П. Милюков

По Апокалипсису, власть антихриста продолжится на земле два с половиною года, т.е. с 1666 по 1669, а затем начнется светопреставление: солнце померкнет, звезды спадут с неба, сгорит земля и, наконец, последняя труба архангела призовет на страшный суд праведных и греш­ных.

[…] Под влиянием подобных страхов, вероятно, по всей русской земле происходили явления, о которых до­шли до нас известия относительно нижегородского края. С осени 1668 года там забросили поля, не пахали и не сеяли; по наступлении рокового 1669 года бросили и избы. Собираясь толпами, люди молились, постились, ка­ялись друг другу в грехах, приобщались св. дарами, ос­вященными до никоновских новшеств, и, приготовив­шись таким образом, с трепетом ожидали архангельской трубы. По старинному поверью, кончина мира должна прийтись ночью, в полночь; и вот, при наступлении ночи, ревнители старого благочестия надевали белые ру­бахи и саваны, ложились в долбленые из цельного де­рева гробы и ждали трубного гласа.

Ночи, однако, проходили за ночами, прошел и весь грозный год, и все страхи и ужасы оказались напрас­ными. Мир стоял по-прежнему, и все так же торжест­вовало в мире никонианство.

Очевидно, что-нибудь да было не так. У оптимистов снова возрождались надежды на торжество правого дела, на восстановление истинной веры в истинной церкви. Пессимисты пересмотрели еще раз книги и пророчества, и нашли в своих старых выкладках ошибку. Все дело в том, что «Книга о вере» считает годы от Рождества Хри­стова, а сатана связан был на тысячу лет в день Христова Воскресения. С этого момента, а не с рождения Христа, и надо вычислять год светопреставления. Стало быть, при­шествие антихриста отодвигается на весь промежуток земной жизни Спасителя, - на 33 года. Он явится, следо­вательно, не в 1666 году, как следовало бы по расчету«Книги о вере», а в 1699. Через два с половиной года, т.е. в 1702 году наступит и кончина мира. […]

На этот раз ожидания были не напрасны: 25 августа 1698 года, т.е. за пять дней до того страшного нового года, в который должен был объявиться антихрист, вер­нулся из заграничного путешествия Петр. Стрельцы за­думали было загородить ему дорогу в Москву и истре­бить его вместе со всеми немцами, но план этот остался неосуществленным. Петр приехал в столицу и, не заез­жая в Кремль, не поклонившись ни Иверской, ни мос­ковским чудотворцам, «к общему удивлению», по словам одного иностранного наблюдателя, проехал прямо в Не­мецкую слободу к Анне Монс. Затем часть ночи он пропировал у Лефорта, а остальную ночь провел не в своем царском дворце, а в гвардейской казарме, в Преобра­женском. Удивление перешло в ужас, когда на следую­щее утро, принимая поздравления с приездом, царь соб­ственноручно обстриг несколько боярских бород. […]

Наступил через пять дней и новый год. Царь, вместо того чтобы, по старому обычаю, присутствовать в этот день на торжественной церемонии в Кремле, принять благословение от патриарха и «здравствовать народ» с новолетием, провел весь день на пиру у Шеина. Шуты его резали последние бороды при громком хохоте при­сутствующих, тогда как у жертв этих шуток скребло на сердце. Затем началась суровая расправа со стрельцами, в которой царь принимал личное участие. Казни чере­довались с пирами.

Всего этого было слишком достаточно, чтобы подтвер­дить уже готовое предположение о том, что царь и есть ожидаемый антихрист. Ясно, - все, что делал царь, дела­лось с той целью, чтобы его не признали и не обличили. К московским святыням царь не пошел, - разумеется, потому, что он знал, - сила Господня не допустила бы его, окаянного, до святого места. Гробам предков он не захотел поклониться и со своими родными не повидался: понятно, ведь они ему чужие и еще, пожалуй, обнаружат его обман. По той же причине он и народу не показался в день новолетия. Могли еще узнать его по предсказанному сроку его появления, - поэтому он изменил хронологию: велел счи­тать годы не от сотворения мира, а от Рождества Христо­ва, и при этом «украл у Бога» целых восемь лет, сосчитавши от сотворения мира до Рождества Христова не 5500 лет, как прежде считали, а 5508 лет. Таким образом, 7208-й год вышел при переводе на новый счет не 1708-м, как бы следовало, а 1700-м. Чтобы еще более запутать счисление, он велел считать новый год с января вместо сентября, за­быв совсем, что в январе мир не мог быть сотворен: в январе яблоки были бы не зрелы и змию нечем было бы искусить Еву. Наконец, и знамение антихриста он принял на себя коварно: он назвал себя «император» и скрыл, таким образом, свое звание под буквой м. Дело в том, что, если выкинуть эту букву и приравнять остальные буквы числам (по славянскому изображению), то в сумме пол­учится ровно 666 - число апокалипсического зверя.

I. Образ
Сведения из Священного Писания и св. Отцов Церкви о апокалипсическом лжепророке настолько скудны, что описать его настоящий облик представляется делом нелегким.
XIII глава Апокалипсиса, где св. Апостол и евангелист Иоанн Богослов упоминает о двух зверях (Откр. 13:1,11), имеет самые разноречивые изъяснения как среди святых Учителей Церкви, так и среди прочих толкователей Слова Божия. Одни в первом звере, выходящем из моря, усматривают языческую римскую империю, а в звере втором, выходящем из земли и имеющем два рога, подобные агнчим, – антихриста. Иные же видят во втором звере сатану, а под двумя рогами его разумеют антихриста и лжепророка.
Однако, толкование св. Андрея Кесарийского и наиболее логично, и верятнее всего укладывается в общий контекст книги Откровения. “Если думают, что и лжепророк придет в своем лице, – объясняет он, – то не неуместным будет принять змия за сатану, зверя, выходящего из моря – за антихрист, а зверя настоящего... – за лжепророка”. Именно такое толкование и необходимо принять за основу всего дальнейшего разсуждения.
При ближайшем ознакомлении со священным текстом Откровения становится ясно, что сатана, антихриста и лжепророк представляют собою дьявольскую “троицу”, которая во всем противопоставляется триединству божественному.
Если диавол являет собою, так сказать, антибога, а антихрист, как зачатый от сатаны и рожденный от мнимой девицы – антисына, то лжепророк, таким образом, будет изображать собою антидуха.
Итак, лжепророк – сатанинская противоположность Духу Святому и подражание Ему “во всяцей силе и знамениих и чудесех ложных” (2 Сол. 2:9).
И действительно, Дух Святой сошел с шумом пламени с неба на землю (Деян. 2:1-4), и лжепророк сводит огонь с неба (Откр. 13:13); Дух Святой прославляет Сына Божия (Ин. 16:14-15), лжепророк прославляет антихриста (Откр. 13:15); Дух Святой приводит людей к поклонению Отцу и Сыну (Ин. 4:23-24), лжепророк приводит людей к поклонению антихристу и диаволу (Откр. 13:13-17); Дух Святой запечатлевает верующих в Искупителя (2 Кор. 1:22; Еф. 4:30), лжепророк полагает злочестивое начертание на чело или руку поклонившихся антихристу (Откр. 13:16); Дух Святой преображает верующих в образ Иисуса Христа (2 Кор. 3:17-18; Рим. 8:26-30), лжепророк заставляет людей покланяться иконе звериной (Откр. 13:14-15); наконец, Дух Святой возвеличивает дело искупления, совершенное на Кресте, и воскресение Иисуса Христа из мертвых (1 Пет. 1:11), лжепророк же чрез икону звериную возвеличивает смертельную рану от меча и чудесное исцеление одной из голов зверя (Откр. 13:3,12).
Спаситель и Господь наш Иисус Христос сам по себе не творил ничего, но силою Духа Святого, исходящего от Отца чрез Сына. “Не может Сын творити о Себе ничесоже, аще не еже видит Отца творяща: яже бо Он творит, сия и Сын такожде творит” (Ин. 5:19). “Дух Истины, Иже от Отца исходит, Той свидетельствует о Мне”, – говорит Господь (Ин. 15:26). Равно и антихрист, подражая Владыке Христу, не сотворит ни одного знамения или чуда сам, но предоставит ими свидетельствовать о себе лжепророку. Похитив себе “с помощью обмана и волхвования” (св. Кирилл Иеросалимский) богоцарственное достоинство, впрочем ложно, антихрист утвердит своего верного оруженосца в достоинстве пророческом, а может быть и в священническом.
И в самом деле, как намекает книга Апокалипсис, лжепророк будет иметь великую власть в подчиненной и поклонившейся антихристу церкви-блуднице.
Как священное таинство мvропомазания совершается над верующими в Церкви истинной, так и лжепророк в церкви ложной будет запечатлевать сатанинскими печатями богоотступников, приводя их к присяге “сыну погибели”, подобно тому, как некогда в Православной Церкви совершалось крестоцелование на верность Помазаннику Божию, христианскому Царю. Так же и икона зверя, вероятно, будет установлена в храмах Божиих как “мерзость запустения”, и станет, следовательно, принадлежностью любодейцы вавилонской.
По мнению некоторых одухотворенных старцев нетварный огонь, сходящий один раз в год в праздник Пасхи на Гробе Господнем в Иеросалиме, прекратит являться с пришествием “человека беззакония”. Быть может, пророческие слова: “и огнь сотворит сходити с небесе на землю пред человеки” (Откр. 13:13) имеют сбыться на этом Иеросалимском храме, когда лжепророк, во избежание соблазна среди христиан и в подтверждение мнимой богоизбранности антихриста, низведет с неба ложный огонь, бесовский.
Ключ к разумению того, каким моральным обликом и чинослужением будет обладать лжепророк, заключен в словах Апокалипсиса о происхождении его от земли, в то время, как об антихристе сказано, что тот выйдет из моря.
Что касается первого зверя, антихриста, то все экзегеты единодушно утверждают, что морем означено многомятущееся и сильно волнующееся житейское море, а точнее, как это объясняет сам Ангел Откровения, море – это “людие и народи суть, и племена и языцы” (Откр. 17:5).
Что же такое земля, из которой появится зверь второй – лжепророк?
В слове земля заключена принципиальная разница между лжепророком и антихристом, выходящем из моря.
Одни толкователи утверждают, что словом земля означена земля Израильская, т. е. говорят, что лжепророк будет евреем и придет из Палестины. Другие думают, что “землею” назвал Апостол плотское земное мудрование, которым лжепророк, как оружием духовным, будет собирать антихристу жатву человеческую. Но все эти объяснения верны лишь отчасти. Ибо и антихрист имеет произойти из колена Данова, и плотским мудрованием будет заражен в неменьшей степени, чем его верный соратник.
Согласное со Священным Писанием объяснение значения слова земля будет по нашему мнению таково.
Землею Откровение св. Апостола Иоанна Богослова именует не что иное, как ту “пустыню”, в которой тайновидец обнаружил великую любодейцу (Откр. 17:3). Если антихрист выйдет из “моря”, из народов многих, преимущественно как политический глава, то лжепророк, следовательно, должен явиться преимущественно как деятель духовный. Блудница же, седящая на водах многих (Откр. 17:1) и одновременно пребывающая в пустыне, соединит обоих в теле лжецеркви.
Трудно сказать, будет ли лжепророк облечен каким-либо церковно-иерархическим саном, или же явится как простой, но властный лжестарец из бездны мiрской среды?
“Всякая сила политическая, кроме средств внешних – орудий огня и меча, располагает и внутренними средствами просвещения и образования, – пишет один из толкователей Апокалипсиса Н. Виноградов. – Так – сила политическая правильная и “законосообразная”; не иначе – и сила политическая извращенная и беззаконная. Фараон египетский в борьбе против истинного Бога и Его народа пользуется содействием Ианния и Иамврия, ложных пророков своего времени (Исх. 7:11,22; 2 Тим. 3:Cool. Вавилонский царь является в сопровождении халдейских мудрецов, твердой опоры своего государства (Дан. гл. 2). Антихрист, как политическая сила, явится не без сопровождения своего ложного пророка, которого Этингер иронически называет придворным философом антихриста” (Виноградов Н. О конечных судьбах мiра и человека, стр. 92).
Ложный пророк в своей миссии будет подражать истинным пророкам Божиим, с которыми благочестивые ветхозаветные цари всегда держали совет о своей державе.
Примеру ветхозаветных царей израильских следовали и православные государи новозаветной эпохи, в особенности же императоры византийские и цари русские, которые своими ближайшими советчиками и сотаинниками имели прозорливых старцев, подвижников, блаженных и юродивых.
Вполне возможно, что лжепророк будет происходить из среды развращенного монашества последнего времени, всецело погрузившегося в мiрскую многопопечительность и зараженного духом любостяжания. Из этого развращенного монашества чаще всего и появляются лжестарцы и лжепророки, поведение которых, по словам еп. Игнатия (Брянчанинова), есть “ни что иное, как душепагубное актерство и печальнейшая комедия”. Такие лжестарцы, зараженные, как правило, какой-либо ересью или другим смертным грехом, которому служат вместо Бога (особенно распространенным среди них является грех содомии), особенно славятся своими, произведенными от диавола, лжезнамениями, лжечудесами и лжепророчествами, с помощью которых им удается ввести в заблуждение своих духовных чад. Но, как говорит тот же еп. Игнатий о таковых лжестарцах, “самый их образ мыслей, их разум, их знание суть самообольщение и бесовская прелесть, которая не может не дать соответствующего себе плода в наставляемом ими”. Подобным лжестарцем явится и апокалипсический лжепророк, который обманом и ложными чудесами увлечет людей в сети антихриста.
“Ложный пророк последнего противника Христа и Церкви, как его пособник, будет действовать в духе и направлении антихриста; почему он носит с последним в Апокалипсисе одинаковое имя зверя, но зверя из земли, т. е. зверя, одаренного земною мудростью и волей, или зверя, происшедшего из более или менее твердого, более или менее упорядоченного мiра образованности и мудрости. Образные, отличительные черты этого зверя-лжепророка, представленные с точки зрения восточной символики: два рога, подобные агнчим, и речь дракона (Апок. 13:11). Рога эти, вместилище силы и крепости, отличаются внешнею скромностью и указывают на то, что ложный пророк будет стараться проявить такую же силу над человеческими сердцами и умами, как Христос – непорочный Агнец Божий (Ин. 1:29). Но речь ложного пророка – речь дракона-змея, прельстившего некогда Еву, изобличает в нем мудрость естественную, земную, антихристианскую, бесовскую (sojiepigeioV) (Иак. 3:15). Выходя из области упорядоченных отношений человеческой жизни, зверь из земли или лжепророк будет высказывать мысли, возбуждающие не безпокойные страсти, но учение планосообразное, строго обдуманное, основанное на знании человеческих обычаев и правил, только приправленное мишурным блеском сатанинской мудрости. Эта мудрость, проповедуя, повидимому христианство, обрезывает в нем все, что есть сверхъестественного в истории спасения, в пособиях веры, в славных ее обетованиях, – словом, все существенное. По направлению и характеру своей деятельности ложный пророк тайнозрителя, отождествляемый (Апок. 19:20; ср. 13:11 и дальше) у него со зверем из земли, может быть образом всех ложных пророков, о которых Господь вообще сказал, обозначая их лицемерие: приходят в одежде овчей, а внутри суть волки хищные (Мф. 7:15)” (Виноградов Н. Указ. соч.).
Что же будет представлять из себя религия, которую станет проповедовать лжепророк, – та религия, повидимому христианская, но в которой будет отсечено всё духовное, всё касающееся духовного спасения?
Соединение истины с ложью, а не одно только исключительно грубое зло, – вот что составит основной базис религии Антихриста!
Религия эта в Свящ. Писании изображается как “ложь на истину” (Иак. 3:14), “содержание истины в неправде” (Рим. 1:1Cool, “благоволение в неправде” (2 Сол. 2:12). “Не бывайте преложни ко иному ярму неверных, – предостерегает первоверховный Павел. – Кое бо причастие правде к беззаконию? Или кое общение свету ко тьме? Кое же согласие Христови с Велиаром? Или кая часть верну с неверным? Или кое сложение Церкви Божией со идолы?” (2 Кор. 6:14-16).
Но религия Антихриста именно и соединит правду с беззаконием, свет со тьмой, Христа с Велиаром, Церковь Божию с идолами, христиан с беззаконниками. Это и значит, что лжепророк будет иметь рога два, подобна агнчим, и говорить, яко змий (Откр. 13:11).

II. Воплощение
Экспериментальная модель религии Антихриста создана антихристианскими силами уже давно. И так искусно, что большинство называющих себя “православными” христиан так и не заметили хитросплетенных козней врага рода человеческого, который уже в недалеком будущем явится в “сыне погибельном” для их обольщения.
Начало антихристовой религии в наше время было положено в СССР в 1922 г., когда часть духовенства и епископов Российской Православной Церкви, именовавшая себя “обновленцами”, заявила о полной лояльности по отношению к богоборческой советской власти, о поддержке всех ее революционных начинаний и безусловном во всем ей подчинении как власти “от Бога”.
Поначалу “обновленцы” открыто не декларировали какого-либо реформiрования канонического и богослужебного уклада в Русской Православной Церкви. Один из лидеров обновленчества “архиепископ” Евдоким в своем Обращении к митрополиту Антонию (Храповицкому) даже заверял: “Поймите: ничего церковного я не продал, ни одной йотой не поступился. Я был только “подлинно честно лоялен” к гражданской власти”. Однако, чего на деле для Церкви стоила эта “лояльность”, показали дальнейшие события, когда “обновленцы”, заручившись полной поддержкой советской власти, стали чинить безудержный произвол во многих сферах церковной жизни, не исключая и догматической. В конце концов, эта первая попытка обольстить и ввести в заблуждение верных, подклонить их под чужое ярмо приняла столь грубые формы, что более умеренным обновленцам пришлось искать новые методы селекционирования антихристианских идей для создания наиболее универсальной идеологии, которая отвечала бы требованиям времени в глазах большинства народных масс.
По смерти патр. Тихона очередной “заместитель патриаршего местоблюстителя” митр. Сергий (Страгородский), в прошлом обновленец, в 1927 г. издает свою печально известную Декларацию о духовном единстве церковной иерархии и верующих с советской властью. Основная мысль Декларации заключалась в том же, в чем состояла и суть обновленческого движения: “Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи”. Декларация вещала: “Мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского Государства... а с нашим народом и с нашим правительством”; и далее: “Лояльными к советской власти могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом”.
Сергиане (так стали называть последователей м. Сергия) имели формальную каноническую законность своей высшей церковной власти (по крайней мере усиленно пытались под нее мимикрировать) и не объявляли церковных реформ. Повидимому, они старались внешне сохранить обрядовую и догматическую стороны православия. В этом и состояло их главное отличие от “обновленцев”, при сохранении, однако, идентичной с ними формы взаимоотношений с богоборцами. Таким образом, преклонение под чужое ярмо с неверными сергиане объявили новым церковным догматом, без чего, по их собственным словам, православным быть немыслимо. Для христиан же, как будто от лица Церкви, провозглашалась возможность одновременного служения Христу и Антихристу без боязни навсегда отпасть от Бога. Отныне, кто считает СССР не родиной, а проклятым и оскверненным местом (1 Езд. 9:11, Ис. 24:5-6), где царствует сатана и Антихрист; кто признает невозможным общение света с тьмою; кто отрицает смешение Церкви Божией с идолами коммунизма и верных с безбожниками и открытыми врагами Христа и Церкви, – тот объявляется “политическим преступником” и подлежит, по предписанию Декларации, физическому “устранению”. В сергианстве налицо то содержание истины в неправде, о котором предупреждал св. ап. Павел как о явном признаке безбожия и гнева Божия на нечестивых (Рим. 1:18-20). Прислушаемся же еще раз к этим страшным, зловещим словам Декларации, по сути уравнявшим безбожников с христианами в их совместном служении Антихристу: “Лояльными к советской власти могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом”.
Такую же гнусную идеологию по смерти митр. Сергия, ставшего в 1943 г. первым советским “патриархом”, подтвердил следующий за ним “патриарх” СССР Алексий I (Симанский), впрошлом также обновленец и близкий соратник Сергия. В своем письме к И. В. Сталину новый “патриарх” заверял: “В предстоящей мне деятельности я буду неизменно и неуклонно руководствоваться теми принципами, которыми отмечена была церковная деятельность почившего патриарха: следование канонам и установлениям церковным с одной стороны, и неизменная верность Родине и возглавляемому Вами Правительству – с другой” (“Журнал Московской Патриархии”. 1944. № 6, стр. 4Cool. Одним словом: служи и Христу и Велиару, покланаяйся и Богу и идолам!
Справедливо священномученик еп. Марк (проф. М. А. Новоселов) назвал сергианскую лжецерковь “советской церковью”, дело митр. Сергия и его единомышленников – “усаживанием жены на зверя”, а иерархов, последовавших за ними, – “церковными прелюбодеями” (“Письмо к другу” от 16/29 июля 1927 г.).
“Митрополит Сергий попрал не внешнюю сторону, а самое внутреннее существо церковного Православия, – писал другой св. новомученик еп. Павел (Кратиров). – Ведь “осанна” Христу и Антихристу, исполняемая сейчас в христианских храмах, касается самой сущности христианской веры и представляет собою явную апостасию – отпадение от веры, богоотступление” (Письмо мая 1928 г.).
Сергианство в своем чистом виде представляет собою целостное сохранение православных обрядов и формальное следование всем церковным канонам и догматам при одном только условии, низпровергающем всё: что главой такой “церкви” каждый член ее должен признавать Антихриста.
Тот же священномученик Павел по этому поводу писал: “Тело церковное с внешней стороны как будто и целое, и все в порядке, но через богоотступление голова уже отрублена. И сколько бы митр. Сергий не кричал о верности Православию, но самого главного уже нет. Получилась не Церковь, а церковная партийная организация, ориентация; налицо не корабль церковный, а сергиевская ладья – “душегубка”. (Письмо от 3 апр. 1928 г.).
Самая суть, так сказать, ядро сергианства заключается не в лицемерной лояльности к богоборческой антихристовой власти в делах мiрских, при внутреннем несогласии с ее деяниями, не вынужденный компромисс с собственной совестью ради общецерковной “пользы”. В таком свете падается Декларация 1927 г. только неискушенным в качестве отговорки. На самом деле здесь имеет место искреннее услужение интересам этой власти “не только из страха, но и по совести” (по выражению м. Сергия, переиначивающего смысл апостольского слова). Искренняя от всего сердца любовь к Антихристу, с желанием положить за него душу и тело, любовь ко всем служителям Антихриста, к врагам Божиим, убийцам, осквернителям святыни, сатанистам-большевикам, желание служить им во всем и проходить с ними одно поприще, – вот подлинная суть сергианства и религии зверя!
Стяжание таких чувств самоотверженности и сердечной любви к врагу рода человеческого для христиан (даже и формально исповедующих христианскую веру) – дело весьма затруднительное. Простыми человеческими методами здесь явно не управиться. Поэтому ересиархи сергианства пришли к заключению, что для последовательного обуморения народа Божия (ибо в народе по преимуществу заключается вся сила Церкви) требуется вмешательство на мистическом уровне, а именно – путем профанирования молитвы и святейшего таинства Евхаристии с включением элементов кощунства над Божественными законами их совершения.
Рецепт стяжания любви к служителям сатаны и антихриста предлагал в 1948 г. один из самых одиознейших и сумасшедших представителей сергианства митр. Вениамин (Федченков). Вот что он писал в своих богослужебных заметках, названных им “Сорокауст на Родине”:
“Нужно молиться за власть. Кто молится, у того неизбежно отпадает недоброжелательство к тем, о ком он молится, даже может появиться доброе чувство к ним” (Литургия 5-я);
“Нужно просить у Господа дар любви к власти и даже просить о самой молитве за них. И это больше даст сил к любви, чем всякие наши желания и усилия...” (Лит. 18-я);
Начал молиться Богу о даровании любви ко властям больше, чем прежде было. И удивительно: тотчас же в сердце начинает теплиться чувство” (Лит. 19-я);
“...Молиться о любви к власти... Это заповедь Божия! И счастье для души” (Лит. 21-я);
“К власти требуется не одна холодная лояльность, но и почитание, и даже любовь (при всяких условиях). Несомненно: иначе скрытая любовь” (Лит. 22-я).
Что это, если не религиозный бред безумного и в конец впавшего в бесовскую прелесть идиота?!
Но одним кощунством над молитвой сергианские ересиархи не ограничивались. Вениамин Федченков рассказывает, как он поминал на проскомидии имена богоборцев и безбожников, а значит вынимал за них частицы из просфор и примешивал их к частицам, вынутым за православных, в одной чаше: “Я поминаю (и на проскомидии) и Иосифа Сталина, и Георгия Каткова, и нашего уполномоченного Никиту Смiрнова, как заповедывал апостол(?!) и как требует этого сердце мое” (Лит. 32-я).
Остается только широко раскрыть рот от удивления от неслыханной заповеди апостола молиться за Сталина?!
Характерны и соответствующие выводы, которые Федченков сделал в конце сорокауста, когда окончательно свихнулся:
“Советская власть и ее прочность (помимо ее значения для Родины) имеет очень большое значение и для Церкви, и для Православия... Нужно и поэтому молиться за успехи нашей страны и власти” (Лит. 35-я);
“Много раз вспоминал с добрым чувством советскую власть и, в частности, Сталина” (Лит. 36-я);
“При близком сношении с ней она оказывается не только нужной, но и дружественной и даже помогает Церкви нашей... Власть эта полезна Церкви в мiровом масштабе, и во вселенско-православном. Нужно поддерживать ее за одно это” (“К свету”. № 13, стр. 79, 85-87, 92, 93, 95).
Нет никакого сомнения в том, что подобные кощунства совершались и другими “иерархами” и “патриархами” Московской лжепатриархии, которые ставили своей задачей навести духовный дурман, “действие заблуждения” (2 Сол. 2:11) на умы и сердца своей паствы, насильственно сковать ее волю к познанию Истины и Бога, спасающихся в вере превратить в “погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения” (2 Сол. 2:10). Святейшее таинство Евхаристии сергианам необходимо было не просто лишить благодатной освящающей силы Духа Святого. Ибо от употребляемых простых вина и хлеба желаемого эффекта не достигнуть. Они стремились превратить его в проводник бесовских энергий, или, как выражаются св. Отцы, сделать таковое причастие “пищей демонов” (блаж. Иероним).
В связи с этим св. новомуч. еп. Виктор (Островидов) писал: “Смесив в одно в великом святейшем таинстве Евхаристии, вопреки слову Божию, "верных с неверными" (2 Кор. 6, 14-1Cool, Святую Церковь и борющих на смерть врагов ея, митрополит этим своим богохульством нарушает молитвенный смысл великого таинства и разрушает его благодатное значение для вечного спасения душ православно верующих. Отсюда и богослужение становится не просто безблагодатным, по безблагодатности священнодействующего, но оно делается мерзостью в очах Божиих, а потому и совершающий и участвующий в нем подлежат сугубому осуждению” (Деяние еп. Виктора об отлучении сергиан. 1928 г.). По словам другого св. новомученика еп. Майкопского Варлаама, митр. Сергий, обязавшись “еще и "молиться" за них (безбожников, – авт.) в своих храмах во время принесения безкровной жертвы на св. литургии”, тем самым завершил “союз антихриста с церковью лукавствующих. Богоборцы дали митрополиту Сергию место в своем государстве, за то митрополит Сергий дал богоборцам место в святая святых, водворил мерзость запустения на место свято” (Письмо еп. Варлаама “О сергианстве”. 1929 г.).
Таким образом, приобщение верующих мерзостью сергианской делает их принадлежащими к телу или церкви Антихриста, как и говорит преп. Феодор Студит: “Приобщение еретического хлеба и чаши делает приобщающегося принадлежащим противной православной части, и из всех таких причастников составляет одно тело, чуждое Христу” (Добротолюбие. Т. IV. М. 1901, стр. 624).
Впрочем, советские иерархи совершали моления и сорокаусты не только о здравии, но и о “упокоении” безбожных вождей коммунизма: Ленина, Сталина, Брежнева, Андропова и других красных вождей, тем самым вменяя нераскаянное богоборчество в добродетель, достойную Царствия небесного и упраздняя учение Церкви о возможности спасения только по вере в Бога.
Любовь к антихристовой советской власти не раз выражалась Московской лжепатриархией и в ее соборных деяниях. Так, в Обращении Поместного Собора РПЦ 1945 г. к Правительству Союза ССР советские иерархи свидетельствовали, что “Собор выражает нашему Правительству свои искренние благодарные чувства”, “усердно молит Господа... об умножении сил, здоровья и лет жизни нашему любимому Вождю... Иосифу Виссарионовичу Сталину” (“ЖМП”. 1945. № 2, стр. 11). А в уже цитированном выше письме к Сталину “патриарх” Алексий от имени всей иерархии убеждал “глубокочтимого и дорогого Иосифа Виссарионовича... верить чувствам глубокой к Вам любви и благодарности, какими одушевлены все, отныне мною руководимые, церковные работники” (“ЖМП”. 1944. № 6, стр. 4Cool.
Все сии “церковные работники” подчеркивали божественное происхождение советской власти. Так, “патриарх” Сергий в 1942 г. заявил, что наша Патриаршая Церковь... доселе неизменно признает советскую власть богоустановленной в СССР” (Послание митр. Сергия от 22 сент. 1942 г.). Следующий за ним “патриарх” – Алексий I именовал Сталина “богодарованным Вождем” (“ЖМП”. 1944. № 2, стр. 12), а “священник” М. Зернов даже договорился до того, что со страниц официального патриархийного журнала назвал кровавого тирана и безбожника Сталина “идеалом людей” (“ЖМП”. 1946 . № 1, стр. 30), как бы забыв, что подобную характеристику возможно отнести только к Господу Иисусу Христу.

В том же духе и с той же ревностью выражались и последующие советские “патриархи” Пимен и Алексий II, благословляя кровавые “подвиги” большевицкого государства. В патриаршем и синодальном Послании по случаю празднования 50-ти летнего юбилея Октябрьской Социалистической Революции было заявлено, что начинания этой революции “созвучны евангельским идеалам” (“ЖМП”. 1971. № 7). В подобном же Послании Пимен вещал: “Святая наша Поместная Церковь радуется... общей радостью и благословляет... – Союз Советских Социалистических Республик” (“ЖМП”. 1973. № 1, стр. 2-3). На Поместном Соборе РПЦ в 1971 г. “митрополит” Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), будущий “патриарх”, в своем докладе призвал православных христиан к деятельному участию в мiровой революции: “Мы, – говорил он, – за преобразование социальных структур, угнетающих народы и не позволяющих им свободно развиваться, за преобразование, включающее, если потребуется, и революционные пути низвержения существующих режимов порабощения” (“ЖМП”. 1971. № 7, стр. 61-62). Сделавшись в 1990 г. по направлению КПСС “патриархом”, Алексий (Ридигер) нисколько не поменял своих коммунистическо-атеистических убеждений. В первом же своем программном интервью газете “Правда”, последовавшем сразу после его интронизации, Ридигер заявил: “Вся европейская цивилизация эволюционировала на нравственных принципах христианства. Коммунистическая идеология тоже восприняла их, взяв многое из Нового Завета” (“Правда” от 17.07.1990).
Не это ли “глаголы змия” в устах людей, натянувших на себя “подобие Агнца”?
Но и этим еще далеко не исчерпываются все преступления советской лжецеркви. Перечень их был бы не полным, если не упомянуть о том, что иерархия МП открыто практикует сатанинский идолопоклоннический культ. Суть ритуала заключается в поклонении чинов сергианского “духовенства” символическим идолам “неизвестного солдата”, “Родине-Матери”, “вечному огню” в торжественные дни и юбилеи “победы” Красной армии над Гитлером и христианскими народами Европы, чему сопутствуют в обязательном порядке: возложения памятных венков, поклонения пятиконечной звезде-пентограмме (символу сатаны и антихриста) и вырывающемуся из нее адскому огню, произнесение торжественных речей, прославляющих “успехи и радости” служителей диавола, коммунистического безбожного воинства на земле.

III. Вавилонское столпостроительство
Некоторые толкователи Слова Божия склонны видеть в Антихристе абсолютного атеиста-безбожника. Внутреннее существо сергианства как раз и являет собою деятельный пример полного атеизма. Еще в начале XIX века преп. Серафим Саровский предсказывал, что настанет время, когда “архиереи так онечестивятся... что главшейшему догмату веры Христовой и веровать уже не будут” (Нилус С. На бурегу Божьей реки. Т. 2, стр. 157). Это пророчество без всякого сомнения относится к насаждению сергианства в Русской Церкви.
Что же является главнейшим догматом веры Христовой?
Вера в воскресение Господа нашего Иисуса Христа, а также и вера во всеобщее воскресение тел на Страшном Суде Христовом – вот что составляет основной догмат христианского учения, который придает сему учению особую одухотворенность и надмiрность, в чем и состоит главное отличие правоверия от других, неистинных вер. Так и апостол Павел в Послании к Коринфянам пишет: “Аще воскресения мертвых несть, то ни Христос воста. Аще же Христос не воста, тще убо проповедание наше, тща же и вера наша” (1 Кор. 15:13-14). Не верующий в воскресение – безбожник.
Сергианское учение о “спасении” Церкви путем лжи, любых компромиссов и предательства ее интересов в руки врагов Христовых, конечно, делает нашу святую веру в неодолимость Церкви вратами адовыми и в то, что Глава Церкви и Распорядитель судеб ее на земле есть Сам Владыка Христос, Который един управляет ею и истинно спасает ее, совершенно тщетной. Ведь сергианство, по словам свящмуч. еп. Виктора, превращает Святую Церковь из божественного и благодатного учреждения в чисто человеческую плотскую организацию, лишенную Св. Духа, в конечном итоге, отказывается от Христа и всё упование свое вместо Него возлагает на князей человеческих. Поэтому сергианство есть неверие как в Самого Господа нашего Иисуса Христа, так и в Его славное воскресение и последнее воскресение мертвых, в действительности представляя собою чистый материализм.

Все признаки отступнической деятельности “Московской патриархии” говорят только за то, что она – образец апокалипсической церкви-блудницы, и образец самый яркий. Все устремление ее – к построению “царства Божия” (а на самом деле – царства Антихриста) на земле, притом безбожными средствами. Для “Московской патриархии” царство “Божие” на земле – это коммунистический или любой другой безбожный “рай”, который своего высшего апогея достигнет в царстве Антихриста.
Еще в 1952 г. бесноватый “митрополит” Киевский Николай (Ярушевич) в своей речи на конференции всех церквей и религиозных объединений так живописует образ построения вавилонской башни с антихристом во главе:
“Неприступной цитаделью мира возносится Советский Союз над мутными волнами взбаламученного океана. Наша цитадель выше Монбланов и Эверестов. На сторожевой башне ее безсменно стоит первый человек мiра. Зорки очи его, крепка рука, указывающая людям дорогу жизни, мерно бьется его всеобъемлющее сердце, вобравшее в себя всю боль страждущих, исполненное спокойного, но неутомимого гнева к мучителям и великой любви к людям. Он не даст обречь на новые муки человечество, им недавно спасенное... Слава Великому Сталину!” (Конференция всех церквей и религиозных объединений в СССР. Изд. МП. 1952, стр. 89).
Откровение св. ап. Иоанна Богослова дает нам следующие признаки “Блудницы Вавилонской”, которые воплотила собою так наз. “Московская Патриархия”:
1) Жена-блудница “сидит на звере багряном, преисполненном именами богохульными” (Откр. 17:3). – Это слияние МП с советской богоборческой властью.
2) Блудница “держит золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ея” (Откр. 17:4). – Этот образ говорит о безблагодатности “таинств” МП по причине прелюбодейного смешения в ее теле правды с беззаконием, Церкви с идолами, христиан с безбожниками. По этой же причине апостол определяет ее действие духовное как “волхвование”, которым “введены в заблуждение все народы” (Откр. 18:23). “Московская патриархия” – не Церковь, но стала “жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу” (Откр. 18:2).
3) Блудница “яростным вином блудодеяния своего напоила все народы” (Откр. 18:23). – Проповедь сергианскими иерархами коммунистических идеалов, выпестованных безбожниками, на международных экуменических конференциях.
4) “Жена упоена кровию святых и кровию свидетелей Иисусовых” (Откр. 17:6). – Помощь сергиан советской власти в гонениях на мучеников и исповедников.
5) “Она говорит в сердце своем: сижу царицею, я не вдова и не увижу горести” (Откр. 18:7). – Эти слова указывают на ее формальную “законную преемственность” от Русской Православной Церкви. Хотя блудница и служит Антихристу и любодействует с ним, но на словах не отказывается и от Христа, называет Его своим Женихом, а себя “Церковью-Матерью”; во всем полагается на власти тьмы века сего, надеясь получить от них долговременное земное благополучие.
“Совсем страшно, – подведем итог сказанному словами архиеп. Аверкия, – когда люди только вид делают, что молятся, не веруя вовсе в Бога и не желая приносить поклонения Богу, а покланяясь на деле врагу Божию и врагу человеческого спасения – диаволу... Еще ужаснее, когда такие люди оказываются в среде духовного сословия, когда они облечены в священный сан и состоят в высоких иерархических степенях. Будучи сами отступниками от Христа в душе, при сохранении одной лишь видимости верности Ему, они губят вверенные им души, увлекая за собой в путь отступления верующих. Они и составляют собою ту “церковь лукавнующих”, о которой говорил еще Псалмопевец: “Возненавидех Церковь лукавнующих, и с нечестивыми не сяду” (Пс. 25:5). Эта “церковь лукавнующих” в настоящее время, хитроумными происками врага рода человеческого, не безуспешно стремится подменить собою и совсем заменить для верующих истинную Церковь – подлинную Церковь Христову”.

Конечно, такая “церковь лукавнующих”, как нынешняя “Московская патриархия”, не может уже называться Церковью Христовой, а являет собою, по определению одного известного русского мыслителя “соблазнительную ересь антихристианства, облекшуюся в растерзанные ризы исторического Православия” (И. А. Ильин).
“Соль обуевает” – Церковь перестает быть Церковью, а становится лжецерковью, имеющей принять Антихриста, как своего “Мессию”, кроме “малого остатка” истинно верующих” (Архиеп. Аверкий).
Ересь сергианства – религия универсальная, применимая не только к христианству, но и к любой другой религии. Все поиски синкретизации мiровых религий Всемiрным экуменическим Советом Церквей неизменно приведут именно к сергианству, как культу, позволяющему сохранить любые верования и обряды при условии поклонения Антихристу и признания его власти “властью от Бога”.
Как некогда в языческой Римской империи каждый, независимо от того, какую веру он исповедовал, обязывался воздавать божеские почести Римскому Кесарю и приносить жертвы тем идолам, которым тот покланялся, так и в последние времена сергианство станет той религией, которая способна будет объединить всё отпавшее от Бога истинного человечество под властью Антихриста.
Вот почему сергианство мы, истинно-православные христиане, считаем религией зверя .
22.01(4.02).1996 г.
Свв. Новомучеников и Исповедников Российских
Р. Добровольский

Ожидания Судного Дня, грядущего как тать в ночи, пронизывают всё Средневековье, отбрасывая свою тень на искусство и культуру этой эпохи, придавая ей неповторимый колорит, порою светлый, а порой зловещий, где слиты воедино ожидание, надежда и страх. Европа с замиранием переживала 1000 год, когда люди готовы были услышать трубы архангелов с небес и узреть наяву пришествие Сына Человеческого. Россия в страхе ждёт года 7000 (1492). И всё же, несмотря на новые рассветы и закаты, несмотря на утверждение учёных богословов о том, что человеку не дано знать и высчитать день Суда Божия, эсхатологические ожидания никогда полностью не исчезали в Средние века, но лишь затухали до тех пор, пока новые грозные события или новая пугающая дата не заставляла людей вновь с трепетом взирать на небо, предсказывая скорейшее завершение истории .

XVII век, «осень» русского Средневековья, знаменуется усилением эсхатологической мысли, ярким всплеском апокалиптических настроений. Однако многие явления и процессы «переходного» столетия, лежащие в основе глубинной трансформации русской средневековой культуры, восходят к концу XVI – началу XVII века, кризису, названному современниками Смутой. Это время, полное потрясений, оставляет глубокий след в последующих событиях русской «осени Средневековья». Обратившись к изучению памятников эпохи, историк сталкивается с весьма своеобразным выражением эсхатологической мысли, донесённой до нас в трудах книжников начала столетия. Что видели современники в происходящих событиях, как оценивали они новые явления и бедствия, постигшие страну, какую роль играли эсхатологические настроения в столь необычный период, ставший прологом «переходного» XVII в. – вопросы, немаловажные для понимания культуры этого времени. На некоторые из них мы попытаемся найти ответ.

Год, прошедший в России с июня 1605 по май 1606, был очень необычен. Внешне всё выглядело благополучным: после несчастливого правления избранного самодержца Бориса Годунова к власти пришёл законный наследник, царь Дмитрий Иоаннович. Чтобы возвести прирождённого государя на престол, москвичи убили преемника Бориса, юного Фёдора Годунова. Однако к тому времени подлинный сын Ивана Грозного – царевич Димитрий – уже четырнадцать лет лежал в могиле. Страной правил единственный русский самозванец, которому удалось обрести трон и короноваться: знаменитый Гришка Отрепьев, монах-расстрига, ставший царём и вошедший в историю под именем Лжедмитрия I.

Источники утверждают, что в начале XVII в. в Россию пришло «великое смущение». «Смута» действительно вторглась во все области жизни: дестабилизировалось политическое положение и разладилась экономика, как справедливо утверждают историки, оценивая ситуацию; однако о какой «Смуте» говорят сами авторы? По словам одного из книжников, в начале XVII столетия смутился весь народ: когда люди стали «главами своими глубитися» пролилась «великая кровь» . И всё же, если социально-экономическая и политическая сторона явления получила широкое освещение, то природа «великого смущения» в самосознании современников до сих пор не стала предметом серьёзного исследования . Изучение памятников Смуты в рамках исторической феноменологии как метода, направленного на реконструкцию объяснительных процедур субъекта культуры, самосознания человека и эпохи, представляется тем более актуальным применительно к источникам «переходного» столетия, уникальность которого определяется в первую очередь глубинной эволюцией средневековых мифологем . Обосновать оправданность адаптации феноменологии к исторической науке возможно лишь конкретными исследованиями, проведёнными в рамках этого направления. Частью такой работы является и предлагаемая статья.

Самозванец или подлинный царевич объявился в России 1604 г.? Современники по-разному отвечали для себя на этот вопрос. После свержения Лжедмитрия из Москвы по городам рассылались грамоты, свидетельствующие о том, что прежний царь был беглым монахом, задумавшим погубить православие, однако несмотря на отказ Марии Нагой подтвердить подлинность «воскресшего» и вновь убитого сына, несмотря на перенесение мощей царевича Димитрия из Углича в Москву и его канонизацию как страстотерпца, многие верили не только в спасение законного наследника в 1591 г., но и во вторичное спасение государя в июне 1606 г. и поддержали Лжедмитрия II. В то же время многим книжникам Смутного времени ситуация представлялась совершенно иной: по их мнению, причиной всех бедствий, связанных с Отрепьевым, стало правление первого избранного самодержца, Бориса Годунова. В мудром и нищелюбивом царе современники угадывали великого грешника, в пришествии же самозванца видели кару, справедливо постигшую нечестивого правителя .

Вторжение в страну поддержанного поляками «сына Грозного» знаменовало начало нового этапа великой Смуты. Отрепьев, а впоследствии и другие самозванцы создавали свою историю «чудесного спасения», выстраивая мифическую биографию покойного Дмитрия Ивановича, в то время как многочисленные сказания о Смуте донесли до нас представления тех, кто не верил разнообразным «наследникам»: в сознании этих людей существовали совершенно иные представления о Лжедмитрии, занявшем престол, убитом москвичами и вновь «воскресшем» в 1606 г. Появление самозванца немедленно превратилось в столкновение и борьбу принципиально разных мифов . И если мы неплохо знаем «автобиографию», созданную для себя беглым монахом (спасение от посланных Борисом убийц в детстве и бегство в Польшу, описанные на предсмертной исповеди, за которой последовало внезапное исцеление), то представления современников, не признавших его подлинным Дмитрием, изучены значительно хуже. Переплетение столь разных воззрений вокруг одной фигуры – удивительный феномен, определивший многие события Смутного времени. Постараемся разгадать «загадку Лжедмитрия» и понять, что видели в самозванце современники событий, книжники Смуты.

«Велихвальная гордыня» самозванца

Обратившись к известному и одному из наиболее распространённых памятников Смутного времени – «Сказанию» Авраамия Палицына, мы встретим здесь характерные обвинения первого государя XVII столетия: подобно другим книжникам, келарь Троице-Сергиевой Лавры описывает гордыню Бориса Годунова, оставившую отпечаток на всех его делах и в конечном счёте приведшую государство к краху. Переходя к описанию Лжедмитрия, Палицын подчёркивает, казалось бы, ту же мысль: новый правитель также одержим некоей гордыней . Однако «гордость» Лжедмитрия существенно отличается от Борисовой – намерения и замыслы самозванца получают название велихвальной гордыни (Сказание, 110). В чём же выражается эта особая гордость?

Все без исключения поступки Отрепьева Палицын описывает как греховные. Одним из таких дел становится изменение в титулах: «гордя ся в безумии» расстрига повелевает именовать себя «наияснейшим», непобедимым цесарем, « мняше бо окаанный мало, еже царско имя носити, но вышшую и честнейшую честь желаше привлещи » (Сказание, 113). Упоминание этого титула встречается и в грамотах . Известно, что Лжедмитрий вёл споры с польской стороной о наименовании себя императором : споры о титулах описаны в сочинениях современников, в частности, в дневнике Марины Мнишек, они отражены в сохранившейся переписке государя, где он не только отстаивал необходимость такого обращения, но и подписался соответствующим образом, исказив при этом латинское слово до «In perator» . Однако для Авраамия Палицына этот факт представляется чем-то б о льшим. По словам келаря, поступку царя «зазрел» некий муж от вельможеского чина, дьяк Тимофей Осипов. Добродетельный муж видит в поступке Лжедмитрия великий грех: « человек тленен и всегда страстьми побеждаем внешними и внутренними, а непобедимым цесарем нарицашеся, и яко Богу противна являя себе ». Приняв «ревность по Бозе», дьяк решает обличить царя и особо готовится к такому делу: Осипов постится и молится, затем причащается святых даров и лишь после этого идёт в царские палаты. Не стерпев обличений, Лжедмитрий предаёт мученика смерти (Сказание, 113). В более лаконичной форме, о том же повествуют и другие книжники Смуты . В чём же обвинял царя Тимофей Осипов, что «зазрел» в правителе этот праведный муж?

То, что Лжедмитрий именовал себя цесарем, упоминает и автор «Повести, како восхити царский престол Борис Годунов». Современник Палицына прямо говорит о том, что подобное действие самозванца свидетельствует о совершенно особой, удивительной гордыне : по утверждению книжника, Лжедмитрий захотел пребывать «в недрах» самого сатаны вместо Иуды (который, как известно, изображался в иконографии сидящим в преисподней в руках дьявола); более того, Отрепьев « подщався быти еще и самого сотоны в пропастех адовых превысочайши » и ради этого « наименова собя не точию царем, но и непобедимым цесарем »...

В распространённых на Руси сочинениях Иоанна Лествичника и аввы Дорофея красноречиво утверждается, что человек может спастись без прорицаний, без чудес, но без смиренномудрия спасение человека невозможно . Тем более важными представляются следующие описания Палицына. «Рачитель кривоверия» расстрига искореняет правую веру и утверждает еретичество во всех «крепких местех и домех»; при этом Лжедмитрий отдаёт очень необычные повеления, поддерживаемые многими людьми: « неведомо же каковыя ради радости, не токмо, иже по повелению его, весь синклит, но и простии вси, яко женихи... в злате и в сребре... ходяще веселяхуся. и не хотяще никого же видети смиренно ходящих » (Сказание, 112. Здесь и далее выделения в тексте источников мои – Д.А. ). Гордыня распространяется среди людей, отвращая их от первой и важнейшей добродетели, ведущей к спасению, – смиренномудрия, таким образом, что происходит это по повелению самого царя, одержимого «велихвальной гордыней». Природа особой гордости самозванца, определившей многие его поступки в описании русских книжников, остаётся пока не ясной.

Антихрист «по существу» и антихрист «по подобию»

Традиции описания ложных «царевичей», и в первую очередь Лжедмитрия I, в публицистических памятниках Смутного времени имеют общие особенности. Расстрига и окаянный еретик – далеко не единственные «титулы» Отрепьева: многие книжники Смуты называют самозванца антихристом и лже-Христом . Что стоит за этим наименованием, какова его природа – вопросы, на которые не столь просто ответить.

Неизвестный автор «Плача о пленении и конечном разорении Московского Государства» пишет о Лжедмитрии немного, но характеристики его оказываются весьма впечатляющими: « воста предтеча богоборнаго анътихриста, сын тмы, сродник погибели, от чина иноческаго и дияконъскаго... » . «Сродник погибели» – определение, связывающее Лжедмитрия с антихристом, одно из имён которого – сын погибели . Отрепьев здесь – предтеча антихриста. Однако позднее, говоря уже о Лжедмитрии II, автор, как кажется, несколько изменяет свою характеристику самозванца: второй «сын Грозного» определяется как « последователь... стопам антихристовым , иже царем Димитрием именова себе » . Таким образом, Отрепьев отождествляется если не с самим антихристом, то с его предтечей. Более чётко определяет свою мысль дьяк Иван Тимофеев: « по сем воста от ложа своего скимен лют, враг же обаче, а не человек бывая словеснаго существа, оболкся в плоть антихрист; и яко темен облак возвлекся от несветимыя тмы... » . Позднее, размышляя о «начинании и конце» правления Отрепьева, Тимофеев восклицает: « весь сатана и антихрист во плоти явлься, себе самого бесом жертву принес! » .

Палицын отождествляет с антихристом обоих самозванцев: в той или иной форме идея эта постоянно встречается в «Сказании». Если Лжедмитрия II келарь неизменно называет лже-Христом, то комментарии, указывающие на связь с дьяволом Отрепьева, менее заметны современному читателю, но более обширны и разнообразны. Посмотрим, что говорит автор «Сказания» о самом появлении Лжедмитрия. Много лет, « от лет убо святаго Владимира... даже и доднесь », папа Римский – « змий всепагубный, возгнездившийся в костеле Италийском », пытается подчинить себе Россию, – пишет Палицын и продолжает, – « и еже многими деньми иский не може обрасти, и то неначаемо диавол восхитив к поглощению того насыщения самовольне приведе . И уже чааше конец злобе изблеван видети » (Сказание, 115). В появлении Лжедмитрия книжник угадывает стремление сатаны поглотить православную страну – давний замысел дьявола, который на этот раз очень близок к его осуществлению. Чуть ранее в уста «новых мучеников» – Петра Тургенева и Фёдора Колачника – Палицын вкладывает такие слова, обращённые к москвичам: « се приали есте образ антихристов и поклонистеся посланному от сатаны; и тогда разумеете, егда вси от него погибните » (Сказание, 113).

Для автора Хронографа 1617 года б о льшим злом представляется Лжедмитрий II: « В лето 7116 паки ин зверь подобен тема же явися, или рещи и лютейший сих, возста на готовое бо селение дияволи мечты, прииде сам отец лжи сатана » . Автор Псковской летописной повести также связывает с антихристом Лжедмитрия II, приславшего в Псков грамоты и послов: « Тое же осени приидоша от вора во Псков, яко же от сотоны бесове, и его полку мучители... и навадиша на онех боголюбцов и страдальцов, иже не восхотеша колена поклонити Ваалови, сиречь предтечи антихристову... » . В «Истории о первом патриархе Иове» читаем, что некоторые вельможи поклонились « антихристову знамению лжехристу Растриге » .

Связь Отрепьева с дьяволом ярко проявляется в рассказах о его гибели, красочно описанной во многих источниках: земля не принимает труп Лжедмитрия, над ним пляшут бесы, играя свою музыку, а до тех пор пока тело не сжигают, в стране продолжаются бедствия – засуха, неурожай . « Нарекохся быти сын дневи, и ныне изволихся сам быти сын погибели! », – восклицают современники событий .

Многие книжники особо повествовали и о невиданной на земле «потехе», устроенной царём – «аде о трёх главах», чьи описания приближаются к встречающимся в средневековых сочинениях описаниям преисподней . Сооружённый у реки монстр движется и ведёт себя устрашающе: « как станет зевать и глазы мигать, и колокольцы шумят, изо рта огнем пышет, из ушей дым идет ». По утверждению современника, из ада появлялись люди: « и выйдут из него люди в личинах, диаволом претворени... и почнут смолою и дехтем людей мазать и шепелугами почнут бить, да в деготь омочивая, а иныя изо ада водолейками прыскаху воду з дехтем на мир » . Поведение этих ряженых имитирует адские муки, которыми бесы карают попавших в их власть грешников. Символика сатаны и сил преисподней переполняет описания «ада», встречающиеся и в ином памятнике – «Сказании о царствовании царя Фёдора Иоанновича». Устроенный за Москвой-рекой ад располагается в «великой пропасти», над которой стоит котёл со смолой, а над ним – три медных головы. Пламя из гортани, искры из ноздрей, дым из ушей, устрашающие звуки и бряцание пугают людей, а длинный язык медного монстра венчается на конце аспидовой главой. В средневековой культуре аспид символически обозначал дьявола и антихриста . Символика реки, котла также относит мысль читателя к иному миру, владениям падших ангелов, в которых грешникам уготованы многочисленные и разнообразные муки, описанные во многих памятниках средневековья. Пропасть и река – символические обозначения преисподней; огненная река, текущая с Запада, «выжигающая» мелкие грехи людей, но влекущая грешников в огненное озеро, из которого нет возврата, – часть представлений о посмертной участи души, распространённых в средневековой Руси . Адский огонь может помещаться при этом в кипящий котёл . Наконец, сама по себе вода символизирует неверие («Толкование на Апокалипсис» Андрея Кесарийского, послание старца Филофея и др.) и в таком значении встречается в описаниях конца света и посмертных мытарств души. Котёл и река – атрибуты опричных казней Ивана Грозного, анализ символики которых позволил А.Л. Юрганову выдвинуть предположение об эсхатологическом контексте опричных пыток . Расположенный над пропастью у реки «ад», стоящий над котлом со смолой и наполненный ряжеными-бесами, очень необычная потеха царя-«антихриста» – по словам книжников, она не просто знаменует место будущего пребывания Лжедмитрия, но и становится настоящей геенной на земле: самозванец повелевает метать в свой ад православных христиан « на смерть » .

Таковы наиболее очевидные комментарии, отождествляющие Лжедмитрия (первого, а затем и второго) с сатаной или антихристом. Что может скрываться за этими описаниями?

«Наименование какого-то лица антихристом типично для средневековой полемики, – пишет В.Н. Перетц, – но, очевидно, в каждом случае отождествление – « узнавание » в конкретном лице « истинного » ... антихриста, отражало напряжённое ожидание конца света» . Феномен этот проясняет А.Л. Юрганов: «Антихристом... можно было быть как по аналогии, так и по существу. По аналогии, антихрист (с маленькой буквы) тот, кто, например, лжёт, говорит неправду, творит всякий блуд. Антихрист по существу – само Зло...» . Какого рода отождествление встречается у наших авторов – непростой вопрос. Рассматривая примеры подобного наименования Лжедмитрия, пронизывающие источники Смуты, Т.А. Опарина подчёркивает их эсхатологическую основу; предполагая здесь влияние сочинений Стефана Зизания, историк заключает, что «схемы авторов киевской митрополии накладывались на эсхатологические ожидания русской книжности конца XVI – начала XVII в.» Возможно, мнение Т.А. Опариной об апокалиптических настроениях эпохи не достаточно подкреплено источниками? Чтобы ответить на вопрос о природе отождествления Лжедмитрия с Антихристом, необходимо понять, о чём говорят книжники Смуты.

«Мерзость запустения»

В описаниях Отрепьева существует много «тёмных» мест. Одним из самых распространённых топосов, не понятных современному читателю, оказывается словосочетание «мерзость запустения», повторяющееся (казалось бы, в разном контексте) во многих источниках Смуты. Все случаи его употребления объединяет одно: топосное определение встречается в описаниях Лжедмитрия I и времени его правления. В «Сказании» Палицына понятие «мерзость запустения» характеризует весь замысел Лжедмитрия относительно России: « и обещася /Лжедмитрий I/ /«стрый» – дядя; здесь – папа Римский/ » (Сказание, 110). Иван Хворостинин дважды использует это понятие: « И тако законопреступник, иноческий образ поверг... и мерзость запустения в сердце имея... и оскверни престол царьский ». Вскоре словосочетание возникает вновь, – на этот раз оно определяет греховный поступок самозванца, который свергает с престола истинного патриарха и сажает своего ставленника: « И властию его извергается первый и прежде его бывший патриарх и пастырь наш Иев.. и вводится он, ... Игнатий, мерзость запустения, на святом месте святых наших отец посаждается » .

Ключ к пониманию «тёмного места» обнаруживается во «Временнике» дьяка Тимофеева. Процитируем весь отрывок, говорящий о восшествии на престол Лжедмитрия. « Яко в просту храмину... пес со всесквернавою сукою и латынь и еретик со множествы вскочи и на версе царска престола дерзостно председ! Видимо весь храм наполнися тогда еретик, яко волков, невидимо же мрачен облак тмы исполнися бесов... Божия благодати, мню, отступльши, яко да исполнится реченное: «Узрите мерзость запустения, стоящу на месте святе»; чтый да разумеет » . Что же должен «разуметь» читатель этого отрывка? Все авторы явно ссылаются на что-то актуальное и доступное сознанию современников. Обращаясь к священному Писанию мы обнаружим, что «мерзость запустения» – один из моментов Апокалипсиса, предшествующий концу света; это понятие используется в пророчестве Даниила о последних временах (Дан. 9: 26-27), впоследствии, упоминая Даниила, о «мерзости запустения» говорит Христос в пророчестве на Елеонской горе. Вошедшая в Евангелия от Матфея и от Луки Елеонская проповедь – одно из важнейших апокалиптических пророчеств . Узрев «мерзость запустения», праведные люди должны бежать и скрываться, ибо вслед за ней придёт скорбь последних дней, и земная история вступит в завершающую стадию. Несомненно, изучать предполагаемые цитаты средневековых памятников необходимо, опираясь на современный их авторам текст Писания, которым, в нашем случае, является прежде всего Острожская Библия 1581 г. Вот как звучат здесь слова пророчества: « Егда оубо оузрите мрьзость запустения, реченую Даниилом пророком, стоящу на месте святе, иже чтет да разумеет... » . Точно так же выглядят эти слова в Геннадиевской Библии 1499 года . Тимофеев цитирует Писание полностью, опуская лишь отсылку к Даниилу. Цитаты Авраамия Палицына и Ивана Хворостинина фрагментарны .

Определение, применяемое книжниками к Лжедмитрию, существует в Ветхом и Новом Завете. В Острожской Библии обнаруживается при этом интересный парадокс: здесь, в книге пророка Даниила, отсутствует понятие «мерзость запустения» – в первом случае оно замещено словами « омерзение и опустение » (Дан. 9: 27, Л. 158), а во втором вообще опущено (Дан. 12: 11. Л. 159). Таким образом, слова Христа в Острожской Библии относят читателя, в терминологическом плане, к «пустому месту», отсылая к Даниилу лишь на смысловом уровне. Основываясь на этом важнейшем печатном издании Писания, книжник мог говорить о «мерзости запустения», цитируя только пророчество Елеонской горы, но не книгу Даниила. Разумеется, Острожская Библия – далеко не единственный вариант священного Писания для XVII века, но обратим внимание и на то, что Тимофеев убирает слова « реченую Даниилом пророком » из своей, дословной в остальном, цитате. Изучение памятников покажет, что актуальным в источниках Смуты оказывается именно евангельское, а не ветхозаветное пророчество.

Пришествие Лжедмитрия знаменует установление в России, на святом месте православной церкви, «мерзости запустения»; дни эти, в соответствии с пророчеством, знаменуют наступление конца света. Говоря о Лжедмитрии, дьяк Тимофеев утверждает: « и ничим же тогда мнее самого антихриста его зрящим, недостойна на престоле суща, неже царя! »... Что же такое «мерзость запустения», о чём пишут средневековые авторы?

«Места из книги пророка Даниила... считаются очень тёмными и потому переводятся разно», – читаем в Толковой Библии, – «Мерзость запустения, как предполагают, стало у евангелистов чем-то вроде terminus technicus для обозначения идолов, поставленных в храме... но что именно в точности разумел Спаситель, предсказывая о мерзости запустения в Иерусалиме, трудно сказать» . В начале XX века мотив признаётся трудным для понимания; так ли было это в XVII столетии? Нам необходимо понять, как интерпретируют «тёмное место» пророчества русские книжники.

В «Сказании о бесе Зерефере» дьявол называется тремя именами: «древней злобой», «помрачённой прелестью» и – «мерзостью запустения» . В том же значении употребляет словосочетание и современник Палицына, автор «Повести, како восхити царский престол Борис Годунов»: Лжедмитрий, по его словам, решает пребыть « у древние злобы, у мерзости запустения, у возгордевшагося сотоны в недрах » . В «Летописце Еллинском и Римском», распространившимся на Руси с середины XV века, читаем: « Си убо пророк тако сказает о антихристе... и имя его числом отаи и Иоанн в откровении сего «мръзость запустения» Господь нарече » . Наконец, в популярном эсхатологическом памятнике Руси, «Слове о скончании мира», сын погибели также назван именно этим именем .

Непонятное словосочетание оказывается, соответственно, одной из характеристик сатаны или антихриста. Дьявол, ад могут пониматься в сочинениях известных на Руси отцов церкви как пустота, отсутствие Бога, подобно тому, как тьма – лишь отсутствие света. Ефрем Сирин пишет: « Якоже тма несоставна есть посуществу, но страсть есть на воздоусе, якоже глаголет святый Василий, оускудением света бываема » . Падшие духи, утратившие благодать – суть пустота и тление; в Житии Андрея Юродивого дьявол недаром назван « согнилая мерзости » . Наименование сатаны «мерзостью запустения» имеет определённую связь с этой идеей, однако понятийное поле словосочетания не ограничивается подобным представлением: такое имя дьявола применяется в тех случаях, когда говорится об осквернении святого места , что соответствует пророчеству Христа, говорящему о мерзости запустения, «стоящей на святом месте». Если сама «мерзость запустения» понимается как одно из имён сатаны и антихриста, то применяется оно в совершенно особых ситуациях.

В 1644 г. на Москве была издана «Кириллова книга», вобравшая в себя многие популярные на Руси произведения. Одно из них, созданное в киевской митрополии в конце XVI века и комментирующее «Слово» Кирилла Иерусалимского (по имени которого и назван сборник), открывает книгу. О «мерзости запустения» рассказывается здесь особо. Это – не что иное, как предсказанное самим Христом знамение (шестое в соответствии с толкованием) близкого конца света. Чтобы объяснить его значение, толкователю, прежде всего, нужно определить, что такое святое место: « Разумей же и ты, на всяком месте иде же церкви християнския во олтари престол место святое, на нем же священницы приносят жертву Богу, осушают хлеб и вино в тело и кровь Христову. Ибо в церквах християнских два святая места во олтари имать, жертвенник и престол » . Дав такое объяснение «святому месту», можно толковать и само знамение, предсказанное Спасителем: « вънемли же мерзость запустения, яко еретицы жертвенник не имут, и егда в церквах християнъских пребудут, разоряют, и извергают из олтаря... жертвенник. ... Токмо во олтари на месте священия мерзость запустения подобно трупу поставляют » . В эсхатологической традиции «мерзость запустения» – знамение последних дней, времени, когда произойдёт осквернение церкви – на святом месте утвердится антихрист.

И. Хворостинин недаром связывал установление «мерзости запустения» с патриаршим престолом: такое понимание возникает не в XVII веке, ранее престол митрополита также осознавался как святое место. Подобный пример встречается в обличительных посланиях Иосифа Волоцкого, написанных в конце XV века и направленных против митрополита Зосимы. « Змий пагубный, – восклицает Иосиф, – мръзости запустение на месте святом, отступник Христов... первый отступник в святителех в нашей земле, антихристов предтечя » . Еретик, занимающий престол митрополита или патриарха так же оскверняет святое место, как будет делать это сам погибельный сын. Отметим, что в краткой редакции послания, где обвиняется не митрополит, а новгородские еретики – жидовствующие, понятие «мерзости запустения» не употребляется: с отсутствием «святого места» становится невозможным и это определение – даже применительно к великим грешникам .

Обратимся вновь к тёмному месту «Сказания». « И обещася /Лжедмитрий I/ неложно им з записанием, еже вся Росиа привести к стрыеви антихристову под благословение и непричащающихся мерзости запустениа опресночному хлебу всех предати смерти », – пишет Палицын. «Мерзость запустения» оказывается связана здесь с папой и «опресночным причащением» – и не спроста.

Отношение к католикам в средневековой Руси было крайне негативным, антикатолические (как и антиуниатские и антипротестантские) сочинения входят в самые разные сборники, созданные в православном государстве. «Проклятые еретики» отпали от веры истиной давно, с принятием ереси папы Формоза и Петра Гугнивого . Грехи католиков многочисленны, и вызваны они, прежде всего, гордыней папы, который возомнил себя выше всех патриархов (что связано с представлениями об особой роли апостола Петра и римской кафедры, не принятыми православной церковью). Если раньше папа был «единомудрен» с патриархами, то позже он « самомудрия оторжеся » . В числе наиболее осуждаемых «ересий латынских» – четырёхконечный крест – «крыж» неистинный, догмат filioque и – «опресночное» причащение. Последнее обвинение вырастает из, казалось бы, незначительного факта: католики пекут причастный хлеб из пресного, бездрожжевого теста, не используя в нём закваски («кваса») и соли. Такие хлеба и есть опресноки, о которых говорит Палицын. Почему же это столь важно?

Споры об опресноках имеют давнюю историю – уже на исходе первого тысячелетия они становятся серьёзным противоречием между Римом и Константинополем, переходя затем и в славянскую литературу. Разница в важнейшем обряде пространно описана в полемическом сочинении митрополита Льва (начало XI века) : ссылаясь на Ветхий завет, глава Русской церкви утверждал, что любое изменение заповеди приводит людей к погибели – добрые дела зиждутся на вере, а опресночное причащение разрушает её изнутри. Обоснований этой мысли оказывается очень много: квасной хлев – «животный» и Христов, а пресный – мёртвый, иудейский, употребляя пресный хлеб необходимо соблюдать старые обряды, приносить жертвы как было при Ветхом Завете; Иисус вкушал на Тайной вечере квасной хлеб и только им можно совершать евхаристию, причащающийся опресноками «не будет жив». Доказательства того, что в Евангелие речь идёт именно о дрожжевых хлебах, изощрённы: был ли квасным тот хлеб, который преломил Спаситель после воскрешения, если в то время иудеям положено было использовать на трапезе пресный? Нет, ведь такие хлеба нужно было есть лишь в Иерусалиме, Господь же пребывал в тот момент в Еммаусе, который отстоит от Иерусалима на 65 стадий... Трактуя слова апостола: «не в квасе ветсе злобы и лукавства, но в безквасиих чистоты и истины», автор памятника пускается в непростые рассуждения о том, что речь на самом деле идёт не о «ветхом квасе», но о злобе, проявляемом ветхим квасом (так как квас двояк – один ветхий, злой, другой новый, добрый), и не об опресноках, но об умерщвлении греха, означаемом опресноками (так как последние мертвы без кваса и знаменуют смерть): в словах апостола заложена мысль о том, что люди должны быть «мертвы для греховного движения». Наконец, «мы, заквашенные прародительским грехом, чрез умерщвление его на кресте Христовом, соделались безквасными , т.е. мертвыми для греха, и таким образом заквашены , т.е. обожжены, через приобщение Его»... Прочие расхождения в догматах (в том числе filioque) лишь кратко упомянуты в послании: опресноки – важнейшее «изменение веры», ведь, по представлению восточной церкви, через них западные христиане лишились спасительного обряда евхаристии. «Это служит отличительным признаком того и другаго исповедания, нашего и вашего», – утверждает митрополит .

Русские авторы не раз обращались к проблеме «квасного» и «бесквасного» хлебов. В рассказе о выборе веры князем Владимиром, включенном в «Повесть временных лет», именно обряд опресночного причащения представлен как ключевое разногласие греков с «латынами»: это единственный «грех» католиков, который летописец посчитал истинно важным и включил в своё повествование о принятии христианства . Разница между хлебом и опресноком, принципиальная для русских богословов, становилась предметом описаний едва ли не всякий раз, когда речь заходила о кафедре святого Петра; произошло это, в частности, после заключения унии XV века, когда прибывший на Русь митрополит Исидор был осуждён и отвержен русской православной церковью. Признание униатами обоих вариантов изготовления хлебов для евхаристии оказалось неприемлемым на Руси: чудо пресуществления творится лишь на дрожжевом хлебе, с пресным невозможно само таинство . В XVI веке старец Филофей особо описал сущность западного обряда: хотя католики говорят, что опресночное причащение символизирует «чистоту и безстрастие», на самом деле они лгут, скрывают «внутрь себе» дьявола – пресный хлеб знаменует еретическое представление о том, что Христос не получил человеческой плоти от девы Марии. Более того, сам Христос с апостолами вкушал на Тайной вечере дрожжевой хлеб в то время, когда евреям полагалось есть лишь пресный, и именно поэтому вечеря получила название тайной . Отречение от «еретического» обряда опресночного причащения особо входит в «Оглашение» о переходе в православную веру, созданное для католиков в XVII в.: « А что пръсно, то бездушно, а без соли – без ума »! – утверждается здесь . Таким образом, католики « творят тело Христово бездушно и безумно » .

Русская средневековая мысль видела в римском папе предтечу антихриста, и здесь роль опресноков оказывалась действительно принципиальной. В конце XVI века создаётся популярное на Руси эсхатологическое произведение – «Казанье об Антихристе» Стефана Зизания. Украинский богослов утверждает известную и важную мысль: разница между хлебом и опресноком подобна разнице между человеком и трупом. Тесто без закваски и соли мертво! Римский папа «ставит» в алтаре мёртвый хлеб, а это не что иное, как осквернение престола – святого места алтаря . Введение опресночного причащения и есть предсказанная Христом «мерзость запустения». Истинное значение опресноков для русского средневековья трудно переоценить: через них западная церковь оказывается уже осквернённой, антихрист, явившись в мир, должен распространить католический обряд на православную церковь, и тогда пророчество Спасителя сбудется во всём христианском мире – наступит конец света. Именно тот, кто введёт опресночное причащение в последнем православном государстве (каким, после падения Константинополя в 1453 г., осознала себя Россия – «третий Рим» и «второй Иерусалим»), и станет сыном погибели. Тогда спасения уже не будет: « но не оу еще кончина, дондеже сам приидет, и с ним свершитъся и исполнитъся мерзость вседневнаго запустения » .

Только теперь для нас начинают проясняться описания Палицына: то, что должен сделать Самозванец, недаром связано с римским папой, антихристовым предтечей. Именно ему обещает Лжедмитрий сотворить в России поистине страшную вещь: « непричащающихся мерзости запустениа опресночному хлебу всех предати смерти ». Монах-расстрига, в представлении Палицына и его современников, должен стать самим сыном погибели.

Проследив историю понятия, мы увидим, что в XVII веке с ним происходит очень интересная эволюция: со временем в слова пророчества начинают вкладывать совсем иной смысл. Решающую роль играет при этом именно эсхатологический план – в конце XVII века прежняя трактовка категорически отвергается никонианами. Опровергая раскольников и доказывая, что пришествие антихриста не произошло и не произойдёт в ближайшее время (что в корне меняет средневековые представления), никониане актуализируют иное понимание «мерзости запустения»; эсхатологический контекст оказывается неприемлемым, его необходимо заместить иным. Критикуя и «разоблачая» старообрядцев, Дмитрий Ростовский цитирует то же «Слово» Кирилла Иерусалимского, не ссылаясь на него, но опровергая всё, сказанное там о шестом знамении конца света. Он утверждает, что в пророчестве на Елеонской горе подразумевается отнюдь не будущее пришествие антихриста, но деяния римлян; установление «мерзости запустения» на святом месте – не осквернение святынь и отнюдь не знамение, а произошедшее давным-давно водружение «идола» кесаря в храме . Те же идеи проповедует и Стефан Яворский, чьё «анти-эсхатологическое» сочинение регулярно переиздавалось на протяжении всего XVIII века . Ещё раньше Юрий Крижанич называл автора «Книги о вере» «веренкою», который по собственному дерзновению «подместил» антихристово число 666 – 1666 годом: то, что ещё недавно являлось грозной и непреложной истиной, получило теперь новую характеристику – « от сатаны вдохньево проречен jе » . Апокалиптические ожидания, свойственные средневековью, становятся отныне уделом раскольников-старообрядцев. Эсхатологический контекст повсюду уничтожается никонианами, и важное понятие из пророчества Христа оказывается вовлечённым в этот процесс: отныне Второго пришествия не нужно ждать «как татя в ночи», произойдёт оно не скоро, а гадать о сроках православным людям не следует.

Понятийная эволюция, произошедшая с термином на переходе к Новому времени, принципиально изменяет средневековое понимание Евангельских слов. Для многих место из пророчества становится «тёмным». Совсем иной была картина в начале XVII столетия.

«Жиды», «солнце праведное»

В описаниях Лжедмитрия I есть немало мотивов, требующих герменевтического подхода, хотя подобные фрагменты далеко не всегда кажутся «тёмными» нашим современникам.

Во время правления Лжедмитрия отнюдь не все горевали о происходящем: в описании Палицына, многие люди, напротив, веселились. Однако веселье это очень своеобразное: в описании келаря радуются казаки, и веселятся они не о чём ином, как « о погибели христианстей ». В уста врагов Палицын вкладывает любопытные речи: « и плачущим в бедах и всем скорбящим || прещаху, и жиды нарицаху их, глаголюще: «Яко царю годно, и он тако и творит, вы же, жиды, вскую о том сетуете » (Сказание, 113). Речи эти можно понимать буквально: так, М.А. Говорун считает, что в «Сказании» отражены реально обострившиеся отношения русских и евреев в период Смуты . Постараемся однако прояснить, что стоит за этими фразами и почему Палицыну важно сказать о наименовании людей «жидами».

В средневековой Руси понятие жиды связывается с представлением о жестоких еретиках, восстающих против Истины и мучающих христиан. Слово это не раз используют современники Палицына. Автор Псковской летописной повести применяет такое определение к мятежникам, грабителям, убийцам, смущающим народ: « а вся то окаянии мятежницы и начальники жидовской сонмицы затеяша на добрых людей, дабы имение их взяти », « и поскочиша по домом, ищуще лов обрести и насытися крови человеческия, яко же и прежнии мучитилие, или паче вторыя жиды... » . Подобно «вторым жидам» ярятся и мучают: « псковичи же, яко вторыи жиды, разъярився, имающе ис темницы добрых людей, зле мучаще... » . Представления эти основываются на священной истории и восходят не только к описаниям мучений, принятых Христом, но и к рассказам о жестокости иудеев по отношению к ветхозаветным святым. Протопоп Аввакум уподобляет «жидам» никониан: « не лгу ведь я – сердиты были и жиды-те, яко же и вы: Исаию пилою перетерли; Иеремию в кал ввергли; Науфея камением побили... напоследок и самого сына Божия убили »; « хощу и всех, да же постраждут, яко же и мы, а мы яко же и Христос, от вас, новых жидов » . Жестокость, приписываемая «жидам», связана с идеей их отступничества: не узнав Спасителя и распяв Его, иудеи так и не обратились к вере истиной. «Жид», немаловажное понятие средневековой Руси, обозначает прежде всего еретика , не принимающего Христа и ненавидящего Его.

Обратимся вновь к Палицыну. По его словам, запрещая людям плакать и скорбеть, слуги Лжедмитрия называют их жидами за неподчинение, противление их владыке: подобно тому, как «жиды» не принимают Христа, противники Лжедмитрия отвергают нового государя. Называя жидами людей, не принявших власть Лжедмитрия, союзники его, по сути, отождествляют царя с самим Господом («Яко царю годно, и он тако и творит, вы же, жиды, всякую о том сетуете »). Это не единственное утверждение подобной мысли: сама фраза Палицына имеет топосную природу, – и топос этот особым образом раскрывает смысл сказанного. « О жиды злодеи... Что солнышку нашему праведному годно, и он творит, якоже хощет », – восклицают сторонники Лжедмитрия в Изначальной редакции «Сказания». Обратившись, в частности, к «Словам» Серапиона Владимирского, мы обнаружим здесь важное утверждение: « О, неразумнии! Вся Бог творит, якоже хощет ... » . Мысль эта восходит к Писанию и творениям святых Отцов. В топосном мотиве самозванец оказывается на месте Господа.

В тексте Изначальной редакции «Сказания» появляется новый элемент, требующий герменевтического анализа: по словам автора, казаки называют Лжедмитрия «праведным солнцем» (« Что солнышку нашему праведному годно, и он творит, якоже хощет ») (Сказание, 263). Подобное уподобление характерно для различных источников, описывающих Отрепьева . Анализируя это словоупотребление, Б. А. Успенский приходит к любопытным наблюдениям: такое словосочетание впервые фиксируется в публицистических источниках в начале XVII века применительно к Лжедмитрию (свидетельства Конрада Буссова о подобном наименовании царя и др.), а впоследствии становится объектом ярого осуждения. В одном из документов, посвящённых этому вопросу, говорится: « разумаитежь о сем, любовная братия, никако же не нарицайтет друг друга праведным солнцем, ниж самаго царя земного, никогожь от властителей земных то бо есть Божие имя, а не тленнаго человека... » . В литургических текстах «праведным солнцем» действительно именуется лишь Христос . Обратившись к источникам Смуты, мы видим, что и здесь «солнце праведное» – имя Господа. Хворостинин использует это словосочетание, описывая крещение Руси: « от того времене праведное солнце Христос Еуангельскою светлостию проповеда землю нашу осия » . Автор Хронографа 1617 г. употребляет то же сочетание, говоря о конце Смуты и избрании Романова: « Паки солнце правды светлую лучю благодати своея нам возсия, им же видеша вси свет велик, сладостныа тишины свободный день. Отъя бо Господь Бог наш укоризну нашу всю... » . В послании грузинскому царю (1589 г.) патриарх Иов уподобляет Феодора Иоанновича праведному солнцу (« яко солнце образно »), называя его «сосудом благонравия» праведного солнца – Христа. . Таким образом, и в публицистике Смуты понятие это является именем самого Бога. Позднее «солнцем праведным» называет Христа и Аввакум: « Мучася, небеснаго жениха достигнут . Всяко-то Бог их перепровадит век сей суетный и присвоить к себе жених небесный в чертог свой, праведное солнце, светь, упование наше! » . Первое фиксируемое источниками наименование человека «солнцем праведным» относится к Лжедмитрию. В соответствии с традицией, это означает присвоение царём имени самого Господа.

Используя понятие жидовства и сочетание солнце праведное , вкладываемые в уста союзников Лжедмитрия, Палицын утверждает одну мысль – Лжедмитрий назывался, провозглашался самим Спасителем. Для средневекового человека это могло означать только одно: на престоле богохранимого царства утвердился антихрист.

«Время времён и полвремени»

Повествуя о первом самозванце, книжники Смуты наполняли свой рассказ множеством символов, донося до читателя важные мысли, а зачастую выстраивая на символическом уровне сложную систему доказательств собственных идей и таким образом объясняя современникам происходящее. Обратим внимание на характерные определения, которые получает самозванец в памятниках Смуты. Вот как описывает автор «Плача о пленении и конечном разорении Московского государства» смерть Лжедмитрия, «сына тьмы, сродника погибели»: « Премилостивыи же Бог наш Троица не до конца сему врагу попусти всезлобныи яд излияти , вскоре разъсыпа бесовския его козни. И душа его зле исторгнуся от него... » . Близкие понятия встречаем мы и в Хронографе 1617 года: « ...и хваляся /Лжедмитрий/ на вся страны греческия, еже погасити в ней Христово благочестие и святыню его изтнити ; но не попусти ему Христова сила конечно сего сотворити » . Сходные обороты встречаются и грамотах Смутного времени . В силу частой повторяемости подобных фраз в источниках они представляются не более чем общим риторическим приёмом; зачастую это действительно так, однако используемые здесь образы имеют символическую природу, а природа символа способна к раскрытию, обнажению изначального значения, что придаёт совершенно особый смысл всему контексту. С подобной ситуацией мы сталкиваемся, обращаясь к описаниям Лжедмитрия: рассказывая о нём, некоторые книжники Смуты не ограничиваются использованием топосов, но прямо указывают на источник своих слов. Речь идёт о «Сказании» Авраамия Палицына и «Временнике» Ивана Тимофеева.

Говоря о пришествии в Россию Марины Мнишек, невесты Лжедмитрия, Тимофеев так комментирует это событие: « огнеподобно же ереси яростию, не яко царица, но человекообразная аспида, на християнство грядуще, дыша, подобне, якоже иже о женах во Откровении Богослова лежит: «Едина || едину, нечестива благочестиву хотя потопити изо уст водою» « . Для того, чтобы сравнение стало понятным, Тимофеев призывает читателей вспомнить Откровение Иоанна Богослова. Обратимся к нему и мы. Аспид (змий, дракон), изливающий воду из пасти на праведную жену (Церковь), – важный мотив пророчеств: в последние времена, по словам евангелиста, змей-дьявол будет низвержен с небес архангелом Михаилом и, оказавшись на земле, начнёт преследовать жену-Церковь. Вот как говорится об этом в Откровении: « и егда видев змии, яко низложен бысть на землю, гоняше жену... И испусти змии за женою изъ оуст своих воду яко реку, да ю в реце потопит » (Откр. 12: 13-15. Л. 68). Именно со змеем-диаволом автор «Временника» сравнивает невесту самозванца. Однако Тимофеев цитирует Писание не дословно: книжник соединяет существующие там образы в нечто новое. Марина Мнишек называется не только «аспидой», но и «нечестивой женой», что отсылает читателя к иному образу пророчества – Блуднице (Откр. 17). В соответствии с Откровением, потопить праведную жену будет пытаться не «нечестивая жена», но Змей; уподобляя «христианство» (Церковь) и Марину-аспида двум девам, Иван Тимофеев создаёт образ, хоть и отдаляющийся от текста Писания, но яркий и понятный читателям, хорошо знающим библейские пророчества .

Почему же, описывая Лжедмитрия, Тимофеев обращаются к Откровению Иоанна Богослова о конце света? Случайно ли возникли в иных источниках образы, напоминающие слова пророчества? Обратимся к «Сказанию» Палицына. Вот как рассуждает Авраамий о царствовании Отрепьева: «... Диавол восхитив к поглощению того насыщениа /православной России/ самовольне приведе. И уже чааше конец злобе изблеван видети . Но не у еще время времен и полвремени исполнися, по откровению Иоанна Богослова. Тем же и Господь не отверже еще нас » (Сказание, 115). Мы видим, что в своих описаниях Лжедмитрия Палицын, подобно другим авторам, создаёт образ, приближающийся к Откровению, где дьявол изрыгает воду на Церковь, желая потопить её; кроме того, книжник говорит о конечном изблевании , что перекликается с Хронографом 1617 г. Однако создатель «Сказания» использует больше символов, чем другие книжники, благодаря чему глубже раскрывается смысл сказанного. Палицын пишет о «времени времён и полувремени».

В эсхатологической традиции упомянутый срок соответствует трём с половиной годам – периоду, которой суждено править антихристу в последние дни . В то же время, само это определение непосредственно связано со счётом лет , отведённых до конца света. Вот что говорит о сроке завершения земной истории пророк Даниил: « и слышах от мужа облъченаго в багряницу... и кляся в живущей во веки, яко во время и во времене, и в пол времене » (Дан. 12: 7. Л. 159) . Однако Палицын (как и Тимофеев) не упоминает Даниила: по словам келаря, в основе его описаний лежит иной источник – Откровение Иоанна Богослова. Обратившись к нему, мы видим, что книжник цитирует отрывок из того же места пророчества, того же описания змея, изрыгающего воду на «жену»-Церковь. « И даны бышя жене две крыле, орла великаго да парит в пустыню в место свое, и да препитана беше ту время времен и полвремени, от лица змиина », – пишет евангелист, и продолжает: « И испусти змии за женою изъ оуст своих воду ...» (Откр. 12: 14-15. Л. 68). «Время времён и полвремени» имеет здесь то же значение, что и в книге Даниила. Предсказание о времени конца непосредственно связано с «излиянием воды» – попыткой дьявола в последние дни уничтожить Церковь и прийти к власти на земле.

Через символы, восходящие к Откровению Иоанна Богослова, описания Лжедмитрия особым образом раскрывается перед читателями. Зло, которое « изливает », « изблевывает » в России самозванец, уподобляется воде, изрыгаемой Змием на Церковь в последние дни; подобно самому дьяволу, Отрепьев пытается затушить Христову благодать. Древнее зло готово воплотиться в стране через неправедного царя, а пророчества, как никогда близки к осуществлению. И всё же последние времена не наступают: отмеренный Господом срок – «время времён и полвремени» – ещё не прошёл, и Змей-сатана не может исполнить задуманное.

После свержения Лжедмитрия становится понятным, что самые страшные опасения не сбылись. Однако это отнюдь не переносит ожидание конца света на неопределённое будущее: с воцарением Шуйского Смута не кончается, и пришествие погибельного сына, которым не стал Отрепьев, продолжают ожидать с неменьшим напряжением. В стране появляется новый самозванец, и история Лжедмитрия продолжается. В новом «царевиче» книжники сразу угадывают антихриста, наступающего на государство и желающего установить свою власть на Земле. Палицын изначально именует Лжедмитрия II лже-Христом; « На готовое... селение дьяволи мечты приде сам отец лъжи сатана », – восклицает автор Хронографа 1617 г. ; антихристом называет второго самозванца автор Псковской летописной повести, в которой не говорится о Лжедмитрии I. Новый «наследник» развивает миф, созданный своим предшественником. Прежний миф сохраняют и его противники, воспринимая ложного царя, стремящегося захватить трон православной страны, в соответствии с предсказанным в Откровении пришествием погибельного сына.

Правление Лжедмитрия, которому «безумно» целовали крест москвичи, становится настоящим бедствием: распространяющиеся по стране видения недаром говорят о том, что Господь готов «окончательно» погубить Русь . Грех общества, присягнувшего Отрепьеву, страшен; то, что победа не отдана дьяволу, – неизреченная милость Бога. « Того ради и нам зрящим подобаше внимати и за неизмерную владычю милость благодарити его », – подводит итог своим описаниям Палицын (Сказание, 115). Эсхатологические настроения быстро нарастают во время правления Отрепьева. Поддержав и приведя к власти «сына Ивана Грозного», а затем увидев, как ведёт себя и что делает долгожданный государь, многие современники с ужасом осознали: на престоле лестью утвердился человек, в котором может воплотиться сам сын погибели. После свержения правителя настало время одуматься, возблагодарить Господа и покаяться, однако появление второго самозванца, вновь поддержанного русскими людьми и вновь рвущегося к трону, заставило понять, что над всем неблагодарным миром нависла новая угроза.

Эсхатологические ожидания

Ожидания конца света в ближайшем будущем характерны для средневековой культуры. После того, как миновал страшный семитысячный год, возникает концепция конца света в «восьмой век», то есть в новое, восьмое тысячелетие. Мир обветшал и состарился , он неумолимо приближается к своему концу. Современники понимают, в какое непростое время выпало им жить: « яко настоящии оубо состарившийся веко, и дни сия лукавыя »! Кажется, ещё немного и история достигнет своей кульминационной точки: свершится пришествие антихриста. После 1492 года неизвестной остаётся только точная дата: « А якоже видим человека состаревшася, и вемы яко оуже скоро оумрети имать ибо емоу предшли соуть лета, но котораго дни и часа, не вемы. такоже и о Христове пришествии, и о кончине века сего разумеем » . Людям надлежит готовиться к тяжким испытаниям и скорому Страшному суду.

В XVII веке эсхатологическое восприятие происходящего становится, возможно, беспрецедентно «стабильным»: конца света ждут постоянно в связи как с летоисчислением, так и с определёнными событиями. Впервые это происходит в самом начале столетия, в период Смуты, о чём говорят уже многочисленные знамения и видения, распространившиеся в это время; вскоре эсхатологические ожидания воскресают вновь – в связи с реформами 1653 – 1654 годов и церковным Расколом. В конце века антихриста видят в Петре I, а знамения Конца – в его реформах. Наконец, особое место занимают ожидания Второго пришествия, связанные с приближением 1666 года. « А по исполнении лет числа, тысящи шести сот шестидесяте шести, не непотребо и нам от сих вин спасение имети да не некое бы что зло пострадати, по преждереченных, исполнение Писания свидетельств: яко настоит день Христов, якоже рче апостол », – говорится в «Книге о вере», изданной на Москве в 1648 году . Пришествие антихриста должно свершиться через 18 лет и тогда читатели Книги узрят самого сына погибели: « и не несть ли быти готовым подобает, аще кто достигнет тех времен, на брань с самим диаволом » . Средневековое сознание готово увидеть в происходящем события наступающего Апокалипсиса и ожидает День Христов как татя в ночи . Известные слова Христа « не ваше есть розумети часы и лета, што положил отец во своей владзы » отнюдь не смущают людей: ведь время Второго пришествия сокрыто от « людей превротных », а « до своих » если и не открыто прямо, то дано разуметь по предсказанным знамениям .

Одним из важных и популярных сочинений, вычисляющих время конца света по знамениям, становится упоминавшееся уже «Казанье об антихристе» Стефана Зизания, изданное в 1596 году параллельно на русско-литовском и польском языках. Произведение это представляет собой пространный комментарий «Слова» Кирилла Иерусалимского о последних временах. В 1644 году переведённое на русский «Казанье» (без упоминания Стефана, так что сочинение приписывается самому Кириллу), входит в знаменитую «Кириллову книгу». Что же «дано разуметь» своим людям о конце света? Хоть антихрист и не явился в 1492 году, ожидать его следует вскоре после 7000 года: ведь на восьмой день Христос явился ученикам, на «осьмой век» (тысячелетие) должно свершиться и Второе пришествие Спасителя. Еще Соломон предсказывал, что в «восьмом веке» произойдёт кончина «веку сему» и начнётся новое время . «Сказанию» вторит «Книга о вере»: « яко по седмих тысящех приход его будет... по еже седми деньми мир совершися, и по еже седмотысящными леты боудет кончина. И о сем достоит нам внимати » . Все знамения конца света, предсказанные Христом на Елеонской горе, разъясняются и описываются в «Сказании». До Конца остаётся совсем немного: как только антихрист распространит католическую «мерзость запустения» в православных храмах и настанут лютые времена, людям останется ждать лишь знамения Господня на небесах. В конце века никониане будут доказывать невозможность скорого Пришествия Христова, ссылаясь на то же пророчество, в частности, опираясь на то, что Евангелие ещё не проповедано всем языкам и народам; в средневековой же культуре и это знамение осмысляется по-иному: « еще не сям было выполнило тисяча лет от вочловеченя Христова. Проповелося Евангелие не мало всему свету », а затем через Вселенские соборы « толя по всему свете... всем народом оповежено » . День Суда не за горами, его действительно нужно ожидать как татя в ночи, думая о спасении и уповая на Господа.

О свершившихся знамениях говорится во многих источниках. События, предвещающие скорый конец, легко находятся в истории, и одним из таких событий становится разделение католической и православной церквей – отпадение «от веры истинной» самого римского понтифика.

« Всю же власть от тех времен царьскю и святительскую папа на себе привлече, вкоупе и царь и святитель наречеся , – утверждает «Книга о вере», – Не явныи ли сей антихристов предотеча ». Конца света ждать не долго: « не коснит Господь обетования... се бо дние лет наших и месяцы, яко сония преходят, и яко сень к вечеру, да приидет вскоре страшное и великое пришествие Христово » . «Наместник Петра» оказывается включённым в эсхатологическую модель и авторами Смуты. В «Сказании» Палицына о папе, «стрые» антихристовом, говорится в связи с Лжедмитрием: « От лет убо святаго Владимира, крестившаго Рускую землю, даже и до днесь, змий всепагубный, возгнездившийся в костеле Италийском, всегда небесныя звезды отторгаа, не токмо в Европии, четвертой части вселенныя, но и на востоце и юге и севере не почиваа гонит » (Сказание, 115). Образ змия-дьявола, свергающего с небес звёзды, встречается в древнерусской литературе (так, к примеру, описывает сатану Андрей Курбский) и восходит к Откровению: « И явися ино знамение на небеси, и се змии велик грьмен, имея глав седмь, им рогов десять, и на главах его седмь венец. И хобот его отроже третию часть звезд небесных, и положи я в землю... » (Откр. 12: 3-4. Л. 68). «Четвёртая часть вселенной», над которой распространена власть папы, также имеет аналогии в Откровении (Откр. 6: 8. Л. 66). Описания папы Римского, «стрыя антихристова», приближаются на символическом уровне к описаниям сатаны. Откуда могла возникнуть такая идея? На Западе, в протестантской теологии, существует представление о том, что антихрист – не определённое лицо, но череда сменяющихся римских пап. Возможно, что именно эти представления, проникнув в Россию через сочинения украинско-белорусских богословов, и отразились в подобных описаниях (Т. А. Опарина предполагает, что две важные эсхатологические концепции о папе-антихристе и о конце света в «восьмом веке» были восприняты русскими авторами именно из сочинения Стефана Зизания). Так или иначе, идея эта явно созвучна русским средневековым представлениям об «отпавшей» от веры истинной католической церкви и папах-еретиках.

Однако в «Сказании» Палицына акцент переносится на Лжедмитрия: так как много лет власть папы не может распространиться на Россию, дьявол « восхитив к поглощению того насыщениа самовольне приведе ». Именно Лжедмитрий должен осуществить замысел дьявола и привести Россию к его власти, введя в православных храмах опресночное причащение. Попытка эта едва не удаётся (« и уже чааше конец злобе изблеван видети ») (Сказание, 115). Если для автора «Книги о вере» существование папы – предтечи антихристова подтверждает близость Конца, то для писателей Смуты важнейшей фигурой, связанной с эсхатологическими ожиданиями, оказывается самозванец.

Антихрист должен принять всё зло и всю полноту гордости сатаны с тем, чтобы отвращать людей от Бога. Новый царь, в описании Палицына, не просто стремится распространить по всей стране «мерзость запустения» и затмить Христово благочестие, но и отвращает людей от спасительного для души смирения, заставляя веселиться «неведомо какой радости». Автор «Сказания» недаром говорит, что такие дела творятся Лжедмитрием в велихвальной гордыне : гордость Лжедмитрия имеет совершенно особую природу потому, что она выше и сильнее человеческой. «Велихвальная гордыня» царя – гордыня сатаны, мечтающего через сына погибели прийти к власти и затмить Христово благочестие во всём мире. И всё же, по Божьей милости, конец света не наступает, и дьявол не изливает своей злобы «до конца». Лжедмитрию не суждено стать «конечным» антихристом, но в силу апокалиптического восприятия событий в нём видят антихриста по существу , а не по подобию , которым может быть любой блудник и лгун.

Образ, созданный Палицыным и другими авторами Смуты, действительно сближает самозванца с «конечным» антихристом последних времён. Здесь-то и может возникнуть закономерное сомнение: могли ли современники Смуты видеть антихриста в конкретном человеке, монахе-расстриге, которого сами авторы часто называют Отрепьевым? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, кем должен был стать антихрист в представлении средневековых людей.

Сын погибели

В средние века существовали разные трактовки того, какова природа погибельного сына. В соответствии с одной из них, антихрист – лишь призрачная плоть сатаны. То, что сын погибели во всём будет подобен Христу, но подобие это будет не подлинным, а иллюзорным – принципиально важная мысль: дьявол немощен, его гордыня основана на реальном бессилии, все чудеса, творимые антихристом, будут лишь призрачными видениями – ни пройти по воде, ни сдвинуть гору в действительности он не способен. В некоторых случаях подобная идея распространялась и на представление о природе погибельного сына; происходит это, к примеру, в одном из популярных эсхатологических сочинений древней Руси – «Сказании о скончании мира и антихристе». Рождение Христа от девы Марии было подлинным, утверждается здесь, ибо Господь сотворил Адама, и только Он может создать человеческую плоть, рождение антихриста будет подобно рождеству Спасителя, тоже произойдёт от девы, однако дьявол не способен творить подобно Богу: « Родит же сь » сатана « по привидению от девица »; « диавол же аще и плоть приимет, и ту во привидении како бо ю же не созда плоть ». В антихристе падший ангел « мечтателен плоти своему существу восприит сосуд » .

Идея о том, что нечистый дух не может сотворить тела для своего сына, легла в основу ещё одного представления – о том, что плоть антихриста создал сам Господь. До конца времён «скаредная и скверная» оболочка хранится связанной в аду: лишь пред концом света, когда придёт время исполнения древних пророчеств, сын погибели войдёт в неё и воцарится на земле .

Обе известные на Руси трактовки определяются одной важной мыслю: сатана бессилен , подобно обезьяне он тщится быть подобным Богу, но на деле несёт в себе лишь пустоту и «мерзость запустения». Представления о могуществе дьявола, существовавшие в Европе, совершенно чужды русской средневековой культуре: когда в 1620-х годах, после особого процесса, на Москве сжигается «Евангелие Учительное» Кирилла Транквиллиона-Ставровецкого, одним из основных пунктов обвинения становится именно неканоническое представление нечистого. Устрашая грешников, Кирилл красочно, на четырёх листах, описывает страшные адские муки, которыми «заправляет» лютый дьявол, чей образ напоминает картину из фантастического романа Нового времени. Вельзевул, « всякой твары страшнейший, брыдкий и лютейший », меркнет здесь по сравнению с Левиафаном, «великорыбой» огненного моря, который огромен как величайшая гора или как тысяча гор, изрыгает из пасти громы и огонь, из ушей дым, а из ноздрей «сапаня», раздувающие адский огонь . Русский богослов находит меткое определение для таких, абсолютно неверных и еретических с его точки зрения описаний – он просто «жалеет» их автора: « плача, бредил Кирил... » .

И всё же представления о бессилии сатаны далеко не всегда переносились на антихриста: третья, и наиболее распространённая трактовка, представляет сына погибели не воплотившемся дьяволом, но человеком – настоящим, живым человеком из плоти и крови . Рождённый женщиной, происходящей из колена Данова, он вберёт в себя всё зло мира и получит всю силу сатаны. Рассуждая об именах антихриста, Иоанн Златоуст пишет: « и человека греха нарицает Исус: бесчисленная бо съделает, и приоуготовит иных да делают лютая. Сына же погибели глаголет Исус, зане и той погибнет. Кто же есть сей; оубо ли сатана; никако же: но человек некий всякое егово приемляй действо »! В десятом знамении «Слова» Кирилла Иерусалимского о погибельном сыне сказано так: « не от царей, ни от царьска рода возъдержит царство, но прелестию восхитит власть ». « Кто же сей есть »? – вопрошает автор комментариев Стефан Зизаний, и отвечает: человек, которого « сатана себе оученика себе оучинит, иже по оного воли сам собою начнет действовати » . Те же рассуждения встречаем мы и в другом популярном эсхатологическом сочинении, «Сказании о Христе и антихристе» Ипполита, папы Римского, где сын погибели трактуется отнюдь не как ипостась нечистого, но как «сын дьявола», «сосуд сатанин» . В Повести об избавлении Устюга Великого, описывающей осаду города во время Смуты, прямо говорится, что дьявол вселился в чернеца Григория, который собирался уничтожить православную веру во всей России .

Таково распространённое мнение, говорящее о человеческой природе антихриста. Пусть личность и имя царя известны современникам, имя будет иметь и погибельный сын, и до последних времён оно останется в тайне. Всё зло мира и вся ненависть ада могут воплотиться в беглом монахе-расстриге, и тогда пророчество Христа сбудется в 1605 году...

Правление Лжедмитрия I в контексте Смуты

Привлечённые нами источники Смуты создавались и редактировались уже после смерти Лжедмитрия, когда было понятно, что «конечного» антихриста из первого самозванца не получилось, и, тем не менее, описания его соотносятся с библейскими пророчествами о погибельном сыне. Противоречия здесь нет. Со смертью Отрепьева не прекращается Смута, а вместе с ней и сохраняются – и нарастают – эсхатологические ожидания. Время судить для современников ещё не пришло. В стране появляется второй самозванец, и лже-Христом немедленно начинают называть его, страну заполоняют иностранцы, повсюду распространяются угрожающие знамения. Описания этих дней во многих источниках заставляют вспомнить известные на Руси описания конца Света. Говоря о бедах последнего периода Смуты, наступившего после свержения Шуйского, автор Хронографа 1617 г. заключает: « и бысть тогда велико уныние и мятеж во всей земли Русьстей... прещения ради неверных и насилования ратных. Аще не быша прекратилися дние те, не бы убо спаслася всяка плоть по глаголющему » . Какой источник цитируется здесь? Обратившись к священному Писанию, мы увидим, что книжник отсылает читателей к той же Елеонской проповеди, где говорится о гибельных временах, которые придут перед концом света: « Будет бо тогда скорб велия, якова же несть была от начала миру, доселе, иже имать быти. И аще не бышя прекратилися дние тии, не бы оубо спаслася всяка плоть » (Матф. 24: 21. Л. 14). Автор Хронографа дословно цитирует Евангелие. По словам Спасителя, «великой скорбью» закончится земная история, вслед за ней наступит конец света и последует Второе пришествие.

Говоря о попытках Лжедмитрия II прельстить людей к своей «прелести» и тем самым отторгнуть от правой веры, Палицын, как кажется на первый взгляд, сближает свои описания с известными апокалиптическими мотивами. «... Въстанут бо лжехристы и лжепророцы, и дадут знамения велиа и чудеса, якоже прельстити аще възможно и избранныа », читаем в пророчестве Елеонской горы (Матф. 24: 24. Л. 14); вот как, в свою очередь, пишет Авраамий о попытке второго самозванца соблазнить митрополита Филарета: « Приведену же бышу ко лже-Христу... советовавши же врази, да тем инех прельстят, и хотяще к своей прелести того присягнути » (Сказание, 123). После скорби последних дней произойдут последние знамения наступающего конца: « убие же по скорби днии тех, солнце померкнет и луна не даст света своего ...» (Матф. 24: 29-30. Л. 14); у Палицына, в конце первой части «Сказания», встречаем: « и тогда солнце померче, еже есть всякое благочестие », « и вместо луны многиа пожары поля и леса освещеваху нощию... » (Сказание, 120-121, 122) . Определённые сходства с популярными на Руси эсхатологическими сочинениями имеют и многие иные фрагменты «Сказания» . Какова бы ни была природа этих топосных мотивов в памятниках начала XVII в., очевидно, что со смертью первого самозванца ожидания конца света не исчезают из сознания людей, но продолжают развиваться на новом этапе Смутного времени. В стране происходит всплеск угрожающих видений и знамений, многие из которых предрекают скорую кончину всего государства в случае, если люди не обратятся к покаянию.

До тех пор, пока сохраняется апокалиптическое восприятие событий, всё, происходящее в период Смуты, воспринимается современниками как признак наступающего Конца. Т. А. Опарина делает, в частности, такое предположение относительно «Временника» дьяка Тимофеева: «интерпретируя факт казни Самозванца, автор полагал, что в этой роли как неуязвимый лже-Христос Лжедмитрий I сам себя принёс в жертву, как бы позволив убить, а значит, он ещё вернётся в другом обличии» . Пожалуй, с уверенностью мы можем утверждать одно: чёткой и общей «градации», систематизации событий не существовало в это время, не было его раньше, не возникнет и впредь. Сознанью средневековья чуждо унифицированное представление, и в Писании и в Предании существуют разные идеи о событиях апокалипсиса, допускающие разное в и дение событий. Этот феномен проявляется практически каждый раз, когда в обществе распространяются представления о скором конце: в период эсхатологических ожиданий многие усматривают «конечного» антихриста в ком-то из современников, в то время как другие помнят точные Библейские пророчества. Через полстолетия после событий Смуты не только никониане, но и Аввакум, и иные учителя раскола предостерегают людей от того, чтобы видеть погибельного сына в каком-то определённом человеке: антихрист должен произойти из рода Израилева, от колена Данова и воцариться, остальные же отступники – лишь предтечи «конечого» антихриста. И всё же многие считают сыном погибели Никона, а затем Петра I. Вспоминая о правлении самозванца, Палицын утверждает, что его современники « уже чааше конец злобе изблеван видети » (Сказание, 115). «Новые мученики», описанные в «Сказании», предрекают всем присягнувшим царю скорую смерть от посланника сатаны (Сказание, 113). Наконец, дьяк Тимофеев утверждает, что люди « ничим же тогда мнее самого антихриста его зрящим, недостойна на престоле суща, неже царя! » Со смертью Отрепьева представления о грядущем конце света не теряют актуальности, набирая силу при появлении второго самозванца и находя своё выражение в памятниках начала XVII в.: для книжников, создававших и редактировавших свои сочинения уже после Смуты (как делали то Палицын и Тимофеев) и на новом этапе важно было показать, как близко подошла страна к погибели, и от какой беды спасло людей милосердие Всевышнего.

Несомненно, далеко не все современники Смуты являлись носителям мифа, отразившегося в публицистических источниках этого времени: многие люди продолжали видеть спасённого царевича и в первом, и во втором самозванце; в обществе происходит серьёзный и страшный раскол, немногим уступающий, пожалуй, будущему расколу церкви. Феномен Смутного времени во многом проявляется именно здесь, заставляя вспомнить слова автора «Новой повести» о престоле государства Российского: « месту тому колебатися, и живущим на нем смущатися, и главами своим глубитися, и велицей крови литися » . Завершая краткий анализ, посвящённый царю-самозванцу, мы начинаем видеть, какую немаловажную роль играли для создателей памятников ожидания дня Господня и пришествия погибельного сына, связанные с фигурой Лжедмитрия. Источники этого времени наделены особой символической глубиной, раскрытие которой приближает нас к лучшему пониманию прошлого: именно здесь освобождённая от современных трактовок уникальность эпохи, её мифическая реальность, открываются перед современным человеком, обогащая его знание об истории ушедших веков.

Так, с наступлением 1492 г. срок пришествия дня Господня предсказывался в 7007, 7777 и др. годах, наконец был перенесён на восьмое тысячелетие. См. об этом: Плигузов А.И., Тихонюк И.А . Послание Дмитрия Траханиота новгородскому архиепископу Геннадию Гонзову о седмеричности счисления лет // Естественнонаучные представления Древней Руси. М., 1988. С. 67, 68; Сахаров В.А . Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности и влияние их на народные духовные стихи. Тула, 1879. С. 57, и др.

2 Новая повесть о преславном Российском царстве // Русская историческая библиотека (РИБ). Т. 13. СПб., 1909. Стлб. 192.

Причина подобной односторонности – безусловный примат объяснительной парадигмы в исторической науке XX в.: гетерономное направление в гуманитарных исследованиях определяет важнейшие течения исторической мысли прошедшего столетия. См. об этом: Юрганов А.Л. Источниковедение культуры (окончание) // Россия XXI. М., 2003. № 4. С. 65-66.

О теоретико-методологических основаниях исторической феноменологии см.: Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии // Каравашкин А.В., Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии. Трудный путь к очевидности. М., 2003. С. 312-334.

См. об этом: Антонов Д.И . Борис Годунов. Гордость и смирение в средневековой Руси // Россия XXI. №1. М., 2004. С. 171.

Попов А Юрганов А.Л. монарха О бесе Зерефере // Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григорием Кушалевым- Безбородко. Вып. 1. СПб., 1860. С. 204.. Казанье об Антихристе. Вильно, 1569. Л. 41об-42.их же вера с нами мало же развращена: служат бо опреснокы... их же Бог не преда, но повеле хлебом служити... Из «Книги бесед»: Беседа пятая // ПЛДР. XVII век. Кн.2. М., 1989. С. 422.

Слово блаженного Серапиона о маловерье // ПЛДР. XIII век. М., 1981. С. 452.

Помимо «солнца праведного», Лжедмитрий мог называться «красным солнышком». Привлекая фольклорный материал (позднейших записей), Морин Перри (Maureen Perrie) делает вывод о том, что в основе этого наименования лежат народное представление о «хорошем правителе», а также идея смерти и воскрешения (смерть и «возрождение» царевича Дмитрия – фольклорный образ солнца). Отметим, что доказать существование подобных идей в народе в начале XVII в. непросто; в то же время, подобная трактовка противоречит прямым утверждениям авторов Смутного времени, в сочинениях которых до нас доходят эти понятия. См.: Perrie Maureen . Christ or Devil? Images of the First False Dimitry in Early Seventeenth-Century Russia // Structure and Tradition in Russian Society. Helsinki, 1994. P. 105-108.

«Житие» Аввакума // ПЛДР. XVII век. Кн. 2. С. 381. Там же. Сахаров В.А. Указ. соч. С. 24. Разница в трактовках природы антихриста стала одним из оснований, позволивших В. А. Сахарову атрибутировать «Сказание о скончании мира» как принадлежащее не Ипполиту Римскому, но иному автору. См. об этом:

Горы незахороненных трупов, звери, творящие зло людям, церкви, превращённые в конюшни, бедствия днём и бедствия ночью и др. образы, наполняющие «Сказание», встречаются в многочисленных описаниях последних дней в популярных на Руси памятниках. Ср.: Сказание, С. 120 (Л.38об-39), С.121 (Л. 40), С. 122 (Л. 41-42), С. 123 (Л. 44-44об) и «Слово о скончании мира»: Срезневский И.И . Указ. соч. С. 84, 87; Поучение аввы Дорофея о последних временах: Ефрем Сирин, авва Дорофей . Поучения. М., 1652. Л. 302-302об. и др.

Опарина Т.А . Указ. соч. С. 121.

«Временник» Ивана Тимофеева. С. 88.

К какому году относятся события, описанные в историческом источнике?

«Когда этот воин и воевода, князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский,послушался царя и приехал в Москву, родился у боярина Ивана МихайловичаВоротынского сын Алексей. И не прошло двух месяцев после его рождения, какстал князь Михаил крестным кумом, а кумой стала жена князя ДмитрияИвановича Шуйского, княгиня Марья, дочь Малюты Скуратова. И по советузлых изменников замыслила она злой умысел… И после пира веселого княгиняМарья подносила чару питья куму крестному и поздравляла с крестником.

А в той чаре – питье приготовлено лютое, питье смертное».

1. 1591 г.
2. 1610 г.
3. 1646 г.
4. 1730 г.

Задание 2

Как называется документ, отрывок из которого представлен ниже?

«Ст. 1. Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах.Общественные различия могут основываться лишь на общей пользе. Ст. 2. Цельвсякого политического союза – обеспечение естественных и неотъемлемыхправ человека. Таковые – свобода, собственность, безопасность исопротивление угнетению».

1. Табель о рангах
2. Хабеас корпус акт
3. Декларация прав человека и гражданина
4. Соборное уложение

Задание 3

В каком году был составлен документ, отрывок из которого представленниже?

«…должны мы иметь попечение о целости всего нашего государства, чего длязаблагоразсудили мы сей устав учинить, дабы сие было всегда в волеправительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство,и определенному, видя какое непотребство, паки отменит… Того радиповелеваем, дабы все наши верные подданные сей наш устав утвердили натаком основании, что всяк, кто сему будет противен, или инако как толковатьстанет, тот… смертной казни и церковной клятве подлежать будет».

1. 1584 г.
2. 1605 г.
3. 1682 г.
4. 1722 г.

Ответ:

По 1 баллу за каждый верный ответ.

Всего за задания 3 балла.

В заданиях 4–6 выберите несколько верных ответов из предложенных.

Ответы внесите в таблицу.

Задание 4

Какие из понятий, явлений появились в российском обществе в XVIII в.?

1. рекрут
2. тягло
3. копейка
4. ассамблея
5. коллегия
6. рейтар

Задание 5

Кто из исторических деятелей был участником войны, которая привела к созданию Республики Соединенных провинций?

1. Жильбер де Лафайет
2. Вильгельм Оранский
3. Жорж Дантон
4. Гильом Каль
5. Фернандо Альба
6. Джеймс Уатт

Задание 6

Какие из сражений произошли в ходе русско-турецких войн?

1. сражение у деревни Лесной
2. взятие крепости Измаил
3. битва под Клушино
4. битва при Ларге
5. сражение при Рымнике
6. сражение у Гросс-Егерсдорфа

Ответ:

По 2 балла за полностью верный ответ на каждое задание; 1 балл за ответ с одной ошибкой (не указан один из верных ответов или наряду с указанными верными ответами приводится один неверный).

Всего за задания 6 баллов.

Задание 7

Перед Вами перечень событий, произошедших в трёх городах. Укажите названия этих городов и соотнесите с ними соответствующие события. Занесите всю информацию в таблицу.

1. принятие Соборного уложения
2. гибель Павла I
3. начало работы Уложенной комиссии при Екатерине II
4. окончательное поражение войск И. Болотникова
5. строительство Адмиралтейства
6. основание А. Виниусом металлургических мануфактур

Ответ:

Всего за задание 9 баллов.

Задание 8

Что с исторической точки зрения объединяет перечисленные в ряду элементы? Дайте максимально точный ответ.

8.1. Ш. Монтескьё, Д. Дидро, Ж. Д’Аламбер, Ф. Вольтер.

8.2. Макарьев монастырь, Ирбит, Астрахань, Свенский монастырь.

Ответ:

8.1. Французские просветители.

8.2. Центры ярмарочной торговли в России XVII–XVIII веков.

Всего за задание 4 балла.

Задание 9

Дайте краткое обоснование ряда (что объединяет перечисленные элементы с исторической точки зрения) и укажите, какой из элементов является лишним по данному основанию.

9.1. Е.Р. Дашкова, Б.И. Морозов, А.Г. Орлов, Г.А. Потёмкин.

9.2. Семеновский, Преображенский, Павлоградский, Измайловский.

Ответ:

9.1. Государственные деятели эпохи Екатерины II; лишний элемент – Б.И. Морозов.

9.2. Названия гвардейских полков в России; лишний элемент – Павлоградский.

По 2 балла за каждый верный ответ.

Всего за задание 4 балла.

Задание 10

Расположите в хронологической последовательности перечисленные события.

А) первый созыв Генеральных штатов во Франции

Б) принятие Устава о резах и закупах

В) Вестфальский мир

Г) учреждение патриаршества в России

Д) Нормандское завоевание Англии

Е) Великое посольство в Европу

Ответ:

4 балла – полностью верная последовательность. 2 балла – последовательность с одной ошибкой (т. е. верная последовательность восстанавливается путём перестановки любых двух символов). 0 баллов – допущено более одной ошибки.

Всего за задание 4 балла.

Задание 12

Установите соответствие между событиями отечественной и зарубежной истории, произошедшими в том же веке. Запишите в таблицу выбранные цифры под соответствующими буквами.

Ответ:

4 балла – полностью верное соответствие.

2 балла – допущена одна ошибка.

0 баллов – допущено более одной ошибки.

Всего за задание 4 балла.

Задание 13

Определите пропущенные в тексте названия, имена, даты, обозначенные порядковыми номерами. При необходимости при порядковых номерах даются пояснения о характере требуемой вставки. Необходимые вставки впишите под соответствующими номерами в таблицу.

В эпоху Петра I появились новые учебники, самый знаменитый из них — «Арифметика» (1 — фамилия автора) , по которой учились почти весь XVIII в. Вместо церковно-славянского был введён гражданский шрифт, похожий на современный, и (2 — название) цифры. В 1702 г. начала издаваться первая печатная газета (3 — название) , сообщавшая о событиях за рубежом, о строительстве новых предприятий. В 1700 г. царь приказал считать началом года не 1 (4 — месяц) , а 1 января и одновременно ввёл летосчисление от Рождества Христова, а не от (5 — событие библейской истории) .

При Петре I началось создание первого в России музея — (6 — название) , положившей начало формированию исторических и естественно-научных коллекций. Большое значение для развития науки в России имело создание Петербургской академии наук, открытой в (7 — год) .

Уникальным по своему архитектурному облику является СанктПетербург, ставший столицей государства в (8) году. Город был не только любимым детищем царя, но и символом его царствования, выражением эпохи преобразований. Пётр I пригласил знаменитого итальянского архитектора (9 -фамилия) , который построил в новой столице Летний дворец царя, здание

Двенадцати коллегий и (10 — название) собор.

Ответ:

По 1 баллу за каждую верную вставку.

Всего за задание 10 баллов.

Задание 14

Рассмотрите схему и выполните задания.

14.1. Крепость, обозначенная на схеме цифрой _____, была взята русскими войсками в 1696 г.

14.2. С неудачного штурма русской армией крепости, обозначенной на схеме цифрой ______ , началась Северная война.

14.3. Город, обозначенный на схеме цифрой ____, был основан в 1703 г.

14.4. Предводителем восстания, район которого обозначен на схеме, был ____________________.

14.5. Территории, обозначенные на схеме штриховкой, были присоединены к России по условиям ______________________ мирного договора.

Ответ:

По 2 балла за каждый правильный ответ.

Всего за задание 10 баллов.

Задание 15

Определите исторических деятелей, которым посвящены представленные ниже фрагменты текста. Соотнесите их с соответствующими фрагментами и связанными с ними изображениями. Заполните таблицу: во вторую колонку таблицы запишите имя деятеля, в третью колонку таблицы запишите номер соответствующего фрагмента текста.

Фрагменты текстов

1) «Собралось монахов не очень много, не больше двенадцати человек… Когда кельи были построены и тыном ограждены, не очень большим, поставили и привратника у ворот, сам же он три или четыре кельи сам своими руками построил. И в прочих всех монастырских делах, нужных братии, он участвовал: иногда дрова на плечах своих из леса носил и, разбив и наколов, на поленья разрубив, разносил по кельям. Вокруг церкви много колод и пней повсюду было, здесь же различные сеяли семена и выращивали огородную зелень. Но вернемся снова к оставленному рассказу о подвиге преподобного …, как он без лености братии как купленный раб служил: и дрова для всех, как было сказано, колол, и толок зерно, и жерновами молол, и хлеб пек, и еду варил, и остальную пищу, нужную братии, готовил; обувь и одежду он кроил и шил; и из источника, бывшего там, воду в двух ведрах черпал и на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил».

2) «»Вот я поручаю престол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня; а Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Вячеславу Смоленск». И так разделил между ними города, завещав им не переступать границы уделов других братьев и не изгонять их, и сказал Изяславу: «Если кто захочет обидеть своего брата, ты помогай тому, кого обижают». И так наставил сыновей своих жить в любви».

3) «Закон Божий… научает нас седмый день посвящать ему; почему в день настоящий торжеством веры Христианской прославленный, и в который мы удостоилися восприять священное мира помазание и Царское на Прародительском Престоле нашем венчание, почитаем долгом нашим… подтвердить во всей Империи нашей о точном и непременном сего закона исполнении, повелевая всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более что для сельских издельев остающиеся в неделе шесть дней по равному числу оных в обще разделяемыя, как для крестьян собственно, так и для работ их в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям».

4) «От Великого войска Донского в город Харьков полковнику Грицьку и всем мещаном челобитье. В нынешнем во 179-м году октября в 15 день по указу великого государя и по грамоте его, великого государя, вышли мы, великое войско Донское, з Дону Донцом ему, великому, государю, на службу, потому что у нево, великого государя, царевичев не стала и от них, изменников бояр, и мы, великое войско Донское, стали за дом Пресвятыя Богородицы и за ево, великого государя и за всю чернь. И вам бы, атаманом молотцом, Грицко полковник, со всеми городовыми людьми и мещанами, стать с нами, великим войском Донским, заедина за дом Пресвятыя Богородицы и за ево, великого государя, и за всю чернь потому, чтобы нам всем от них, изменников бояр, в конец не погибнуть».

5) «Выступил в поход он, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, славян, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил своих мужей. И пришли к горам Киевским, и узнал он, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от него и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал он Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира…»

Ответ:

По 1 баллу за каждый верный элемент ответа.

Всего за задание 10 баллов.

Задание 16

Перед Вами фрагмент исторического источника. Прочитайте его и выполните предложенные ниже задания.

«В это же время поднялся на православную христианскую веру нечестивый литовский король (1) и воздвиг великую ярость и злобу. Пришел он в пределы Московского государства под град Смоленск и многие города и села разорил, церкви и монастыри разрушил. Живущие же во граде Смоленске благочестивые люди решились лучше в мученических страданиях умереть, нежели в лютеранство уклониться, и многие от голода погибли и насильственную смерть приняли. (…)

А тот последователь антихриста, что назвался царем Димитрием, по лукавому совету треклятого воинства литовского начал многие местности всеядным огнем истреблять и насилие великое творить царствующему граду. Люди же… не поняли враждебного лукавства королевского, захотели принять королевича (2) царем в Московское государство. И простоты ради своей и из-за несовершенства ума богом избранного царя (3) свергнули с престола, и от царства отлучили, и в иноческий чин насильно облекли, и к королю под Смоленск отослали, и гетмана польского и литовского с войском его впустили в царствующий град Москву».

16.1. Напишите, в каком году началась осада Смоленска.

16.2. Напишите название населённого пункта, в котором находилась ставка «царя Димитрия».

16.3. Напишите, в каком году свергли «богом избранного царя».

16.4. Назовите имена обозначенных в тексте порядковыми номерами участников событий.

16.6. Что такое «лютеранство», о котором пишет автор текста, и уместно ли он употребляет этот термин?

16.8. На основании текста укажите три причины того, что «люди захотели принять польского королевича царём и свергли богом избранного царя».

Ответ:

Всего за задание 17 баллов.

Максимум за работу 85 баллов.

Одним из самых ярких эмоциональных откликов на бедствия, постигшие Россию в Смутное время, стал “Плач о пленении и конечном разорении Московского государства”. Анонимный «Плач» возник, по предположениям С.Ф. Платонова летом—осенью 1612 г. в одном из провинциальных городов, вероятно в Казани. Текст «Плача» использован составителем так называемого «Казанского сказания», компиляции, датируемой М.Н. Тихомировым теми же месяцами 1612 г., к которым С.Ф. Платонов относит создание «Плача». Сам «Плач» рано получает общерусское распространение: в 30-40-е гг. XVII в. его сокращенная редакция включается в сборник, составленный жителями Устюга Великого, в 1672-1674 гг. входит в состав московской исторической компиляции о Смутном времени. В XVII в. «Плач» был присоединен в качестве заключительной главы к «Сказанию Авраамия Палицына».

По своему характеру “Плач” напоминает произведения XIII-XIV вв., в которых древнерусские книжники пытались понять причины “гибели Руси” во время татаро-монгольского нашествия. Более всего отдельные фрагменты “Плача” близки к “Слову о погибели Русской земли”, ибо в зачине “Плача” его неизвестный автор воспевает настоящую похвальную песнь России и ее красоте.

Однако в этом отношении автор “Плача” идет намного дальше автора “Слова о погибели Русской земли”. И основная причина в том, что, по глубочайшему убеждению автора “Плача”, к началу XVII столетия Россия стала истинным богоизбранным государством. Поэтому эпитеты и понятия, которые в “Плаче” применяются к характеристике России связаны не столько с описанием ее красоты, сколько служат подтверждением ее богоизбранности, а русский народ объявляется единственным истинным “народом христианским”.

Особо подчеркивается значение Москвы, как богоизбранного города. Столица России, Москва - это “высокоименитый и преславно царствующий град”, “самой земли око”, “вселенной светлость”. Именно здесь в Успенском соборе хранится Владимирская икона Божией Матери и потому Москва является единственном в мире городом, находящимся под покровительством Богородицы - “Пречистой Владычицы нашей град и наследие”. И Покров Божией Матери, распростертый над Москвою, неоднократно спасал столицу России от многоразличных напастей. В итоге же автор “Плача” именует Москву “дщерью Нового Сиона”, как бы развивая тот ряд идеалов-образов, которые возникли в России в XVI веке, углубляя их ветхозаветные аналогии.

Стоит напомнить, что сами понятия “Сион”, “Израиль”, “Иерусалим” восходят к библейской символике. Так, “Новый Иерусалим”, согласно Откровению Иоанна Богослова, - это святой город, “новый, сходящий от Бога с неба”, символ чистоты и правды, “ибо сила Божия осветила его” и “спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою” (Откр. 21:2, 23-24). “Израилем” в Библии называется избранный Господом народ.

Столь же глубок и образ “Сиона”, святой горы в Иерусалиме, в Библии трактуется как “вышний Иерусалим” (Евр. 12:22), как символ присутствия и благословения Божиего (Пс. 128:5; 132:13; Ис. 8:18; 24:23; Евр. 12:22; Откр. 14:1). Следовательно, Москва, называемая “Новым Сионом”, в данном случае воспринимается как избранный Богом город, таким же, как древний Иерусалим. Образ “дщери (дочери) Сиона” также восходит к Библии - к книге пророка Иеремии (6:2,23; 13:21 и др.). Этот образ используется пророком Иеремией как символ неверной дочери, нарушившей законы, установленные Господом-Отцом. Поэтому Господь грозит неверной “дочери Сиона” многочисленными карами за ее грехи.

Таким образом, Москва, как “дщерь Нового Сиона”, - это богоизбранный город, который забыл о Господе и погряз в грехах. Использование этого образа давало возможность автору “Плача” оплакать греховность Москвы с одновременным подчеркиванием идеи ее богоизбранности.

Как видно, текст “Плача” показывает, что идея особой богоизбранной судьбы России, выраженная ранее в учениях “Москва - Новый Иерусалим”, Россия, как “Третий Рим” и других, к началу XVII столетия стала не только общепринятой, но и основной линией во всех религиозно-философских построениях русских мыслителей этого периода. А ветхозаветная символика, уподобление России ветхозаветному Израилю приобрели самое широкое распространение в сознании людей и в религиозно-философской мысли рубежа XVI- XVII вв.

Признавая богоизбранность России, автор “Плача” испытывает тем большее потрясение оттого, “сколь быстро” Российское государство “поддалось разорению и всеядным огнем погублено было!”. Ведь это означает, что кары и наказания на Россию могли быть посланы лишь Самим Господом. Причем наказания Божии столь велики, что даже “единственная спасительница и всегдашняя охранительница” России, Богородица, “нас оставила”. Следовательно, идея “гибели Руси”, вроде бы уже ушедшая в прошлое, вновь становится главным поводом для религиозно-философских размышлений.

Ответы на многочисленные риторические вопросы, которые ставит автор “Плача”, вполне традиционен - “грехов ради наших разлился превеликий Божий гнев”. Однако автор “Плача” не останавливается на простой констатации данного факта, а дает развернутую характеристику этих грехов, как бы показывая страшную картину морального несовершенства, воцарившегося на Руси. По его мнение, бедствия, постигшие Россию, содеялись Промыслом Божиим “за неправды, и за гордыню, и за вымогательство, и за коварство, и за прочие злые дела”. Чуть ниже картина греховности дополняется: “...Правда в людях оскудела и воцарилась неправда, и всяческая злоба, и ненависть, и безмерное пьянство, и блуд, и ненасытное стяжательство, и ненависть к братьям своим умножилась, ибо оскудела доброта и обнажилась злоба, и покрылись мы ложью”.

В данном случае автор “Плача” неслучайно употребляет понятие “мы” - “и покрылись мы ложью”. Дело в том, что столь глобальные потрясения могли быть вызваны лишь глобальной же греховностью всего русского общества. Идея глобального, всеобщего греха - одна из главных идей “Плача”. Именно за всеобщие грехи явился на Русь “предтеча богоборного Антихриста”, “сын тьмы”, “родич погибели” - Лжедмитрий I, с появлением которого и связывают начало собственно Смутного времени.

Однако автор “Плача”, рассуждая о том, “отчего пала превысокая Россия и разрушился столь крепкий столп”, указывает и на конкретных виновников. Ими оказываются русские цари, причем, все цари без исключения. Этим тезисом об особой виновности всех русских царей “Плач” значительно отличается от других сочинений, в которых анализировались причины Смуты. Ведь в данном случае виновным оказывается и царь Федор Иванович, который обычно как раз исключался из списка виновных, ибо прославлялся как “добродетельный” правитель.

Само появление подобного тезиса вполне объяснимо. Именно цари считались на Руси истинными Помазанниками Божиими, которым русский народ доверил и управление собой, и созидание “столпа благочестия” “превеликой” России. Следовательно, цари несут личную ответственность за “разрушение” столь “крепкого столпа”. Поэтому-то автор “Плача” и считает возможным возвести на русских царей многочисленные обвинения.

Тезис об особой виновности всех русских царей - это новое явление в истории русской религиозно-философской мысли, свидетельствующий об определенном кризисе устоявшихся, традиционных представлений о роли государя в русском обществе. Понятие “царя” в той или иной степени стало утрачивать свою сакральность, свое религиозно-мистическое значение. Во всяком случае, Смутное время, с его безвластием и засильем многообразных самозванцев, серьезно потрясло представления русских людей о царях, как Помазанниках Божиих.

Однако автор “Плача”, рисуя ужасные картины “разорения” России, не впадает в абсолютный исторический пессимизм. По его твердому убеждению, Господь не отвернулся от своего избранного народа, а послал России испытание для того, чтобы русские люди очистились от грехов, вернулись к истинной вере и тем самым заслужили бы вечное спасение в “Небесном Иерусалиме”.

Поэтому автор “Плача” стремится показать и пути выхода, пути спасения гибнущего государства. Так, на страницах “Плача” возникает яркий образ патриарха Гермогена - “непоколебимый же столп благочестия, предивный радетель христианской веры, крепкий твердый алмаз, человеколюбивый отец, премудрый священноначальник”. Именно устами патриарха Гермогена произносятся слова, которые и указывают путь спасения России - всенародное покаяние.

А в качестве примера истинно-православного поведения, который порождает надежду в сердце автора “Плача”, он указывает на героическую оборону Смоленска, жители которого “решились лучше в мученических страданиях умереть”, нежели изменить православной вере. Следовательно, сохранились на Руси еще люди, способные своим мученическим подвигом искупить всеобщие грехи и тем самым указать пример другим. Этих-то других автор “Плача” и призывает принять “страх Божий в сердца свои”, и всеобщим покаянием испросить Божией милости.

“Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства” был услышан в России и получил самое широкое, общерусское распространение. В 1620-е годы он читался по церквям во время ежегодной праздничной службы иконе Казанской иконе Божией Матери. Позднее “Плач” включался в различные рукописные сборники, посвященные Смутному времени.

Предисловие и комментарии С.В. Перевезенцев, подготовка текста А.С. Ермолина.

Публикуется по: Памятники литературы Древней Руси. Конец XVI - начало XVII веков. - М., 1987. С. 130-146. Перевод С.К. Россовецкого.

ПЛАЧ О ПЛЕНЕНИИ И О КОНЕЧНОМ РАЗОРЕНИИ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА

С чего начнем оплакивать, увы! такое падение преславной, ясносияющей, превеликой России? Какой источник наполнит пучину слез рыдания нашего и стонов? О, какие беды и горести довелось увидеть очам нашим! Молим внимающих нам: «О христоименитые люди, сыны света, чада церковные, порожденные банею бытия! Раскройте уши разума вашего и чувств, и составим сообща оргáн словесный, вострубим в трубу плачевную, возопим к «Живущему в неприступном свете», к «Царю царствующих и Господу господствующих», к херувимскому Владыке с горестью сердец наших, в грудь бия себя и восклицая: «Ох, увы! горе! Как обрушился такой столп благочестия, как разорен был богонасажденный виноградник, ветви которого многолиственной славою до облаков возносились и гроздь спелая всем в сладость неисчерпаемое вино источала? Кто из правоверных не заплачет или кто не возрыдает, видя гибель и окончательное падение столь многонародного государства, исполненного христианской святою верою греческого, от Бога данного закона и сияющего, как солнце на тверди небесной, и блеском уподобляющегося янтарю? Многие годы создававшееся, сколь быстро поддалось разорению и всеядным огнем погублено было!»

Всем людям, угодным Христу, известна высота и слава Великой России, каким образом возвысилась и сколь страшна была басурманам, германцам и прочим народам. Преславное творение для видевших - построена была главная соборная церковь, и в ней живописные святые иконы (1), а еще столпы благочестия, и после смерти реки чудес православным изливающие! (2) Какие были царские роскошные палаты, золотом внутри украшенные и красками многоцветными расписанные! Сколько сокровищниц чудными царскими венцами, пресветлыми царскими багряницами и порфирами, и драгоценными каменьями, и всяким жемчугом многоценным были преисполнены! Какие были дома знатных - в две и в три кровли, богатством и честью кипящие! Пресветлым и предивным этим государством владели преславные великие цари, гордились им родовитые князья, и во всем, - дерзновенно сказать, - таким совершенным устроением оно отличалось, и светом, и славою всех превзошло, как невеста жениху на прекрасный брак уготованная! (3)

Однако же прибегну к обычному молению. О Христос царь! О Спас и Слово Божие и Боже! Увы! О! О град, которым и в котором преславные возглашались Божии слова, глас великого царя и Бога! О Всечистая Богоматерь! Как же твой, высокоименитый и преславно царствующий град Москва, самой земли око, вселенной светлость, увы! угас? О Честной и Пречистой Владычицы нашей Богоматери град (4) и наследие, в котором преславное, ярче солнца сияющее в преславном храме твоем подобие пречистого тела твоего, запечатленное пресветлым Лукою евангелистом (5) твое изображение с превечным твоим младенцем, Богом нашим, на руках твоих, милосердие излучающее, будто пресветлая заря, и исцеления всем изобильно дарящее! О! О, в нем ведь великое и всевоспетое пречестное твое имя с сыном твоим Господом Богом нашим и Спасом Иисусом Христом ангелоподобно и благоговейно всегда воспеваемо и славимо! О над всеми царица, Богородица и госпожа всего сущего, выше слова освященная, превыше мысли несомненная Богородительница и сверх естества Приснодева и Мать! Увы! Как, единственная спасительница и всегдашняя охранительница, нас оставила? От каких только бедствий и осад прежде не избавлявшая нас (6), ныне же почему, милостивая, не помогла? Или - как это, прежде всего заступница, ныне же, ради себя и образа своего, как не спасла людей того же племени? И как затворили мы чрево человеколюбия твоего или, - что и помыслить трудно, - соборную церковь, которая на земле небом солнцеобразно в поднебесной сияла и была как второй рай для православных благочестия ради? Беды изведала, разорение и запустение, а в ней ведь со вселенскими святыми отцами - увы, о! - священные таинства совершались о спасении всего мира! И красота пения в Троице восславляемому Богу, о! и икон святых чудотворных на землю ныне бросаемых и попираемых и от своих украшений со смехом отторгнутых! О! Доныне были почитаемы и неприкосновенны те, которые приняли на себя ангельский образ иночества, а ныне сколько их пострадало от гнусных убийц, сколько осквернено чистых девственниц и множеством пленников чужие земли наполнены! Увы, могущественные князья и бояре наши и все христолюбивые люди повсюду по-разному попущением Божиим от иноплеменников и в междоусобной брани без счета пали, кровью же их насытились оковы и секиры и прочее оружие, и вместе с невинными младенцами горько погибли они различными смертями! О, как о том помыслить и как заговорить о том, что у нас содеялось и ныне совершается промыслом Божиим за неправды, и за гордыню, и за вымогательство, и за коварство, и за прочие злые дела, о коих с плачем вещают пророки: «О лукавая злоба, откуда излилась, чтобы покрыть землю? „Но за ложь их подверг ты их бедствиям и низложил, когда возгордились они. Почему постигло их разорение? Внезапно пропали и погибли за беззакония свои, будто сны пробудившегося". Ибо исчезли благоговейные с лица земли, ибо правда в людях оскудела и воцарилась неправда, и всяческая злоба, и ненависть, и безмерное пьянство, и 6луд, и ненасытное стяжательство, и ненависть к братьям своим умножилась, ибо оскудела доброта и обнажилась злоба, и покрылись мы ложью (7). «Хоть и навел я на вас запустение, и саранчу, и гусениц, и голод, и пленение, и всякое зло, злобы вашей не отринул от вас". И после всего этого не отвратилась ярость Его, но еще рука Его высока».

Как не ужаснусь, как твоему, Христос, не удивлюсь долготерпению! О христоименитый род, как лист и цвет уже опалый, горькой всемирной жертвы принявший чашу неразбавленного праведного гнева! Увы! О небо, как ты не потряслось, и земля не поколебалась, и солнце не померкло, это видя? как вытерпело, такую увидев всенародную гибель? как еще не устыдилось такого бедствия и в недрах земных безвестию себя не предало, и все во тьме не оставило, как было в полдень при Спасовом мучении? (8) О, «кто даст голове моей воду и глазам моим источник горьких слез» неисчерпаемых, чтобы оплакать дщерь нового Сиона (9) - преславноцарствующий наш град Москву, подобно многоскорбящему пророку (10), который в древности оплакивал беды Иерусалима? Итак, перст на уста свои налагаю, в бездну смиренномудрия себя низвергая и ожидая свыше, как и подобает после сокрушения, божественного утешения, о чем Создавший солнце над нами сказал: «Если поражу, снова исцелю», ибо «не до конца гневается и не вовеки негодует» человеколюбивый наш Господь Бог.

Начну же так короткую свою беседу с богоизбранным стадом, со словесными овцами незлобивого пастыря Спаса Христа.

Вот отчего пала превысокая Россия и разрушился столь крепкий столп. Цари, в нем жившие, вместо к Богу возводящей лестницы спасительных слов, кои рождаются от содержащихся в книгах истин, приняли богоненавистные дары: бесовские козни, волшебство и чародейство. И вместо духовных людей и сынов света (11) возлюбили детей сатаны, которые уводят от Бога и несомненного света во тьму. И не позволяли слуху разума своего воспринимать слова правдивые, однако, ненависти ради, клевету на знатных слышали ясно и кровь множества народа из-за нее, как реку, пролили. И вместо непобедимого скипетра богоподражательных кротости и правды возлюбили гордость и злобу, из-за которой и тот, что прежде был пресветел, как утренняя заря, с превысочайшего неба низвергся и ангельской светлости и славы лишился. К тому же от великих знатныx людей, от премудрых и до простолюдинов, - и короче говоря, - от главы и до ног все неисцелимыми струпьями опоясались и Содома и Гоморры и прочими бесовскими бесчисленными язвами покрылись (12). И за то вначале голодом, обуздания ради, были наказаны Богом - но нимало не обратились с пути погибели на путь спасения (13).

После того такая кара и гнев такой воздвиглись, какие немалого удивления, более того, и слез достойны. И ни одна ведь книга апостольская, ни жития святых, и ни философские, ни царственные книги, ни хронографы, ни летописи, и никакие другие книги не поведали нам о такой казни ни над одной монархией, ни над царством или княжеством, какая совершилась над превысочайшею Россией!

Явился предтеча богоборного Антихриста (14), сын тьмы, родич погибели, из чина иноческого и дьяконского и вначале светлый ангельский чин отринул и отторгнул себя от участи христианской, как Иуда из пречистого сонма апостольского. И бежал в Польшу и там скрижали сердца своего бесчисленными богомерзкими ересями наполнил и, тьмообразную свою душу еще больше предавая в руки сатаны, вместо святой христианской веры греческого закона лютеранскую треокаянную веру возлюбил. И бесстыдно назвал себя царем Димитрием, вечнопамятного царя Ивана сыном, утверждая, что избежал рук убийц. И попросил помощи у литовского короля, чтобы идти с воинством на Великую Россию. Король же польский и паны - рада его, и кардиналы, и архиепископы их, и епископы много радовались о том, что меч поднялся на кровь христианскую, поскольку нет никогда ничего общего ни у тьмы со светом, ни у Велиара (15) с Христом. И дали этому окаянному в помощь литовские войска, и дерзнул бесстыдно прийти в пределы Московского государства, в грады Северские (16), назвав себя царем Димитрием. Жители же той стороны соблазнились суетной мыслью и обезумели умом, и малодушием перевязались, и как истинного царя приняли его, и подняли меч против братьев своих, христовых воинов. И, как реки, пролилась с обеих сторон христианская кровь, - грехов ради наших разлился Божий превеликий гнев, его же праведным судам сопротивление невозможно, вот и попустил этому окаянному царствовать в великой России. Когда же принял скипетр и царский престол, многие из жителей царствующего града и окрестных городов и сел безошибочно узнали в нем врага креста Христова расстригу Гришку Отрепьева, а не царевича Димитрия, однако, страшась бесчисленных смертоносных пыток, не смели разоблачить его, но тайно о нем в уши христиан нашептывали.

Тот же окаянный каких только бед и злобы не обрушил на Великую Россию! Святителей, над отцами начальствующих, свергнул (17), многих пастырей и наставников от паствы отлучил, много крови христианской пролил и, не насытившись таким бесовским ядом, взял себе в жены лютеранской веры девку Маринку (18). И, не устыдившись нимало и не убоявшись бессмертного Бога, ввел ее, некрещеную, в соборную апостольскую церковь Пресвятой Богородицы и венчал ее царским венцом. И хотел после этого разорить православную христианскую веру и святые церкви, завести костелы латинские и установить лютеранскую веру.

Премилостивый же наш триединый Бог не до конца позволил этому врагу изливать всезлобный яд и вскоре расстроил бесовские его козни. И душа его мучительно исторглась из него, и позорную смерть принял от руки правоверных (19). После же его, окаянного, смерти все жители Великой России надеялись, что не только в нынешние времена такие соблазны искоренятся, но и те из будущих наших потомков, кто узнает из книг об этом, очень удивятся, и что подобных вражеских козней больше не будет. Грехов же ради наших, всего православного христианства, опять под тем же именем царя Димитрия иной враг явился (20) и прельстил малоумных и безумных, одержимых пьянством людей той же стороны, и все ту же преждеупомянутую Маринку-блудницу взял к себе на ложе, и собрал войско на богобоязненного и святым елеем помазанного царя и великого князя Василия Ивановича всея России (21), который был от корня святого благоверного великого князя Александра Ярославича Невского.

К злочестивому его замыслу присоединился король литовский и послал бесояростное свое воинство. И многие города и села разорил, и святые великие лавры разрушил, и нетленные после успения почитаемые тела святых из благоговейно устроенных гробниц изверг и последнему поруганию предал. И бесчисленное множество православных были преданы мечу, и потоки крови пролились. И не из-за одного этого ненасытного кровопролития великодержавная Россия в погибель впала, но множество явилось врагов, и неисчислимые обрушились на нее несчастья. И многие из грабителей и ненасытных кровопийц царями объявляли себя и различные имена себе брали: один назовется Петром, другой Иваном по прозванию Август, иной Лаврентием, иной Гурием (22). И из-за них также много пролилось крови и бессчетное число знатных скончалось от меча. Но и их всех превысокая Божия десница победила, и мимолетная пребедственная их слава, как дым, рассеялась и, как пыль, рассыпалась. Но все-таки оскудели многие города и села, и бессчетно полегло предобрых воинов Христовых.

В это же время поднялся на православную христианскую веру нечестивый литовский король и воздвиг великую ярость и злобу. Пришел он в пределы Московского государства под град Смоленск и многие города и села разорил, церкви и монастыри разрушил. Живущие же во граде Смоленске благочестивые люди решились лучше в мученических страданиях умереть, нежели в лютеранство уклониться, и многие от голода погибли и насильственную смерть приняли. И захвачен был город нечестивым королем (23). И кто не исполнится слез и жалости о таком падении? Много святых церквей и монастырей было разорено, без числа православных скончалось от меча, не покорившись и не пойдя на присоединение к беззаконным, многие пали духом и были захвачены в плен! Когда же этот ненасытный кровопийца, польский и литовский король, был под градом Смоленском, тогда враг креста Христова, который царем Димитрием себя называл, стоял под царствующим градом Москвой с проклятыми литовцами. Многие и из русских людей из-за малодушия своего, ради лихоимства и грабежей, к нему присоединились и так же кровь христианскую, как воду, проливали.

К тому же поднялись на православную христианскую веру домашние враги: из царского двора Михайло Салтыков, из рода купеческого Федька Андронов и иные с ними, которых множества их ради не называю (24). И ради мимолетной суетной земной славы лишили себя будущей бесконечной жизни и вечного блаженства. И согласились быть послами к злочестивому королю, будто бы от царствующего града, просить королевского сына в Великую Россию государем. И составили злодейский заговор, и посланиями королевскими и своими предательскими речами прельстили царствующий град Москву, обещая посадить королевича после крещения на царский престол в Великой России. И побудили короля послать злояростного и бесодерзостного гетмана с войском, и много пролили христианской крови, и пришли с ним под царствующий град Москву.

А тот последователь Антихриста, что назвался царем Димитрием, по лукавому совету треклятого воинства литовского начал многие местности всеядным огнем истреблять и насилие великое творить царствующему граду. Люди же, живущие в Великой России, не поняли враждебного лукавства королевского, захотели принять королевича царем в Московское государство. И простоты ради своей и из-за несовершенства ума Богом избранного царя (25) свергнули с престола, и от царства отлучили, и в иноческий чин насильно облекли, и к королю под Смоленск отослали, и гетмана польского и литовского с войском его впустили в царствующий град Москву.

Непоколебимый же столп благочестия, предивный радетель христианской веры, крепкий твердый алмаз, человеколюбивый отец, премудрый священноначальник, святейший Гермоген патриарх (26), видя, что люди Божии в Великой России в большом смятении и совсем погибают, много поучал их и, наставляя как поступать, говорил: «Чада паствы моей, прислушайтесь к словам моим! Зачем понапрасну впадаете в смятение и вверяете свои души неверным полякам? Возможно ли для вас, разумных овец, приобщение к злохищным волкам: вы кротки во имя Христа, эти же дерзостны во имя сатаны. Сами ведь знаете, что издавна православная наша христианская вера греческого закона ненавистна иноплеменным странам! Как же мы можем примириться с иноплеменниками этими? Лучше бы вам о том подумать, как со слезами и с рыданием всенародно, с женами и детьми, прибегнуть к неотсекаемой надежде, ко всемилостивому в Троице славимому Богу и просить милости и щедрот у прещедрой Его десницы, да одарит вас разумом благим, чтобы получили пользу душам своим, а царствующему граду и окрестным городам принесли успокоение, а не мятеж!»

Одни из православных христиан сладостно прислушались к благим его речам, иные же многие, охваченные суетными помыслами, выступили против дивного своего пастыря с неподобающими речами. А нечестивые польские и литовские люди коварством проникли в царствующий и преименитый град Москву, прокрались, подобно губительным волкам, в ограду Христова стада и много насилия начали творить над православными христианами и внутри царствующего града устроили костелы.

Затем же - горе, горе! увы, увы! ох, ох! - свершилось огромное несчастье, и многомятежная буря поднялась, реки крови пролились! Люди правоверные, те, что не видели этого Великой России разорения, приблизьтесь, да поведаю вкратце боголюбезному вашему слуху о падении и последнем разорении такого превысокого и славой превознесенного царства.

Когда эти губительные волки в царствующий град Москву водворились, то не сразу яд злобы своей излили, а, поджидая удобного времени, советовались с предателями христианской веры и врагами Московского государства, с Михаилом Салтыковым да Федькой Андроновым о том, как разорить царствующий град Москву и пролить кровь христианскую. И когда совершился злочестивый их заговор, окаянные приготовили дерзкобесовские свои руки и задумали растерзать оружием Христовых овец, и поглотить виноград, и сокрушить сам город, чтобы погасить славу христоименитого царствующего града.

Когда же пришло время святого Великого поста и настала Страстная неделя, приготовились окаянные поляки и немцы, которые вошли с ними в царствующий град, к нечестивой резне и жестокосердно, как львы, устремились, поджегши сначала во многих местах святые церкви и дома, подняли потом меч на православных христиан и начали без милости убивать народ христианский (27). И пролили, как воду, кровь неповинных, и трупы мертвых покрыли землю. И обагрилось все многонародною кровью, и всеядным огнем истребили все святые церкви и монастыри, и укрепления, и дома, каменные же церкви разграбили и прекрасные иконы Владыки и Богоматери Его и святых угодников Его с установленных мест повергли на землю и бесчисленной добычей, всяческими предорогими вещами, свои руки наполнили. И расхитили сокровища царские, в течение многих лет собранные, на которые и глядеть таким, как они, не годилось бы! И гробницу блаженного и исцеления приносящего тела великого Василия, Христа ради юродивого (28), рассекли на многие части; и ложе, что было под гробницей, с места сдвинули; а на том месте, где лежит блаженное его тело, для коней стойла устроили и, похожие обличьем на женщин (29), бесстыдно и бесстрашно в церкви святого блудную мерзость творят. Неповинно же убиенных правоверных христиан и погребения не удостоили, но в реку тела всех их побросали. И опозорили многих женщин и дев растлили; из тех же, кто избежал их рук, многие на дорогах скончались от мороза, голода и различных невзгод.

И кто из христиан не преисполнится плача и рыдания? Кто не ужаснется, услышав о такой скорби и печали родной по духу братии своей? Кто не наставится столькими бедами, не о богатствах своих скорбя, но о разорении святых церквей и о погибели столпа благочестия, о святой христианской вере рыдая? О благочестивые, христоподражательные, любви исполненные люди! Приклоните уши ваши, и примем страх Божий в сердца свои и начнем просить милости у всещедрого Бога с неутешными слезами и вздохами и стенанием! Отяжелевшее бремя грехов наших покаянием и милостынями и прочими благими деяниями рассыплем, дабы премилостивый Бог наш человеколюбия ради своего пощадил остаток рода христианского и устранил от нас врагов наших и злолукавый заговор их уничтожил, и остаток бы российских царств, городов и деревень миром оградил и всякою благодатью наполнил. И не предаст нас врагам в расхищение и в плен, милостив ведь и человеколюбив Бог наш: на покаявшихся в любое время пучину милосердия своего изливает и, по Писанию, - «не до конца гневается, и не вовеки негодует», но удилами и уздою, то есть скорбями и бедами, испытывает нас, чтобы стали мы детьми света и жителями небесного Иерусалима и насладились бесконечной будущей жизнью и небесными благами. Да будет всему разумному стаду, Великой России православным христианам, во имя Христа мир.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Имеется в виду Успенский собор Московского Кремля, в котором пребывали главные православные святыни, в том числе Владимирская икона Божией Матери.

2. Имеются в виду тот факт, что в Успенском соборе хранились святые мощи московских митрополитов, канонизированных Церковью - святителей Петра (XIV в.), Киприана, Фотия, Ионы (XV в.) и др.

4. В этих эмоциональных строках подчеркивается, что Москва в русской духовной традиции почиталась как город, находящийся под небесным покровительством непосредственно Пресвятой Божией Матери.

5. Речь идет об одном из авторов Евангелий - Луке, который в православной традиции считался еще и знаменитым иконописцем. В том числе его руке приписывался иконописный образ Владимирской иконы Божией Матери, почитавшийся как главная святыня в Московском государстве.

6. Здесь имеются в виду различные нашествия на Москву иноплеменных народов: 1395 г. - нашествие Тамерлана; 1480 г. - нашествие Ахмета, хана Большой Орды; 1521 г. - нашествие крымского хана Мухаммед-Гирея. По убеждению православных людей той поры, во время этих нашествий Москва была спасена от разорения заступничеством Божией Матери после всенародных молений перед Ее Владимирской иконой. Поэтому в память о каждом из этих событий были установлены церковные праздники в честь Владимирской иконы Божией Матери. Эти праздники до сих пор являются важными вехами в жизни Русской Православной Церкви.

7. В данном случае автор “Плача” неслучайно употребляет понятие “мы” - “и покрылись мы ложью”. Дело в том, что столь глобальные потрясения могли быть вызваны лишь глобальной же греховностью всего русского общества. Идея глобального, всеобщего греха - одна из главных идей “Плача”.

8. Бедствия москвичей сравниваются со страданиями на кресте Иисуса Христа (ср.: Лк. 23, 44-45, Мф. 27, 51). Согласно Евангелию, во время распятия Христа настала тьма, продолжавшаяся с 6-го до 9-го часа - по древнерусскому счету часов в середине дня.

9. Сион здесь - символ избранного Богом места. Образ «дочери Сиона» взят у пророков Исайи (1, 8 и др.) и Иеремии (6, 23 и др.).

10. Имеется в виду библейский пророк Иеремия.

11. Здесь под «духовными людьми» и «сынами света» имеются в виду русские православные люди.

13. Здесь имеется в виду страшный голод, поразивший Россию и унесший сотни тысяч жизней в 1601-1603 гг.

14. «Предтечей Антихриста» именуется самозванец Лжедмитрий I. Ниже следует рассказ о деяниях Лжедмитрия I, которого в те времена все считали беглым расстриженным монахом Григорием Отрепьевым. В современной науке происхождение Лжедмитрия I является предметом дискуссий.

15. Велиар - одно из символических имен Сатаны.

16. Северской землей в России именовали земли древнего Новгород-Северского княжества, с городами Путивль, Брянск, Переяславль и др.

17. Речь идет о патриархе Иове, сведенном Лжедмитрием с патриаршего престола. (Отцам начальник - перевод с греческого «патриарх».)

18. Имеется в виду дочь сандомирского воеводы Марина Мнишек, ставшая женой Лжедмитрия I и, следовательно, русской царицей.

19. Лжедмитрий I был убит в мае 1606 г. в ходе восстания москвичей. Смерть самозванца была страшна. Спасаясь от преследования, он выпрыгнул из окна дворца, но сломал ногу и был застрелен. Затем труп самозванца волоком притащили на Красную площадь и бросили в грязь посреди рыночных рядов. Спустя три дня его тело закопали в поле за Серпуховскими воротами. Некоторое время спустя, боясь колдовской силы даже убитого самозванца, - над местом погребение его ночью горели странные голубые огни, - его труп вырыли, сожгли на костре, пепел смешали с порохом и выстрелили из пушки в ту сторону, откуда Лжедмитрий I пришел в Москву.

20. Имеется в виду очередной самозванец - Лжедмитрий II, объявившийся в России в 1607 г.

21. Речь идет о Василии Ивановиче Шуйском, который взошел на царский престол после убийства Лжедмитрия I в 1606 г. (царствовал до 1610 г.). Род Шуйских был одним из ответвлений рода Рюриковичей (из династии Суздальских князей), почему автор «Плача» называет Василия Ивановича потомком Александра Невского. Принадлежностью к Рюриковичам Василий Иванович Шуйский доказывал законность своих претензий на царский титул.

22. Приведено перечисление имен многочисленных самозванцев, при этом назван неизвестный по другим источникам Гурий.

23. Героическая оборона Смоленска в 1609–1611 гг. продолжалась 18 месяцев.

25. Имеется в виду Василий Шуйский, свергнутый с престола в 1610 г., насильственно постриженный в монахи и отправленный в Польшу.

26. Патриарх Гермоген (ок. 1530–1612) возглавлял Русскую Православную Церковь в 1606–1612 гг. После того, как поляков и литовцев впустили в Москву, именно патриарх Гермоген встал на защиту государства и православных святынь, инициировал и возглавил народное сопротивление иноземным захватчикам. Поляки уморили святителя голодной смертью. В 1914 г. Гермоген был причислен к лику святых.

27. По другим источникам, сожжение Москвы произошло 19 марта 1612 г., во вторник Страстной недели. Для автора-проповедника важно было указать не конкретную дату, а подчеркнуть, что поляки и немцы совершали убийства, грабежи, насилия и святотатства в конце Великого поста, за несколько дней до главного христианского праздника - Пасхи.

28. Имеется в виду гробница знаменитого московского юродивого Василия Блаженного, находившаяся в специальном приделе Покровского собора (другое название - собор Василия Блаженного) на Красной площади.

29. Автор имеет в виду бритые («женоподобные») лица иноземных захватчиков, среди которых были выходцы из разных стран Европы, нанятые польским королем Сигизмундом III для похода в Россию. Для русских жителей такой вид мужчин был непривычен и неприемлем - в те времена русские мужчины бороды не брили.