Учение Канта о знании опирается на его теорию суждения. По Канту, знание всегда выражается в форме суждения, в котором мыслится какое-то отношение или связь между двумя понятиями - субъектами и предикатами суждения. Существует два вида этой связи. В одних суждениях предикат не дает нового знания о предмете сравнительно с тем знанием, которое уже мыслится в субъекте. Такие суждения Кант называет аналитическими. Пример аналитического суждения: «все тела имеют протяжение». В этом суждении предикат - понятие «имеют протяжения» - не дает никакого нового знания сравнительно с тем знанием, которое имеется в понятии «тела» - в субъекте суждения. Рассматривая понятие «тело», мы находим среди прочих его признаков признак «имеет протяжение». Признак этот логически выводится из субъекта - из понятия о теле.

Но есть суждения, в которых связь между субъектом и предикатом нельзя получить посредством простого анализа понятия субъекта. В них предикат не выводится из субъекта, а соединяется с субъектом. Такие суждения Кант называет синтетическими. Пример синтетического суждения: «некоторые тела тяжелы». Понятие о теле не заключает в себе необходимо признак тяжести, он соединяется в мысли с понятием о теле, и это соединение - синтез.

В свою очередь синтетические суждения Кант делит на два класса. В одном из них связь предиката с субъектом мыслится потому, что связь эта обнаруживается в опыте. Таково, например, суждение «некоторые лебеди черны». Такие синтетические суждения Кант называет апостериорными.

Другой класс составляют синтетические суждения, в которых связь между предикатом и субъектом будто бы не может основываться на опыте. Она мыслится как связь, предшествующая опыту и независящая от него. Такие синтетические суждения

Кант называет априорными, например: «все, что случается, имеет причину». Суждение это, по Канту, априорное, так как мыслимая в нем связь между его субъектом и предикатом не может основываться на опыте: в суждении говорится обо всем, что случается, но из опыта нам может быть известна лишь часть того, что случается.

Ввиду значения, какое Кант приписывает априорным синтетическим суждениям, основной для Канта вопрос об источниках знания, о видах знания и о его границах формулируется как вопрос о возможности априорных синтетических суждений в каждом из видов знания. Так как Канта интересует главным образом три вида знания - математика, теоретическое естествознание и «метафизика» (умозрительное познание всего сущего), то вопрос об априорных синтетических суждениях Кант ставит в троякой форме:

1. как возможны такие суждения в математике;

2. как возможны они в теоретическом естествознании;

Но действительно ли существует априорное познание? Кант доказывает, что это так. При этом он определенным образом изменяет понятие априорности . Кант согласен с Локком, что познания не бывает без опыта и что все человеческое познание начинается с опыта. Но это признание не отменяет наличия априорного знания. Кант говорит: “Хотя всякое наше познание и начинается с опыта, отсюда вовсе не следует, что оно целиком происходит из опыта”. И далее Кант продолжает: “Вполне возможно, что даже наше опытное познание складывается из того, что мы воспринимаем посредством впечатлений, и из того, что наша собственная познавательная способность (только побуждаемая чувственными впечатлениями) дает от себя самой...” (Т.3, с.105). Таким образом, для Канта априорное знание – это не то знание, которое предшествует опыту во времени. Это такое знание, которое, проявляясь только вместе с опытом, тем не менее абсолютно не зависит от любого возможного опыта.

Но почему Кант так уверен в том, что подобное знание вообще существует? Потому что опыт не может придать знанию всеобщность и необходимость. Следовательно, если в науках имеются необходимые и всеобщие утверждения, значит, делает вывод Кант, в них обязательно должен быть элемент содержания, который происходит не из опыта, т.е. является априорным. Поэтому необходимо исследование возможности, принципов и объема имеющегося у человека априорного знания.

Чтобы более точно сформулировать свою проблему, Кант строит классификацию суждений. Прежде всего, суждения могут быть аналитическими или синтетическими. Аналитические суждения ничего не добавляют к имеющемуся знанию и являются только поясняющими. Это, в сущности, тавтологии. Пример Канта: суждение «Все тела протяженны» является аналитическим, потому что для того, чтобы убедиться в его истинности, достаточно просто проанализировать понятие тела и понять, что в нем уже подразумевается свойство протяженности.

Синтетические суждения, напротив, дают новое содержание. Пример Канта: суждение «Все тела имеют тяжесть» является синтетическим, потому что присоединяет к представлению о теле, в котором мы неявно мыслим некоторые признаки (например признак протяженности, т.е. занимания некоторого пространства), новое представление, которое в понятии тела не содержится – признак тяжести.

Итак, синтетические суждения потому и называются синтетическими, что в них рассудок синтезирует различные содержания. Тем самым, они обогащают наше знание. На каком основании рассудок делает это?

Таким основанием может быть опыт. Все суждения, основывающиеся на опыте, являются, разумеется, синтетическими. Опыт и есть синтетическое связывание созерцаний. Например, если в опыте мы имеем восприятие розы и ее цвета, то этот опыт будет являться основанием для синтетического суждения «роза красна».

Но могут ли, помимо них, существовать синтетические суждения априори ? Кант отвечает, что да. Это, прежде всего, суждения математики. В самом деле, они не имеют опытного характера и в то же время расширяют наше знание.

Далее, оказывается, что и естествознание заключает в себе априорные синтетические суждения. В самом деле, хотя естествознание по определению есть познание, опирающееся на опыт, тем не менее, оно опирается на некоторые принципы, которые обладают всеобщностью и необходимостью, например: “Все, что происходит, имеет свою причину”; “При всех изменениях телесного мира количество материи остается неизменным”, “При всякой передаче движения действие и противодействие всегда должны быть равны друг другу». Следовательно, вопреки самым распространенным представлениям о научном познании, оно не полностью обусловлено опытом, но опирается на априорную синтезирующую деятельность познания.

И, наконец, третьей сферой синтетических суждений априори является метафизика. “Метафизика, - говорит Кант, - даже если и рассматривать ее как науку, которую до сих пор только пытались создать, хотя природа человеческого разума такова, что без метафизики и нельзя обойтись, должна заключать в себе априорные синтетические знания...” [Кант, Т. 3, с.116] . В самом деле, метафизическое учение не может быть только совокупностью аналитических суждений – в таком случае оно превратилось бы в простой набор определений. В то же время, метафизика обращается к объектам, выходящим за пределы любого возможного опыта, т. е. умопостигаемым. Поэтому метафизика, если она вообще возможна, должна состоять из синтетических априорных суждений.

Таким образом, исследование человеческого познания, по Канту, требует ответа на вопрос: Как возможны априорные синтетические суждения? Этот общий вопрос, сообразно тем основным сферам, в которых обнаружились синтетические суждения априори, подразделяется у Канта на следующие четыре вопроса:

Как возможна чистая математика?

Как возможно чистое естествознание?

Как возможна метафизика в качестве природной склонности?

Как возможна метафизика как наука?

Нас будет интересовать ответ Канта на первые два вопроса.

АНАЛИТИЧЕСКИЕ И СИНТЕТИЧЕСКИЕ СУЖДЕНИЯ - термины, имеющие широкое применение в различных направлениях современной философской мысли, главным образом в рамках аналитической традиции, введены И. Кантом в «Критике чистого разума». Вопрос о возможности априорных синтетических суждений заявлен Кантом как основной вопрос всей критической философии. Дихотомия А. и с.с. основывается на возможности различного отношения между субъектом и предикатом суждения. Под аналитическими суждениями Кант понимает такие, где предикат, уже содержащийся в понятии субъекта и смутно мыслящийся в нем, эксплицируется из этого понятия по закону тождества. Хотя аналитические суждения и не углубляют наших познаний, но они все же расширяют сферу отчетливо мыслимого. В этом психологическом моменте основное отличие аналитических суждений от бессодержательных тавтологий. Все аналитические суждения, основанные на законе тождества, априорны (строгая необходимость, согласно Канту, — один из критериев априорного знания). В числе примеров аналитических суждений, приводимых Кантом, положения: «все тела протяженны», «всякое золото желто», «все мои представления объединены в Я». Как аналитическое суждение положение «золото желто» имеет следующий смысл: необходимым условием именования предмета «золотом» является наличие у данного предмета желтого цвета. Если трактовать данное положение как синтетическое суждение, возможность чего Кант в принципе не исключает, то оно будет означать, что всякий предмет с такими-то и такими-то свойствами, т.е. золото, обладает также и желтым цветом. В метафизике, как и в других науках, аналитические суждения играют служебную роль, уточняя и разъясняя основные понятия. Под синтетическими суждениями Кант понимает такие суждения, в которых предикат привносит новый признак, не содержащийся до этого в содержании понятия, относящегося к субъекту. Расширяя наше познание, синтетические суждения являются подлинной целью всех наук. Примеры синтетических суждений: «все тела имеют тяжесть», «всякое изменение имеет причину», «7 + 5 = 12». Канта интересуют только истинные синтетические суждения. Истинность синтетических суждений не может быть задана их формальной структурой, как у аналитических суждений. Она зависит от отношения суждения к како- му-то внешнему X, которое и должно удосто-верить правильность соединения субъекта и предиката в данном суждении. В отношении синтетических суждений возможны два случая: а) связь между субъектом и предикатом «подсказывается» наличными предметами, как в тезисе «все тела имеют тяжесть». Тогда мы имеем дело с эмпирическими синтетическими суждениями. Их всеобщность может быть исключительно «индуктивной»: б) связь между субъектом и предикатом удо-стоверяется благодаря тому, что формальная структура суждения отображает необходимые условия самой данности предметов чувств в опыте, так что эти предметы заведомо должны соответствовать тому, что мыслится в таком суждении (к примеру, Кант доказывает, что априорное знание о том, что всякое изменение имеет причину, возможно именно потому, что подчинение последовательности событий закону причинности есть необходимое условие восприятия нами этой последовательности). Это и есть априорные синтетические суждения. Они обладают строгой всеобщностью и необходимостью и составляют каркас чистой математики и общего естествознания. Метафизика только претендует на априорные синтетические познания и может реализовать их лишь в качестве практических постулатов. Это обусловлено тем, что ее предметная область (Бог, свобода и бессмертие души) лежит за границами возможного опыта и не может стать объектом восприятия. Исследование Кантом априорных синтетических суждений включает: а) установление общих условий их возмож-ности; б) определение на основании этих условий границ синтетического познания; в) реализацию этих условий в том или ином конкретном случае, к примеру для основоположения о причинности (область возможных случаев определяется также априорно). Концепции различения А. и с.с. ближайшие последователи Канта не придали особого значения. Критический интерес к ней рождается в XX в. в связи с «лингвистическим поворотом» современной философии, особенно относительно вопроса о синтетической природе математического знания. Этот кантовский тезис отвергался большинством аналитиков, близких идеям Венского кружка. Еще более мощной атаке подверглось центральное положение Канта о возможности априорных синтетических суждений. Стандартная «аналитическая» схема вообще исключает эту разновидность суждений и подразумевает жесткое противопоставление конвенциональных аналитических положений и синтетических суждений опыта. Во второй половине XX в. вновь усиливается тенденция к отказу от резкого противопоставления аналитического и синтетического познания (Куайн, Рорти).

Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 14-15.

а) Аналитические - «предикат не даёт нового знания (Птицы могут летать)

б) Синтетические – те, в которых не выводится из свойств и признаков субъекта, а соединяется с ним(пр. «Некоторые птицы зимой улетают на юг», «некоторые птицы»-субъект, «зимой улетают на юг» - предикат, и несёт в себе новое знание)

Синтетические суждения бывают:

а) апостериорные (получаемые, из опыта) пр. «Некоторые лебеди чёрные»

б) априорные (знаем до опыта) пр. Всё, что случается, иеет свою причину.

Первостепенное значение имеет априорное знание, т.к. в них выражается необходимость и строгая всеобщность, как самые существенные характеристики знания.

В философии: разум образует 3 основополагающие идеи:

О душе как целостности психических явлений

О мире как причинно-следственной связи явлений

О Боге как причине всех явлений

23. «Вещь в себе» и явление. Пространство и время как формы чувственности.

Предпосылкой всех трёх критик Канта стало его учение о "вещах себе " и "явлениях ", существующих независимо от нашего сознания, то есть объективно, поэтому философия Канта – философия объективного идеализма . "Ни ощущения, ни понятия нашего рассудка, не суждение нашего разума не дают и, в принципе, не могут дать какого-либо теоретического знания о "вещах себе". Мы имеем возможность обладать знаниями лишь тех сторон, свойств и отношений веще, к котором приложимы формы нашего сознания (ощущение, понятие и суждения). Мир "веще в себе" непознаваем, причём непознаваемость этого мира имеет принципиальный характер (фундаментальный признак его философской системы). Познаваемы только явления. Мир "веще в себе" трансцендентален. Трансцендентальный - противоположность имманентному, это то, что находится за границами сознания и познания".

Причём под "Явлениями " Кант понимает не внешнюю сторону вещей, а то, что является нашим чувством . Всё, что мы познаем, представляет собой мир "Явлений". "Таким образом, вся природа с её строгой причинностью чисто номинально. Она не является миром "вещей в себе" и мир этот не познаваем. Пытаясь его познать, человеческий разум запутывается".

"Относительно мира "вещей в себе" известно только то, что он существует, но что он есть такое – нам знать не дано, так как он не дан нам прямо, непосредственно. Мир "вещей в себе" свидетельствует о своем существование лишь косвенным образом, потому что феномены не могут существовать самостоятельно.

B чем же специфика подхода Канта к теме, проблеме пространства и времени ? Во-первых, в том, что подход этот философский, а не естественнонаучный: речь здесь идет не о пространстве и времени как свойстве вещей самих по себе, а о пространстве и времени как формах нашей чувственности. Стало быть, во-вторых, исследуется "субъективное" время - время, так сказать, человеческое (в отличие от "объективного" времени мира). Но, в-третьих, само это субъективное объективно для человека и человечества.

Характеристики пространства и времени:

1. Пространство и время не суть эмпирические понятия, выводимые из внешнего опыта!

2. Пространство и время суть необходимые априорные созерцания, лежащие в основе всех созерцаний вообще.

3. Пространство и время суть не дискурсивные, или, как их еще называют, общие понятия, а чистые формы чувственного созерцания

4. Пространство и время представляются как бесконечно данные величины.

При характеристике времени добавлен еще один пункт, причем определено различие между временем и пространством: "Время имеет только одно измерение: различные времена существуют не вместе, а последовательно (различные пространства, наоборот, существуют не друг после друга, а одновременно)

Никогда нельзя себе представить отсутствие пространства, хотя нетрудно представить себе отсутствие предметов в нем.

Признаки пространства:

1. Пространство не обладает всеобщностью понятия, оно не есть результат абстрагирования

2. Пространство едино, не существует многих пространств

3. Пространство обладает всеобщностью целого

4. пространство не есть субстанция и акциденция (вещь или свойство), а есть акт духа, координирующего свои ощущения

5. пространство и время – априорные формы математического знания

6. Пространство - не эмпирическое понятие, выводимое из внешнего опыта.

24. Этика Канта. Автономия воли и понятие долга.

Этическая теория Канта

Основные взгляды Канта на этику изложены в его работах "Критика разума" и "метафизика нравов".

Метафизику нравов или этику Канта ставят в параллель с метафизикой природы. Также как и последняя, она представляет собой систему чистых априорных законов разума. Но при этом она имеет отношение к области свободы, а не к области природы.

С другой стороны, этика противопоставляется физике нравов, то есть представляет собой нетеоретическая учение о происхождении, значение и влияние нравов в данной области жизни человека, а система априорных форм – безотносительно к практической, опытной форме жизни человека.

Для значения нравственного закона безразлично, выполняется ли он где-либо в действительности или нет. Потому что он определяет не бытие человека, а долженствование , которое осталось бы и в том случае, если бы бытие шло каким-либо другим путём.

Таким образом, этика Канта принципиально отделена от эмпирической действительности. То есть она имеет дело не с земным миром людей, а с неким трансцендентным (непознаваемым) Миром чистых разумных существ. По сути, все содержание этики сводится к установлению одного нравственного закона: "действуй так, как прилично разумному существу, то есть логично, законообразно ".

Кант говорит о двойственной природе человека. Человек обитает в двух мирах: трансцендентном (мире "вещей в себе") и реальном мире Феноменов (чувственно познаваемых).

Чувственность имеет значения разнообразие различных стремлений. Эти стремления требуют удовлетворения, а удовлетворение всех стремление выступает как цель чувственности или блаженство. С другой стороны, разум противопоставляет чувственности как некий формальный признак. Отсюда понятия нравственного закона.

Таким образом, основная характеристика человека, по Канту, – это сочетание чувственности и разума . "Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них. Это звёздное небо надо мной и моральный закон во мне". Основа нравственности, по Канту, априори (изначально) лежит в понятиях чистого разума. Но в данном случае Кант принимает его как практический разум. Практический разум, иначе говоря нравственность, иметь дело с проблемами свободы и свободной воли.

Кант исходит из понятия "доброй воли " как сущности разума . Воля определяется моральным законом. Одним из основных понятий нравственности выступает у Канта понятия долга. Поэтому человеческая воля стоит как бы по средине между своим априорным принципом , имеющим формальный характер, и между своим апостериорными наклонностями , Имеющими чувственный характер. Отсюда характерная черта нравственности – это деятельность из уважение к закону. "Из всех существ, стоящих выше и ниже человека, ни у кого нет ни долженствования, не нравственности, но лишь хотение... У бога нет долженствования, ибо его воля сводится к разуму. Бог – святое, а не нравственное существо. У животных нет долженствование и нравственности, так как их воля сводится к пассивным стремлением. У человека же нравственность основывается на обуздании чувственных стремлений разумом. Долженствования впервые является в мире тогда, когда человек, как разумное существо, изрекает закон для самого себя, как чувствующего существа".

Исходным пунктом и основной нравственной философии Канта служит анализ нравственного сознания. Этот анализ указывает на противоположность между долгом и склонности. По Канту, "нравственно добра только та воля, которая определяется исключительно долгом или (что одно и тоже) нравственным законом. То есть, поступок не имеет никакой нравственной цены , если он совершается не в соответствии с нравственным законом , и, самое главное, не в соответствии долженствованием ". Те поступки, которые объективно сообразуются с нравственным законом, но субъективно мотивированный чем-либо иным, Кант называет легальными . А подлинно моральными (нравственными) Кант считает те поступки, которые выполняются во имя одного лишь долга .

Практически, основа положения, содержащие в себе общее определение нравственные боли, Кант пятый разделяет на Максимы и законы.

Максима – субъективный принцип воления, значимый для воли данного конкретного лица.

Закон - Объективный принцип Волене, имеющие силу для воли каждого разумного существа. Такой закон Кант называет императивом.

Императив – это правило, которая характеризуется долженствования, выражающие объективное принуждение к поступкам. Императивы делятся на гипотетические, Исполнения которых связано с наличием определённых условий, и категорически, которые Обязательно при всех условиях. В принципе, существует один категорически императив, он же – высший закон нравственности:

"Поступай так, как если бы Максима твоего поступка посредством твоей и более должна была бы стать всеобщим законом природы" или "...все общим принципам законодательства".

"Сделай нравственный закон единственным основанием своей воли". Категорический императив определяет форму моральных поступков, но ничего не говорит об их содержании". Нравственный закон основывается на том, чтобы разум человека господствовал в его жизни. В своей работе "метафизика нравов" Кант представляет комплекс нравственных обязанностей человека:

1. По отношению к самому себе. Добродетели: добросовестность, праведливость, собственное достоинство и другие

2. Две главные добродетели людей по отношению друг другу – любовь и уважение. Кроме того, дополнение, человеколюбия и благоволение.

3. "Ценность жизни человека зависит от того, что человек делает, а не от того, что с ним случается". "Свобода – это способность сделать нравственный закон абсолютно основании определения своей боли, несмотря на все приманки своих склонностей".

Практические правила делятся на субъективные правила или максимы ; объективные практические законы, т. е. имеющие "силу для воли каждого разумного существа", предстают как императивы , т. е. правила, выражающие долженствование, объективное принуждение к поступку. Императивы в свою очередь делятся на гипотетические императивы ("предписания умения"); категорические императивы - те законы, которые должны обладать "объективной и всеобщей значимостью...".

Категорический императив, по замыслу Канта, - формулирование того, как должно поступать человеку, стремящемуся приобщиться к подлинно нравственному. Существует только один категорический императив, а именно: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом.

И еще одна расшифровка категорического императива: нужно всячески избегать делать человека и человечество только средствами для достижения собственных целей. К сожалению, люди куда как часто делают это. Но там и тогда, где и когда это происходит, утверждает Кант, кончается нравственность. Поясняя суть категорического императива, Кант заключает: подлинно нравственным является такое действие, в котором человек и человечество выступают как абсолютные цели.

Волю, которая при выборе своих максим применяет принципы разума, Кант называет доброй волей. Добрая воля добра не благодаря тому, что она приводит в действие или исполняет;

она добра не в силу своей пригодности к достижению какой-нибудь поставленной цели, а только благодаря волению, т. е. сама по себе.

26. «Феноменология духа» Гегеля. Саморазвитие духа. Познание и свобода.

Гегель создал классическую философскую систему в рамках немецкой классической философии, объяснявшую из единого начала все мироздание, все сущее. Одной из основных работ Гегеля являлась«Феноменология духа». Философская система Гегеля состояла из системы и метода. Главная идея, которая вдохновляла Гегеля - концептуальная система Фихте.(первичным является некий дух, который будучи деятельным реализует свою свободу, отчуждая себя в тех или иных результатах своей деятельности, и результаты этой деятельности выступают как застывшая свобода духа, как необходимость в которой кристаллизуется изначальная свобода.) В основе системы Гегеля лежит Абсолютный дух, что есть все, он содержит в себе все многообразие духа. Но первоначально этот дух есть Дух в себе, он не знает, что из себя представляет. Задача Духа - самопознание, чтобы стать духом для себя. (Например возьмем ребенка, который не знает своего потенциала. И чтобы понять, кто же он есть на самом деле ему нужно реализоваться, породить плоды своей деятельностью). Абсолютный дух, будучи духом в себе пытается стать духом для себя, что происходит за счет развития духа, его «самообнаружения». Первый этап в которым реализуется абсолютный дух- природа, затем общество и третий этап: человеческое мышление. Общество и человеческое мышление направлены на развитие, а критерием развития общества является нарастание роли свободы в нем. Развитие мышление: возникновение различных форм общественного сознания, таких как мораль, право наука. Философия по Гегелю - вершина развития человеческого духа. Система мироздания по Гегелю построена на том, что Абсолютный дух реализует себя в природном мире, обществе и человеческом мышлении, и через развитие человеческого мышление приходит к самопознанию. Согласно философии Гегеля, саморазвитие духа (человеческого сознания) проходит три последовательных, прогрессивных этапа: субъективного духа, объективного духа и абсолютного духа Методом философии Гегеля является диалектика. (Диалектика как общая теория развития).То есть метод Гегеля - диалектический. По Гегелю главная форма познания - понятие. То есть произошло смещение акцента с интуиции на понятия, при котором он пересмотрел саму суть понятия, что понималось им как развернутое понимание существа дела. Если мыслить в понятиях, опираясь на противоречия, можно постигнуть истину. Разум для Гегеля представляется как способность постигать и разрешать противоречия. По Гегелю свобода как познанная объективная необходимость, как способность принимать соответствующие решения со знанием дела. Свобода, это, прежде всего желание осуществление своей мечты, желание сделать что – либо, что необходимо для собственного «я» для души человека. Но самая главная цель, это получить её. Иметь право на свободу, право на то что бы совершать те или иные поступки. Именно поэтому, человек с самого начала создан для неё. Свобода – это субстанция духа, заявляет Гегель.

27. «Господство» и «рабство», их значение для самосознания.

Гегель говорит, что наше сознание поднимается наконец до той формы, которая является противостоянием двух сознаний, т е это не сознание и пассивные вещи (то, что является предметом диалектического), а взаимодействие двух спонтанных, самостоятельных, наделенных свободой сознаний. И здесь отношение между ними не является знанием, а является признанием. И логика признания совершенно иная, чем логика знания. По мысли Гегеля, самосознание, противостоящее другому сознанию, может мыслить себя только через признание другого, т е как будто в зеркале. И потому самосознание в смысле признания работает как ограничение. Самосознание есть прежде всего простое для-себя-бытие, равное себе самому, благодаря исключению из себя всего другого. Это особая форма знания, которая возникает в результате противостояния двух сознаний. Самосознание есть в себе и для себя потому и благодаря тому, что оно есть в себе и для себя для некоторого другого самосознания, т.е. оно есть только как нечто признанное. Природа теоретического знания состоит в том, что человек говорит, какова данная вещь сама по себе и она пассивна, но человек является носителем свободной спонтанной воли. И в результате этого знание другого это нечто иное, чем знание в теоретическом плане, потому что другой как свободный никогда не может быть для нас средством, а всегда только целью. Однако, знать другого значит знать себя, а знать себя значит исключить из себя все другое. Человек воспринимает другого только как Альтер-эго себя самого, он исключает все другое из себя. Однако, поскольку признание - это иная форма знания, знание, не связанное с пространством и временем, то это попытка исключить из себя все то, что является частным, случайным. Специфика признания - показать себя несвязанным ни с каким определенным наличным бытием, не связанным с общей единичностью наличного бытия вообще, не связанным с жизнью. (т е как говорил Кант – положить себе принцип). Одно сознание из двух противоборствующих, которое выясняет, что для него важно быть не связанным с жизнью, готово поставить свою жизнь на кон ради своих принципов, а второе сознание оказывается привязанным более к жизни, чем к принципам, более прагматичным. Таким образом, есть два противоположных вида сознания: «господство» - самостоятельное сознание, для которого для-себя-бытие есть сущность, и «рабство» – несамостоятельное, для которого жизнь или бытие для некоторого другого есть сущность. Диалектика «господина» и «раба». Сначала кажется, что на долю служащего сознания досталась, правда, сторона несущественного соотношения с вещью, так как вещь сохраняет в этом свою самостоятельность. Но потребление лишь уничтожает. Однако, если все другие вещи «господин может потребить, потребляя их, то «раб» - это единственное, что можно потребить, только пристроив его к труду. Труд же, напротив того, есть заторможенное вожделение, задержанное исчезновение, другими словами, оно образует. Для господина непосредственное отношение становится благодаря опосредствованию чистой негацией вещи, или потреблением. Благодаря труду служащее сознание приходит к самому себе. Это формирующее действование есть в то же время единичность или чистое для-себя- бытие сознания, которое теперь в труде, направленном вовне, вступает в стихию постоянства, работающее сознание приходит, следовательно, этим путем к созерцанию самостоятельного бытия как себя самого.

28. Понятие «неклассической» философии. Идея «воли к власти» в философии Ницше.

Понятие «неклассической» философии. Идея «воли к власти» в философии Ницше Неклассическая философия XIX в. это этап в развитии философской мысли, непосредственно предшествующий современной философии. Основной чертой философии этого периода является иррационализм - представление о том, что решающий фактор в поведении людей, познании, истории это не рационально е, а иррациональное, бессознательное начало. Центральными аспектами духовной жизни становятся воля, чувство, интуиция, бессознательное, воображение и т.д. Философская мысль все больше стала склоняться к исследованию «дела», человеческой активности, жизни, практики, отдавая этому приоритет по сравнению с созданием завершенных теорий, основанных на строгой логике. В неклассической философии подвергается критике субъект-объектное отношение к миру. При рассмотрении процесса познания особое внимание уделяется субъективности. Среди основных направлений неклассической философии можно назвать следующие: 1. Философия жизни – рассматривает в качестве основного понятия «жизнь», понимаемую как органическая целостность и творческая динамика бытия. А.Шопенгауер, Ф.Ницше, А.Бергсон. Ими было положено начало широкому движению, которое в ХХ веке сформировалось как «философия существования» или «экзистенциализм». В неклассической философии в качестве первичной реальности стали представлять жизнь (философия жизни), и существование человека (экзистенциализм). 2. Экзистенциализм – философия существования. С.Керкегор. 3. Позитивизм – философия, абсолютизирующая научное познание. О.Конт, Г.Спенсер. 4. Марксизм – социальная философия, рассматривающая роль экономических факторов в жизни человека и развитии общества. Идея «воли к власти» в философии Ницше Центральное понятие у Ницше – «воля к власти», которая понимается как универсальная сила, присущая всему бытию, в том числе и человеку. Вся жизнь стремится к власти, т.е. доминированию и самоутверждению. Определенное влияние на ницшеанское учение о воле оказали идеи Ч. Дарвина – «о борьбе за существование» и «естественном отборе». Хотя Ницше не во всем соглашался с Дарвином. Многие понятия, в т.ч. «жизнь» и «воля к власти», Ницше воспринимает как многозначные символы, противопоставляя их однозначно определенным понятиям рациональной философии. «Воля к власти» в большей или меньшей степени присуща каждому человеку. По своей природе «воля к власти» близка к инстинкту самосохранения, является внешним выражением спрятанного внутри человека стремления к безопасности и движущей силой многих поступков человека. Воля к власти природна. Мир не имеет изнанки. Поэтому у существ, живущих в нем есть лишь одна реальная цель – стать господами сущего. Эта цель недостижима без определенных интеллектуальных усилий. Но вне ее интеллект не имеет самостоятельного значения. Также, согласно Ницше, каждый человек (как и государство) осознанно или неосознанно стремится к расширению своего «Я» во внешнем мире, экспансии «Я». Жизнь – это воля к власти. «Воля к власти» – основа права сильного. Это превыше всех моральных, религиозных и иных нормативных установлений. Ницше сторонник сильных личностей. «Бог умер» – таков постулат ницшеанской антропологии. Недостижимый идеал Бога Ницше заменяет идеалом сверхчеловека. «Человек есть нечто, что должно преодолеть». Человек в полной мере еще не возник, не вырвался из животного состояния, об этом свидетельствует соперничество людей, бесконечные войны, конкуренция. Все, что относится к человеку, должно быть преодолено, человек лишь путь к человеку, к тому человеку, что стоит высоко над нами. Это сверхчеловек. Мы должны прилагать усилия, чтобы стремиться не к Богу, а к высшему типу человека. Примером рабской морали Ницше считает христианство: оно пессимистично, предлагая надежды на лучшую жизнь в мире ином. Для сверхчеловека нужна особая мораль – аристократическая, которая не убаюкивает человека будущим благоденствием и счастьем. Человек вообще не обязан быть счастливым. Мораль сверхчеловека выше добра и зла. Выход один – воспитывать сильных личностей, способных вести за собой слабовольные массы людей.

Похожая информация.

СИНТЕТИЧЕСКИЕ СУЖДЕНИЯ - тип суждений, противопоставляемых аналитическим суждениям. Предпосылки к данному различению в неявном виде имелись уже у Г. Лейбница, различавшего истины разума и истины факта, а кроме того - значимость во всех возможных мирах или только в некоторых. Тем не менее, несмотря на более высокую оценку синтеза, нежели анализа, Лейбниц был убежден в аналитичности всякой истины и в этой аналитичности видел критерий истины; однако при этом Лейбниц проводил различие между конечной и бесконечной аналитичностью: первая неприложима к истинам факта. В отчетливой форме как терминология, так и сама проблематика С. с. сложилась в критической философии И. Канта. Хотя Кант и не обошел стороной связь анализа и истины («трансцендентальная аналитика» как «логика истины»), он отошел от отождествления аналитичности и истины и противопоставил С. с. аналитическим на остове отношения субъекта и предиката суждения: «аналитические - это те суждения, в которых связь предиката с субъектом мыслится через тождество; а те суждения, которых эта связь мыслится без тождества, должны называться синтетическими» (Кант И. Критика чистого разума. М., 1994. С. 37). В отличие от аналитических, или пояснительных, суждений, не несущих нового знания, Кант считал С. с, или расширяющие суждения, особо ценными, ибо лишь они приносят новое знание. И если все аналитические суждения оказываются априорными, то С. с. подразделяются Кантом на априорные и апостериорные. Под априорностью же Кант понимал безусловную независимость от всякого опыта, а ее критериями - необходимость и строгую всеобщность (см.: Там же. С 33). Несмотря на возможные толкования, безусловную независимость априорного суждения от опыта Кант понимал преимущественно в смысле значимости, а не в смысле происхождения. К апостериорно-синтетическим суждениям Кант отнес эмпирические, или опытные, суждения: «Все эмпирические суждения, как таковые, синтетические» (Там же. С. 37). Однако главный интерес для Канта представляли априорно-синтетические суждения, а вопрос «как возможны априорно-синтетические суждения?» (Там же. С. 41) он представил как главный вопрос «Критики чистого разума». Обоснование подобных суждений Кант попытался дать в своей критической философии, причем при этом он отнес к ним не только принципы чистого естествознания, но и, вопреки влиятельной традиции, математические суждения. Новый интерес к С. с. возник в 20 в. под влиянием новых идей в символической логике, а также благодаря неопозитивизму и философии науки. Для неопозитивизма С. с. представляют собой, наряду с аналитическими суждениями, два взаимоисключающих класса предложений языка науки. В отличие от формального знания аналитических суждений, имеющих конвенциональный характер и не содержащих в себе информации о мире, С. с. оказываются фактуальным знанием, соответствующим эмпирическим предложениям наблюдения, несущим содержательное знание о мире. Независимыми от опыта, априорными могут быть лишь аналитические суждения, истинность или ложность которых может быть установлена без обращения к вне-языковым фактам, исходя из конвенциональных правил языка. Все С. с. оказываются апостериорными, и их истинность или ложность может быть установлена лишь в процессе верификации при обращении к внея-зыковым фактам. Таким образом, в противоположность Канту, главный тезис неопозитивистов состоял в отрицании существования априорно-синтетических суждений. Несмотря на неудачу философской программы неопозитивизма, само различение на С. с. и аналитические суждения, идущее от Канта, сохранялось и в последующей философии, однако и оно было подвергнуто критике во второй половине 20 в. У Куайн истолковал как «догму эмпиризма» само разграничение на аналитические суждения как предложения логики и математики, зависящие лишь от входящих в них терминов, и С. с, основанные на фактах. Воспользовавшись достижениями логики 20 в. и обратив внимание на проблему синонимии, он небезосновательно поставил под сомнение существование традиционных аналитических суждений и эмпирическую проверку отдельного суждения, а вместе с этим и само строгое различение С. с. и аналитических суждений. А.Н. Круглое

Отличное определение

Неполное определение ↓

СИНТЕТИЧЕСКИЕ СУЖДЕНИЯ

суждения, названные так И. Кантом, противопоставившим их как расширяющие и умножающие познание аналитическим суждениям, которые лишь выявляют и поясняют в результате логического анализа уже заключенное в них содержание (Кант И. Соч., т. 4 (l). M., 1965, с. 80). Синтетические суждения, по Канту, могут быть как апостериорными, так и априорными (см. Априоризм). Возможность последних определяется наличием в сознании некоторых исходных мыслительных структур, задающих определенный способ рассмотрения мира. Эти априорные формы мышления, как полагает Кант, синтезируют, структурируют полученный в чувственном познании и организованный посредством априорных форм созерцания во времени и пространстве материал восприятия и придают синтетическим суждениям априори характер всеобщности и необходимости. Именно такими являются, по Канту, теоретические суждения (положения) математики и точного естествознания, выступающие для Канта образцом научного знания. Эта идея получения, приращения нового научно-теоретического знания в результате конструктивной синтетической познавательной деятельности благодаря организации многообразия чувственно данного материала в некоторое единство, структура которого задается априорными формами мышления, представляет собой специфику гносеологии Канта, отличающую ее как от узкого эмпиризма, сводящего познание к суммированию и комбинаторике эмпирического данного и не способного тем самым объяснить своеобразие теоретического знания, так и от априоризма рационалистов с его тенденцией к одностороннему аналитизму в интерпретации теоретических «истин разума», препятствующему рассмотрению развития теоретического знания в его взаимодействии с эмпирией.

В динамике познавательной деятельности априорные формы мышления выступают как предпосылки знания, как средство его получения. Воплощаясь же в «готовом» суждении в качестве его структуры априорные схемы становятся компонентом знания о мире, каркасом определяющим целостность идеализированного теоретического объекта, выражаясь современным методологическим языком. В качестве априорных предпосылок синтетической деятельности мышления у Канта выступают, во-первых, категории, «чистые рассудочные понятия», во-вторых, уже в сфере собственно научного познания т. н. априорные основоположения чистого естествознания. И если в учении об априорных категориях канонизируется традиционная философская схема, восходящая еще к Аристотелю, то в концепции об априорных основоположениях рассудка находят свое выражение представления об исходных основаниях механистического естествознания, доминирующей парадигме той эпохи. Критика абсолютизации и догматизации этих исходных оснований в учении Канта не должна заслонять того важнейшего обстоятельства, что в нем впервые нашла свое выражение особая методологическая функция отправных содержательных установок формирования научно-теоретического знания, интерпретируемых в современной методологии науки в понятиях «парадигмы», «научной картины мира», «твердого ядра исследовательской программы» и т. д.

С резкой критикой Кантова учения об априорных синтетических суждениях выступил в философии науки нашего столетия логический позитивизм Венского кружка. С точки зрения его сторонников представление об априорном элементе в содержании научного знания, тем более определяющем специфику его теоретичности, является в корне несостоятельной рационалистической догмой, которая в принципе должна быть отвергнута с позиций научного эмпиризма, последовательным защитником которого объявлял себя логический позитивизм. Основатель Венского кружка М. Шликдаже заметил, что всю суть доктрины кружка можно свести к отрицанию существования синтетического априорного знания. Действительно, эта доктрина исходила из того, что всякое осмысленное утверждение науки, выражающее подлинное знание о реальности, должно быть сводимо к выражению эмпирически данного. В дальнейшем, однако, сами сторонники логического позитивизма (см. Логический позитивизм) вынуждены были признать неустранимость из языка науки теоретических «конструктов» (см. Конструкт), обладающих «сверхэмпирическим» содержанием. Современная методология науки исходит из того, что источники специфического содержания теоретических идеальных объектов и моделей лежат в тех «онтологиях», «научных картинах мира», парадигмальных установках и пр., которые выступают в качестве априорных предпосылок формирования конкретных научнотеоретических гипотез, концепций, теорий. Разумеется, эта априорность в отличие от классической кантовской носит относительный, функциональный характер. Всегда могут быть выявлены некоторые коренящиеся в опыте самой науки, а шире в ее социокультурном контексте, условия возникновения и утверждения указанных выше предпосылок, однако бесспорно, что приращение научного знания, его развитие, его «синтетичность» в социальном философском, идущем от Канта, смысле этого понятия предполагает взаимодействие «векторов» как от накопления новой эмпирической информации, так и от используемых при ее осмыслении имеющихся концептуально-теоретических схем и моделей.