4 декабря исполняется 70 лет со дня смерти знаменитого Емельяна Ярославского, одиозного председателя Союза воинствующих безбожников, главного идеолога и организатора борьбы с религией в Советском Союзе. О том, как в СССР изучали религию, и какие последствия программа научного атеизма имела для научной и человеческой совести его приверженцев, мы беседуем с Константином Антоновым, доктором философских наук, заведующим кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры Богословского факультета ПСТГУ.

Безбожники у станка

- Зачем вообще советской власти было нужно религиоведение?

Чтобы успешнее бороться с религией.

- Как начиналась такая борьба?

Одной из первых дискуссий по поводу религии была дискуссия между всем известным Емельяном Ярославским (Минеем Губельманом) и гораздо менее известной Марией Костеловской, старой большевичкой, прошедшей в свое время тюрьмы и каторги. Она была главным редактором журнала «Безбожник у станка». И случилась полемика между газетой «Безбожник» Емельяна Ярославского и журналом «Безбожник у станка». Смысл полемики был в том, нужно ли религию сразу выкорчевать самыми суровыми методами, как считала Костеловская, или делать это бессмысленно, потому что невозможно. Ведь религия имеет определенные социальные корни, поэтому чрезмерное преследование Церкви и верующих будет давать обратный эффект.

Да. И с этой точки зрения для того чтобы успешно вести антирелигиозную работу, религию надо знать и изучать. Более того, стремление сразу уничтожить религию считалось очень вредной, троцкистской идеей. А правильная позиция - ленинская, естественно, диалектическая. Ведь считалась вредной и противоположная позиция, что религиозные предрассудки отомрут сами по себе по мере построения социализма и развития научно-технического прогресса. Нет, мы не будем сидеть сложа руки. Надо вести атеистическую пропаганду, но ее надо вести умно и выдержанно.

- Как возникло само название - «религиоведение»?

Само слово «религиоведение» употреблялось в то время очень редко. Его впервые употребил, как это недавно выяснил П.Н. Костылев, Лев Толстой. Во время разговора с кем-то из посетителей Лев Николаевич сказал, что сейчас занимается религиоведением, это самая нужная наука, а у нас ее до сих пор нет.

Как крестьяне трактор освящали

- А когда появился термин «научный атеизм»?

Это уже после Великой Отечественной войны, в 50-е годы. Его появление было связано с хрущевскими гонениями на верующих, с той идеей, что антирелигиозную пропаганду и изучение религии необходимо поставить на солидную научную основу. Хотя аналоги этого термина существовали и раньше. Например, возьмите обычное для тех времен название книги «Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм», написанной в конце 1930-х годов. Это была фактически книга по марксисткой философии религии, написанная Александром Тимофеевичем Лукачевским, заместителем Ярославского в «Союзе воинствующих безбожников». Он был одним из немногих людей, кто тогда сформулировал целостную программу того, что после войны стало называться научным атеизмом.

- Научный атеизм - это тоже религиоведческая система?

Научным атеизмом называлось сразу несколько разных вещей. Это и определенная дисциплина, которую студенты слушают в вузе, это и направление религиоведческих исследований, то есть некая научная исследовательская программа в рамках мирового религиоведения. Понятно, что в Советском Союзе это была единственная религиоведческая программа.

При этом, вопреки нашим представлениям о примитивной совдеповской обязаловке, надо сказать, что она довольно серьезно обсуждалась, дискутировались такие вопросы, как что такое научный атеизм, каков его статус? Это философская дисциплина или частно-научная? Религиоведение - это часть научного атеизма или отдельный комплекс дисциплин, который подчиняется научному атеизму как философской дисциплине?

По всем этим вопросам существовали разные мнения, однако еще в конце 1920-х - начале 1930-х были люди, которые сформулировали основные исходные позиции. Это, прежде всего, Лукачевский, Николай Михайлович Маторин, также Николай Михайлович Никольский, известный своей «Историей Русской Церкви» и работами по востоковедению. Еще дореволюционный марксист, он в 1922 году произносит речь «Религия как предмет науки», где пытается сформулировать основы марксистского подхода к религии.

Эти первые попытки показательны своей переходностью от дореволюционного марксизма, который еще пытается быть направлением академической науки, к принципиально новому положению дел, которое сложилось после революции, когда марксизм возвели в догму. В 1918 году произошел разгон духовных академий, в 1922 году из Советской России высылают известных философов (знаменитый «философский пароход»), и марксисты остаются одни.

И сразу начинается трансформация научной ментальности. Искажается сам менталитет ученого. В конце 1920-х - начале 1930-х годов происходит формирование новой системы мышления. Из ее представителей Лукачевский - наиболее систематичный. Он написал ряд книг по марксистской философии религии. Еще он является редактором антирелигиозного учебника и автором учебных программ для антирелигиозных кружков.

- Он сам вел занятия?

Их мог вести кто угодно по составленной им программе. Кружок был второй ступени, для продвинутых рабочих. И, что любопытно, был построен на идее самостоятельной работы студента, пробуждении его творческой и интеллектуальной активности.

- Атеистической, разумеется?

Да. Это пробуждение активности и самостоятельности мышления человека было очень жестко увязано с атеистической установкой. Через эти кружки тогда прошли очень многие люди.

- В чем выражался творческий характер этих программ?

Обязательным было чтение Библии, других религиозных текстов. Студенты готовили доклады. На основе подготовленных сообщений предусматривалась дискуссия, причем сам ведущий в нее не вступает, а лишь ее ведет. В реальности, правда, могло быть по всякому, но в самой программе эта роль ведущего специально оговаривается.

Также Лукачевский был сторонником конкретных эмпирических исследований религий. У него есть интересный доклад «Методологические аспекты изучения корней религий в СССР». Его основная идея - необходимость эмпирических исследований и неоднозначность, что интересно, их результатов.

Лукачевский говорит: бесспорно, что религия играет контрреволюционную роль. Но в реальности мы не знаем, что именно происходит в Советском Союзе в религиозной сфере. А то, что знаем, говорит о неоднозначных и сложных процессах. Он приводит такой пример. Долгое время большевики думали, что если в деревню придут трактора, то это будет великой победой над религией в деревне. Однако оказалось, что это не так. Например, крестьяне не будут заводить трактор, пока его не освятят. В одной деревне так и было: крестьяне не могли завести трактор, пока не пришел священник и не освятил его.

- Фактически не могли завести или не хотели?

У них не получалось.

- Как он оценивал этот факт?

"Я - безбожник". Издательский плакат журнала «Безбожник у станка». 1924.

Он его оценивал с точки зрения влияния религии в обществе. Для него это социальный факт. Как для атеиста, для него тут нет проблемы. Это не чудо, естественно. Это то, что производит на крестьян впечатление чуда, и то, что ставит под вопрос религиозную политику. Поэтому он говорит, что необходимо изучать историю религии и современную религиозную ситуацию.

Ненормальная наука

- Какие вообще сегодня существуют подходы к изучению советского религиоведения?

Есть несколько неадекватных подходов к тому, что происходило в советское время в религиоведении. Первый, характерный для части верующих, - что это был сплошной атеизм, поэтому там по определению не может быть ничего хорошего и достойного для изучения. Это наши враги, которых надо лишь побыстрее забыть.

Другой подход, который можно назвать либеральным, считает, что это была сплошная идеология, поэтому там тоже по определению не может быть никакой науки. В крайнем случае, могут признавать, что были отдельные люди вроде Сергея Сергеевича Аверинцева, которые противостояли системе - либо скрытым, либо открытым образом. Но в самой системе ничего хорошего не было и не могло быть.

И есть еще третий подход, который говорит: ну что вы, это была нормальная наука. Конечно, там были отдельные перегибы, идеологи и бюрократы портили жизнь, но это не мешало ученым заниматься наукой. Ведь создали целую систему кафедр, многие религиоведы были вписаны в международные научные структуры, среди них были выдающиеся ученые. Например, Сергей Александрович Токарев. Он был искренним марксистом, вписанным в систему, при этом занимался своим научным делом и даже порой вступал с системой в конфликты по причине идиотизма начальства.

- Третий вариант верный?

Нет. Все три подхода необходимо отставить, чтобы добраться до того, что же там на самом деле происходило. Они, понятное дело, могут в чем-то между собой пересекаться, как-то между собой взаимодействовать, но эти три взгляда - определяющие. Тем не менее, все они не вполне адекватны.

- А какой подход правильный?

На мой взгляд, подход исследователя, который пока говорит: я не знаю, что там было.

- Почему неверен третий взгляд?

Потому что это не было нормальной наукой. Да, среди советских ученых были люди, которые делали науку на высоком уровне. Более того, те конкретные идеи, которые они предлагали, были не лучше и не хуже тех, что предлагали их коллеги в Европе или США.

Тем не менее советское религиоведение ни в коем случае нельзя считать нормальной наукой. Например, взять речи того же Лукачевского на съездах Союза воинствующих безбожников и подобных организаций. Это не просто идеологические тексты, они политические. Что очень важно, в сознании самого Александра Тимофеевича эти вещи были абсолютно неразрывны. Для него научное исследование религии, которое он практиковал и которому обучал, было связано не только с его личным атеизмом, но и с определенной политической практикой.

Но при этом я не хочу утверждать, что Лукачевский был злой и нехороший человек. Относительно многих воинствующих атеистов известно, что они очень заботились о своих учениках, мужественно себя вели, когда попадали в лагеря. Эти люди часто демонстрировали достаточно высокие человеческие качества. Но в данном случае интереснее отказаться от вынесений моральных суждений и осуждений в чей-либо адрес.

- Почему интереснее?

Это даст возможность увидеть факторы, которые работали независимо от их личной порядочности или непорядочности. Да, иногда делаются попытки разделить советских религиоведов на порядочных и непорядочных или, например, на ученых и бюрократов. Но это разделение тоже не работает. Например, я могу в опубликованных текстах религиоведа Маторина найти примеры, где он фактически доносит на своих оппонентов: говорит, что кто-то притворяется марксистом, но на самом деле он мелкобуржуазный ученый. А в те жестокие годы подобные обвинения могли повлечь за собой крах карьеры, арест и даже гибель.

Поэтому, увы, способ мышления и поведения этих людей был в общем-то людоедский. Но в том то и дело, что кривизна существовала не только в их личном сознании, была искривлена научная и человеческая ментальность. У них порой невозможно провести разграничительную линию между нормальной научной полемикой и доносом. Одно естественным образом переходило в другое.

При этом возникшая система была для них чем-то естественным. Они сами ее создавали, не представляя себе, чем это в итоге окажется на деле. Они думали, что строят дивный новый мир, а оказались в концлагере. Их судьба трагична.

Как «Союз воинствующих безбожников» стал обществом «Знание»

- Как понимали религию в советском религиоведении?

Во-первых, как чисто общественный феномен. Религия - часть надстройки над базисом, идеология. Как идеология - это всегда реакционная идеология. Иногда отмечалась прогрессивная роль некоторых маргинальных религиозных течений, например, разных сектантов, но это уже особенность послевоенного времени.

До революции тоже пытались в некоторой степени использовать маргинальную религиозность как ресурс, и после революции по инерции какое-то время продолжали так думать. Но потом это прекратили, и просто сказали, что вся религия как реакционная идеология всегда контрреволюционна.

- А иной природы у нее и нет...

Да. Поэтому, что бы там ни говорили церковники, они все равно контрреволюционеры.

Сейчас есть такой современный антицерковный тренд - говорить, что гонений на религию в СССР не было, а представителей Церкви сажали по политическим обвинениям. Отчасти это правда, потому что формально тебя сажали не за то, что ты христианин. Тебя сажали за то, что ты участник церковного монархического заговора. Но в то время по-другому просто не могло быть. Религиозный человек априори считался контрреволюционером. Советская власть не могла не бороться с религией, которую надо победить, в крайнем случае, загнать в гетто.

Следующий период в истории советского атеизма начинается после смерти Сталина. Сразу после войны ничего особенного не происходило. Во-первых, не было достаточных сил. Во-вторых, не очень было понятно, что вообще делать: Союз воинствующих безбожников стал обществом «Знание», о чем оно сейчас вспоминать не любит.

Хотя с религией еще во время войны начались заигрывания. Вообще тогда было не очень понятно, как вождь относился к Православию. На местах антирелигиозная атеистическая работа продолжалась, но она становилась менее энергичной и наступательной.

Однако после смерти Сталина выходит сразу несколько постановлений ЦК на религиозную тему. Говорится о том, что надо поставить атеистическую пропаганду на научную основу. И, начиная с 1959 года, создаются университетские кафедры научного атеизма. В 1964 году основывается целый институт научного атеизма. Организуются многочисленные «полевые» исследования, мониторинг религиозной ситуации.

Он просуществовал до 1991 года. Последний год его переименовали в Институт религиоведения, а потом просто прикрыли. Но наукой в нем помимо идеологии тоже занимались, и довольно серьезно. При институте дважды в год выходил журнал «Вопросы научного атеизма». В нем были рубрики по научному атеистическому воспитанию, философским вопросам религии и атеизма, конкретным социологическим исследованиям и т. д. Вышел отдельный номер, посвященный второму Ватиканскому собору, сборник, посвященный исламу.

Тем не менее, несмотря на некоторые послевоенные смягчения, идея контрреволюционности и реакционности религии сохранялась практически до конца советского режима, хотя были и определенные вариации. Ведь начали с конца 1960-х годов заигрывать с марксистско-христианским диалогом, идеологией освобождения, печатать Грэма Грина. К началу 1980-х происходит смена риторики. Если раньше говорилось об антирелигиозной пропаганде и агитации, то потом риторика сменяется на оборонительную, говорится уже об антирелигиозной контрпропаганде. Я это недавно обнаружил, просматривая подборку «Вопросов научного атеизма».

Дальше, хотя религия - это социальный феномен для марксистов, тем не менее теория обмана в том смысле, который в это вкладывали атеисты 18 и 19 века, ими отвергается. Это не значит, что отвергается сам факт обмана, но что ему ищется объяснение. Для марксистов религия возникает из социальных противоречий. Человек, будучи не в состоянии осознать силы, управляющие его жизнью и жизнью общества, начинает фантазировать, искать утешения на Небе от земных неустройств.

И еще важный момент - религия не имеет собственной истории. Не существует истории религии как таковой. Например, известная книжка С. А. Токарева называется очень характерно - «Религия в истории народов мира». У религиозных представлений или религиозных практик как бы нет собственной логики развития. Есть история народов мира, в конечном итоге история производительных сил и производственных отношений. По отношению к ней история религии вторична, то есть религиозные представления меняются в зависимости от экономического базиса.

Для марксистов задача научной истории религии заключается в том, чтобы вывести ее из ее земной основы. Показать, как лишь в зависимости от нее меняются религиозные представления. Это, как они полагали, единственная подлинно научная история религии, но она фактически уничтожает религию как самостоятельный феномен.

Как Хрущев не смог упразднить религию

Однако советские религиоведы в то же время так понимали свой предмет изучения, что не допускали чрезмерного нигилизма, потому что старались строго следовать марксистской логике. Например, как известно, Хрущев загорелся идеей показать по телевизору последнего попа в день построения коммунизма в 1980 году. И он собирает самых умных тогдашних религиоведов и идеологов. Они в доме отдыха неделю хорошо проводят время за государственный счет, разрабатывая программу искоренения религии.

Эта история известна со слов Николая Семеновича Гордиенко, недавно умершего статусного советского религиоведа и одновременно довольно интересного ученого. Он участвовал в этом своеобразном семинаре. В итоге они на-гора выдали резолюцию, что эта программа неосуществима. Что в принципе вопрос поставлен неправильно. При этом они оставались научными атеистами. На них, конечно, наорали, группу разогнали и выпустили какой-то партийный документ по поводу религии к какому-то съезду, составленный уже чистыми идеологами .

То есть советские религиоведы обладали определенной автономией сознания. Они не переставали быть при этом марксистами. А последовательный марксист говорит, что есть определенные закономерности общественного развития. Пока в обществе есть предпосылки для того, чтобы существовала религия, она будет существовать. И еще некоторое время после этого она будет существовать - в силу инерции человеческого сознания. Поэтому очень вредно нарушать принцип свободы совести. Кстати, в само название закона об оскорблении чувств верующих уже заложена советская терминология. Именно советские религиоведы говорили, что чувства верующих нельзя оскорблять, т.к. это вызывает ответную реакцию.

- Потому что верующие злые и обидчивые?

Даже если они не таковы, мы их сделаем такими. Зачем же мы будем способствовать укоренению религиозных предрассудков?

Тем не менее, несмотря на всю эту риторику, что нельзя оскорблять религиозные чувства, я считаю, что мы должны ставить вопрос о моральной ответственности религиоведов за гонения. Вопрос о моральной ответственности религиоведения как научного сообщества за гонения на веру в СССР должен быть поставлен.

- Вы же говорили, что Вы против вынесения моральных оценок. То есть, вы противоречите себе?

Нет, потому что одно дело - методологический прием воздержания от суждений, другое - вопрос моральной ответственности, который не связан с вопросом о чьих-то частных нравственных качествах. Вопрос не только о моральной отвественности за гонения.

Дело также в искажении самого религиозного сознания, которое мы до сих пор расхлебываем. Когда в обществе существует консенсус, что религия - это реакционная форма общественного сознания, что она постепенно отмирает, верующие оказываются в неком гетто. Относительно того, что верующий человек находится в гетто и нигде больше находиться не может, существовал общественный консенсус, больше того, многие верующие сами начали так думать, и тогдашние религиоведы несут за это ответственность.

Кроме того, мне кажется, что этот советский способ мышления и поведения имеет тенденцию воспроизводиться до сих пор в части современного общества и в сегодняшнем религиоведении, в том числе и у части православных религиоведов. Те же полемические приемы, которые в советское время направлялись преимущественно против Церкви. Скажем, вопрос об историчности Христа, когда пытались доказать, что Иисус Христос не существовал, что христианство состоит из пережитков древних диких культов, этот же аргумент сейчас представителями одних конфессий иногда направляется в адрес других религий. Но ведь тогда никакое изучение религий становится невозможно, здесь научные нормы снова начинают приноситься в жертву каким-то идеологемам, которые понимаются скорее на старый партийный манер.

И, наконец, все таки остается вопрос о моральной ответственности за гонения на веру. Мне не интересно, были ли Лукачевский или Ярославский хорошими или плохими людьми в повседневной жизни. Но они и их товарищи создавали такой контекст существования и понимания религии, что гонения были неизбежны. Ведь их деятельность, несмотря на все оговорки, была идеологическим обоснованием гонений. Нужно наконец найти мужество, чтобы хотя бы сказать об этом прямо и откровенно.

На вопрос в чем заключались причины становления атеизма в ссср? заданный автором Прососать лучший ответ это --- В годы гражданской войны молодое Советское государство предприняло жесточайшие меры к священникам различных религий из-за их открыто контрреволюционной позиции. На религиозные институты начались гонения, так как коммунистический большевистский режим видел в них идейно и духовно враждебную их власти силу.
---В 1920-30-е годы в СССР было массовое организационно оформленное атеистическое движение. Ведущей антирелигиозной организацией был Союз воинствующих безбожников. Большую роль в его возникновении сыграла издававшаяся с 1922 года газета «Безбожник». В августе 1924 в Москве образовалось общество друзей газеты «Безбожник» (ОДГБ). В апреле 1925 состоялся 1-й съезд, на котором было создано единое всесоюзное антирелигиозное общество, принявшее название «Союз безбожников». Происходил процесс закрытия церквей в административном порядке с конфискацией имущества. Деятелей церкви арестовывали и уничтожали.
---В это время стратегическая линия Советского государства носило резко антирелигиозный характер, так как советская власть считала церковь - "тормозом социалистического строительства и культурной революции".
---Партия ставила задачу "идейной борьбы с религией во всех её проявлениях, формирование у трудящихся научного мировоззрения, проведение пропаганды естественнонаучных и атеистических знаний, индивидуальную работу с верующими, подготовки кадров пропагандистов и агитаторов-атеистов, выпуск научную и научно-популярную литературу и ряд периодических изданий, устраивал музеи и выставки, осуществлял научные исследования в области атеизма и критики религии. Проводилась работа под девизом «Борьба с религией - борьба за социализм», увязывая атеистическую пропаганду с хозяйственно-политическими и культурными задачами...
---------
Объяснялась такая активная борьба новой, советской власти с религией следующим: "Нужно круто изменить уклад жизни общества, а для этого нужна атеистическая революция. В царской России церковь была влиятельной политической силой, по определению враждебной коммунистам, поэтому жесткая антирелигиозная работа необходима, чтобы искоренить всё, что связано с прошлым антинародным режимом и старой эксплуататорской идеологией. "....
..

Ответ от 22 ответа [гуру]

Привет! Вот подборка тем с ответами на Ваш вопрос: в чем заключались причины становления атеизма в ссср?

Ответ от Дурость [гуру]
в людях проснулся разум

Ответ от В М [гуру]
В вопросах веры коммуняки боятся любых конкурентов

Ответ от Mikhail Levin [гуру]
вообще-то коммунизм был своеобразной религией, потому для него "старые религии" были прямыми конкурентами.
но то, что насаждалось в СССР атеизмом можно назвать ну с очень большой натяжкой. Атеизм-то - мировоззрение, которому как минимум 20 веков! А коммуняки насаждали нечто совсем непохожее: вместо приоритета разума насаждался абсолютный авторитет бородатых "пророков коммунизма". Меня еще в школе страшно возмущало в учебнике астрономии "но в чем нельзя сомневаться, так в том, что Вселенная бесконечна и однородна во времени и пространстве, как учил великий Энгельс". "Нельзя сомневаться" и ссылка на авторитет - это 100% религиозное мышление!

Ответ от Евровидение [гуру]
Два тигра в одной клетке не уживаются, надо было заменить одну веру на другую, а Христа на Ленина, и сие получилось!

Ответ от Виктор Новицкий [гуру]
Причиной (разумного) атеизма является высокий уровень интеллекта населения региона. Уровень интеллекта, в свою очередь, есть произведение природного объёма мозга на уровень воспитания/образования.
Поскольку холодный климат наделил россию достаточно большим объёмом мозга, для атеизма достаточно было прихода на её территорию высоких технологий. Что и случилось в конце 19 - начале двадцатого века.
Причём, то что было в советской россии, полноценным атеизмом назвать нельзя. Это была полурелигия, где культ богов был заменён культом героев. Конкретно в россии - культ маркса, ленина и сталина. Это можно понять. Природа любит плавные переходы и мелкие ступени.
Попутно можно отметить, что массовый атеизм в странах с тёплым климатом невозможен в принципе, потому что тёплый климат ограничивает рост мозга. А малый мозг, сколько его не просвещай, будет тяготеть к мистицизму и упрощённой мифологической картине мира.
И ещё вопрос. - Почему так резко? Сначала разрушение церкви в первой четверти двадцатого века. Потом терпимое отношение во второй-третьей, и симпатизирующее - в последней?
Тут, наверное, стоит взглянуть на расчётный график летней солнечной радиации в россии. Чет больше радиация, тем больше темперамент населения, тем больше оно тянется к прогрессу, а значит, атеизму. И наоборот. Как бы.

Декрет об отделении церкви от государства. После Октябрьской революции Советское правительство издало ряд декретов, ликвидировавших неравенство граждан в зависимости от отношения к религии. 20 января 1918 года был издан Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Принятый декрет подтверждал верность принципиальным положениям «церковной политики» Советского государства, проводимой с Октября 1917 г., и вместе с тем он становился «инструментом», с помощью которого общество «очищалось» от сохранявшихся еще феодально-буржуазных ограничений свободы совести, когда, по словам В. И. Ленина, «церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские граждане были в крепостной зависимости у государственной церкви, когда существовали и применялись средневековые, инквизиторские законы, преследование за веру или за неверие, насиловавшие совесть человека…» .

Декрет отменял всякую дискриминацию граждан в связи с их отношением к религии, провозглашал светскость государства и школы; устранял ранее существовавшее деление религиозных организаций на «господствующие», «терпимые» и «гонимые» - все они становились равноправными «частными обществами», которые образуются на добровольных началах и содержатся за счет верующих; создавал правовые, организационные и материальные условия, когда каждый гражданин мог свободно определить свое отношение к религии и поступать сообразно своим убеждениям. Пункт №3 Декрета гласил: «Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются. Примечание. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется» .

Можно сказать, что в январе 1918 г. Россия встала вровень с наиболее передовыми буржуазными государствами того времени, которые в своих конституционных актах закрепляли принцип свободы совести. Но не только. Она сделала еще один и очень принципиальный шаг вперед, гарантируя не только право на веру, но и право не иметь религиозных убеждений, быть атеистом (в то время как в США даже в XXI веке атеистические убеждения считаются преступлением!).

8 мая 1918 г. по предложению Наркомюста Совнарком поручает проведение в жизнь декрета «особому отделу Наркомюста». Этот отдел получил порядковый номер VIII (с 1922 г.-V) и за ним закрепилось наименование «ликвидационный». Планировалось при отделе сохранить консультативную комиссию из представителей религиозных организаций. Во главе отдела встал член коллегии НКЮ П. А. Красиков.

Вновь созданный VIII отдел сразу же активно включился в деятельность по проведению в жизнь декрета об отделении церкви от государства. Его сотрудники выезжают на места, выступают на многочисленных митингах и собраниях, встречаются с духовенством и верующими, разбирают жалобы и конфликтные ситуации, ведут обширную переписку с провинцией. Формируются и местные органы отдела - при губисполкомах образуются отделы или подотделы по проведению в жизнь декрета об отделении церкви от государства, а в некоторых губерниях - комиссариаты по церковным делам. Разъяснения и указания отдела вплоть до сентября 1918 г. были единственными правовыми документами, регламентирующими порядок разрешения практических вопросов.

В июле 1918 г. V Всероссийский Съезда Советов принял первую российскую Конституцию. Была в ней и статья о свободе совести:

«В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы совести церковь отделяется от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами»

В принятой съездом Конституции были и другие статьи, касающиеся «религиозного вопроса». Так, предусматривалась возможность предоставлять «убежище» иностранным гражданам, преследуемым за религиозные убеждения, вводились ограничения политических прав в отношении монашествующих и служителей культа.

С принятием конституции основные положения декрета об отделении церкви от государства стали нормой конституционного права, а VIII отдел призван был теперь, наряду с проведением декрета в жизнь, обеспечивать и контролировать соблюдение статьи 13 Конституции РСФСР о свободе совести.

Патриарх Тихон и контрреволюция

После Февральской революции церковь перестала быть подчинена государственному аппарату. В августе 1917 года открылся поместный собор Русской православной церкви (РПЦ), основной задачей которого было конституирование церкви в новых условиях. Собор восстановил должность патриарха, ликвидированную Петром I. На этот пост был избран В.Белавин, который после избрания взял себе имя Тихон.

Отношение руководства церкви к Октябрьской революции было изначально враждебным. 2 декабря 1917 г. на заседании Поместного собора был принят специальный акт - «О правовом положении Российской православной церкви». Он явился одним из основных итогов первой сессии Поместного собора, заседавшего в Москве еще с августа. Хотя в центре внимания собора были вопросы собственно «церковного обновления», но по мере обострения ситуации в стране его деятельность приобретала все более политизированный характер. С лета и особенно осенью 1917 г. на страницах церковной прессы, в проповедях духовенства нарастает волна «обличения» и «опровержения» социализма; большевиков обвиняют во «вредительстве», «предательстве Родины» и т. п.

Приступая к обсуждению законопроекта «О правовом положении Российской православной церкви», члены Собора исходили из предположения, что «нынешние власти» не продержатся более одного-двух месяцев. А потому предлагали сохранить «первенствующее положение» православной церкви среди других религиозных объединений; объявить церковный календарь государственным, а церковные праздники выходными днями; установить порядок, при котором «глава государства», министры просвещения и исповедания должны быть в обязательном порядке православного исповедания; ввести во всех учебных заведениях преподавание закона божьего; отчислять ежегодно на нужды православной церкви средства из государственного бюджета. Иными словами, ориентир был на сохранение «союзнических отношений» православной церкви с государством и ее «особого» положения в обществе, на расширение, прежде всего для нее, «свободы действий».

После публикации еще только проектов Декрета об отделении церкви от государства церковь однозначно взяла курс на развязывание гражданской войны.

На заседании одного из отделов Поместного Собора прозвучал следующий диалог:

«А. В. Васильев -… Нужно призвать народ на защиту церкви… человек одарен не только словом, но и мускульною силой.

И, А. Артоболевский -… Следует предупредить возможное подозрение о том, что церковь анафемствует только потому, что коснулись ее собственности…

П. И. Астров -… Ввиду того, что перед нами развернулась картина полной гибели и России и церкви, на первом плане должны быть меры духовного меча - анафема… Я прошу, молю и требую не отступать от этой меры.

Н. Д. Кузнецов -… В акте отлучения от церкви должно быть выражено, что собор трепещет не за достояние церковное, а за то, что Русь православная превращается в Русь поганую.

С. Н. Булгаков -… Перед нами два положения: объявить народных комиссаров врагами церкви и народа, и нужно самые действия объявить противохристианскимн, сознательные исполнители коих подлежат отлучению. Пункт же о неповиновении декрету требует змеиной мудрости: некоторые пункты декрета (свобода совести, светская регистрация) приемлемы и с ними можно согласиться».

В постановлении Собора декрет был расценен как «злостное покушение на весь строй жизни православной церкви и акт открытого против нее гонения». Под страхом отлучения от церкви запрещалось верующим какое-либо участие в проведении этого декрета в жизнь. В воззвании же к «православному народу» верующие призывались объединяться вокруг храмов, «составлять» союзы для защиты «заветных святынь», и если придется, то и «кровь свою пролить и удостоиться венца мученического, чем допустить веру православную врагам на поругание».

Послание патриарха, постановление и воззвание Собора широко распространялись по стране. Выраженные в них идеи пропагандировались к тому же в различных брошюрах, журналах, газетах, листовках и иных изданиях Поместного собора, епархиальных и церковных советов, в проповедях приходского духовенства. Вот одна из листовок, которая и название-то носит однозначное, не допускающее произвольных толкований,- «Анафема патриарха Тихона большевикам». Уже ее первые слова говорят:

«Патриарх Московский и всея России в послании… обнажил меч духовный против извергов рода человеческого - большевиков и предал их анафеме. Глава православной церкви Российской заклинает всех верных чад ее не вступать с этими извергами в какое-либо общение».

А далее прямые установки: "Родители! Если дети ваши - большевики, требуйте властью, чтобы отреклись они от заблуждений своих, чтобы принесли покаяние в великом грехе, а если не послушают вас, отрекайтесь от них.

Жены, если мужья ваши - большевики и упорствуют в служении сатане, уйдите от мужей ваших, спасите себя и детей от заразы, губящей душу.

Церковь Христова призывает вас на защиту православной веры… Покайтесь, горячей молитвой призовите помощь Господа Сил и стряхните с себя «руки чужих» - исконных врагов веры Христовой, объявивших себя самозванно «народной властью».

В январе - апреле 1918 г. по России прокатилась волна сопротивления попыткам ввести декрет в жизнь. Организовывались массовые крестные ходы и богослужения на площадях и в общественных местах в поддержку церкви. Кое-где совершались акты насилия в отношении представителей органов власти. В адрес правительства направлялись коллективные петиции с требованием отказаться от отделения церкви от государства и школы от церкви, с угрозами «народного сопротивления» при его реализации. В марте 1918 г. делегация Поместного собора посетила Совнарком и от лица «ста миллионов русского населения» потребовала, по сути в ультимативной форме, отмены декрета и иных распоряжений, касающихся деятельности религиозных обществ. Российская православная церковь демонстрировала политическое неповиновение и отказывалась исполнять требования государства. Ситуация усугублялась и тем, что церковь заняла откровенно негативную позицию не только в отношении «церковной политики» государства, но и в отношении всей его внутренней и внешней политики. К примеру, патриарх осудил стремление правительства выйти из мировой бойни, заключить мирный договор с Германией. И неслучайно ЦК РКП (б), рассматривая 19 мая 1918 г. на своем заседании вопрос об «агитации духовенства», отмечал:

«Выясняется, что в последнее время усилилась агитация духовенства против Советской власти. Решено повести против духовенства усиленную письменную агитацию. Поручить ее ведение тт. Сосновскому, Ем. Ярославскому и Демьяну Бедному, ассигновав необходимую сумму из кассы ЦК. Одновременно поручить тт. из президиума Московского Совета принять меры по вселению городской бедноты в монастырские и иные духовные дома. Сообщить об этом решении ЦК партийным работникам, едущим на места для проведения его в жизнь».

Но не все церковно- и священнослужители придерживались подобных позиций. Вот характерный пример из письма священника, опубликованного в газете «Знамя Христа», свидетельствовавший о поляризации мнений:

«Наш долг, наша обязанность не возбуждать темные массы, не творить тех бунтов, которых в России и так немало, а выяснить всем и каждому, что отделение церкви от государства и другие декреты в связи с этим нисколько не унижают христианства… Когда всмотришься внимательно во все происходящее, то невольно поднимается вопрос: от кого и от чего наши иерархи призывают спасать Христову веру?».

К осени 1918 г. многие из членов Собора примкнули к «белому движению». Созданные на «белой» территории церковные структуры выполняли роль политических организаций, воспитывая паству в «нужном» духе. Здесь же декрет об отделении церкви от государства был отменен, возвращаются старые порядки - церковь служит власть имущим, а те, в свою очередь, покровительствуют ей. К примеру, генерал А. Деникин обязывал созданное по его инициативе Высшее временное церковное управление на Юго-Востоке бороться с теми, кто «безучастен к строительству Русского государства», и одновременно «воодушевлять» и «объединять» духовенство для «живой пастырской работы». Откликаясь на призыв, духовенство «проповедовало» и «осведомляло» население об идеях и целях Русской армий, раскрывало перед верующими «греховность» большевизма и необходимость борьбы с ним, поминая за каждым богослужением «благоверных вождей и правителей».

Таким образом, попытки церковников утверждать, что будто бы после революции были некие «гонения» на церковь, не выдерживают критики. Все жесткие меры Советского государства и общественных организаций по отношению к церкви были спровоцированы открыто контрреволюционной позицией церкви.

Постепенно, по мере успехов Советской власти, даже сами служители культа начинали осознавать свои ошибки. В церкви возникло движение «обновленцев», которые порывали с контрреволюционной позицией верхушки церкви и проповедовали лояльное отношение к властям. В таких условиях патриарх Тихон вынужден был отказаться от конфронтации и призвать верующих к сотрудничеству с Советской властью, однако это было лицемерие. Так, после смерти В.И.Ленина патриарх Тихон формально произнес хвалебную речь, превозносившую заслуги Ленина, но одновременно с этим в частных беседах отзывался о Ленине крайне оскорбительно. Умер Тихон в 1925 году. После его смерти выборов нового патриарха не было.

Атеистическое движение в СССР в 1920-30-е годы

После завершения гражданской войны непримиримая борьба между церковью и Советским государством продолжалась. Православные попы в деревнях подстрекали крестьян против коллективизации, были активными участниками кулацких выступлений, участвовали в убийствах советских активистов. В ответ передовая часть советского общества (в первую очередь среди молодых людей, идейно сформировавшихся уже после революции и менее склонных к религиозному мракобесию), вела активную антирелигиозную кампанию, иногда не обходившуюся и без перегибов. А отдельные перегибы имели место, на что обращало внимание Советское руководство. В постановлении ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении» (14.03.30 г.) содержится требование «решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке». После этого процесс закрытия молитвенных зданий несколько приостановился: только в Московской области к июню 1930 г. верующим было возвращено 545 культовых зданий, так было и в ряде городов: Вятке, Чите, Ленинграде, Ярославле, Нижнем Новгороде, Казани, Свердловске и т. д. Нередко Комиссия обязывала местные власти привлекать к уголовной или административной ответственности должностных лиц, нарушивших закон. Сталин в своем обращении к членам ВЛКСМ говорил, что «хулиганские выходки во время проведения антирелигиозной работы являются несовместимыми с членством в комсомоле». Сегодняшние «левые» защитники церкви пытаются убедить нас, что будто бы Сталин был сторонником православного мракобесия, а атеизм - удел троцкистов. На самом деле это, конечно, не так. Просто в тот исторический период Сталин был вынужден в целях борьбы с троцкизмом блокироваться со сторонниками Бухарина и идти на определенные уступки в религиозном вопросе. Стратегическая же линия Советского государства носило резко антирелигиозный характер.

В 1920-30-е годы в СССР было массовое организационно оформленное атеистическое движение. Ведущей антирелигиозной организацией был Союз воинствующих безбожников. Большую роль в его возникновении сыграла издававшаяся с 1922 года газета «Безбожник», вокруг которой сложилась широкая сеть корреспондентов и кружки читателей. На их основе в августе 1924 в Москве образовалось общество друзей газеты «Безбожник» (ОДГБ). В апреле 1925 состоялся 1-й съезд ОДГБ, на котором было создано единое всесоюзное антирелигиозное общество, принявшее название «Союз безбожников», со 2-го съезда (1929) - Союз воинствующих безбожников (СВБ).

Статья 1 Устава Союза воинствующих безбожников СССР была сформулирована так: «Союз воинствующих безбожников есть добровольная пролетарская общественная организация, ставящая своей задачей объединение широких масс трудящихся СССР для активной систематической и последовательной борьбы с религией во всех ее видах и формах, как тормозом социалистического строительства и культурной революции».

Первичные организации его существовали на заводах, фабриках, в колхозах и учебных заведениях. К началу 1941 в рядах СВБ состояло около 3,5 млн. трудящихся 100 национальностей. Число первичных ячеек достигло 96 тыс. Руководствуясь ленинскими принципами антирелигиозной пропаганды и решениями партии по этим вопросам, СВБ ставил задачу идейной борьбы с религией во всех её проявлениях, формирование у трудящихся научного мировоззрения. Он проводил пропаганду естественнонаучных и атеистических знаний, индивидуальную работу с верующими, готовил кадры пропагандистов и агитаторов-атеистов, выпускал научную и научно-популярную литературу и ряд периодических изданий, устраивал музеи и выставки, осуществлял научные исследования в области атеизма и критики религии. Проводил работу под девизом «Борьба с религией - борьба за социализм», увязывая атеистическую пропаганду с хозяйственно-политическими и культурными задачами. СВБ поддерживал обширные международные связи, входил в Интернационал пролетарских свободомыслящих, а затем во Всемирный союз свободомыслящих.

Безбожный песенник. Составил Гр.Градов. Третье, исправленное и дополненное издание. Акционерное Издательское Общество «Безбожник», 1930. Серия «Репринт». Книга третья. СПб.: ТО «Красный матрос», 2004. - 58 с.

Союз издавал свои печатные издания, главным из которых была упоминавшаяся газета «Безбожник». Она выходила в Москве с декабря 1922 по июль 1941, вначале нерегулярно, затем 3 раза в месяц, потом - еженедельно (с января 1935 по март 1938 не издавалась). Отстаивала ленинские принципы антирелигиозной пропаганды, помещала статьи и информацию о положении религии и атеизма в СССР и других странах, разоблачала религиозные догмы и суеверия, а также реакционную деятельность духовенства, публиковала много художественных произведений и карикатур. Также издавались журналы «Безбожник» и «Безбожник у станка» (в 1932 году объединились в одно издание).

Бессменным лидером Союза воинствующих безбожников и редактором его печатных изданий был Емельян Ярославский.

Миней Израилевич Губельман (таково настоящее имя Ярославского) родился 19 февраля (3 марта) 1878 года в Чите в семье ссыльно-поселенцев. В 1898 году вступил в РСДРП, организовал первый марксистский кружок среди рабочих Забайкальской железной дороги, а также кружок учащихся. Входил в состав Читинского комитета РСДРП. В 1903 году был арестован, освободившись под надзор полиции, перешел на нелегальное положение. Переехав в Петербург, вошел в состав Петербургского комитета, вел партийную работу на предприятиях за Нарвской заставой. В апреле 1904 года во время подготовки первомайской демонстрации вновь был арестован, и, будучи освобожден под залог в декабре того же года, вновь вернулся к партийной работе. После 9 января 1905 года вел партийную работу в Твери, Нижнем Новгороде, Киеве и Одессе. 13 февраля 1905 года был в третий раз арестован в Одессе и находился в тюрьме до Потемкинского восстания. Летом 1905 года после десятидневной голодовки был выпущен на свободу и вернулся к партийной работе сначала в Одессе, потом в Туле. С октября по декабрь 1905 года был одним из руководителей рабочего движения в Ярославле (отсюда и псевдоним Ярославский). После Таммерфорсской конференции большевистской партии (декабрь 1905), на которой он представлял Ярославскую организацию. Ярославский переехал в Москву, вошел в МК, работал в его военной организации, участвовал в редакции журнала «Жизнь солдата». Весной 1906 года в четвертый раз арестован на конференции московской большевистской военной организации. Совершив побег из Сущевской Тюрьмы, Ярославский поехал делегатом от Ярославля на IV Съезд РСДРП. После съезда вел партийную работу в Екатеринославе, Москве и Петербурге, где редактировал подпольную военную газету «Казарма». В конце 1906 года принимал участие в первой военно-боевой конференции РСДРП в Таммерфорсе, создавшей «Временное бюро военных и боевых организаций». Весной 1907 года участвовал в работе V (Лондонского) Съезда РСДРП как делегат от военных организаций Петербурга и Кронштадта. После возвращения в Петербург был в пятый раз арестован и приговорен к 7 годам каторжных работ. Февральскую революцию встретил на поселении в Якутской области.

В июле 1917 года Емельян Ярославский вернулся в Москву, создавал военную организацию партии, был одним из руководителей большевистской газеты «Социал-демократ», осенью 1917 года редактировал газету «Деревенская правда». Был делегатом VI Съезда РСДРП(б), членом Московского военно-революционного комитета, одним из руководителей вооруженного восстания в Москве. От большевиков Москвы был депутатом Учредительного собрания. В 1918 году был комиссаром Московского военного округа, потом работал в Перми и Омске. На 8 и 9 Съездах партии избирался кандидатом, а на 10 и 11 Съездах - членом ЦК РКП(б), в 1921 году работал секретарем ЦК. На 12-16 съездах партии Ярославский избирался членом ЦКК ВКП(б), с 1923 года - секретарь партколлегии ЦКК. Был членом ЦИК СССР, редколлегии газеты «Правда» и журнала «Большевик», с 1931 года - председатель Общества старых большевиков, с 1937 года - депутат Верховного Совета СССР, с 1939 года - академик и член ЦК ВКП(б).

На партийную биографию товарища Ярославского следует обратить внимание хотя бы потому, что «коммунистические» защитники религии периодически любят высказаться про «троцкистов типа Ярославского-Губельмана». Хотя Ярославский действительно был Губельманом, но кем он никогда не был, так это троцкистом. Он вел непримиримую борьбу с троцкизмом.

Перу товарища Ярославского принадлежит ряд политических работ: «Очерки по истории ВКП (б)», «Анархизм в России», «Биография В.И.Ленина». Главный антирелигиозный труд Емельяна Ярославского - «Библия для верующих и неверующих». Об этой книге надо рассказать подробнее. Дело в том, что образованному человеку не мешало бы для общего кругозора знать и содержание библии. Но читать ее в оригинальном варианте очень тяжело. Поэтому широко распространен жанр популярных изложений религиозной литературы - как, например, евангелие от Льва Толстого или книги «Забавная библия» или «Забавное евангелие» Лео Таксиля (конец XIX века), который в излагает содержание Ветхого и Нового заветов с материалистических позиций, с юмором подчеркивая все несуразности, в которые попы заставляют верить людей. Книга Ярославского «Библия для верующих и неверующих» аналогична творчеству Таксиля с той разницей, что если Таксиль критиковал библию с просветительской точки зрения, то Ярославский пишет с последовательно классовых, диалектико-материалистических позиций. Кроме того, в своей критике религиозных догм Ярославский опирается уже на уровень развития науки ХХ века.

Летом 1941 года, после начала Великой Отечественной войны, издания Союза воинствующих безбожников были закрыты, а Союз практически прекратил свое существование (в 1947 году его функции были переданы обществу «Знание»). Клерикалы объясняют это тем, что перед лицом опасности, нависшей над страной, Сталин обратился к религии. Конечно же, это было не так. Просто в связи с перестройкой жизни страны на военный лад были ликвидированы многие организации и издания, не имевшие отношения к обороне.

Религия в 1941-1953 годах. Позиция церкви во время войны была неоднозначной. С одной стороны, руководство церкви формально выступило за защиту Родины, многие низовые священнослужители активно работали на победу, в т.ч. вносили свои деньги в фонд Победы. Однако на оккупированных территориях обычным явлением был переход церковников на сторону оккупантов. Киевский митрополит Филарет и ряд деятелей рангом пониже приветствовали гитлеровских оккупантов как «освободителей».

Очень редкий снимок: Монахи Псковско-Печерского монастыря с немецкими офицерами. Фото 1941 года.

Не стеснялась, однако, церковь использовать войну и для собственных спекуляций. До сих пор религиозные публицисты повторяют байку, что якобы фашисты не смогли взять Москву и Ленинград только потому, что по периметру этих городов была обнесена некая икона, вследствие чего фашисты не смогли переступить за незримую черту, установленную этой иконой. Подобный байки являются, вообще говоря, оскорблением памяти советских солдат.

В начале сентября 1943 года в отношениях государства и религии произошел резкий поворот: Сталин пригласил к себе «патриаршего местоблюстителя» Сергия («патриарший местоблюститель» означало «и.о. патриарха»). В присутствии своего заместителя В.М.Молотова Сталин обратился к Сергию с просьбой высказать пожелания, что церковь хотела бы получить от государства. Сергий попросил дать разрешение провести выборы патриарха и обеспечить церкви условия для существования. Сталин дал согласие на эти условия.

Как клерикалы, так и троцкисты трактуют этот факт так, что будто бы Сталин отошел от идеалов марксизма-ленинизма и вступил на путь соглашательства с религией. Доходит даже до утверждений, что якобы Сталин обратился к религии, испугавшись гитлеровского нашествия. Нелепость подобных утверждений очевидна. Беседа Сталина с Сергием произошла уже после разгрома фашистов на Курской дуге, когда исход войны уже ни у кого не вызывал сомнения. А когда у Советского государства действительно было сложное положение на фронтах, то Сталин апеллировал не к боженьке, а к материальным силам. За год до этих событий, в сентябре 1942 года, когда фашистские войска прорывались к Сталинграду, Сталин издал постановление ГКО «Об организации работ по урану», положившее начало созданию советского ядерного оружия.

Почему же Сталин в сентябре 1943 года повернулся лицом к церкви? Причина проста. Это (равно как и произошедший примерно в то же время роспуск Коминтерна) были демонстративные меры, чтобы задобрить западных союзников и побудить их к открытию второго фронта. Можно привести аналогию: если в 1996 году условием вступления РФ в Совет Европы были отмена смертной казни и легализация гомосексуализма, то тогда условием открытия второго фронта были роспуск Коминтерна и легализация церкви.

После окончания войны в период до смерти Сталина в СССР не проводилось такой активной антирелигиозной политики, как в довоенное время. Но и этому есть простое объяснение. До войны церковь была влиятельной политической силой, по определению враждебной коммунистам, поэтому жесткая антирелигиозная работа была необходима. После же войны экономическая жизнь страны пошла в гору. Ежегодно снижались цены, жизнь населения ежегодно улучшалась, после ликвидации внешней угрозы у людей была уверенность в том, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний. Поэтому людям не было необходимости верить в сказки о рае на небе - они видели реальные перспективы рая на земле. Социальные корни религии исчезли. Поэтому религия перестала быть фактором общественной жизни, и о ней просто забыли.

Религия и атеизм во времена Хрущева

Однако во времена правления Н.С.Хрущева вновь активизируется антирелигиозная политика. Этому способствовали ряд причин. С одной стороны, Хрущев, враждебно относившийся к Сталину, демонстративно действовал так, лишь бы противоречить сталинской политике: если Сталин оставил церковь в покое, то Хрущев, наоборот, реанимировал прежнюю политику.

Была, однако, и объективная причина возобновления антирелигиозной политики. Конец 1950-х - начало 1960-х годов - это было время бурного всплеска научно-технического прогресса, неоспоримого превосходства СССР в космосе, в ядерной физике, в электронике. Все это стало одним из поводов для выдвижения программы строительства коммунизма. Необычайные успехи науки, казалось, неопровержимо говорили, что с религиозными мифами покончено навсегда (самый популярный аргумент того времени: «Космонавты взлетели так высоко, как только возможно, но нигде не нашли ни малейших следов бога». В таких условиях церковь стала для Советского руководства удобным «спаринг-партнером», демонстрацией дремучести и невежества противников коммунизма.

Я - безбожник. Издательский плакат журнала «Безбожник у станка». 1924

Несомненной заслугой религиозной политики времен Хрущева следует считать выпуск большого количества литературы, в которой атеистическая идея систематизируется и излагается с учетом достигнутого к тому времени (середина ХХ века) уровня развития науки, техники и общественной мысли. Наш нынешний курс «научный атеизм» построен именно по образцу изданий хрущевского периода (естественно, с учетом изменений, сделанных за прошедшие полвека).

Религиозная политика во времена правления Брежнева. В годы т.н. «застоя» государство опять перестало вести активную антирелигиозную политику. Этому тоже способствовали ряд причин. С одной стороны, новое руководство СССР осуждало хрущевский волюнтаризм и полагало, что самое лучшее, что можно сделать в таких деликатных вопросах, как религиозный - это вообще ничего не делать.

Период застоя был периодом, когда в руководстве КПСС сосуществовали и коммунистические силы в лице сталинских кадров, так и ревизионистские, мелкобуржуазные силы в лице выдвиженцев Хрущева. В этот период эти два блока внутри КПСС имели примерно равные силы, поэтому четко не провозглашалось курса ни на коммунизм, ни на «перестройку». Так было и в части стратегического планирования: с одной стороны, сохранялся курс на строительство коммунизма, с другой стороны, он отодвигался на длительную перспективу и заменялся «развитым социализмом». Так было и в науке: с одной стороны, государство не жалело сил и средств на научно-технический прогресс, с другой стороны, был заметен отказ от намерений «догнать и перегнать» западные страны. Так же было и в религиозном вопросе: с одной стороны, продолжались переиздаваться антирелигиозные труды, выпущенные в хрущевский период, в программах учебных заведений обязателен был пункт об антирелигиозной работе, с другой стороны - всё это шло как бы по инерции, и активности в проведении антирелигиозного курса не было.

Нельзя, однако, забывать, что именно в период правления Брежнева в СССР был достигнут самый высокий уровень жизни населения, а достигнутый паритет с США сводил на нет угрозу ядерной войны. Всё это еще раз привело к ослаблению социальных корней религии. О религии просто никто не вспоминал, а молодое поколение просто не знало. Например, автор этого текста (пошел в школу в 1984 году) об основах христианской религии узнал только из учебника истории Древнего мира, где в разделе о Древнем Риме была глава «Происхождение христианства». Тогда для нас Христос и Аллах ничем принципиально не отличались от древнегреческих и древнеегипетских богов: и то и другое - это старые сказки, в чем-то интересные, но явно нелепые для современного человека. В принципе формирование такой идеологии было правильным, но недостатком ее было то, что у людей того времени совершенно отсутствовал иммунитет против религиозного мракобесия. И в период реставрации капитализма это не могло не сказаться.

Бонус:

Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина

Кафедра современной истории России

Курсовая работа

«Атеизм в СССР в 50-х - 80-х годах XX века»

Выполнила:

студентка 3 курса з/о

исторического ф- та

Лосева Любовь

Проверил:

Кандидат исторических наук, доцент Смирницкий А. Е.

Нижний Новгород

Введение

1.1 Определение атеизма

1.2 Классификации атеизма

1.3 Критерии атеистичности

3.1. Антирелигиозная и антицерковная кампания в СССР в 1950-60-е годы (реформы Хрущева)

3.2. Советское государство и церковь в борьбе за влияние на молодежь

3.3. Деятельность института научного атеизма

3.4. Политика государства в отношении церкви и религии в 1970-80-е годы

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность выбранной темы. В. И. Ленин, И. В. Сталин (до 1943 г.) в своем противодействии религиям в целом и существованию Русской Православной Церкви прибегали и к таким методам, как уничтожение храмов, клира и епископата, конфискация церковных ценностей. Такого рода политика государства по отношению к Церкви может быть обозначена, как репрессивная.

Антирелигиозная пропаганда в СССР во второй половине 50-х - начале 80-х годов прошлого века представляет особый интерес. Именно в это время советское руководство в значительной степени отказалось от репрессивных методов борьбы с Церковью и религией и перешло к различным видам идеологического воздействия на советских граждан с целью воспитания у них атеистических убеждений.

Степень изученности проблемы. Проблема взаимоотношений Церкви и государства в Советском Союзе в ХХ веке была рассмотрена довольно широко. С середины 1950-х гг. начинается новый этап исследования государственно-церковных отношений в СССР, который длился до конца 1980-х гг. В работах этого периода доминирует партийно-классовый подход, утверждение-аксиома о наступлении эпохи массового атеизма Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания трудящихся в действии (1917-1937 гг.) - М., 1973; Платонов Н.Ф. Православная церковь в 1917-1935 гг. //Ежегодник музея истории религии и атеизма. - М.,1961. По-прежнему Церковь оценивалась как сила, тормозящая процесс социалистического и коммунистического строительства Грекулов Е.Ф. Православная церковь - враг просвещения. М.,1962; ГордиенкоН.С. Современное православие и его идеология. М.,1963; Колобков В.В. Наследие вековой тьмы (критика современного русского православия). Киев, 1962; Курочкин П.К. Социальная позиция русского православия. - М.,1969, Филиппова Р.Ф. К истории отделения школы от церкви // По этапам развития атеизма в СССР. - Л.,1967., религиозные объединения и верующие целенаправленно преподносились читателю в качестве злостных нарушителей законодательства о культах. Антирелигиозная политика советских властей, деятельность государственных органов, осуществлявших карательные акции, оставались за пределами критического анализа. Факты гонений на религию в СССР, репрессий духовенства, закрытия храмов и монастырей, широко обсуждавшиеся в зарубежной прессе и литературе Валентинов А.А. Черная книга («Штурм небес») Париж, 1925; Грабе Г. Правда о Русской Церкви на Родине и за рубежом. Джондарвилль, Нью-Йорк, 1961., замалчивались или подвергались искажению.

Празднование 1000-летия крещения Руси обозначило фундаментальный прорыв в научно-исследовательской деятельности религиозных проблем в СССР. Начиная с 1988 г. на идеологической волне «перестройки» и «гласности» появляется целый поток литературы, в котором ясно различима борьба двух тенденций, двух подходов к изучению государственно-церковных отношений. С одной стороны - традиционно-атеистического, продолжающего традиции советского времени. Налицо стремление авторов следовать прежним идеологическим стереотипам. В их сочинениях прослеживается цель максимально понизить оценку значимости событияБессонов М.Н. Буржуазно-клерикальные измышления по поводу 1000-летия «крещения Руси» и вопросы контр-пропаганды. - М.,1986; Красников Н.П. Русское православие, государство и культура (мировоззренческий аспект) М.,1989; Православие в СССР. К 1000-летию крещения Руси. По материалам буржуазной печати. - М., 1988..

С другой стороны - «перестройка» открыла путь целой плеяде исследователей, демонстрировавших в 1990-х гг. новый концептуальный подход к вопросам изучения государственно-церковных отношений. Для них характерен сознательный уход от идеологических штампов советской эпохи, признание позитивного начала в социальной и культурной деятельности Русской Православной Церкви.

Объектом исследования является деятельность государственных и общественных структур, проводивших антирелигиозную кампанию в 1950-80-е годы в СССР.

Предметом исследования являются механизмы формирования общественного мнения о религии и церкви в атеистическом ключе.

Цель курсовой работы - изучить сущность и особенности атеистической пропаганды в СССР в 1950-80-е годы.

Для достижения данной цели в работе решается ряд задач:

Дать определение атеизма;

Представить точки зрения на классификации атеизма и критерии атеистичности;

Изучить сущность атеистической пропаганды в СССР в 1950-1980 годы (рассмотреть сущность и последствия реформ Хрущева);

Описать цели создания и деятельность Института научного атеизма;

Охарактеризовать политику государства в отношении церкви и религии в 1970-80-е годы (эпоха Брежнева).

Глава 1. Понятие и сущность атеизма

1.1 Определение атеизма

Принципиально важно, что атеизм не отрицает всю религию как таковую, а лишь идею сверхъестественного, и признает в религии то, что имеет общечеловеческую значимость Философский энциклопедический словарь. - М.: ИНФРА-М, 2005. С.91.

Следует отличать атеизм от внерелигиозности, то есть безразличного отношения к религии, отсутствия четких убеждений в мировоззренческих вопросах и вообще интереса к ним. Внешне внерелигиозность проявляется также в неисполнении религиозных обрядов, отрицании авторитета священных текстов и священнослужителей, но внерелигиозного человека нельзя назвать атеистом, поскольку атеизм, как и религия, предполагает наличие определенных убеждений (к примеру, так называемые колеблющиеся -- это фактически верующие, не имеющие четких религиозных убеждений). Последовательные атеистические убеждения включают в себя следующие важнейшие моменты:

1) собственно атеизм, или, как ещё говорят, антитеизм -- отрицание существования бога;

2) отрицание существования потустороннего мира, сверхъестественных сил и существ, признание ложности оккультных наук и суеверий (в принципе, отрицание Бога является лишь одним из компонентов в общей системе идей, отрицающих все потустороннее); атеист, естественно, является материалистом, т.е. считает мир существующим независимо от сознания и первичным по отношению к этому сознанию; религия же является творением человека.

3) неприятие морально-этической стороны религии, а также её эстетических представлений, религиозных ценностей и норм, религиозных традиций, которым противопоставляются гуманистические принципы человека как высшей ценности, свободы его самовыражения как личности, свободы слова и совести;

4) отрицание авторитета церкви и священнослужителей (антиклерикализм); атеист считает, что церковь должна заниматься религиозными вопросами, не вмешиваясь в светскую жизнь общества, не занимаясь политическими, юридическими, экономическими проблемами.

Таким образом, в атеистических убеждениях выделяются два их аспекта - критический (направленный против существующих представлений, связанных с религией) и позитивный (предлагающий взамен религиозных иные идеи и ценности). Однако, нельзя делать из этого вывод, что в убеждениях каждого конкретного атеиста оба они присутствуют в равной степени.

Атеизм часто определяли как систему философских и научных взглядов и убеждений Пропаганда атеизма: организация, содержание, результаты. (Из опыта БССР) / Р.П. Платонов. - М.: Политиздат, 1985. С.88, но на самом деле как мировоззрение отдельной личности он вовсе не обязательно должен основываться на науке и не обязательно носит характер философской системы. Часто встречается так называемый стихийный атеизм, основанный на обыденном здравом смысле Тажуризина З.А. Атеизм // http://atheism.ru/library/Tazhurizina_2.phtml.

Часто высказывается мнение, что атеизм -- это тоже религия, но несколько особого рода Беррар П. Религия в современном мире.- М., 1979. С.37. Действительно, в атеизме присутствует некоторый элемент веры: а именно, атеист вполне может верить в истинность своих убеждений, но это не будет вера религиозная, для которой характерно отрицание возможности доказательства её положений посредством науки или логики, или, наконец, обыденного опыта -- или, по крайней мере, отсутствие стремления к такому доказательству. Атеист же, напротив, верит в то, что его убеждения рано или поздно найдут себе объективное научное подтверждение. Что касается содержания самих этих убеждений и их проявления, то в этом они также в корне отличаются от религиозных:

Атеизм не признаёт сверхъестественного и опирается на научную картину мира или же на эмпирический опыт;

Атеизм не имеет культа и обрядов; не включает в себя никакой догматики, каких-либо элементов принуждения.

Кроме того, в нем отсутствуют такие важнейшие религиозные понятия, как спасение, предопределение и т.д.

1.2 Классификации атеизма

В западной литературе классификации атеизма разнообразны. Во многом они субъективны, хотя в той или иной мере учитывают реально существующие различия между направлениями свободомыслия и атеизма. Так, различают практический и теоретический атеизм (В.Бруггер); радикальный, агностический, постулатный (Х.Шмидт); марксистский, рационалистический, экзистенциалистский (И.Лепп), три вида атеизма, связанные с именами О.Конта, Л.Фейербаха и К.Маркса, а также Ф. Ницше (А. де Любак); иногда в понятие атеизма неправомерно включают некоторые по сути своей религиозные системы (буддизм и даосизм) См: Тажуризина З.А. Атеизм // http://atheism.ru/library/Tazhurizina_2.phtml; Тажуризина З.А. Понятие атеизма в истории западноевропейской мысли (От античности до Нового времени) // http://www.atheism.ru/old/TazAth1.html.

Иногда различают атеизм «сильный» и «слабый». «Слабым атеизмом» считается отсутствие веры в существование Бога, это по сути скептицизм, простое неверие. Для «сильного атеизма» характерна вера в то, что Бог не существует, это «твердое, позитивное убеждение» Основы религиоведения. Учебник / Ю.Ф.Борунков, И.Н.Яблоков, М.П.Новиков, и др.; Под ред. И. Н. Яблокова. - М.: Высш. шк., 2008. С.56. Действительно, неверие в истинность не является равноценным вере в неистинность; человек может просто не иметь представления о истинности или неистинности того или иного явления. Это приводит в конечном итоге к агностицизму.

Термин «агностицизм» был впервые употреблен в интересующем нас значении (т.е. как его употребляют современные свободомыслящие) профессором Т. Хаксли в 1876 году. Он определил агностика как человека, отказавшегося от «сильного» атеизма и верящего в то, что первичное начало вещей неизвестно и не может быть познано. Другими словами, агностик -- это тот, кто верит в то, что мы не знаем и не можем точно узнать, существует ли бог. Он утверждает даже, что не отрицает Бога, но лишь потому, что не знает, что отрицать.

Также агностицизмом именуют позицию, согласно которой вопрос о существовании бога в принципе может быть разрешен, но доказательства за или против бога являются неубедительными и поэтому невозможно определиться в этом вопросе. Иногда используют термин «строгий агностицизм» для оригинального понимания термина, и «эмпирический агностицизм» для второго определения.

В отечественной исследовательской литературе ХХ в. атеизм рассматривался в различных аспектах: как социальное явление, как сторона материалистического мировоззрения, как знание о религии, используемое в против консервативной религиозной идеологии, как мировоззренческая позиция личности и т.д. При этом атеизм никогда не отождествлялся с неверием вообще, ставился акцент на нравственное и созидательное содержание атеизма, который при этом также увязывался с передовыми научными взглядами (материалистическими или натуралистическими). Выделялись разные типы атеизма: естественнонаучный, вульгарный, догматический, научный (теоретический, опирающийся на материалистическую диалектику как метод научного познания и анализа религии).

В.С.Чекулаев в 1975 г. предложил следующую разделять атеистов по критерию атеистической убежденности на: 1) суеверных атеистов, 2) индифферентных, 3) стихийных, 4) сознательно-убежденных, 5) воинствующих.

Прочие классификации, предлагавшиеся в советских исследованиях тех лет, обычно делят атеистов не по характеру их воззрений, а исключительно по степени их общественной активности, а потому для нас мало интересны.

1.3 Критерии атеистичности

Чтобы определить критерии, по которым того или иного человека можно причислить к атеистам, обратимся к противоположности атеизма, то есть к религии, и рассмотрим критерии религиозности.

Религия как социальный и культурно-исторический институт включает в себя системы религиозного сознания (верований) и религиозного культа (обрядов), а также религиозных организаций и учреждений. Соответственно, под религиозностью личности (или социальной группы) следует будем понимать наличие такого сознания, выполнение обрядов и участие в деятельности упомянутых организаций (религиозное поведение) Основы религиоведения. Учебник / Ю.Ф.Борунков, И.Н.Яблоков, М.П.Новиков, и др.; Под ред. И. Н. Яблокова.-- М.: Высш. шк., 2008. С.41.

По сути, определяющим является наличие религиозных верований, так как человек вряд ли будет исполнять обряды и состоять в религиозной организации, не имея таковых (впрочем, иногда это не совсем верно, особенно в том случае, когда речь идет о таком распространенном ныне явлении, как псевдорелигиозность; но с полным правом мы можем говорить о псевдоатеизме в прежние годы). Следовательно, отсутствие подобных верований и убеждений говорит об атеистичности личности Панин Д.М. Теория густот. Опыт христианской философии конца XX в. - М., 1993. С. 271.

Традиционно выделяют два основных критерия религиозности личности (субъективный и объективный).

Первый состоит в признании самим человеком себя верующим, второй - в участии человека в религиозных церемониях и выполнении им определенных обрядов Сухов А.Д. Философские проблемы изучения религии // ВНА. - 1969. Вып. 7. С. 27. По отдельности оба они недостаточны, так как можно, к примеру, демонстративно заявлять о своей религиозности или участвовать в религиозных обрядах по традиции (это и есть псевдорелигиозность, т.е. формальное соблюдение обрядов без реальной внутренней веры).

Соответственно, критериями атеистичности будут причисление себя к неверующим и неучастие в какой-либо религиозной деятельности.

Вообще, первый из них для современной России мне кажется достаточно надежным сам по себе, поскольку в условиях предвзятого отношения к неверующим лишь твердое убеждение в собственной правоте заставляет человека открыто признавать себя атеистом. Так же и в СССР в условиях гонений на религию вполне можно было доверять словам тех, кто без колебаний называл себя верующим. С другой стороны, даже среди тех, кто причислял и причисляет себя к верующим, значительная часть (среди старшего поколения, возможно, большинство) не знакомы со священными писаниями (Библия, Коран), языком богослужений и с теоретическими основами религиозных догматов. Несмотря на все более упрочивающиеся позиции православия, основной религией в любом случае остается народный вариант христианства, с его довольно абстрактными представлениями о Боге, рае, аде, дьяволе Малерб М. Религии человечества. - СПб., 1997. С.13..

Л. Ануфриев и В. Кобецкий, например, приводят данные социологического исследования в Архангельской области, которое показало, что среди верующих (в конце 1960-х гг.) лишь 24% имеют традиционно-догматические представление о Боге. Все остальные высказали собственные нетрадиционные суждения или отвечали неопределенно: «что-то должно быть», «может, это и не бог, а что-нибудь другое», «какие-то существа, влияющие на жизнь людей, наверное есть» и т.д. См. Ануфриев Л., Кобецкий В. Религиозность и атеизм (Социологические очерки). Одесса, 1974

При всем при этом все эти люди, несомненно, являются верующими, и точно так же могут существовать атеисты, не знакомые с теоретическими основами атеизма.

Р.А.Павлов сформулировал следующие принципы атеистов Павлов Р.А.Атеизм в современном российском обществе // http://www.atheism.ru/library/Pavlovr_1.phtml:

1) Отказ от всего божественного в Библии, признание авторитета разума и опытного познания.

2) Человеческие усилия, а не божественное вмешательство являются инструментом улучшения личной и социальной жизни человека.

3) Отрицание взаимосвязи между религией и этикой, морального права божества господствовать в человеческой жизни.

4) Человек должен заниматься не восхвалением Бога, а работой по совершенствованию людей в настоящее время.

Глава 2. Историография проблемы отношений государства и церкви в СССР в 1950-80 годы

Первая попытка анализа антирелигиозных мероприятий 1958-1964 гг. была предпринята московскими священниками Николаем Эшлиманом и Глебом Якуниным, которые в ноябре 1965 г. разослали всем управляющим епархиями в СССР написанное ими «Открытое письмо Патриарху Алексию». ГАКО.- Ф.Р.2169.- Оп.45.- Д.9.- Лл.111-151. Впервые опубликованные за рубежом накануне празднования 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции эти письма были названы на Западе «документами необычайной важности», обобщившими «страдальческий опыт Русской Церкви за последние годы», и имели большой общественный резонанс.

Эти письма можно назвать первой попыткой исторического исследования антирелигиозной кампании Н.С.Хрущева, так как в результате анализа известных им исторических фактов, авторы писем приходят к выводу о том, что в 1958-1964 гг. в СССР была развернута новая антирелигиозная кампания, имевшая свои причины и цели, инициаторов и исполнителей, а также оказавшая большое влияние на дальнейшее развитие государственно-церковных отношений.

В ходе этой кампании допускались такие нарушения прав верующих, как незаконная регистрация крестин и прочих треб, массовое закрытие храмов, монастырей и церковных школ, фактическое прекращение треб на дому и панихид на кладбищах, принудительное удаление детей из Церкви, незаконное вмешательство мирских начальников в постановления духовенства, низведение священника до положения «наемника», во всем зависящего от приходского совета.

После скандала, вызванного публикацией «открытых писем» религиозных диссидентов в западных средствах массовой информации, эта тема на долгие годы была закрыта для исследователей. Лишь с ликвидацией в 1990 г. Совета по делам религий при Совете Министров СССР и последующим открытием архива этого учреждения, а также архивов КПСС и КГБ, у ученых появилась возможность исследовать все многообразие исторических источников по указанной теме.

В 1991 г. увидела свет книга В.А.Алексеева «Иллюзии и догмы» Алексеев В.А. Иллюзии и догмы: Взаимоотношения советского государства и религии. - М., 1991. , которая явилась философским размышлением автора над проблемой идеологического неприятия православия партийным и комсомольским аппаратом, сложившимся в условиях административно-командной системы и в силу инерции не сумевшим извлечь положительные уроки из наметившегося в ходе Великой Отечественной войны сотрудничества Русской Православной Церкви и Советского государства.

Тогда же, в 1991 г. в журнале «Наука и религия» была опубликована статья доктора исторических наук М.И.Одинцова «Хождение по мукам. 1954-1960 годы» Одинцов М.А. Хождение по мукам. 1954-1960 гг. // Наука и религия. - 1991. - № 7., явившаяся одной из первых попыток научного анализа государственно-церковных отношений второй половины 1950-х гг. В этой публикации были впервые приведены ценные статистические сведения о количестве зарегистрированных в СССР религиозных обществ в указанный период и отмечено, что разразившийся к концу 1958 г. конфликт между Советским государством и Русской Православной Церковью был вызван, в том числе, переоценкой послевоенного курса «уступок Церкви», обличенного партийными идеологами, как «проявление сталинизма» Там же. - С.3..

В 1993 г. в «Журнале Московской Патриархии» была опубликована статья преподавателя Минской Духовной семинарии священника Сергия Гордуна «Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год» Гордун Сергий, священник. Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год. // Журнал Московской Патриархии. - 1993. - №№ 1, 2., вторая часть которой посвящена событиям 1958-1970 гг. Характеризуя 1960-е гг. как период «крайнего стеснения церковной жизни», автор статьи отмечал, что наиболее резкое усиление антицерковной кампании произошло в 1961 г., и подробно останавливался на примерах сопротивления руководства Московской Патриархии, духовенства и прихожан антирелигиозным инициативам гражданских властей Там же. - № 2. - С.22..

Несомненный интерес для настоящего исследования представляет изданная в 1994 г. книга митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) «Самодержавие духа. Очерки русского самосознания» Снычев Иоанн, митрополит. Самодержавие духа: Очерки русского самосознания. - СПб., 1994. , в которой событиям 1958-1964 гг. посвящена отдельная глава.

Ее автор рассматривает антирелигиозные мероприятия Н.С.Хрущева в контексте всего тысячелетнего периода развития государственно-церковных отношений в России и считает, что «новый виток антицерковных гонений» в период «оттепели» был вызван отказом советского руководства от национально-патриотического элемента официальной идеологии, ее «окончательным переводом на интернациональные рельсы». Одной из главных особенностей антирелигиозной кампании 1958-1964 гг. митрополит Иоанн считал «попытку задушить Церковь ее же собственными руками», имея в виду стремление гражданских властей переложить ответственность за закрытие монастырей и церквей на епископат Русской Православной Церкви, находившийся под сильным давлением атеистического государства. Как одно из наиболее ярких свидетельств этого давления митрополит Иоанн приводит факты осуждения советских граждан по «религиозным мотивам» в первой половине 1960-х гг.

Следует отметить, что работы названных выше исследователей, затрагивающие различные аспекты вопроса развития государственно-церковных отношений в 1958-1964 гг., тем не менее, не представляют собой законченного и всестороннего исследования этой темы.

Обстоятельным исследованием темы развития государственно-церковных отношений в 1958-1964 гг. является монография доктора исторических наук М.В.Шкаровского «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 годах». Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 годах. - М., 1995. Ее автор характеризует события 1958-1964 гг., как «трагический период последних попыток руководства СССР радикально, в кратчайшие сроки решить религиозную проблему в стране»,2 Шкаровский М.В. Цит. соч. - С.359, 392. отмечая при этом, что главная атака Советского государства была направлена именно против Русской Православной Церкви. Главной причиной нового наступления на Церковь М.В.Шкаровский считает уверенность значительной части советского руководства в жизнеспособности коммунистической идеологии, которой нет, и не может быть никакой религиозной альтернативы. По его мнению, основными направлениями государственного давления на Церковь в 1958-1964 гг. были резкое сокращение количества приходов и монастырей, подрыв материально-финансовой базы Церкви, ликвидация духовных учебных заведений, изменение положения об управлении Церковью, давление на различные категории верующих, вплоть до запрещения некоторым из них (подростки, военнослужащие и т.д.) посещать храмы.

Автор считает, что антицерковные мероприятия 1958-1964 гг. нанесли Московской Патриархии тяжелый урон, но все же не дали желаемых результатов, «загнав религиозную жизнь в подполье, что было для режима опаснее, чем открытая религиозность»1 Шкаровский М.В. Цит.соч. - С.390. .

Тему развития государственно-церковных отношений в СССР также затрагивает монография Т.А.Чумаченко «Государство, православная церковь, верующие. 1941 - 1961 гг.»2 Чумаченко Т.А. Государство, православная церковь, веруюшие. 1941-1961 гг. - М., 1999..

Ее автор отмечает, что одной из предпосылок антицерковной кампании Н.С.Хрущева явилась смена поколений в руководстве Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР. С назначением весной 1960 г. председателем Совета В.А.Куроедова, опытного аппаратчика и идеологического работника, «начавшийся административный натиск на Церковь, на верующих и духовенство приобрел характер политической войны» Чумаченко Т.А. Цит. соч. - С.221..

При этом главной причиной кампании Т.Чумаченко считает «общую глобальную задачу», поставленную в повестку дня советского общества начала 1960-х гг. - строительство коммунистического общества, и возлагает особую ответственность за развязывание новой антицерковной кампании на Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС, в руках которого Совет по делам Русской Православной Церкви оказался всего лишь «инструментом».

Пожалуй, наиболее серьезное исследование темы государственно-церковных отношений 1958-1964 гг. с позиций церковной исторической науки содержится в девятой книге «Истории Русской Церкви» протоиерея Владислава Цыпина Владислав Цыпин, протоиерей. История Русской Церкви. Книга девятая: История Русской Церкви. 1917-1997. - М., 1997. . Антицерковной кампании 1958-1964 гг. автор посвятил значительную часть VIII главы «Русская Православная Церковь при Святейшем Патриархе Алексие (Симанском). 1944 - 1970 годы». Определяющим в новом наступлении Советского государства на религию В.Цыпин считает внутриполитический фактор, а также личное усердие Н.С.Хрущева - «главного стратега и вдохновителя атеистической кампании», который хотел легкой победой над Церковью убедить своих противников в том, что он твердо стоит на партийных позициях.

Подводя итоги антицерковной кампании 1958-1964 гг., В.Цыпин разделяет мнение М.В.Шкаровского о том, что кампания не оправдала надежд властей, поскольку «верующий народ остался с Церковью, отшатнулись лишь неверующие» Шкаровский М.В. Цит.соч. - С.405. и отмечает, что после отстранения Н.С.Хрущева от руководства государством новое политическое руководство страны, хотя и не отказалось от борьбы с религией, но теперь не рассматривало это действие в качестве ближайшей задачи.

Подводя итог краткому историографическому обзору изучаемой проблемы, следует заметить, что возвращение Русской Православной Церкви в активную общественную жизнь страны заметно оживило интерес исследователей к теме развития государственно-церковных отношений в советский период истории России.

Следует отметить, что, к сожалению, сегодня по-прежнему нет исследования, всецело посвященного теме антицерковной кампании 1950-1980 гг..

Также следует отметить, что в указанный исторический период органы государственной власти СССР вовсе не отказалось от сложившейся ранее системы контроля и запретов. Ходатайства верующих о возвращении им церквей по-прежнему оставались без удовлетворения.

Административный ресурс государства был велик, хотя и не задействован со всей решительностью, как в период массовых репрессий 1930-х гг. В условиях, когда главным законодательным актом, регулирующим сферу государственно-церковных отношений в СССР, оставалось Постановление СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., такая возможность у государства всегда была.

Глава 3. Атеистическая пропаганда в СССР в 1950-1980 годы

3.1 Антирелигиозная и антицерковная кампания в СССР в 1950-60-е годы (реформы Хрущева)

В основу конфессиональной политики Советского государства была положена мысль К.Маркса о религии как «опиуме народа», которую основатель Советского государства В.И.Ленин назвал «краеугольным камнем всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии» Ленин В.И. Об отношении рабочей партии к религии. В.И.Ленин об атеизме, религии и церкви. - М., 1980.- С.81.. Классики марксизма предполагали, что с окончательным исчезновением противоположности классов в будущем исчезнут также и религиозные иллюзии, прикрывающие классовую эксплуатацию, и поэтому в коммунистическом обществе не будет места ни религии, ни церкви, ни религиозным организациям вообще - этим «органам буржуазной реакции, служащим защите эксплуатации и одурманиванию рабочего класса» Маркс К., Энгельс Ф. Об атеизме, религии и церкви. - М., 1971 - С.137. .

Проанализируем период антирелигиозной и антицерковной пропаганды в СССР в 1950-60-е годы, в период так называемой хрущевской «оттепели».

Отказ от самой идеи «оттепели» и возвращение к государственному авторитаризму в СССР в 1950-60-е гг. наиболее ярко иллюстрируют взаимоотношения власти с религиозными организациями. Период «оттепели» отмечен антирелигиозными акциями, которые по своим масштабам и накалу напоминали гонения на религию в 1920-30-х гг. за исключением методов репрессивного воздействия на духовенство и верующих, которые при Н.С. Хрущеве применялись значительно реже и в более цивилизованных формах.

Новый виток борьбы с религией, наблюдавшийся в 1950-х-60-х гг., постепенно назревал в послевоенное десятилетие. Борьба умонастроений в высших эшелонах власти и общественном сознании периодически проявляла себя в ряде мер государственного воздействия, направленных против Церкви, и рецидивах антирелигиозной пропаганды, наблюдавшихся в 1947-1948 гг. и 1954 гг.

К середине 1950-х гг. объективно вызрели предпосылки нового антирелигиозного наступления. К этому времени религиозный фактор стал играть важную роль в процессе возрождения национального самосознания, значительно увеличилось в стране количество верующих и религиозных организаций, активно набиравших свой социально - экономический и внешнеполитический потенциал Алексеев В.А. Иллюзии и догмы: Взаимоотношения советского государства и религии. - М.: Политиздат, 1991. С.90.

Несовместимость «оттепели» с религиозным возрождением была продиктована антисталинской направленностью внутренней политики государства. С точки зрения Н.С. Хрущева и молодой плеяды партийно-государственных деятелей борьба с религией занимала важное место в процессе ликвидации сталинских отступлений от ленинских принципов общественного и государственного развития.

Решающим фактором изменения религиозной политики государства стала политическая установка на строительство в СССР коммунистического общества, превратившаяся в грандиозную иллюзию периода «оттепели». Утопическая коммунистическая идея находилась в двойном противоречии с религией в СССР.

С одной стороны - на мировоззренческом уровне она сама претендовала на роль псевдорелигии без Бога для советских людей, обеспечивающей ее материализацию в идеальном общественном устройстве и материальном изобилии.

С другой - она выдвигала собственную антропологию, реализуемую в создании человека нового типа, обладающего самодовлеющей высокой моралью при полном отрицании религиозно-нравственного фактора, вынесенного за рамки общественной нормы и зачисленного в ранг «пороков» и «предрассудков» Одинцов М.А. Хождение по мукам. 1954-1960 гг. // Наука и религия. - 1991. - № 7. С.39.

Ключевым моментом антирелигиозной компании 1958-1964 гг. стала «хрущевская церковная реформа», представлявшая перечень крупных мероприятий по целому ряду направлений, преследовавших цель максимального ограничения влияния Русской Православной Церкви в обществе и постепенное планомерное сокращение церковных институтов: отделов, епархий, приходов, монастырей, духовных учебных заведений Власть и общество: История и современность. Материалы научно-практической конференции./ Сост. А.А.Фоминых. - Киров: Кировская обл. типография, 1998. С.186.

Попытка «реформировать» Церковь в интересах государства соответствует общему стилю периода управления Н.С. Хрущева и его администрации, вогнавших советское государство в штопор радикальных, теоретически неоправданных и опасных реформ.

Однако термин «церковная реформа», фигурирующий в документах государственных структур, ответственных за формирование и проведение религиозной политики, может считаться условным, своеобразным кодовым названием программы действий, так как с практической точки зрения не имеет позитивного содержания. «Хрущевская церковная реформа» отнюдь не была планом улучшения функционирования структур Московской Патриархии, а изощренным, хорошо спланированным методом церковной ликвидации.

Главной новацией приходской жизни пятнадцати послевоенных лет (1945-1960 гг.) стало возвращение духовенству ведущей роли в руководстве приходом, что противоречило законодательству 1929 г. Доминирование авторитарного иерархического принципа в приходской жизни этого периода привело как к позитивным, так и негативным последствиям.

Приняв на себя предложенную государством инициативу, духовенство Русской Православной Церкви оказалось способным повести православный приход по пути возрождения. Однако успешное решение важных задач обновления церковного актива, предотвращение закрытия храмов, курса на максимально возможное развитие всех направлений приходской жизни в некоторых случаях омрачались проявлениями деспотизма и злоупотреблениями со стороны священников-настоятелей Чаусов А. И. Анализ некоторых современных негативных представлений о Церкви, сформированных в 50-х, 60-х годах ХХ в. в Советском Союзе // Вестник НовГУ (Новгородского Государственного Ун-та им. Ярослава Мудрого). 2008. № 49. С. 41-43.

Реформа приходского управления. Архиерейский Собор 1961 года

Перестройка церковного управления стала основным пунктом «хрущевской церковной реформы», согласно которой распоряжение всеми хозяйственными и финансовыми делами в церковных общинах передавалось от священника-настоятеля в руки выборных исполнительных органов. Роль священника ограничивалась исключительно богослужебными вопросами.

Операция по отстранению духовенства от реальной власти в приходах была произведена под давлением властей руками самого церковного руководства. Приходская реформа обрела церковно-юридическую силу благодаря вынужденным решениям органов высшей церковной власти. Изменения в порядке церковного управления были введены Постановлением Священного Синода от 18 апреля 1961 г. «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни» и получили утверждение в деяниях Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 1961 г. Таким образом система церковного управления была формально приведена в соответствие с действующим законодательством 1929 г.

Все принятые в 1961 г. церковно-правовые акты никогда не были инициативой самой Русской Православной Церкви и принимались под ультимативным давлением Совета по делам Русской Православной Церкви.

Реализация приходской реформы 1961-1964 гг.

Приходская реформа, получившая санкцию Священного Синода и Архиерейского Собора, осуществлялась в течение 1961-1962 гг. В этот период был полностью завершен переход власти от священников-настоятелей к представителям религиозных общин, их исполнительным органам во главе со старостами.

Отстранение настоятелей от предоставленной им церковными канонами иерархической власти и финансово-хозяйственной деятельности приходской общины превращало священника из руководителя, стержня приходской жизни, в наемника, оттесненного на ее периферию. Лишившись возможности управлять и контролировать жизнь прихода, духовенство более не могло принимать полноценное участие в какой-либо приходской деятельности, кроме богослужебной, поэтому закономерно теряло прежний авторитет и влияние на свою паству Ануфриев Л., Кобецкий В. Религиозность и атеизм (Социологические очерки). - Одесса, 1974. С.66.

Процесс отстранения духовенства от финансово-хозяйственной деятельности сопровождался новой волной ротации приходского актива, выведением из состава органов приходского управления (двадцаток и церковно-приходских советов) преданных Церкви людей, место которых занимали ставленники местных органов власти и уполномоченные.

Подбор новых кадров церковного управления преследовал цель разрушения религиозных общин изнутри и установления полного контроля над их деятельностью.

Приходские советы и двадцатки нового созыва не представляли собой работоспособного организма, вобрав в свои ряды в основной массе малограмотных, некомпетентных, престарелых людей, полностью подчиненных авторитету органов государственной власти.

Приходская реформа привела к сугубо негативным результатам. Ее следствием стало установление над приходами и епархиями диктатуры уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви и местных государственных органов власти - исполкомов. Обострились внутрицерковные противоречия между мирянами и священниками, которые оказались в унизительном положении наемников у церковных общин Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. - М.: Республика, 1995. - 511 с. С.91.

Предоставление приходским общинам небывалой степени свободы от власти правящих епископов, в особенности в финансово-хозяйственной сфере, привело к дестабилизации и серьезному ослаблению вертикали церковной власти. Резкое сокращение отчислений приходов на епархиальные нужды подорвало материальную базу епархиальных управлений и Московской Патриархии.

Приходская реформа, хотя и вызвала недовольство епископата и духовенства, в целом на Урале протекала достаточно спокойно, благодаря санкции органов высшей церковной власти - Священного Синода и Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Попытки уральского духовенства вести борьбу за сохранение своего положения в общинах были единичными явлениями и существенно не влияли на общий ход проводимых мероприятий.

Приходская реформа оказалась мощным инструментом антирелигиозной политики гражданской власти. Она создала необходимые условия для нанесения новых ударов по Церкви. Прямым следствием проведенных организационных мероприятий стало ослабление финансово-хозяйственного потенциала приходов и епархий, управленческая децентрализация церковных структур, массовое закрытие храмов, сокращение церковного актива и обслуживающего персонала церквей.

Последствия хрущевской приходской реформы (1964-1988 гг.)

Отставка Н.С. Хрущева в октябре 1964 г. и последовавшие за ней некоторые позитивные перемены в сфере государственно-церковных отношений не привели к существенным изменениям во внутренней жизни Русской Православной Церкви. Порядок функционирования приходов, установленный Поместным Собором 1961 г., оставался неизменным.

«Хрущевская церковная реформа» вызвала негативную реакцию в церковных кругах, став причиной возникновения церковного сопротивления. «Обращение» группы десяти иерархов во главе с архиепископом Ермогеном (Голубевым) на имя Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (1964 г.), «Открытое письмо» московских священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина (1965 г.), отражали мнение большинства представителей епископата и духовенства относительно необходимости освобождения Русской Православной Церкви из - под жесткой опеки государства, ставшей результатом антиканонической перестройки церковного управления.

Негативные оценки «церковной реформы», хотя и тенденциозного характера, ставшие следствием усиления в 60-70-е гг. на Западе антикоммунистической и антисоветской пропаганды, регулярно звучали в зарубежной прессе.

Унизительное, полностью контролируемое властью положение Русской Православной Церкви в СССР, неоднократно вызывало протесты деятелей науки и культуры, как за рубежом, так и Советском Союзе. Призыв к церковной власти предпринять решительные усилия к освобождению из-под жесткой опеки государства стал лейтмотивом «Великопостного письма» Патриарху Пимену писателя А.И. Солженицына (1966 г.). В 1970-е гг. с требованием свободы совести в СССР выступали советские ученые: математик И. Шафаревич, физик А. Сахаров, другие представители церковной и светской общественности Шахнович М.М. Отечественное религиоведение 20-80-х годов ХХ века: От какого наследства мы отказываемся // Шахнович М.М. Очерки по истории религиоведения. - СПб., 2006. С. 186.

Попытки внутрицерковной оппозиции добиться от светской и церковной власти отмены положений приходской реформы не привели к желаемым результатам. Вопреки ожиданиям Постановления Архиерейского собора 1961 г. получили подтверждение в деяниях Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 г.

Как и прежние Соборы Русской Православной Церкви советской эпохи, Поместный Собор 1971 г. проходил под полным контролем гражданской власти и изначально не предусматривал свободного волеизъявления его участников относительно назревших в Церкви проблем.

Письменные заявления оппозиционных иерархов и присутствие на Соборе епископов заграничных епархий, в том числе архиепископа Брюссельского Василия (Кривошеина), открыто выступившего на Предсоборной комиссии за отмену приходской реформы, внесло интригу в ход заседаний Собора. Однако подавляющее число епископата Русской Православной Церкви отказалось открыто поддержать усилия оппозиции. В результате оказанного гражданской властью влияния на решения Поместного Собора положения приходской реформы сохранили свое действие на неограниченный срок.

3.2 Советское государство и церковь в борьбе за влияние на молодежь

атеизм государство церковь пропаганда

Христианское воспитание детей и молодого поколения - важнейшая функция Церкви. До 1917 г. религиозное образование и воспитание имело статус государственной важности, присутствуя во всех без исключения учебных заведениях, как духовных, так и гражданских. Благодаря сложившейся в Российской империи религиозно-образовательной системы Православная Церковь обеспечивала восполнение кадров духовенства и воспитание многочисленных слоев населения в приверженности религиозно-нравственным идеалам христианства Михайловский А.Ю. Проблема периодизации истории отношений советского госу-дарства и Русской Православной Церкви // Вестник Томского университета. Исто-рия. 2010. №3. С.110-122.

Советская власть, отделив в 1918 г декретом СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» Церковь от государства и школу от Церкви, признала религиозное образование и воспитание частным делом. Преподавание религии в учебных заведениях, где изучались общеобразовательные дисциплины, было запрещено. Существовавшая на государственные дотации сеть духовных школ была разрушена. Реальная возможность передачи христианского религиозного мировоззрения детям сохранялась исключительно в семейных условиях. Религиозное просвещение молодежи, ограниченное законодательством 1929 г., в 20-30-е гг. стало практически невозможным Смолкин В. «Свято место пусто не бывает»: атеистическое воспитание в Советском Союзе, 1964-1968 // http://www.atheism.ru/library/smolkin_1.phtml.

Изменение государственно-церковных отношений в СССР в годы Великой Отечественной войны позволило частично восстановить систему религиозного образования, была возобновлена деятельность духовных академий и семинарий, активизировалась деятельности духовенства по приобщению молодежи и детей к Церкви, хотя это по-прежнему противоречило действующему государственному законодательству.

В программе «хрущевской церковной реформы» важное место отводилось проблеме устранения религиозного влияния на молодежь и детей. В ее решении государство меняло цели идеологического и административного воздействия на религиозных деятелей и церковные организации.

Если в период с 1958 по 1961 г. ставилась цель ограничения религиозного воспитания детей и молодежи исключительно рамками семей верующих, согласно действующему законодательству о культах 1929 г., то в период с 1962 по 1964 г. она трансформируется в утопическую идею полного искоренения религиозных представлений в сознании молодого поколения, которая реализовывалась путем жесткого администрирования и развертывания небывалой по масштабам антирелигиозной пропаганды.

В 1959-1962 гг. по требованию властей в Уральских епархиях было полностью прекращено привлечение духовенством и церковным активом молодежи и детей к участию в богослужебной деятельности в храмах. В 1962-1964 гг. был предпринят ряд мер, направленных на сокращение религиозной обрядности среди населения и внедрению в противовес им новых советских обрядов.

В 1963 г. Идеологической комиссией ЦК КПСС под руководством Л.Ф. Ильичева была разработана широкая программа атеистического воспитания советских граждан, охватывающая все возрастные категории, прежде всего детей и молодежь. План массовой «атеизации» советских граждан получил закрепление в постановлении ЦК партии «О мероприятиях по усилению атеистического воспитании населения» от 2 января 1964 г. и целенаправленно осуществлялся на протяжении нескольких десятилетий, вплоть до крушения советской партийно-государственной системы Власть и общество: История и современность. Материалы научно-практической конференции./ Сост. А.А.Фоминых. - Киров: Кировская обл. типография, 1998. С. 214-215.

Наступление на религию в конце 50-х - начале 60-х гг. нанесло серьезный удар по религиозности молодежи, но не смогло устранить влияние Церкви в ее среде крещений и венчаний. Молодежь и дети, принимая участие в религиозных обрядах, знакомились с институтом Церкви, религиозными понятиями и нравственными основами христианства. Несмотря на все усилия властей, влияние Церкви в молодежной среде в 1960-1980 гг. было достаточно устойчивым Кашеваров А.Н. Церковь и власть: Русская Православная Церковь в первые годы Советской власти. - СПб., Изд-во СПБГТУ, 1999. - 328 с. С.79-80.

3.3 Деятельность института научного атеизма

Институт научного атеизма (ИНА) при Академии общественных наук (АОН) стал наиболее заметным результатом деятельности по заполнению вакуума, создавшегося после хрущевской антирелигиозной кампании.

Институт был основан 2 января 1964 года указом Центрального комитета КПСС «О мероприятиях по усилению атеистического воспитания населения».

Основной задачей Института была централизация атеистической работы путем развития методологии будущих исследований, а также координация атеистической работы на местах. Ожидалось, что Институт искоренит целый ряд недостатков в атеистическом воспитании - от ограниченного его распространения (в некоторых республиках атеистическое воспитание практически не велось) до почти повсеместной его обращенности к истории религии (в противоположность «борьбе с современной религиозной идеологией») Пропаганда атеизма: организация, содержание, результаты. (Из опыта БССР) / Р.П. Платонов. - М.: Политиздат, 1985. С.54.

Наибольшей проблемой представлялось отсутствие систематического подхода в научных исследованиях, посвященных религии и атеизму. Все эти недостатки проявлялись в неудовлетворительной координации между исследовательской деятельностью и практикой, в распыленности атеистических кадров: не имея информации об опыте коллег, работающих в других регионах, люди на местах вынуждены были постоянно «изобретать велосипед».

Чтобы справиться с этими, казалось бы, чисто административными проблемами, Институт должен был разрешить несколько интеллектуальных проблем, а также найти ответы на вопросы, имеющие не столько организационный характер, сколько философско-психологический. Прежде всего, специалистам нужно было раскрыть и демистифицировать «реальную» советскую религиозность: для объяснения религиозного поведения граждан нужно было выяснить, что они чувствовали и думали Зубов А. Русская Православная Церковь и российское государство // Посев. - 2002. - № 2. - С.40-43..

Сотрудникам института предстояло выяснить, во что люди должны верить, и затем указать факторы, определяющие успех атеистического воспитания. В конечном итоге сотрудники Института должны были выработать план продвижения от «реального» к «идеальному», понять, как задействовать этнографические и социологические данные полевых исследований при формировании идеологических моделей и в практике воспитания будущего советского человека.

Первой целью, которую наметили для себя атеисты, было создание карты советской религиозности. Для этого Институт предложил разработать всесоюзную исследовательскую программу, координирующую теорию и практику атеистической работы. В Институте, первоначальный штат которого был сформирован из 13 научных работников, переведенных из партийных органов и исследовательских организаций, был назначен Ученый совет, подотчетный ЦК КПСС и получавший оттуда партийные директивы Пропаганда атеизма: организация, содержание, результаты. (Из опыта БССР) / Р.П. Платонов. - М.: Политиздат, 1985. С.75.

Кроме того, что Институт стал новым исследовательским центром по изучению религии, при нем открыли аспирантуру, готовившую кадры для атеистической пропаганды. Выпускники этой аспирантуры часто становились координаторами исследовательских проектов, проводившихся на местах.

На местах требование обеспечить связь науки и практической деятельности, идеологии и реальности, теории и практики привело к созданию опорных пунктов, которые и стали центрами организованных ИНА социологических исследований. Первоначально ставилась задача изучения религиозной динамики; на основании полученных данных предполагалось разрабатывать меры, направленные на повышение эффективности атеистической работы, проводимой партией и комсомолом в школах, общественных и культурных организациях. В каждом опорном пункте действовал совет, получавший директивы от Института и местных партийных органов и отчитывавшийся перед ними результатами исследований. Далее Институт распространял информацию о деятельности каждого опорного пункта посредством организации регулярных всесоюзных конференций и публикации результатов исследований в своем «Информационном бюллетене» и в журнале «Вопросы научного атеизма». В течение двух лет Институт организовал по всей стране сорок опорных пунктов Власть и общество: История и современность. Материалы научно-практической конференции./ Сост. А.А.Фоминых. - Киров: Кировская обл. типография, 1998. - 312 с. С.195.

Подобные документы

Анализ социально-экономического и политического развития СССР и России в 80-90-е годы ХХ века. Причины, которые побудили М.С. Горбачева начать процесс по внедрению "перестройки". "Период бурь и натиска" - новое видение современного мира. Распад СССР.

дипломная работа , добавлен 18.09.2008


Анализ особенностей внешней политики СССР в 40-50 годы ХХ века. Исследование взаимоотношений между СССР, социалистическими и развивающимися странами в данный период. Выявление основ отношений с США; начало "Холодной войны", гонка вооружений и её итоги.

курсовая работа , добавлен 19.01.2015


Понятие, особенности возникновения, закономерности функционирования, периоды, виды и основные организации диссидентских движений в 1950 – 1980-хх гг. в СССР. Правовая ответственность за "инакомыслие" в СССР. Влияние диссидентов на общество и власть.

курсовая работа , добавлен 03.01.2010


Основные события внешней политики и международных отношений. Разрядка международной напряженности, причины перехода от разрядки к конфронтации. Начало распада "социалистического лагеря". СССР и международные конфликты. Отношения СССР со странами Запада.

презентация , добавлен 27.05.2013


Конфессиональный состав Российского общества при приходе к власти большевиков. Меры по отделению церкви от государства и роль патриарха Тихона. Атеистическая пропаганда и антирелигиозная деятельность в годы репрессий и войны. Отношение Сталина к церкви.

курсовая работа , добавлен 21.06.2015


Изучение истории взаимоотношений государства и религиозных объединений в СССР в 1940-1980 гг. Анализ особенностей конфессиональной ситуации. Деятельность органов, реализовывавших вероисповедную политику государства в отношении религиозных организаций.

контрольная работа , добавлен 08.02.2014


Борьба СССР за предотвращение войны. Проведение переговоров и развитие отношений с США, Англией, Францией и Германией в 1933-1939 гг. Зоны влияния в Восточной Европе. Оборонительные границы СССР. Политика СССР в отношениях с восточными странами.

презентация , добавлен 11.02.2012


Особенности карательной уголовной политики в СССР в 30-е годы XX века: начало и предпосылки массовых репрессий, влияние партийного аппарата на их организацию и осуществление. Правовое обеспечение деятельности карательного аппарата СССР и Германии.

курсовая работа , добавлен 02.03.2012


Направления экономического развития советского государства перед Второй мировой войной. Приоритеты мировой и внешней политики СССР накануне войны. Развитие международных отношений СССР с малыми государствами в предвоенные годы, международные договора.

контрольная работа , добавлен 16.01.2015


Начало и развитие "холодной войны". Внешняя политика СССР в середине 1950-х – начале 1960-х гг. История СССР в середине 1960-х – начале 1980-х гг. Политика "Нового мышления": начало разоружения, региональные конфликты, распад социалистических систем.

Самый глубокий источник религиозных предрассудков -

это нищета и темнота; с этим злом и должны мы бороться.

(В.И. Ленин)

Думаю, что сейчас мало кто имеет представление о том, как менялось мировоззрение людей в результате Октябрьской революции, как на смену религиозным взглядам у значительной части населения наблюдалось тяготение к атеизму. Но почему нам сейчас важно знать хотя бы что-то об атеизме 20-х годов, вроде бы сейчас возрождать знания о нем не актуально? Надо знать, почему в одни времена сознанием масс овладевают одни настроения и идеи, а в другие времена эти настроения и идеи ослабевают и даже начинают заменяться противоположными. Вот сейчас мы видим, что люди тянутся к религии, даже многие коммунисты, которые раньше были атеистами, принимают крещение и начинают говорить о том, что коммунистические и религиозные идеи совпадают. Но как и почему совершался этот процесс? Этого мы не поймем, если не будем знать историю идейной жизни страны в XX веке. Когда стал угасать атеизм в нашей стране? Это началось примерно с середины 70-х годов. В 1979 г., я делала доклад «О богоискательских тенденциях в советской публицистической, философской и художественной литературе».Уже тогда было видно, что идет смена идеологии. Но это не было ясно даже кое-кому из тех, кто занимался вопросами философии, и в частности, атеизма. Каждый ведь у нас занимается своей областью, очень узкой. А я человек любознательный по натуре, читаю то одно, то другое, будь то статьи по литературоведению, истории или искусству, романы или публицистика. Постепенно я убеждалась в том, что, действительно, идет смена идеологии, причем очень незаметно (кто-то тогда назвал этот процесс «ползучей контрреволюцией»). А почему шла смена идеологии? В какой форме? Было заметно, что место коммунистической идеологии должна занять на первых порах религия. Вспомним, что религиозная идеология была господствующей в дореволюционный период. В период, когда существовали антагонистические классы, она освящала господствующую власть.

Если в области идеологии происходят какие-то изменения, они обязательно отражают изменения в области экономики, и может быть, в области политики. По изменениям в психологии и идеологии можно было судить о том, что происходит «внизу», т.е., в области экономической. А «внизу» в это время уже возрождались в какой- то мере буржуазные отношения, появлялись тайные фабрички, велась нечестная торговля и прочее. И это не могло не отражаться на сознании людей. Кроме того, конечно, существовал разрыв между словами и делами коммунистической партии. Люди видели, что у партийно-государственной «верхушки» жизнь не такая уж плохая, в то время как у простых людей намного хуже.

Недовольство назревало. Соответственно, то, что у нас пропагандировалось, иногда был даже не марксизм, а набор из марксистских фраз, порой совершенно не осмысленных. И те, кто консультировал Центральный комитет, нередко были люди молодые (например, такие, как Федор Бурлацкий), которые рвались к власти или, во всяком случае, потихоньку издевались над марксистской идеологией.

Начались атаки на революционных демократов, выступавших в XIX веке с критикой монархическо-помещичьего строя, церкви и религии. В художественной литературе и в литературоведении уже и Белинский представал человеком угрюмым, всем недовольным. И Писарева обвиняли в том, что он обличал «темное царство»; а это было, дескать, вовсе не темное царство, а традиционные нравственные добродетели русского народа, которые воплощала в себе Кабаниха. Появилось пренебрежение к революционной традиции: скажем, Радищев - первый русский революционер - характеризовался как человек, который к концу жизни предал свои идеалы и обратился к монархизму. В то же время выдвигались на первый план религиозные деятели, скажем, такие, как протопоп Аввакум (где только он не встречался в публицистической литературе), как человек, который гордо выступил против власти. Я думаю, что атака на марксистскую и коммунистическую идеологию - марксистскую и коммунистическую, началась именно с нападок на атеизм. Появилось огромное количество работ, где осуждались атеисты, особенно во второй половине 80-х годов, хотя кое-что можно было наблюдать уже и в 70-е годы. Я прочитаю несколько выдержек из того, что писали тогда, позже, ближе к нашим дням. Например: «Дьявол внушил Ленину острую зависть к церкви, эти безумные мысли человеку в голову сами по себе не придут». Это Зоя Крахмальникова, тогдашний «правозащитник». В 1990-м году Никита Струве пишет: «Россия приняла на себя удар безбожного утопизма, прометеизма, чтобы оградить от него Западную Европу. Но теперь она начинает выздоравливать». (Прометеизм - это от имени античного героя Прометея, который выступил за людей против богов; за это бог Зевс приказал приковать его цепями к скале и каждый день орел клевал его печень). В 1993 г. вышла книга А. Нежного «Комиссар дьявола» о Е. Ярославском; название говорит само за себя. Известный историк церкви Дмитрий Поспеловский писал: «Члены союза воинствующих безбожников должны были быть своего рода антирелигиозными хулиганами: громить церкви, устраивать антирелигиозные парады, так называемые комсомольские пасхи, рождества, жечь иконы, насильно закрывать церкви и все от имени общественности, а не государства; государство как бы не несло ответственности за максимализм Союза воинствующих безбожников».

Вот еще одно мнение. Это 1989-ый год, журнал «Дон», Станислав Куняев: «Лишь в последнее время стало возможным сказать, что Союз воинствующих безбожников сыграл решающую роль в разрушении 90% старинных церквей и монастырей, в уничтожении древних рукописей и бесценных икон, в преследовании церковных деятелей, начиная от высших иерархов и кончая скромными деревенскими священниками. Возглавляемый Ярославским союз выращивал манкуртов - людей с ископаемым сектантским агрессивным мировоззрением, которые воспитывались в презрении к истории родной страны и родной культуры. Для того, чтобы эти разрушительные агрессивные силы в несформировавшихся душах созревали как можно раньше, по инициативе Ярославского возрастной ценз для вступления в союз был снижен к 1925 году до 14 лет». Ну и дальше: «хунвэйбины, чья возрастная разрушительная энергия была помножена на идеологические установки».

Еще в 1988 году в «Правде» (!) появилась статья Марка Захарова, который там писал: «Как хорошо, что нынешние руководители Центрального комитета сумели обуздать агрессивный атеизм». Но в том, что Марк Захаров был близок к кому-то из руководства Центрального комитета, я не сомневаюсь. Мой приятель, который отдыхал в псковском санатории, говорил: «Ты знаешь, кто там был? Там были Марк Захаров и Игорь Золотусский»; последний, кстати, рьяно выступал против революционных демократов еще в советские времена. Есть такой Дмитрий Галковский. У него как-то брала интервью газета «Завтра». И вот он сказал: «Атеизм вызвал разрушение религиозного строя, высшей организации общества, которая давала положительные основы духовной жизни; новый строй возник как расстройство, как хаотичное разрастание отдельных фрагментов разрушительного мировоззрения» и т.д. «Советская религия (т.е., вместо прежней религии появилась «советская») - это бутафорское дерево, собранное из засохших веточек спиленного христианства. Вместо ствола внутри пустота». Т. е., по мнению Галковского, атеизм - разрушитель культуры. Это мнение ведь не сейчас возникло, оно появилось уже давно.

Мысль о бескультурье, бездуховности и даже преступности атеизма особенно рьяно пропагандировали русские религиозные философы. Они очень много писали об атеизме в конце 19 - начале 20 века. Потом, когда они эмигрировали, они продолжали писать свои статьи, книги, направленные против атеизма; и возрождение интереса к русской религиозной белоэмигрантской философии было тоже не случайным. Оно началось с середины 70-х годов. Помню, студенты физического факультета, которым я тогда читала лекции, мне говорили, что они собираются где-то в углу библиотеки и читают русских религиозных философов.

Но если они читали русских религиозных философов, которые жили в эмиграции и писали против атеизма, безусловно, они воспринимали и их политические - антикоммунистические, антисоветские взгляды. Эти книги воспитывали неприязнь и к атеизму, и к советской власти; так у нас уже появлялась почва, которая взращивала эти семена антисоветизма в нашем обществе. Мы видим, что борьба против атеизма была связана с антисоветизмом. Правда, сейчас существует либеральное направление в атеизме, - есть же еще такое понятие, как буржуазный атеизм. Он на Западе довольно-таки развит. Там существует Всемирное общество свободомыслящих, Международный гуманистический и этический союз и т.д.

У нас тоже есть небольшие общества «Союз атеистов» и «Российское гуманистическое общество». А что касается марксистов-атеистов, которые могли бы писать на атеистические темы, пропагандировать атеизм, сейчас их осталось очень мало. Ныне даже некоторые коммунисты пропагандируют религию. А это значит - пропагандировать дореволюционную идеологию, которая отражала порядки в антагонистическом классовом обществе, это значит - пропагандировать возврат к досоциалистическим порядкам.

Если мы посмотрим, что же такое на самом деле советский атеизм, в частности, атеизм 20-х годов, с которым пытались смешивать весь советский атеизм и которому приписывали только разрушение церквей, то поймем, что мнение о разрушительности атеизма не соответствует истине.

Очень много неправды в средствах массовой информации (иногда даже в статьях некоторых коммунистов) по поводу советского атеизма.

Возникает вопрос: каким же образом появился у нас атеизм? Что он вообще означает в нашей жизни? Почему, согласно интервью газете «Завтра», после революции началось распространение атеизма? Почему многие люди начали отворачиваться от религии? Почему коммунистическая партия не взяла курс на использование православия? Ведь, казалось бы, если мы пришли к власти, то можно было бы использовать старую религию, которая в массах еще живет. Наверное, 80% населения, ко времени революции были верующими людьми. Почему бы не использовать религиозную идеологию? Но компартия, конечно, не могла использовать эту идеологию именно в силу того, что эта идеология оправдывает эксплуататорские порядки. Причин распространения атеизма было достаточно много. Если точнее сказать, распространялся не атеизм, а разные формы вольнодумства по отношению к религии. Может быть, просто человек не ходит в церковь, попов не любит, но сам может быть верующим человеком.

Или он скептически относится к религиозным представлениям, например, не верит в загробное существование; или же человек не задумывается о мировоззренческих вопросах, - он не верующий, но он и не атеист. Так что между людьми, в той или иной степени не разделяющими религиозных идей или негативно относящимися к церкви и к попам, есть много различий.

Но почему же распространилась неприязнь к церкви? Неприязнь к церкви в России существовала уже давно среди населения, и не только со стороны неправославных, будь то иноверцы или неверующие. Многие ОТНОСИЛИСЬ к церкви с предубеждением.

Еще в XIV веке появились стригольники - еретики; в конце 15-го - Феодосии Косой, который говорил, что создал «новое учение», направленное «против попов и господей» (т.е. против господ). В сознании угнетенных попы и господа объединялись.

Сейчас мы, к сожалению, не всегда представляем себе, каким образом сопротивлялись люди насилию со стороны власть и богатство имущих соотечественников трудящихся.

У нас была традиция сопротивления церкви, которая накапливалась, традиция неприязненного отношения к ней, ибо церковь смыкалась с господствующими классами, с властью и мало что делала для улучшения жизни народа. Я говорила об этом с Александром Александровичем Шамаро - замечательным историком, который часто писал в журнале «Наука и религия»; он был последовательным атеистом и историк был блестящий.

Он говаривал: «В смысле фактов я иду под английским флагом, а в смысле идеологии - под красным флагом». Т.е., у него настолько все факты были выверены, что к нему никто не мог придраться. Я спрашивала его:

«Александр Александрович, скажите, есть ли хоть один церковный документ, где церковь выступала бы прямо в защиту народа, против власти?». Он отвечал: «Ни одного такого документа нет». Нет ни одного, и я ему верю.

Когда была годовщина Куликовской битвы, он написал статью, где обосновывалась мысль (мысль не только его, но и некоторых историков) о том, что Сергий Радонежский не имел отношения к Куликовской битве.

Легенду о Сергии создали лет через 50 после Куликовской битвы. После этой статьи в журнал «Наука и религия» пришло примерно 30 или 35 писем, в которых содержались протесты против статьи Шамаро. А он ответил второй, не менее убедительной статьей. После этого ни одно письмо против него не пришло, потому что крыть было нечем. Вот таков был этот человек.

В России всегда существовала традиция недоверчивого отношения к церкви, вызванная тем, что церковь поддерживала власть имущих, и эта традиция укреплялась. Еще Радищев писал, что политика и религия, церковь и государство связаны между собой.

Среди декабристов многие были верующими, но немало было и атеистов, например, Якушкин, который даже просил хоронить себя без креста.

Потом появились петрашевцы, часть которых сочетала утопическо-социалистические взгляды с атеизмом.

Во второй половине XIX века уже появилась большая группа людей, которая теоретически отстаивала позиции социализма, коммунизма и атеизма.

Мы в нашей работе недооцениваем литературу (в том числе и художественную), посвященную революционным демократам и народникам. Недавно я перечитала книгу Юрия Трифонова «Нетерпение» - о Желябове и Софье Перовской, и она много дает для понимания того, как развивалось революционное движение.

Известно, что революционные народники были сторонниками крайних, радикальных мер, вплоть до ликвидации царя.

Когда читаешь книги о народниках, то понимаешь, какая была у них сплоченность, как они жаждали социальной справедливости, как ненавидели угнетение и унижение трудящегося народа. Любопытно также, какие у них были методы работы с людьми.

Из той же серии, это, например, книга Юрия Давыдова «Глухая пора листопада» - о народниках и о провокаторе Дегаеве. Провокаторов в революционных движениях было немало, и в группе Желябова и Перовской тоже были провокаторы.

Еще у Юрия Давыдова есть роман, тоже превосходный, - «Завещаю вам, братья...», посвященный Александру Михайлову. Этот человек был старообрядцем, хотел поднять старообрядцев на революционную борьбу, но потом понял, что ничего не получится.

Даже в коммунистических изданиях редко встретишь материалы о наших революционных предшественниках. Например, в газете «Голос коммуниста» писали что-нибудь о революционных демократах? Не было ничего.

В 60-70е годы XIX в. революционные демократы были настолько авторитетны в обществе, что даже некоторые православные священники, богословы с симпатией относились к ним, например, архимандрит Феодор (Бухарев), который потом снял с себя священнический сан и женился. Но пока он был священником, он писал книги, например, «Православие и современность», где призывал к терпимости и где очень хорошо говорил о романе Чернышевского «Что делать?», тепло отзывался о Добролюбове и о Белинском.

С ростом рабочего класса в нашей стране в нем росло стремление к знаниям, и потому росли атеистические настроения. По литературе конца XIX века можно судить о том, как рабочие стремились к просвещению.

Начиная с конца XIX века, они требовали от фабрикантов и заводчиков, чтобы те устраивали при заводах библиотеки.

Они читали книги по естествознанию, по политэкономии, марксистские книги, у них был огромный интерес к знаниям. В 70-80-е годы 19 века некоторые рабочие уже шли в революционное движение. С такими рабочими познакомился Плеханов в 1876 году на одном нелегальном собрании. Там шел спор бакунистов и лавристов. Бакунисты - это анархисты, а лавристы - последователи Лаврова Петра Лавровича, который хорошо знал идеи Маркса и считал, что нельзя просто насилием уничтожить существующие порядки. Бакунин считал, что надо в первую очередь уничтожить кабаки, церкви и государство, а просвещать народ необязательно. Лавристы же призывали к тому, чтобы просвещать трудящихся. Они говорили, что нужны кружки самообразования. На этом собрании один из рабочих и говорит бакунистам: «Как вам не стыдно говорить это? Каждого из вас, интеллигентов, в пяти школах учили, в семи водах мыли. А ведь иной рабочий не знает, как дверь отворяется в школу». Плеханов пишет о том, что присутствовавшие там рабочие были сравнительно развитыми людьми. Он познакомился с одним рабочим и «был поражен разнообразием и множеством осаждавших его теоретических вопросов. Чем только он не интересовался, этот человек, в детстве едва научившийся писать. Политэкономия и химия, социальные вопросы, учение Дарвина одинаково привлекали его внимание». Плеханов вел занятия в одном кружке; в рабочих школах, говорит он, заводскую молодежь не только обучали грамоте, но и устраивали субботники, воскресные утренники, чтения по естественным наукам, туда являлось множество рабочих, «и нужно было видеть, с каким вниманием слушали они учителей». Таких развитых рабочих в процентном отношении было, конечно, мало, ведь страна была почти сплошь неграмотной. Но стихийное материалистическое, атеистическое мировоззрение постепенно распространялось, и большую роль в этом процессе играли революционные социал-демократы, в первую очередь Плеханов и Ленин.

Плеханов был сначала народником, но потом посвятил себя теоретической разработке и пропаганде научного социализма, материализма и атеизма.

Ленин, как мы знаем, уделял большое внимание вопросам атеизма, о чем мы сейчас часто забываем. Он считал, что у нас, коммунистов, должно быть только материалистическое мировоззрение, но борьбу с религией ни в коем случае нельзя выдвигать на первое место. Нужно учитывать, что религия имеет социальные корни. И бороться с религией нужно, прежде всего. уничтожением этих социальных корней. Когда они будут уничтожены, тогда с помощью культурного просвещения можно будет воспитывать в массах атеистическое, научное мировоззрение.

Огромное влияние на распространение атеизма в нашей стране оказали первая империалистическая война и Октябрьская революция. Первая империалистическая война в этом плане повлияла не только на Россию, но и на воюющие с ней страны. Историки от мечают, что именно в эти годы, начиная примерно с 1916 года, развернулось широкое антирелигиозное, антицерковное движение в Германии.

Есть очень интересные документы, которые свидетельствуют о том, что война уже сама по себе стала для многих причиной отхода от религии.

Историк Емелях Любовь Исааковна в своей книжке об антиклерикальных движениях крестьянства в период империалистической войны и Октябрьской революции приводит такой документ: один солдат пишет, что в начале войны солдаты, когда рвались снаряды, молились, стоя на коленях, просили Бога сохранить их, а потом перестали верить, стали ругаться.

Т. е., очень многие солдаты разуверились в том, что существует сила, способная их спасти, если они будут молиться; таким образом они шли в революцию, будучи уже неверующими людьми. А когда произошла революция, эти же солдаты, бывшие крестьяне, шли в свои деревни и в там тоже проповедовали идеи неверия, выступали против церкви и, может быть, в чем-то были радикалами - могли иногда содействовать разрушению церквей и преследованию верующих.

По данным Е. Ярославского, к началу Октябрьской революции 20% населения России были неверующими.

Конечно, революция сыграла огромную роль в пробуждении свободной мысли в массах грудящихся. А существует такой закон: революция воспитывает в психологии людей (точнее, не столько воспитывает, сколько пробуждает) осознание того, что они субъекты истории, что они творят историю. А раз это так, если они понимают, что сами творят историю, а не бог ее творит, то их психология меняется, а психология всегда оказывает влияние на идеологию и на политику.

Атеистическая психология значительной части трудящихся подталкивала партию к тому, чтобы придать стихийному антицерковному и антирелигиозному движению организационные формы. Тут сыграла свою роль жажда знаний; после революции она овладела многими людьми, они стремились к организации разных форм просвещения. Многие погибли во время гражданской войны, что обусловило, конечно, некоторые негативные явления последующего времени. И, конечно, в распространении атеистических идей сыграла свою роль культурная политика советской власти, которая была направлена на всеобщее образование, на достижение поголовной грамотности. Было немало грамотных людей, которые брались за обучение неграмотных и помогали им научиться читать и писать. Эти люди были атеистами, «безбожниками». Так в людях воспитывались новые моральные качества - бескорыстие, сознание ответственности за будущее страны. И роль молодежи того времени в строительстве нового общества неоценима.

Я читала в Ленинской библиотеке журнал «Юный пролетарий» и пришла к выводу, что между молодежью тех лет и нынешней существует большая разница, - не в пользу современной. Этот журнал возник в 1918 году.

Его создавали, конечно, не без влияния большевиков, молодые рабочие.

Только рабочие имели право публиковать там свои статьи. Это необыкновенно интересный журнал; по нему видишь, как молодежь стремится самостоятельно преобразовать жизнь.

Именно в этом журнале я увидела известный в советское время фотоснимок: райком комсомола, на двери которого надпись: «Райком закрыт. Все ушли на фронт». (А ведь подлинность этого снимка была подвергнута сомнению в одной из молодежных газет конца 80-х-начала 90-х годов). В этом журнале писал даже какой-то анархист, некто Зернов, который ходил с наганом и угрожал лавочникам, эксплуатировавшим детей.

Еще я обратила внимание на то, что в журнале публиковалось немало стихов; это были стихи романтические, может быть, неумелые с точки зрения современных литературоведов, но искренние, проникнутые ощущением прекрасного будущего. В этих стихах постоянно фигурируют слова «солнце», «свет», «огонь», или «заря"; в этом проявлялось что-то светлое.

Даже некрологи были романтичными. Я выписала один некролог из журнала 1920-го года. Называется некролог «Юноша коммунистической зари. Памяти Вали Петропавловского», который погиб в 18 лет по случайной неосторожности. «Бессмысленно, нелепо погиб один из выдающихся наших работников. Не хочется верить, что больше не придется видеть и разговаривать с этим дивным юношей такой большой душевной и физической красоты, не придется видеть это улыбающееся, едва покрытое юношеским пушком дорогое красивое лицо со светлыми и радостными глазами, лицо открытое, энергичное и в то же время такое ласкающее, влекущее, родное». Он был организатором и комиссаром полка молодежи, первым комиссаром допризывной подготовки в России. Вот какие были тогда юноши. И комсомол, конечно, был не таким, каким он стал на излете советской власти, и руководство его не было коррумпированным.

У Светлова есть пьеса «Три мушкетера» - как раз о первых комсомольцах - эти люди были очень самостоятельными. Эта самостоятельность, ощущение, что они все могут сделать, помогли одержать победу в гражданской войне. Мое мнение - советская власть победила потому, что на ее защиту поднялась огромная масса трудящейся молодежи.

Интересно еще «Письмо к молодежи. О политической работе», опубликованное в «Юном пролетарии» в 1919 году. С ним обратилась к комсомольцам партийная функционерка З. Лилина (первая жена Зиновьева): «Говорят: теперь не время учиться. Война, революция, мобилизация мешают учиться. Но это абсолютно неправильная точка зрения.

Большинство из вас работает 6 часов, в редких случаях 8 часов. 2-3 часа вы заняты практической работой в организациях. А 2-3 часа можно посвятить учению. Учиться надо во что бы то ни стало». Лилина призывает рабочую молодежь создавать политические кружки. И дальше: «Мы ни на кого не должны надеяться, кроме как на самих себя. Наш первый лозунг - самодеятельность (последнее слово Лилина выделила жирным шрифтом) и еще раз самодеятельность. Если вы будете ждать, что партия вам даст людей, то вы ничего не получите. У партии нет работников. Вы сами должны все создавать». Так Лилина косвенно признала, что рабочая молодежь, вроде бы предоставленная сама себе, не свернет с революционного пути; партийное руководство молодежью осуществлялось, но в ненавязчивой манере, в виде совета учиться и быть самостоятельными. Лилина говорит, что партия не может дать людей молодежной организации - «не по злой воле партии, а потому, что у нас нет свободных людей». Письмо Лилиной появилось в № 15 за 1919 год, а уже в № 16 журнала читаем заголовок: «Открытие центральной политической школы».

Еще читала интересную статью из «Юного пролетария», относящуюся к началу 1919 года; в ней я комсомольский вожак И. Тагаров пишет о школах рабочей молодежи. «Будущему обществу необходимо готовить культурных и просвещенных людей, привыкших работать и физически, и умственно, а не дармоедов и тунеядцев». И еще: «Молодые товарищи, вам с 12-13 лет приходится жить собственным трудом, вы работаете в мастерской или в лавке, приходите учиться в свободное от работы время! Мы устраиваем для вас школы, где вы получите общее и профессиональное образование. В школе преподаются пение, музыка, рисование и гимнастика. Принимаются грудящиеся подростки 12-17 лет. Обучение бесплатное».

В Петрограде по инициативе комсомола и по согласованию с наркомом просвещения А. Луначарским были созданы 14 вечерних школ; в них даже бесплатно кормили.

"Юный пролетарий» закрыли в начале 30-х годов. Вместо него появился суховато-официальный журнал «Юный коммунист», где уже мало внимания уделялось атеизму).

Но как же организовывалась антирелигиозная работа? Можно подумать, что был какой-то глобальный план атеистической работы; на самом же деле работа шла ощупью. Мы опирались, конечно, на теоретические марксистские принципы, которые разработаны были Лениным в его работах «Социализм и религия», «Классы и партии в их отношении к религии», «О значении воинствующего материализма». Но как практически организовать эту работу, никому не было ясно. Мы были огромной страной с пестрым социальным и многонациональным населением, с массой вероисповеданий; в период гражданской войны и последующего восстановления разрушенного хозяйства четко организовать атеистическую работу было трудно. Тем более, что в 1918 - 1920 годах советская власть испытывала очень сильное сопротивление церковной иерархии, и политическое, и идеологическое, что тоже препятствовало атеистической работе.

Началось с того, что антирелигиозную работу сосредоточили в Главполитпросвете под руководством Крупской. Создали 19 тысяч изб-читален, клубов, школ для взрослых, проводили лекции по атеизму, вели музейную работу. Начала выходить газета «Безбожник», потом образовалось добровольное «Общество друзей газеты «Безбожник"«. Члены его были «обязаны вести борьбу за раскрепощение трудящихся от духовного рабства». В уставе общества был специальный параграф о нецелесообразности такой антирелигиозной агитации, которая резко задевает и оскорбляет чувства верующих.

Лучшая агитация за идеи Общества - написано в уставе - это подавать пример личной жизнью: воздерживаться от опьянения, оперативно участвовать в кооперативах, применять в крестьянском хозяйстве новые способы хозяйствования, распространять грамотность, становиться самому политически грамотным человеком, знакомым с марксизмом, естествознанием, историей религий.

В апреле 1925 года состоялся 1-й съезд этого Общества, который постановил основать Союз безбожников; но к 1929 году многие ячейки безбожников развалились. Со 2-го съезда, состоявшегося в 1929 году, Союз стал называться «Союз воинствующих безбожников» (СВБ). Высшим органом этого Союза был Центральный совет, председателем был избран Е. Ярославский.

Не все шло гладко в работе этого Союза; атеистическому движению препятствовали даже некоторые государственные учреждения.

Например, в 1925 году было зарегистрировано небольшое научное общество «Атеист». Оно должно было издавать атеистическую газету, но сотрудники сектора Главбума (Главного управления бумажной промышленностью) приняли просьбу о бумаге в штыки, дали бумагу самого низкого, оберточного качества, что затру/шило чтение. Один из руководителей общества, Шпицберг, написал заявление в Госиздат, где говорилось, что, кроме издательства отдела культов Наркомюста, нет ни одного антирелигиозного издательства, и попросил, чтобы издавалась еженедельная газета «Атеист». В конце концов, добились издания журнала, существовал до 1931 года.

Но в атеистической работе была допущена теоретическая ошибка - а именно, переоценили возможности восприятия народом культурных ценностей: думали, что, если обратиться к народу с антирелигиозной пропагандой, народ поймет, быстро воспримет все эти установки; надеялись и на быстрое развитие социализма.

Только один пример. Бухарин в 1934 году на съезде писателей упрекал Демьяна Бедного за то, что тот не учитывает невероятного роста культуры, ее усложнения. А Демьян Бедный, мол, пишет какие-то примитивные стихи. И о Безыменском он тоже говорил, что тот не сумел переключиться на более сложные задачи, стал элементарным. И Бухарин пишет: «Наши массы уже переваривают не только простую пищу. Они сложнее думают, чем активисты поэтического класса». Но были и факты, противоречившие этому утверждению. В 1935 году на каком-то высоком комсомольском собрании Косарев с горечью говорил о съезде колхозников-ударников, и оказалось, что из 80-ти девушек ни одна не читала Пушкина, Лермонтова, Тургенева. Так что уровень грамотности, образованности народа был еще очень низким. И антирелигиозная пропаганда не могла еще вестись на достаточно высоком уровне, ибо мало было на теоретически высоком уровне подготовленных людей, которые разбирались бы в религии и улучшали бы методы антирелигиозной работы.

В 1931 году в журнале «Антирелигиозник» появляется статья о шестимесячных Центральных атеистических курсах. Приводится обширная программа обучения. Начинается с техники умственного труда, а заканчивается историей атеизма, большое внимание уделяется изучению религий. Обучаются люди, которые должны руководить атеистической работой. Но состав учащихся: По образованию: с низшим - 28 человек, со средним - 7 человек, с высшим - 1. По социальному положению рабочие - 21, служащие - 6, крестьяне - 9.

По возрасту: до 30 - 21 человек, от 30 до 40 лет - 13 человек, свыше 40 лет - 2 человека По партийности: члены ВКП(б) и кандидаты - 26, ВЛКСМ - 6, беспартийных - 4. По работе: ответственные работники республиканского масштаба - 7 человек, краевого и областного масштабов - 19 человек, районного - 3, с производства - 7.

Представлены 14 национальностей. В статье говорилось еще, что пришлось вести беспощадную борьбу с ненормальными отношениями некоторых товарищей между собой. Положение доходило до проявлений великорусского шовинизма и антисемитизма. Двоих исключили. Судя по интересной книге 1927 года об антисемитизме (автор - атеист Горев), действительно, тогда среди членов ВКП(б) было немало антисемитов, некоторые даже говорили, что лучше монархия, чем нынешняя «еврейская» власть. Внутри Союза воинствующих безбожников шла резкая полемика между сторонниками жестких мер борьбы с религией как с «орудием классового врага» и теми (во главе с Ярославским), кто стоял за ведение плодотворной практической работы и широкого культурного просвещения масс; были и центристы. Яростную линию ярко выраженного классового характера поддерживал Московский комитет партии во главе с Костеловской. В Москве атеистическая работа велась очень жесткими методами, выпускался журнал «Безбожник у станка», хотя иллюстрации там были очень интересные. Эти издевательства, конечно, не могли не вызвать неприязнь к атеистам, оказывали негативное влияние на восприятие атеизма населением. Некто Галактионов из группы Костеловской публикует в журнале «Антирелигиозник» статью «По-большевистски развернуть работу с религией», направленную против Ярославского (хотя этот журнал издавался под его руководством; это говорит о том, что в то время была свобода мнений).

Галактионов пишет, что Центральный совет СВБ плетется в хвосте, занимая в позицию «осторожность, осторожность без конца"; «Центральный совет не понимает классовую природу религии, подменяет классовые установки в антирелигиозной пропаганде внеклассовым просветительским подходом, считает, что можно пропагандировать, например, планетарий, формируя материалистическое мировоззрение и без подчеркивания классовой роли религии"; «нужно встряхнуть Союз воинствующих безбожников и всю антирелигиозную работу вести на иллюстрации классовой роли религии. Не надо разбирать Библию и мифологию. На предприятии должны быть кружки только с политическими установками».

Было, конечно, такое, что и храмы закрывались или превращались в музеи, интернаты или даже склады, были и преследования попов, и беззакония в этом отношении; отрицать это нельзя. Все это было обусловлено классовой борьбой в городе и деревне, стремлением прежних хозяев жизни взять реванш, малограмотностью многих руководителей в области теории, тем, что в местных (и не только!) органах власти было немало авантюристов, карьеристов. Но в тогдашних постановлениях партийных съездов, пленумов и т.д. проявляется гуманный подход к верующим трудящимся (конечно, и здесь классовый аспект играл большую роль). Везде говорится, что ни в коем случае нельзя оскорблять чувства верующих, что нельзя разрушать церкви, что нужно бережно относиться к религиозным чувствам людей. Атеистическую работу нужно вести очень осторожно, - просвещать людей, учить их грамоте, давать им знания и т.д. Например, в программе РКП(б), принятой на ее 8-м съезде в 1919 году, одним из важных условий преодоления религиозных предрассудков называлась организация самой широкой, научно просветительской и антирелигиозной пропаганды. Сказано там и о том, что оскорбление чувств верующих лишь укрепляет религиозный фанатизм. Не должно быть ни тени насилия в вопросе о чувствах верующих. Лица, посягающие на свободу веры и богослужения для граждан всех вероисповеданий, должны быть подвергнуты строгому наказанию.

Вопрос об отношении к верующим ставился и на других съездах, например, на 12-м и 13-м. Там говорилось, что издевательство над предметами веры и культа, заменяющее серьезный анализ и объяснение, затрудняет освобождение масс от религиозных предрассудков. А некоторые говорят, что партия хитрила, официально давала одни установки, а на места давала тайные установки на то, чтобы преследовать верующих.

Конечно, зачастую антирелигиозную работу вели малограмотные люди или авантюристы, или даже садисты. Все это могло быть. Но для коммунистов постановления партии были обязательными. И если что-то было неправильно, то это не была вина партии: слишком мало прошло со времени революции, слишком сильно еще было наследие старого строя.

Был журнал «Революция и церковь», основанный в 1919 году Красиковым. В статье «Практика антирелигиозной борьбы» он констатирует «нецелесообразный, непродуктивный, раздражающий население и затрагивающий религиозные чувства способ проведения декрета об отделении церкви от государства, и школы от церкви на местах. Не всегда местные власти усваивают марксистскую точку зрения на религиозный вопрос. Сталкиваясь с контрреволюционностью служителей культа, они прибегали к репрессиям. Избирался путь, кажущийся более верным, но в сущности ничего не достигающий и даже вредный способ.

Совершались открытые оскорбления религиозных чувств граждан.

Отбирались в храмах церковные облачения, платки с престолов заменялись на революционные флаги. В Петрозаводске в помещении бывшей церкви устроили маскарад. Две маски, священные одежды с крестами и кадилами в руках и с папиросами в зубах».

У Глазунова есть огромная, во всю стену картина, такая, как бы это сказать, антисоветская, антиатеистическая.

Входят в благолепный храм, где идет служба и где собрался благолепный народ, разнузданные революционные солдаты и матросы с оружием, папиросами в зубах, у одного даже под мышкой поросенок. Вроде бы картина служит иллюстрацией тех «нецелесообразных, непродуктивных» стихийных действий, которые осудил народный комиссар юстиции Красиков.

Но Глазунов претендует на обобщение: красные, большевики - это жестокие циничные бандиты, противостоящие православному русскому народу, - дескать, антирелигиозная борьба связана с разрушением культуры, с аморолизмом, с бесчеловечностью. Но чему же учили в «безбожных» изданиях 20-30-х годов? Какие черты воспитывали, какие моральные нормы прививались? Как объясняли трудящимся суть «безбожия», идущего на смену прежнему религиозному мировоззрению? Тогда появилось понятие «новый человек» (хотя в истории человечества оно уже не раз употреблялось в связи с теми или иными социальными изменениями). Этот человек должен был формироваться на основе строительства социализма, признания труда главной нравственной ценностью, усвоения мировой гуманистической культуры. В изобразительном искусстве периода социализма дается изображение творческого (не подневольного!) труда и трудящегося человека. Это составляло смысл деятельности наших художников.

Одной из главных тем атеистической литературы становится воспитание трудолюбия, уважения к человеку труда. Если современному обывателю безбожник тех времен представляется разрушителем, то на деле в атеистической литературе он созидатель и должен быть таковым. Вот что писал, например, известный ученый и пропагандист атеизма Николай Михайлович Маторин: быть безбожником «значит - искренне бороться за дело рабочих и крестьян до полного свержения власти капитала во всем мире. ...Это значит - не бояться никаких ангелов и чертей, не бояться ада, не мечтать о рае, а творить лучшую жизнь для рабочих и крестьян здесь, на земле. Это значит - подавать пример сознательности и стойкости во всяком труде... Это значит - в своей семье по-товарищески относиться к жене и детям, помогать им узнавать то хорошее, что ты узнал, жить трезво и аккуратно, но не ради сказочного царства божия, а ради тех молодых поколений, воспитание которых падает на ваши плечи».

А вот статья «Ячейки Союза безбожников» ("Антирелигиозник» №1. 1929), речь здесь идет о реальной практической работе ячеек, которые «агитируют не голым словом. ...Строят мосты, ремонтируют дороги, школы, собирают металлолом, организуют запашку земли беднейшему крестьянству, организуют детские ясли, избы-читальни, собирают средства на пополнение библиотек и школ литературой, наглядными пособиями; приобретают трактора для кооперативных хозяйств...».

Найдите сейчас таких людей, которые бескорыстно отдавали бы свои силы улучшению жизни трудящихся.

А где же атеистическая пропаганда? И ее мы найдем в печати тех лет: «Жестоко ошибется тот безбожник, который думает, что он удовлетворит слушателей, если назовет религию «опиумом», или скажет, что она - орудие кулака. Безбожник в деревне должен не только критиковать религию, но дать положительные знания: откуда человек, жизнь, что такое разум и т.д., вызвать интерес к законам развития общества, к коммунизму, разъяснять, что такое нравственность и каковы ее связи с религией» (1933 г.).

В нашей стране уже почти два десятилетия клеймят Емельяна Ярославского, называют «комиссар дьявола» подчеркивая при этом, что его настоящая фамилия - Губельман. Чему же он учил? Вот его статья «Юным безбожникам», он пишет: «Вы, юные безбожники, уже не страшитесь поповского ада. Вы познаете весь мир таким, каков он есть на самом деле. Вы строите новый мир, где не будет господ и рабов, где будут все равны, где не будет голода, войн, нищеты рядом с необузданным богатством. Религия выгодна эксплуататорам всего мира, потому-то с ее помощью они держат народ в повиновении себе. Учитесь познать мир таким, каков он есть на самом деле. Учитесь, как перестроить этот мир так, как это нужно трудящимся. Будьте в личной и общественной жизни такими, чтобы с вас всякий мог взять пример». В вопросах нравственности наша идеология опирается на мысли Ленина в «Задачах союзов молодежи» (1920 г.) о том, что в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление коммунизма, и что в этом состоит основа коммунистического воспитания, образования и обучения. В атеистической и художественной литературе обличались «отвратительные черты прошлого - индивидуализм, бюрократизм, подхалимство, клеветничество, пошлое отношение к женщине», расизм, антисемитизм, и, конечно, религиозные предрассудки; безоговорочно осуждалось предательство интересов народа. Эти черты обличались, например, в образе гайдаровского Плохиша. Воспитывалось же представление о самоценности творчества во имя народа, трудолюбие, гражданственность, защита достоинства человека, самоотверженность в борьбе с врагами трудящихся вплоть до самопожертвования, любовь к товарищам по классу, братство людей труда, сознание общественного долга, интернационализм, патриотизм, взаимопомощь, бескорыстие и честность. В 1930 году Луначарскому на его лекции задали вопрос: «Можно ли подтверждать свою пропаганду ложью?» Он ответил: «Ни одним широким народным движением нельзя руководить ложью, она всегда разоблачается». Много внимания уделялось борьбе с пьянством. Ярославский призывал пионеров и комсомольцев «воспитать себя как трезвое, враждебное алкоголизму поколение», - ведь «трезвости требуют интересы пролетариата и крестьянства». На фотографии тех лет - колонна малолеток с плакатом: «Отец! Не пей! Купи книги детям, одень их! Пьянство губит тебя и детей!». Закончить хочу словами Александра Косарева па X съезде ВЛКСМ: «Советской молодежи не свойственны жажда наживы, мещанская ограниченность, низменный эгоизм. Мы культивируем лучшие качества человеческой натуры». Советская молодежь всегда воспитывалась в духе материализма и атеизма, и об этом нам не надо забывать, когда мы хотим восстанавливать строй социальной справедливости.