что лишь строгие меры могут спасти пошатнувшееся древнее благочестие. Не надеясь исправить нрав в старинных монастырях с давно сложившимся уставом жизни, Санин пришел к мысли о необходимости основать новый монастырь, который стал бы образцом очищения монашеской жизни от разъедавшей его ржавчины. С этой целью Иосиф решил удалиться в родные края – Волоцкий удел, где княжил Борис Васильевич, Брат Ивана III.

Борис встретил Санина милостиво и, расспросив его, отвел место в двадцати верстах от своей столицы Волока Ламского. На этом месте у слияния речек Сестры и Струги Иосиф основал посреди великолепного соснового бора обитель.

Посреди лесной расчистки иноки срубили деревянную церковь. Но уже семь лет спустя на ее месте был воздвигнут величественный каменный храм, расписать который Иосиф поручил самому знаменитому из художников Руси - Дионисию. В церковном великолепии, музыке, живописи заключена была сила, оказавшая глубочайшее воздействие на душу народа.

Ни одна обитель не имела более строгого устава, чем Иосиф монастырь. В его монастыре царил авторитет игумена, и от братии требовалась строгая дисциплина и безоговорочное повиновение. Всем вместе и каждому в отдельности Санин внушал, что никто не уйдет от наказания, даже за малое нарушение Священного писания. «Души наши, - писал он, - положим о единой черте заповедей божьих».2

Отношения в великокняжеской семье резко ухудшились в 1479 году, а в следующем Борис и Андрей разорвали мир с Москвой и ушли на литовскую границу. Готовясь к длительной войне с Иваном III, Андрей и Борис переправили свои семьи к польскому королю, а сами ушли в Великие Луки.

Все эти факты объясняют, почему Борис Волоцкий не жалел земель и денег на устроение Иосифо – Волоколамского монастыря. В распре с братом Иваном III Борис рассчитывал на посредничество Санина. Боровский монастырь был семейной обителью великокняжеской семьи, и него власти в лице Пафнутия и Иосифа пользовались авторитетом у вдовы Василия II и его сыновей. Они помогали тушить ссоры в родственном кругу и мирили враждующих братьев. В конфликте между Иваном III и Борисом Санин открыто встал на сторону удельного князя. Иосиф написал подробный трактат о происхождении власти

государя и о его взаимоотношениях с подданными. Не надо повиноваться царю, писал Санин, если царь имеет «над собою царствующие страхи и грехи, сребролюбие…лукавство и неправду, гордость и ярость, злейши же всех неверие и хулу», ибо «таковой царь не божий слуга, но диавол, и не царь есть, но мучитель».

Ввиду войны с Ордой великий князь помирился с братьями, пожаловал им земли, а затем, выбрав подходящий момент, расправился с ними. В 1494 году в заточении скончался удельный князь Андрей. Тогда же умер покровитель Санина князь Борис. Иосиф, оплакав гибель удельных князей, обрушился на Ивана III с обличениями. Игумен уподобил великого князя Каину. Иван III, писал Санин, обновил «древнее Каиново зло», ибо по его вине древний род государев «яко лист уже увяде, яко цвет отпаде, яко свет златого светильника угасе и остави дом пуст». Нападки Санина на великого князя обнаруживают истоки столкновения последнего с духовенством. Стремясь объединить страну и утвердить в ней единодержавие, Иван III слишком часто нарушал право («правду»), традицию, и старину. Не только Санин осуждал Ивана III, митрополит Геронтий не раз осуждал Ивана III и открыто ссорился с ним. Официальные московские летописи замалчивали конфликты такого рода, однако в неофициальных они получили отражение. Одна из таких летописей была составлена в Москве, предположительно митрополичьим дьяком или же священником Успенского собора в Кремле, другая – монахом в Ростовской земле. Ростовский монах в целом сохранял лояльность по отношению к Ивану III. Московский книжник отстаивал старину и потому резко обличал великого князя за бесчисленные нарушения права и традиции. Известия неофициальных летописей дают наглядное представление о взаимоотношениях монарха с главой церкви в 1479 – 1480 годах. Поводом для первого крупного конфликта между ними послужило строительство и освящение главного храма государства.

Возведение нового Успенского собора в Кремле первоначально с благословения митрополита поручили православным отечественным архитекторам. Их постигла неудача. Стены собора рухнули, и стройка остановилась. Тогда Иван III повелел выписать из Италии знаменитого архитектора Аристотеля Фиораванти. Руководство строительством перешло в руки еретиков – латинян. Собор был окончен к августу 1479 года, освящен митрополитом и высшим московским духовенством. Новая кремлевская святыня и стала предметом спора между светской и духовной властями. Верховный святитель, по мнению Ивана III, допустил ошибку при освящении главного храма государства. Он обошел собор крестным ходом против солнца. Великий князь остановил Геронтия и приказал идти по солнцу. Начался спор, в котором вместе с Иваном III против митрополита выступили его давние недруги – архиепископ Васиан Рыло и чудовский архимандрид Геннадий. Поддерживавшие князя иерархи не привели никаких серьезных доказательств в пользу своей точки зрения. Напротив, глава церкви отстаивал одновременно и русскую старину, и византийскую традицию. «Егда престо диакон ходить в олтаре, - заявил он, - на правую руку ходить с кадилом». Так было принято в русских церквах. Правоту митрополита подтвердил игумен, совершивший паломничество на Афон. Власть была главным аргументом великого князя. Впредь до решения спора он строго запретил митрополиту освящать новопостроенные церкви столицы.

Вторжение орды в 1480 году на время прекратило распри. Но едва опасность миновала, конфликт вспыхнул с новой силой. Из-за запрета Ивана III вновь построенные в столице церкви оставались неосвященными более года. Недовольные этим священники и миряне вынуждены были поддерживать митрополита, по мнению которого кресный ход следовало вести против солнца. Потеряв надежду переубедить Ивана III, Геронтий съехал с митрополичьего двора за город – в Симонов монастырь и пригрозил сложить с себя сан, если государь будет настаивать на своем и не побьет ему челом. Угроза главы церкви возымела действие. Великий князь вынужден был уступить. Он послал к митрополиту своего сына, а сам отправился в Симонов монастырь на поклон, обещая во всем слушаться святителя, а относительно хождения с крестами положился на его волю и старину.

Мир между светской и духовной властью оказался недолгим. Автор неофициальной московской летописи отметил, что в ноябре 1483 года митрополит Геронтий хотел оставить митрополию и «съеха в монастырь на Симоново и с собою ризницу и посох взя, понеже болен».3

Вместе с посохом глава церкви забрал ризницу с хранившимися в ней митрополичьими одеждами, церковной утварью и драгоценностями. Без «митрополичьего сана» ни один святитель не мог занять стол и служить митрополичью службу».

Глава церкви рассчитывал на то, что великий князь вновь, как и два года назад, посетит Симоновский монастырь и заявит о своем послушании духовному пастырю. Однако он просчитался. Иван III попытался избавиться от строптивого владыки. Государь прямо предложил занять митрополичью кафедру старцу Паисею.

Геронтий пережил неслыханное унижение. Иван III добился послушания от главы церкви, но низложить неугодного ему святителя он не смог. Первосвященник пробыл в Симонове целый год, пока в 1484 году «в тот же день по Кузьме Демьянове дни по осеннем возведе князь великий того же митрополита Геронтия на стол».4

Прошло столетие с того времени, как Сергий Радонежский основал Троицкий монастырь, дав импульс московскому благочестию и духовности. За это время многое переменилось в жизни России и в жизни основанных Сергием и его учениками монастырей. Предпринятый им опыт организации общины (коммуны, киновия) потерпел крушение. Попытки воплотить в жизнь принципы равенства, обязательного труда, самоотречения не привели к успеху. Князья и бояре, постригшиеся в Троице и пожертвовавшие села и деньги в монастырь, пользовались в общине такими же привилегиями, как и в миру. Когда Паисий попытался вернуть Троицкой общине ее первоначальный строй и порядок, он лишь навлек на свою голову озлобление знатных пострижеников. В 1482 году дело дошло до того, что Ярославов заявил о сложении сана. Сообщая о решении Паисия, церковный писатель подчеркнул: «Принуди его, князь великий, у Троицы в Сергееве монастыре игуменом бытии, и не може Чернцов превратити на божий путь – на молитву, и на пост, и на воздержание, и хотеша его убити, бяху бо там бояре и князи постригшиеся не хотяху повинутися, и остави игуменство».5Утратив чин игумена, Паисий не потерял влияния при дворе, но не пожелал оставаться в столице.

Тем временем на Русь вернулся самый выдающийся из учеников Паисия – Нил. Во время странствий на Балканах он видел бедствия порабощенного турками тысячелетнего византийского царства и унижения православной церкви. Нил совершил паломничество в Константинополь и побывал на Афоне. На Афоне Нил Сорский получил возможность близко познакомиться с теорией и практикой исихастов. По возвращении на Русь он выступил с идеей возрождения русской духовности через исихазм. Исихасты утверждали, что разум убивает веру, что человек совершенствуется не через размышление, а через самоуглубление и безмолвие.

Нил основал скит на реке Сорке, в пятнадцати верстах от Кирилло – Белозерского монастыря. Нилова пустынь не была поселением отшельника – анахорета. Нил отверг общину ради скита, « еже со единым или множае со двема братома житии». Скиту не нужен был ни игумен – управитель, ни учитель – наставник. Служение ближним приобретало чистый вид: «Брат братом помогает». В XIV-XV веках мистические идеи исихастов получили широкое распространение на Балканах. Русь была не подготовлена к восприятию учения исихастов в момент его возникновения. Но столетие спустя положение переменилось.

Иосиф Санин надеялся реформировать русское монашество, сохранив богатые процветающие монастыри. Нил звал к отказу от богатств и пустынножительству. Нищета, в его понимании, была верным путем для достижения идеала духовной жизни. «Очисти келью твою, - поучал Нил, - и скудость вещей научат тя воздержанию. Возлюби нищету, и нестяжание, и смирение». Монахам следует жить в пустынях и кормиться «от праведных трудов своего рукоделия».

В основной массе черное духовенство осталось глухо к проповеди Нила. Лишь немногие избранные откликнулись на его призыв. В дремучих лесах возникли скиты пустынножителей, отправившихся в Заволжье по стопам Нила Сорского. Число Заволжских старцев было невелико. Но сторонники новых идей имели важное преимущество перед традиционалистами. Паисий и его ученики пользовались покровительством монарха. Они отстаивали принципы нестяжательского жития монахов и тем самым оправдывали деяния государя в отношении новгородских монастырей и церкви. Поэтому Иван III готов был передать в руки Паисия кормило управления русской церковью. Однако поборники мистических идей исихазма не на словах, а на деле стремились к уединенной жизни и категорически отказывались прикасаться к рычагам власти. Этот принцип очень устраивал монарха т. к. давал полную неограниченную власть.

2.2 Православная церковь как вдохновитель в борьбе за независимость Руси

Православный церковь русь орда

С объединением русских земель возникли исторические предпосылки для освобождения страны от ига иноземных завоевателей. Огромную роль в борьбе, вернувшей государству независимость, сыграла православная церковь.

После Мамаева побоища старая система господства ханов над Русью расшаталась. Великие князья Московские, пользуясь междоусобиями в Орде, не раз выходили из-под власти ханов, отказывались платить им дань или же посылали «царю» легкие «поминки», определяя их размеры по собственному усмотрению. Ахмат-хан дважды снаряжал войска, что бы добиться покорности от Ивана III. Первый его поход не увенчался успехом в 1472 году, при переправе через Оку войска татар были отбиты московскими ратниками. Хан выжидал долгих девять лет, прежде чем решился на новое вторжение. Момент он выбрал подходящий. Казалось, против России ополчились все ее соседи. С запада ей грозил войной король Казимир. Псков подвергся нападению со стороны Ливонского ордена. С юга надвинулись татары. В довершение бед в стране началась смута. Новгородские бояре, не смирившиеся с утратой вольностей, ждали благоприятного момента для выступления против власти Москвы.

Не медля ни дня, Иван III направил наследника сына Ивана Ивановича – с полками в Серпухов. Основанный братом Дмитрия Донского Серпухов располагал превосходными укреплениями и надежно прикрывал подступы к Москве с юга. Пока Орда маячила в степи поблизости от Дона, Иван III успел собрать немало сил. Независимость от Москвы сохранили лишь Тверь, Рязань и Псков. Но и они подчинились приказам из Москвы. Великий князь из-за смуты должен был держать огромные силы в Новгороде, опасаясь боярского мятежа. В условиях начавшейся феодальной смуты любой из московских городов мог подвергнуться нападению со стороны мятежных удельных войск. Пока не минула смута, великий князь мог лишь частично использовать городские ополчения для обороны южных границ.

Узнав о движении Орды на северо- запад, Иван III велел сыну и воеводам перейти из Серпухова в Калугу, чтобы прикрыть подступы к столице со стороны Угры. 30 сентября великий князь вернулся в Москву для совета и думы с боярами и высшим духовенством. Согласно отчету официальной летописи, Иван III пробыл в Москве четыре дня, чтобы город «окрепить» и подготовить его к осаде. Духовенство, дума и население умоляли государя «великим молением, чтобы стоял крепко за православное христьянство противу безсерменству».6

Начавшись во второй половине дня 8 октября, ожесточенные бои на переправах через Угру продолжались четыре дня. Известия об ожесточенных боях на Угре, по-видимому, застали Ивана III в пути. Вместо того, чтобы поспешить к месту сражения, великий князь остановился лагерем «на Кременце с малыми людьми, а ратных людей всех отпустил на Угру.

После завершения боев на переправе началось знаменитое «стояние на Угре», продолжавшееся целый месяц. В дни стояния Иван III решил проявить хитрость и вступил в мирные переговоры с Ордой. Он хотел выждать время до подхода удельных полков. Пока Орда стояла на Угре, то разграбила в поисках продовольствия близлежащие литовские земли, что обернулось бедой против самого Казимира, который спровоцировал нападение Орды на Русь. Русские полки обороняли Угру, пока в том была необходимость. С Дмитриева дня зима вступила в свои права, «и реки все стали, и мразы великыи, яко же не мощи зрети». Угра покрылась ледяным панцирем. Теперь татары получили возможность перейти реку в любом месте по всей границе от Калуги до Опоковна. Орда могла прорвать боевые порядки русской армии, растянувшиеся на десятки верст. В таких условиях в окружении Ивана III обострились разногласия. Одни его советники предлагали без промедления отступить к Москве, а если понадобится, еще дальше –на север. Другие требовали решительных действий против татар.

В Москве с нетерпением ждали известий о сражении с неприятелем и разгроме Орды. Вместо того столица узнала о мирных переговорах с Ахмат-ханом и готовящемся отступлении русских войск с Угры. Весть произвела тягостное впечатление на столичное население, и митрополит Геронтий созвал священный собор, чтобы укрепить воинство для одоления поганых. В послании Ивану III от 13 ноября 1480 года Геронтий «купно» с Вассианом Ростовским и прочим духовенством писал, что «соборно» благословляют великого князя, его сына Ивана, братьев Андрея и Бориса, бояр и всех воинов на ратный подвиг. Митрополичье послание было выдержано в торжественном, велеречивом стиле, и из него невозможно было понять, что встревожило отцов церкви.

Архиепископ Вассиан Рыло, в качестве духовника Ивана III, послал ему еще и личное послание. Вассиан превознасил заслуги государя, хвалил его доблесть во время боев на Угре, но далее в письме звучали и критические нотки. Вассиан взялся выразить общее настроение. Похваляя заслуги Дмитрия Донского, он обличал малодушие Ивана III. Смысл его слов был понятен каждому современнику.

Вассиан Рыло заклинал Ивана III не слушать злых советников –«духов лстивых» и давних «развратников», шепчущих в ухо державному «льстивая словеса», советующих ему не «противитися сопостатом, но отступити и предати на расхищение волком словесное стадо христовых овец». Вместе с тем духовник выражал крайнюю тревогу по поводу начатых Иваном III мирных переговоров с «бесерменином Ахматом». В Москве, видимо, были плохо осведомлены о целях и характере мирных переговоров, затеянных Иваном III. Рисуя образ князя, смиренно молящего Орду о мире, архиепископ впадал в риторическое приувеличение, далеко отклоняясь от истины.

Вассиан не долго прожил после описанных событий. Его послание Ивану III оказалось последним заветом. На современников письмо святителя произвело огромное впечатление своей смелостью, пафосом и литературными красотами. То, что духовник был благожелателем великого князя, ни у кого не вызывало сомнений. Все это объясняет, почему письмо Вассиана оказало огромное влияние на формирование летописной традиции.

Версию Вассиана приняли летописцы самых разных направлений, хотя каждый дал ей свое истолкование. Ростовский летописец, как и официальный московский, одинаково считали, что Иван III отвел полки от Угры из страха перед татарами, но вину за отступление возлагали на злых советников. Великий князь приказал «отступити» к Кременцу, «боящееся татарьского прехождения, а слушая злых человек, сребролюбец богатых и брюхатых, иже советуют государю глаголюще: поиди прочь, не можеши с ними стати на бои».

Московская летопись, составленная в церковных кругах в конце XV века, пошла значительно дальше ростовской в обличении великого князя. Автор летописи объединил сделанные ранее записи, дополнил их и придал им новое звучание. Слова насчет малодушия и трусости Ивана III дают летописцу повод обратиться непосредственно к письму Вассиана. Находившийся в Москве владыка узнал, что Иван III хочет «бежати» от татар, и написал ему письмо. Составитель летописи включил в свод полный текст послания, а затем прокомментировал его. Поражают, с одной стороны, песпорная осведомленность книжника и, с другой, его пристрастность.

Официальная летопись ограничилась тем, что глухо упомянула о дьявольских советах «Мамоновых». Церковный автор раскрыл полные имена «злых советников» и использовал случай для прямого осуждения Ивана III. Церковный автор был осведомленным человеком, и, если отбросить его навязчивое стремление оклеветать Мамону, тогда станет ясным, что советники князя вовсе не были предателями, только и думавшими о том, чтобы выдать христиан басурманам. Просто они считали, что личное участие Ивана III в боях с татарами сопряжено с неоправданным риском. В случае пленения Ивана III Москву могли захватить либо татары, либо мятежные удельные князья.

Вассиан не боялся говорить правду в лицо державному, и именно это дало церковному автору повод изобразить его подлинным обличителем Ивана III. С этой целью автор сочинил следующую историю. Получив послание владыки, князь не послушал его мужественных советов и с Оки «побежа на Москву». Там его «срете» митрополит и сам Вассиан. «Нача же владыка Вассиан зле глаголати князю великому, бегуном его называя, еще глаголаше: вся кровь на тебе падет хрестиянская, что ты, выдав их, бежишь прочь, а бою не поставя с татары и не бився с ними». Можно с полным основанием утверждать, что речь Вассиана была вымышлена от первого до последнего слова. Иван III действительно ездил с Оки в Москву, но произошло это задолго до получения им письма Вассиана. Как сообщает официальная летопись, князь стоял на Коломне с 23 июля, а 30 сентября приехал на четыре дня в Москву для подготовки города к осаде. В то время татары еще не перешли русскую границу и не вступили в бой с русскими полками. Вассиан попросту не имел повода упрекать Ивана III в трусости и в предательстве. Русская армия заняла оборону на Оке., что и вынудило татар уйти с прямого пути на Москву к Калуге.

Чтобы оттенить трусость Ивана III, церковный автор утверждал, будто тот, будучи в Москве, писал письма сыну Ивану, веля ему бросить армию и присоединиться к отцу. Однако наследник не послушал его приказа, «мужество показа… а не еха от берега, а христианства не выда». Население Москвы громко роптало на трусливого государя. Князь же не осмелился жить в своем кремлевском дворце, а почему –то оставался в Красном селе (к востоку от Москвы), «бояся граждан мысли злыя поимания».

Церковный автор крайне пристрастно изображал поведение удельных князей Андрея Большого и Бориса. Подняв мятеж, они ушли из Углича к литовской границе. Ввиду угрозы татарского вторжения Иван III послал к братьям во Ржев архиепископа Вассиана Рыло и бояр с предложением: «Возвратитес на свои отчины, а яз вас хочу жаловати, а даю тебе князю Андрею к твоей отчине и к матери нашей данью Колугу да Олексин». Однако братья, домогавшиеся доли в завоеванном Новгороде, отклонили предложение Ивана III. Война с Ордой вынудила в конце концов удельных князей пойти на мир с Иваном III. С границы они двинулись в Псков. Автор церковной повести постарался обелить Андрея и Бориса и изобразил их как миротворцев. Псковичи просили Андрея и Бориса принять участие в походе против Ливонского ордена, но они «не поидоша в немцы» и не «учинили» ничего доброго, лишь «пограбили» псковские волости.

Официальный летописец кратко упоминает о прибытии в Москву послов от Андрея и Бориса. Но ростовский летописец уточняет, что инициатором примирения было духовенство, по челобитью которого Иван III велел матери послать гонцов к братьям с обещанием «их жаловати». Ожидая их прибытия Иван III и затеял переговоры с Ордой. Рассказ книжника не оставляет сомнения в том, что переговоры не были проявлением нерешительности или трусости Ивана III и его советников, а явились обычной дипломатической уловкой.

Недруг Ивана III невольно опроверг церковную легенду, отметив, что татары «побежа прочь» с Угры после наступления жестоких морозов. Не чудо богородицы, а холода изгнали Орду из России – такова мысль книжника. Взявшись подробно изъяснить читателю смысл и содержание письма Вассиниана, книжник опустил сведения о «бегстве» армии с Угры на Кременец и далее на Боровск, поскольку не нашел в письме владыки никаких намеков на это «бегство» (письмо было написано до отхода армии).

Влияние церковной традиции на умы современников было огромным. Вести о подвиге Вассиана с устной молвой и благодаря летописям разнеслись по всей стране.

В дни «стояния на Угре» церковь заняла решительную позицию, настаивая на необходимости довести борьбу с иноземными поработителями до конца. Вопреки легендам Вассиан в то время выступил не обличителем и противником Ивана III, а его надежнейшим союзником.

Иван III не походил на Дмитрия Донского, атаковавшего татар во главе передового полка. Он полностью доверял своим воеводам, среди которых два-три человека обладали большим военным талантом. Творя легенду о героях Угры, книжники не удосужились назвать имена воевод, одержавших победу. Ожесточенные бои на угорских переправах нельзя рассматривать ни как генеральное сражение, ни как мелкие стычки. Атаки татар были отражены на всех бродах. Русская армия остановила Орду на пограничных рубежах и не пропустила неприятеля к Москве. Столкновения на Угре могли послужить прологом к генеральному сражению, которое привело бы к большим потерям. Но Иван III не искал такого сражения. Он желал добиться победы над Ордой малой кровью. Его принципами были всегда терпение и осторожность. Вместо того, что бы расширить свои действия до масштабов подлинного сражения, Иван III попытался с помощью дипломатических средств остановить кровопролитие на границе.

При общем патриотическом настроении, царившем в народе, Иван III и его окружение вовсе не помышляли о бегстве от татар или подчинении требованиям Ахмат-хана. Дипломатия призвана была лишь подкрепить военный успех, достигнутый в ходе четырехдневных боев на Угре.

Церковь была причастна к созданию легенды, согласно которой спасительницей Руси явилась богородица, а не великий князь с воеводами и ратниками. Чудо богородицы состояло в том, что русские бежали с Угры к Москве, боясь татар, а Орда бежала в степи, боясь русских. На самом деле «стояние на Угре» завершилось не бегством противников, а боевыми действиями.

Одержав победу на Угре, русский народ покончил с ненавистным иноземным игом. Знаменитое «стояние на Угре» явилось важнейшим рубежом в истории России.

Заключение

Русская православная церковь всеми силами защищала и поддерживала объединение русских земель вокруг Москвы, укрепление великокняжеской власти и создание централизованного государства. Благодарные великие князья всячески поддерживали церковь, предоставляли ей новые земельные владения, делали в монастыри и церкви богатые вклады деньгами, дорогими вещами, предоставляли церковным земельным собственникам налоговые льготы, позволяли им самим судить и рядить живущих на их землях людей. Такой порядок на Западе называли иммунитетом, утвердился он и в России.

Особенно авторитет Русской православной церкви вырос после падения Константинополя и превращения русской церкви с середины XV века в автокефальную, т.е. самостоятельную организацию, независимую от константинопольского патриарха. Теперь это была самая крупная, богатая, хорошо организованная православная церковь в Евразии.

Большую помощь церковь оказала великокняжескому престолу в борьбе с католической агрессией Запада и в освобождении Руси от власти Орды. На протяжении всех междоусобных распрей и войн, во время Новгородского бунта, при отражении постоянных набегов ордынских захватчиков, церковь всегда направляла и воодушевляла русский народ на подвиг во имя сохранения единого сильного государства, призывая к единству и сплоченности.

Однако по мере укрепления княжеской власти, мы видим, что позиция церкви становилась слабее. Великие князья Иван II и Василий III не могли смериться с существованием государства в государстве. А церковь с ее огромным религиозным влиянием, земельными богатствами, многочисленными льготами стала наравне соперничать с княжеской властью. Это заметно проявлялось, когда на митрополичьем престоле появлялись энергичные, умные, честолюбивые деятели. Так, Иван III пошел на конфликт с тем же Геронтием. Василий III фактически сместил его. С течением времени именно от великих князей стало зависеть избрание митрополитов. Началось сокращение налоговых и судебных льгот церкви. Великие князья стали ограничивать церковь в дальнейшем расширении земельных владений.

Но церковь в XV – первой половине XVI в. по –прежнему оставалась мощной религиозной и нравственной силой, одним из богатейших землевладельцев на Руси. Монастыри, другие церковные организации были средоточием больших культурных ценностей. Здесь создавались летописи, рождались живописные шедевры, действовали школы. И великокняжеская власть не могла не учитывать все эти моменты.

И, наконец, церковь обрушилась на возникшие в XV – начале XVI в. ереси, которые подрывали не только существовавшие церковные порядки, но и устои самого государства. Ереси выступали против церкви, а поскольку она поддерживала государство, обосновывала божественное происхождение верховной власти, власти великих московских князей, то борьба против церковных устоев равнялась борьбе против государственных интересов.

Церковь, не смотря на некоторые противоречия с великокняжеской властью, продолжала всячески возвышать Русское централизованное государство. Именно в церковной среде в начале XVI в. сложилась теория «Москва – третий Рим». Ее создатели доказывали, что Москва, Русское государство, великокняжеская власть являются истинными наследниками Рима и Древнего Константинополя. Они считали, что первый Рим был погублен католичеством, второй Рим – Константинополь погряз в грехах и был захвачен турками по велению божьему. Теперь только православная Москва способна стать мировым центром истинного христианства, а Русское централизованное государство должно выполнить свою мировую миссию и спасти человечество от разного рода ересей и стать поистине мировой державой.