Конец зимы, но чем поразил меня Почаев – земля здесь уже зажила, запахла! Ещё в ложбинах, под заборами снег, а над городом, над монастырём витает этот глубокий, сытный запах преющего чернозёма. Автовокзал возле самого монастыря, но чтобы войти в обитель, нужно долго идти вдоль внушительной стены – а с горы в тебя будет вглядываться златоглавый и многоглазый собор: кто это приехал, свой или чужак? Любят монахи говорить, что для них все свои, но жизнь монаха в сравнении с жизнью этих стен коротка – много они повидали на своём веку. И вряд ли те, кто на автостанции развесил объявления «Организация поездок на майдан», – «свои» на монастырских службах. Пока идёшь, есть время подумать, каким же богам они служат на своих майданах.

Перед стенами монастыря – стихийный майданчик в традиционном смысле этого слова – базарчик, на котором, как в хорошем церковном магазине, можно купить всё: от свечек и нательных крестиков до чешуйчатых куполов на небольшие часовни по 5-7 тысяч гривен. Попрошаек, как ни странно, совсем мало. Проходим через Святые врата обители, над которыми видимо – на образах – стоят её защитники: святые Мефодий, Иов, Феодор…

Ну и дальше – так бы шёл и просто рассказывал о том, что вижу: редко когда испытываешь такое необыкновенное чувство покоя и одновременно удовольствия от порядка в мужском монастыре. Может быть, дело в том, что он уже обустроен, жизнь налажена. (Хотя что-то ещё продолжают строить – над монастырём возвышается строительный кран.) А может, дело в том контрасте, который ощущаешь между тем, что происходит под стенами, где люди нервно ожидают новостей из Киева, и здесь, где почти физически ощущаешь благодать мира Господня. Листаю блокнот с краткими пометками, в нём самые главные впечатления:

«Вечер. Стремительный и молчаливый, а потому кажущийся грозным крестный ход по обители в темноте. Чудотворная Почаевская икона Божией Матери – ранним утром в Успенском храме её на лентах опустили с киота в иконостасе, чтобы мы, паломники, могли приложиться (возможно это только здесь, ибо подлинник иконы никогда не покидал монастыря)… Ранняя литургия в пещерном храме у мощей прп. Иова (оказывается, у Иова фамилия была Железо, – не знал!)… “Наш” ужгородский отец Максим на звонки не отвечает – похоже, не смог организовать нам встречу с кем-нибудь из монастырского начальства. Должно быть, сегодня здесь не до нас, будем договариваться сами... Подслушал разговор двух казаков-охранников о подготовке к возможному нападению на монастырь... Паломница у стойки гостиницы оплачивает проживание на весь Великий пост – собирается говеть здесь с детьми: “У вас тут спокойно...” Другая паломница выясняет, как уехать в Киев, слышала, что все трассы перекрыли». В конце блокнота мелким почерком (вроде неловко о таких вещах говорить, когда приехал святыне поклониться, но всё же): «Трапезная: недорого и очень вкусно, повары – профессионалы! После обеда не гонят, спокойно посидел-поразмышлял-помечтал за чашкой кофе».

Из путевых записок Михаила Сизова:

С отцом Максимом, обещавшим познакомить нас с насельниками, мы так и не встретились за три дня, что были в Лавре, – взяли в оборот студента различные послушания. Зато получили мы благословение на интервью с отцом Захарией (Кимлачом). Он сравнительно молод, но уже несколько лет исповедует приезжающих паломников.

– Сейчас в Лавре приезжих, наверное, человек триста, – удивляемся, – и это зимой, в непраздничные дни.

Батюшка улыбнулся:

– А при чём здесь зима? Посмотрели бы, сколько паломников было 1 января – почти как на Пасху! Люди спасались здесь от новогоднего шума, пьянства. И с каждым годом на Новый год приезжает всё больше и больше, в том числе из России – Краснодарского края, Волгоградской области, Курска, Перми, со Ставрополья... Вообще же в течение года у нас бывает более миллиона паломников.

– В этом смысле вы опережаете Киево-Печерскую лавру?

– Там больше туристов. Разговаривал недавно с братом из Печер, говорит: суматоха. А у нас тихо, молитвенно. Здесь дух другой. Опять же ближе к земле – мы ведь и сельским хозяйством занимаемся, внизу под горой стоит наш коровник, имеются и земельные угодья.

– У Лавры, наверное, есть свои особенные традиции? – интересуется Игорь.

– Когда я пришёл сюда, мне понравилось, что здесь пишется церковная книга. Как для чтецов, так и для священников. Например, в пятницу ты знаешь, кто где когда служит, какие молебны и панихиды. Храмов много, служб тоже, в течение суток четыре молебна совершается разным святым – и по книге легко ориентироваться.

Ещё мне нравится традиция служить литии, панихиды в начале Великого поста и после Пасхи на монашеском погосте. Он находится на окраине Почаева – и через городок по улице Липовой совершается крестный ход. Очень торжественный, много народа участвует. Есть также свои особенности, связанные с почитанием наших подвижников, преподобных Иова и Амфилохия.

– Преподобный Амфилохий из современных святых?

– Что значит «современных»? Он родился на Тернопольщине в позапрошлом веке, а преставился в 1971-м. Во время Первой мировой войны был фельдшером в царской армии, попал в плен, работал на одного фермера в Альпах. Христианское смирение, трудолюбие и честность работника так понравились хозяину, что он захотел выдать за него свою дочь. И тогда будущий монах совершил побег. В 1925 году он поступил в Почаевскую лавру, где был и садоводом лаврского сада, и помощником блюстителя Стопы Божией Матери, и, в игуменском уже сане, продавал свечи на входе храма. Около двадцати лет жил в домике у ворот на монашеском кладбище. Улица Липовая перед кладбищем порой была вся запружена народом, собиралось до 100 подвод, – люди привозили к нему больных. И он исцелял. Ещё старец отличался прозорливостью, предвидел появление в Почаеве немецких солдат в начале Второй мировой... Найдите и прочитайте его житие, оно очень интересное.

– Есть ещё подвижники Лавры, которых могут прославить?

– На монастырском погосте, думаю, много нетленных мощей. Но это зависит от Бога – Он прославляет. Как это было со схиигуменом Амфилохием при его жизни и после смерти, когда люди приезжали к его могиле и получали помощь. Лишь после этого при нашем нынешнем владыке его мощи подняли и обнаружили их нетленными.

Среди насельников Лав­ры было много подвижников. Например, схиархимандрит Димитрий (Шевкеник), который стал послушником в 13 лет ещё в 1939 году в Крещатицком монастыре на Буковине. Когда в 59-м монастырь закрыли, он пришёл в Почаев, сорок лет исповедовал народ, прославился прозорливостью. Почил старец в 2005 году, я его не застал. Но вижу много его духовных чад, которые приезжают отовсюду, в том числе из России, особенно на день памяти, 12 июня. Келейник старца отец Гавриил служит для них литургийку, люди со слезами стоят... А вот схиархимандрита Лавра я застал, правда, видел его только в Тимашевске – он приезжал к отцу Георгию лечить трофические язвы на ногах. Там с ним долго общался, и, скажу вам, это был настоящий монах.

– Монашеский дух здесь сохранился, наверное, потому, что Лавра никогда не закрывалась? – предполагаю.

Отец Захария, подумав, так ответил:

– Не закрывалась, но её всячески гнобили, поэтому многое утрачено. В 39-м году пришли советские войска и всех молодых монахов с послушниками выгнали из Лавры, оставив только пожилых. Было примерно 300 человек братии – осталось менее 80. При Хрущёве отобрали все дома, прилегающие к Лавре. В здании нынешней семинарии, что стоит у подъёма к Святым воротам, власть устроила «музей атеизма», чтобы ни один паломник не смог пройти мимо. Гостиницу для паломников переоборудовали в психиатрическую лечебницу, при этом запретили приезжающим ночевать в монастырских церквях. И жителям Почаева запретили принимать паломников в свои дома. Но всё равно люди приезжали, молились. Тогда стали давить на самих монахов: лишали прописки в монастыре, фабриковали медицинские обследования, чтобы отправить на психлечение. «Обнаруживали» всяческие инфекционные заболевания и увозили в санизоляторы. Некоторых просто арестовывали и судили непонятно за что. И при Хрущёве история повторилась: в 1961 году в Почаевской лавре было 140 монахов, а через несколько лет их осталось только 35. Гонения продолжались даже при Горбачёве. Он уж месяц был Генеральным секретарём, а из Киева поступил приказ останавливать все автобусы, которые направляются в Лавру на Пасху.

Возрождение здесь началось лишь во второй половине 80-х, в основном за счёт помощи Троице-Сергиевой лавры, откуда приехали братья и пополнили число насельников. Тогда же власти дали разрешение на прописку послушников и монахов. В 90-м, когда Лавра праздновала своё 750-летие, её посетил Святейший Патриарх Алексий II – это был первый в истории патриарший визит в Почаев, он знаменовал возрождение обители. Ну а дальнейшую историю вы знаете.

– Говорят, что в 92-м году наместник Лавры поддержал митрополита Филарета, который решил создать свой Киевский Патриархат. Лавра могла уйти в раскол?

– Об этом я знаю лишь по рассказам. Нет, Лавра не поддержала то решение. Ночью ударили в набат, братия вошла в покои наместника и попросила его покинуть обитель. При этом никакого насилия не было. Провожали до выхода с торжественным пением «Достойно есть». А новым наместником был избран иеромонах Феодор (Гаюн), которого в том же 1992 году на праздник Почаевской иконы хиротонисали во епископа. При нём Лавре вернули часть бывших угодий, сады, различные здания, в том числе те, где сейчас Духовная академия и гостиница для паломников. В 97-м его перевели на Каменец-Подольскую кафедру, и братия избрала своим наместником архимандрита Владимира (Мороза), который у нас доныне. Тогда же нашу Лавру сделали ставропигиальной – то есть она стала подчиняться митрополиту Киевскому напрямую. А до этого настоятелями были владыки западноукраинских епархий.

– До революции самые значимые монастыри страны назывались в такой последовательности: Киево-Печерская, Троице-Сергиева, Александро-Невская и Почаевская лавра, – припоминаю я. – То есть по статусу Почаев был четвёртым. Это до сих пор так?

– Даже не задумывался! – рассмеялся наш собеседник. – Кому нужен этот казённый статус? Тут другое важно. Был я в Дивеево и услышал, что у них находится удел Божией Матери, а вовсе не у нас. Вот здесь я никак не согласен. У нас Пречистая Матерь оставила Свой след на скале – такое явное, физическое свидетельство присутствия. Но сам я спорить об этом не буду. Лучше сошлюсь на слова паломников. Многие говорят так: «Если ты едешь по святым местам, то лучше закончить это Почаевской лаврой». Здесь как бы вершина. Хотя это, конечно, субъективно, чёткого-то ранжира нет.

– И всё же о значимости монастыря можно судить по объективным критериям, например, по численности братии, – продолжаю гнуть своё. – Вот в вашей Лавре сколько человек?

– Около 250 монахов, не считая послушников.

– И братия пополняется?

– Сейчас мало приходит. Помню, когда вышел фильм «Остров», то прям наплыв послушников начался, все вдруг захотели «бесов гонять». А потом пошло на спад. Сейчас если и приходят к нам, то зачастую больные, физически и душевно, которые трудиться не могут.

– А вы сами как монахом стали? Расскажите о себе, – просим мы с Игорем.

– Сам я из Черновицкой области. А отец мой живёт в Краснодарском крае, в Апшеронске, там у него строительная фирма. И я ездил к нему работать, поскольку здесь с этим было проблематично. Там же в 98-м году готовился к экзаменам в Адыгейский юридический университет. Крещёным я тогда не был и молился по-настоящему только один раз, когда моему двоюродному брату делали трепанацию черепа. Пошёл в больницу, взяв с собой Библию, и всю ночь читал вслух. Как-то по наитию догадался, что надо читать именно Псалтирь.

Прошло время, и однажды меня словно какая-то сила взяла под руки и повела... Было это 5 августа, как раз в день Почаевской Божией Матери – о чём я позже узнал, поскольку в церковный календарь тогда не заглядывал. Обычно мы с отцом вставали в шесть часов утра, сразу сбегали вниз на кухню, он включал телевизор, программу «Утро России», и мы вместе завтракали. А тут я проснулся полшестого и направился на вокзал.

Мысль была такая: поехать в монастырь. О Тимашевском Свято-Духовом монастыре я прежде слышал, но напрочь забыл название и где он находится. Знал лишь, что на букву «Т». И вот стою на вокзале, смотрю на карту: Тихорецк, Тбилисская, Тимашевск – и все они на разных железнодорожных ветках. Подхожу к машинисту локомотива, спрашиваю: «В Тимашевске монастырь есть?» Он кивает. По виду я был этаким студентом в очёчках, 22 года всего. А тут женщина мимо проходила, руками всплеснула: «Куда тебе в монастырь, тебе учиться надо!»

Батюшка смеётся и продолжает:

– Учиться, значит. А я и в монастыре разные науки и профессии постигал. Был и поваром, и трактористом, и дояром...

– А травами не приходилось заниматься? Отец Георгий (Савва) в Тимашевске ведь лечил людей, – припомнил Игорь, много лет назад встречавшийся с отцом Георгием ( в №№ 290-291 «Веры», октябрь 1997 г.).

– Не знаю, смог ли бы я научиться. У архимандрита Георгия был дар Божий. Он мог на человека посмотреть и сказать, какие у него болезни. Мой двоюродный брат приезжал в гости ко мне в 2005 году, и отец Георгий, увидев его, сказал: «Надо тебе читать «Всецарице». А известно, что молитвы к этой иконе Божией Матери помогают при онкозаболеваниях. Брат не принял это всерьёз, у него ведь тогда голова не болела. Но вот в прошлом году он прошёл тщательный медосмотр, и врачи обнаружили в мозге злокачественную опухоль, которую уже невозможно удалить. К счастью, она не растёт, но это вопрос времени... То есть, понимаете, отец Георгий за восемь лет до беды брата предупредил.

– В тимашевском монастыре вы долго были?

– Девять с половиной лет. Там принял постриг в 2003 году на «Узорешительницу», и вскоре владыка Исидор рукоположил меня в иеромонаха. Брат мой хотел со мной в монастыре быть, но в Черновицкой области ему подсказали идти в Почаев. Я поддержал: «Определяйся туда, со временем, может, и я присоединюсь». Так и получилось. В Краснодарском крае я всё же не очень хорошо себя чувствовал, там слишком жарко.

– Здесь климат лучше?

– Так Лавра же на горе, ветерок её обдувает. Гора, если заметили, довольно высокая. Вот где стоит Успенский собор – там скала в 70 метров от подошвы, а над уровнем моря это 400 метров. Из-за такой высоты преподобному Иову приходилось возить воду снизу, из Старого Почаева. Но поскольку местные жители ему препятствовали, бочку переворачивали, пришлось копать на вершине. Если были в храме преподобного Иова, то видели, что в пещере твёрдый известняк. Сквозь такую породу полтора года кирочками долбили. И сделали колодец глубиной в 46 метров. Так что трудолюбие – это отличительная черта Почаевской лавры.

– А вы, приехав сюда, какие послушания выполняли?

– Первые полтора года – храм, молитва, молебны, панихиды. Затем поставили помощником эконома. Отвечал за строительство, ремонт, отопление, электрику и так далее. Опыт работы в отцовской фирме пригодился.

– Лавра продолжает строиться?

– Новый собор у нас появился, Преображенский. Четыре года строили, почти готов, осталось только наверху мозаику сделать.

– У вас столько храмов! – удивляемся. – Когда шли от автовокзала, ещё один видели, под горой, – тоже монастырский?

– Там дом милосердия для больных и неимущих и при нём часовенка с домовой церковью. Внизу у нас есть храм в бывшем архиерейском доме, где братия с коровника живёт. Он не для паломников, монашеский. Владыка освятил его в честь преподобного Амфилохия и Новомучеников и исповедников земли Русской. Такое двойное название потому, что когда устанавливали купол, то над крышей заиграло солнце в виде креста – и было это в день новомучеников.

Вообще же храмов много не бывает. Здесь удел Матери Божьей, и Успенский собор – это Её собор. Но на большие праздники, особенно на Почаевскую, люди не вмещаются в Успенский, а в Троицкий тем более. А на улице стоять не всегда погода позволяет. На прошлое Успение в монастырь 14 тысяч человек пришло крестным ходом. Кругом тут палатки стояли. И в храме только малая часть паломников поместилась. А с открытием Преображенского мы эту проблему решим.

– А почему Преображенским назвали?

– Православие – это преображение человека. Но у нас есть ещё один повод: ведь Матерь Божия явилась здесь в огненном, блистающем столпе, как и Господь в момент Преображения на горе Фавор. В соборе мы сделали ещё два придела – в честь святых Марка Эфесского и Марка Афинского. Они мало известны, между тем это великие поборники чистоты православия. Что для нас очень важно, ведь преподобный Иов боролся здесь с униатством.

– Проект храма сами делали?

– У нас был свой проект в числе двухсот, представленных на конкурс. Как бы соединение обликов храмов Василия Блаженного и Спаса-на-Крови. Но не прошёл, потому что в ансамбль не вписывался.

– Лавра, значит, чувствует себя крепко, раз может строить такие храмы в сложное для Украины время? – как бы подводим итог.

– Всё зависит от руководителя. Ни при одном наместнике не было наведено такого благолепия, как при владыке Владимире. Почему? Он здесь прошёл все ступени, от послушника до епископа, и Лавра ему очень дорога. Если есть горячее желание и упование на Бога, то можно и горами двигать. Представьте, за первый год мы выкопали котлован, залили около пяти тысяч кубов бетона – три недели непрестанно работало 28 миксеров – и положили миллион кирпичей с 126 плитами. В ту пору я был как раз экономом и видел, как всё чудесно устраивалось. Помню, один приезжий так проникся движением на стройке, что предложил приличную сумму: «Вот пожертвование. А как зовут меня? Неважно, Бог знает».

В таком же темпе насыпали Почаевскую гору, расширяя площадь наверху. Сейчас на насыпи уже построена вторая гостиница для паломников, заасфальтирована стоянка, на которой умещается более двадцати паломнических автобусов. Всё это молитвами Богородицы.

– Почаевскую лавру называют форпостом православия. Это потому что православных мало на Западной Украине?

– В Тернополе, нашем областном центре, всего два православных храма осталось. Ещё в Кременце, недалеко от нас, есть храмы. И всё же когда Святейший Патриарх Кирилл приезжал в Лавру, то здесь собралось 50 тысяч православных. Могло быть и больше, если бы раскольники не пикетировали, не пропуская автобусы с людьми.

– А им-то что за дело, кто куда едет?

– Такое случается от зависти. Это, конечно, бесовская страсть. Когда люди злятся, что у кого-то всё хорошо, – это разве не от беса? У нас сейчас общество так разделено: если тебе хорошо, то тебе завидуют, а если плохо – осуждают. А есть и абсолютно равнодушные, что также не ведёт к добру. Вот, например, приезжает к нам человек. Спрашиваю: «В какую церковь ходите?» – «Ну, в нашу». – «В какую нашу?» – «В православную». – «А на каком языке служба идёт?» – «На нашем! Украинском!» Говорю ему, что это храм раскольничьего Киевского Патриархата, а он: «Да какая разница». Он ходит туда, куда ему удобно. А то, что там неканонично, что там нет благодати, – ему всё равно.

– В самом Почаеве филаретовцы есть?

– Они построили свой храм на въезде в город. Не знаю, сколько туда ходит. В целом-то Почаев больше православный.

– Мы давно заметили, что очень часто местные, живущие рядом с монастырём, не очень-то к нему благожелательны. На Соловках так было, на Валааме. А здесь как?

– Такое бывает, когда возрождение монастыря сопровождается выселением местных из монастырских зданий. У нас такая ситуация тоже возникла, но благодаря ходатайству владыки государством было построено два четырёхэтажных дома для переселенцев. Так что они должны быть благодарны. Но, знаете, вот с этих двух домов на службы мало кто ходит. Почему? Наверное, в монастырские дома селились люди изначально безбожные, или же они такими стали из-за невольного кощунства на святом месте. Представьте, в храме Пантелеимона прямо в алтаре был устроен приём анализов – люди сдавали туда кал и мочу. Это же просто так не проходит.

Скверна бывает и невидимая, она протекает в душу через телевизор и Интернет. Я постоянно паломников исповедую и замечаю, что чем больше у нас «электронно продвинутых», тем больше становится бесноватых среди вроде бы нормальных людей. А есть и явные болящие, которых к нам в Лавру направляют на отчитку к отцу Тихону, ему отец Никанор помогает. Это не потому, что у нас отцы такие сильные, с бесом могут справиться, а потому что полагаются на заступничество Почаевской Божией Матери.

– В храме я видел одну паломницу, – вдруг вспоминаю. – Она под монашку одета, вся в чёрном, но молилась как-то странно. Руки вверх воздела и эдак на цыпочки приподнимается, подпрыгивает, восклицая: «Ангел, ангел!» Как бы к ангелам подпрыгивает.

– Дай Бог, и она поправится здесь. Прошлым летом привозили на коляске одну девочку, Маргариту. Врачи поставили ей последнюю стадию шизофрении и держали в психиатрической больнице. Нервная система полностью разрушена – ну, осталось просто тело, со сливом выделений, головка в сторону наклонена, не держится. Когда мама забирала её из больницы, доктора возмутились: «Вы чего, у вас ребёнок полностью лежачий, куда вы его берёте?» Мама сказала, что в другую больницу повезёт, а сама её – сюда. И через три месяца Маргарита уехала из Лавры самостоятельно. Потом сама приезжала, молилась, нормальная девочка. Спрашивается: что с ней было? А началось всё, как она рассказала, с Интернета и медитаций. Говорит, 4 апреля она «выключилась», а в июле, находясь в Лавре, снова «включилась». Словно бы в компьютер превратилась, включить – выключить.

Вообще же бесы очень не любят Лавру. Во время отчитки кричат: «Мы вас ненавидим, мы всё сделаем, чтобы вас разогнать!» Бывает, что и свои планы раскрывают. Хотя, конечно, верить им нельзя ни на йоту.

– А вас ведь реально раскольники-филаретовцы пытались выселить отсюда, – напоминает Игорь. – Это при нынешнем владыке было?

– Он в то время находился в отъезде. Но проблема не только в том, что кто-то хочет отобрать Лавру, а в том, что нам её не отдают. Мы уже давно пытаемся получить монастырские постройки в собственность, чтобы после приватизации монастырь юридически принадлежал Церкви. А в позапрошлом году против нас развернули кампанию, организовав опрос в Украине: «Хотите ли вы, чтобы Почаевская лавра была приватизирована Москвой, или же хотите, чтобы она стала достоянием Украины и была архитектурным памятником?». Многие поддались обману, и было собрано сколько-то тысяч голосов. Мы начали свой опрос – и собрали миллион подписей, остановившись на этой цифре. Хотя могли бы собрать и больше во время крестного хода по Украине в поддержку Лавры.

– Мы слышали, что даже в Почаеве есть памятник Бандере.

– Да, и здесь есть националистически настроенные. Хозяин одного магазина рассказывал мне, что у него перестали покупать, узнав, что он не за «майдан». Но это политика, не будем о ней.

– У братии, наверное, сейчас мобилизационное настроение, ведь можно ждать всякого...

– Наша мобилизация – в молитве. Особую литургию мы служим ночью, в храме преподобного Амфилохия, где только братия молится. Совершаем крестные ходы. К литургии, на которой стоят паломники, прибавили в ектеньи по шесть прошений, против междоусобной брани. Конечно, мы всегда готовы встать на защиту своего дома, своей обители, но первое дело – молитва. Только с её помощью можно победить беса, который действует в людях, в политиках. Я разговаривал с одним человеком, который баллотировался в депутаты, и он откровенно сказал: «Батюшка, вы не представляете, к чему прибегают люди, лишь бы добиться своей цели, – даже к колдовству!» То есть там полно тёмных сил. И разве простой физической силой это одолеть?

Подходили ко мне тут люди: «Собираемся купить оружие. Благословите? Сами видите, не ровён час...» Говорю им: «Интересно, если бы вы задали этот вопрос Христу, что бы Он вам ответил?» Они подумали и согласились: «Да, мы всё поняли». Говорю вослед: «И не надо себя накручивать, молиться надо!»

– А если приедут вооружённые боевики?

– За всю историю ни один захватчик не ступал на гору Почаевскую. Немцы приходили, но лишь несколько солдат, которые стояли в храме и молились. В 1675 году наш монастырь, который был тогда сплошь деревянный, беззащитный, осадило огромное турецкое войско. Игумен велел петь акафист Богоматери. И когда запели «Взбранной Воеводе победительная», над храмом в воздухе явилась Богоматерь в лучезарном сиянии. И войско бежало. На Неё, Пресвятую Богородицу, и уповаем.

Благословив нас, духовник Лавры поинтересовался, сколько дней мы ещё пробудем. Узнав, что послезавтра собираемся ехать в Киев, удивился: «А что вам там делать?» Действительно. Здесь, в Почаеве, дальнейшее наше путешествие ощущается каким-то бессмысленным.

До вечерней службы было ещё время, и мы решили сходить на монастырское кладбище. Пока собирались, я не утерпел и включил Интернет на своём телефоне – что там, в Киеве, происходит? «10 сотрудников МВД и 26 гражданских убито. Завтрашний день, 20 февраля, объявлен траурным». Реальность произошедшего не сразу дошла до сознания, словно всё это происходит на другой планете... Переключился на польский форум, где у меня есть приятели, – а что думают об убийствах «братья-славяне», по-соседски поддержавшие «демократическую революцию»? В глаза бросилась карта Украины, уже кем-то из поляков поделённая на части. Закарпатье помечено указанием «Do Wegier» (то есть передать Венгрии), Одесская и Николаевская области – «Do Rumunii», весь запад – «Do Polski», а центр с Киевом – это «Polska kolonia». Не забыли остряки и о России – ей отрезали узкую полосу днепровского левобережья с Крымом.

В холле гостиницы на стене была большая карта, и я, водя дужкой очков по Украине, показал Игорю этот польский расклад. И вдруг затылком почувствовал чей-то взгляд. У противоположной стены на скамейке сидела женщина в платочке и смотрела прямо на меня. Она как-то вся выпрямилась, вскинув гордо голову, а в глазах стояли слёзы...

Пока мы спускались к Святым воротам и дальше, в город, я всё думал: «Может, вернуться, объяснить этой женщине, что я вовсе не “делил” её страну, что это чужая, не моя шутка?» Подошли к городскому скверу. На краю его чуть колышется ветром жовто-блакитный прапор с транспарантом на флагштоке: «Украiньский народе! Приеднуйся до нациiональних патрiотичних сил! Слава Украiни!». А внизу памятник с портретами Мазепы, Бандеры, Шухевича, Петлюры... Неподалёку установлен обелиск «жертвам геноцида», с подписью: «От верных наследников Киевской Руси». Ухоженный, в цветах. А рядом с ним третий памятник – Богдану Хмельницкому. Табличка на нём сбита, кто-то хорошо зубилом орудовал, и весь он какой-то обшарпанный. Глядел я на этот мемориал, и та женщина с пронзительно укоряющим взглядом сразу вылетела из головы. Мы, что ли, виноваты в вашей «руине»? Наследники Руси... Вон Богдан был наследником, называл себя русским, а его – зубилом! А Бандера и Шухевич наследники чего?! Э-эх...

Сфотографировали новый украинский пантеон и пошли дальше.

В скором времени нас, в буквальном смысле, разложат на молекулы и все генетические данные, вплоть до строения ДНК, занесут в единую глобальную базу...

Президент РФ Владимир Путин подписал указ «Об основах государственной политики Российской Федерации в области обеспечения химической и биологической безопасности» до 2025 года, согласно которому в указанный срок у россиян должны появиться генетические паспорта. Предполагается, что меры, перечисленные в этом документе, повысят уровень защиты населения от биологических и химических угроз. В указе предусмотрены четыре ключевых шага: 1. «осуществление генетической паспортизации населения с учетом правовых основ защиты данных о персональном геноме человека и формирование генетического профиля населения», 2. создание «условий...

Мы не раз писали о том, что в сфере семьи, материнства и детства, помощи беременным плотно обосновались поклонники движения «Нью-эйдж», семейные центры с эзотерческими практиками, «духовные» повитухи, не имеющие образования, но выступающие с псевдонаучными опасными учениями, оккультисты и шарлатаны разных мастей, просвещающие о единственно правильных способах родов, вскармливания, пеленания, обучающие психологии воспитания детей, согласно высшим неведомым законам космических сфер.

Оккультное сознание глубоко проникло в сознание общества: то, что еще недавно воспринималось как средневековая дикость - сегодня исповедуется, порой неосознанно, тысячами родителей. «Перинатальные психологи», «доулы», «консультанты методов...

Выборгский районный суд Санкт-Петербурга 8 апреля отклонил иск органов опеки слабослышащей матери двоих детей Олеси Уткиной. Об этом RT рассказала президент Ассоциации приёмных родителей Санкт-Петербурга Мария Эрмель.

«Мы выиграли! - радуется Эрмель. - Все обвинения полностью отклонены, Олеся восстановлена в родительских правах. Даже прокурор настаивала, что её не надо было лишать прав». По её словам, на процессе в качестве свидетеля со стороны органов опеки выступил сосед Уткиной по коммунальной квартире Геннадий Шибаев. Именно он заявил сотрудникам опеки, что женщина постоянно выпивает - это стало одним из оснований для изъятия годовалого Кирилла и пятилетней Даши и помещения их в детдом. Однако суд счёл его показания несущественными, поскольку мужчина ссылался в...

I. Праздник обновления, т.е. освящения, храма Воскресения Христова, который сегодня совершается, установлен следующим образом. Место, где совершил Господь спасение наше, т.е. гора Голгофа, где Он был распят, и погребальная пещера, из коей Он воскрес, по времени было предано запустению и даже осквернению иудеями и язычниками, ненавидевшими I. Христа и Его учеников. Так император Адриан во II веке приказал засыпать мусором и землею гроб Господень, а на Голгофе воздвиг языческий храм. Точно также и другия места, освященныя Спасителем, были осквернены языческими храмами и жертвенниками. Конечно, это делалось для того, чтобы изгладить из памяти святыя места; но это-то и помогло их открытию. Когда, в IV столетии, приняли христианскую веру император Константин и мать его Елена, то им пожелалось возобновить св. град Иерусалим и открыть святыя для христиан места. Царица Елена со множеством золота отправилась для этого в Иерусалим. Она, при содействии патриарха иерусалимскаго Макария, разорила идольские храмы и обновила Иерусалим. Нашла крест Господень и гроб, и на горе Голгофе, над местами распятия и воскресения Христова, построила большой и великолепный храм в честь воскресения. Храм строился десять лет. В 335 г. 13 го сентября он торжественно был освящен, и положено праздновать каждогодно это освящение или обновление храма. Праздник этот в просторечии называется словущим, т. е. называемым только, воскресением.

II. Праздник обновления, т.е.. освящения, храма Воскресения Христова напоминает нам, братия, о таком событии в земной жизни I, Христа, которое служит несомненным доказательством Его Божественности. И. Христос, скажем словами апостола, чрез воскресение из мертвых, во всей силе открылся Сыном Божиим (Рим. 1:4). И подлинно – из всех доказательств, приводимых богословами в подтверждение божественности I. Христа, нет ни одного такого, которое бы доказывало ее так очевидно и сильно, как воскресение Его из мертвых.

Авторизация

Календарь

Архив новостей

• 20 апреля

Про­то­и­е­рей Ар­ка­дий Доб­ро­нра­вов ро­дил­ся в 1868 го­ду в се­ле Устье Яд­рин­ско­го уез­да Ка­зан­ской гу­бер­нии (ныне Али­ков­ско­го рай­о­на Чу­ва­шии) в се­мье диа­ко­на Пав­ла Доб­ро­нра­во­ва.

В 1889 го­ду Ар­ка­дий окон­чил Ка­зан­скую Ду­хов­ную Се­ми­на­рию, и был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к се­лу Пич­ка­сы Спас­ско­го уез­да Ка­зан­ской гу­бер­нии. В 1893 го­ду за рев­ност­ные тру­ды по устрой­ству но­во­го хра­ма по­лу­чил бла­го­сло­ве­ние Свя­щен­но­го Си­но­да с гра­мо­той. В 1894 го­ду на­граж­ден на­бед­рен­ни­ком. В 1896 го­ду по про­ше­нию пе­ре­ме­щен в храм Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри го­ро­да Ци­вильск.

В 1898 го­ду на­граж­ден ску­фьей, в 1898 го­ду за усерд­ное от­но­ше­ние к цер­ков­но-школь­но­му де­лу вы­ра­же­на бла­го­дар­ность Ка­зан­ско­го Епар­хи­аль­но­го Учи­лищ­но­го Со­ве­та со вне­се­ни­ем в фор­му­ляр. В этом же го­ду на­граж­ден се­реб­ря­ной ме­да­лью на Алек­сан­дров­ской лен­те, се­реб­ря­ной ме­да­лью за уча­стие в де­я­тель­но­сти Крас­но­го Кре­ста во вре­мя Рус­ско-япон­ской вой­ны, се­реб­ря­ной ме­да­лью на двой­ной Алек­сан­дров­ской лен­те. В 1905 го­ду за от­лич­ную служ­бу пре­по­да­но бла­го­сло­ве­ние Свя­щен­но­го Си­но­да с гра­мо­той. В 1907 го­ду се­реб­ря­ной ме­да­лью за уча­стие в де­я­тель­но­сти Крас­но­го Кре­ста, в 1909 го­ду се­реб­ря­ной ме­да­лью на двой­ной Вла­ди­мир­ской и Алек­сан­дров­ской лен­тах. В 1909 го­ду на­граж­ден ка­ми­лав­кой. В 1912 го­ду на­граж­ден ор­де­ном Свя­той Ан­ны 3 сте­пе­ни. Воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея. В 1925 го­ду был уво­лен от ме­ста на неко­то­рое вре­мя об­нов­лен­че­ским епи­ско­пом Ти­мо­фе­ем (Зай­ко­вым). Епи­скоп Ала­тыр­ский Гер­ман (Ко­кель) же­лал из­брать от­ца Ар­ка­дия в Епар­хи­аль­ный Со­вет, раз­ре­ше­ние на что про­сил у вла­стей.

Про­то­и­е­рей Ар­ка­дий, про­слу­жив в те­че­ние 35 лет непре­рыв­но в хра­ме Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри го­ро­да Ци­виль­ска, был аре­сто­ван 30 ап­ре­ля 1931 го­да.

• 19 апреля

Святые 120 мучеников пострадали от персидского царя Сапора.

Они были взяты в плен персами во время царствования греческого императора Констанция (337-361).

За твердость в исповедании своей веры после тяжких мук они были сожжены († ок. 344-347 гг.).

В числе святых мучеников было девять дев, посвятивших себя на служение Богу.

• 18 сентября

Родителями Предтечи и Крестителя Господа нашего Иисуса Христа были святой Пророк Захария - священник из потомства Ифамара, сына Ааронова, и его жена - Елисавета, которая также была из рода Ааронова и доводилась сестрой Анне, матери Пресвятой Богородицы.

Как свидетельствует Святое Евангелие об этих славных святых, Захарии и Елисавете - они были украшены всеми добродетелями, непорочно проходя свое жизненное поприще. Святой Апостол и Евангелист Лука говорит о них следующее: «оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно» (Лк.1:6). Что житие их было действительно благочестиво, о сем свидетельствует также и святая их отрасль, честный и славный пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. В Писании сказано: «по плодам их узнаете их» (Мф.7:16): плод от доброго дерева действительно не может быть дурным, ибо, как говорит то же Писание: «если корень свят, то и ветви» (Рим.11:16). Посему и святая ветвь – Иоанн могла произойти только от святого корня.

Свято Захария, отец Предтечи, священствовал в Иерусалиме в царствование Ирода. Он был из дневной чреды Авиевой, то есть из рода Авии, очередь которого приходилась в восьмую седмицу.

О сих чредах повествуется следующее.

Царь Давид, видя, что род Аарона стал очень многочислен, так что не было никакой возможности всем вместе совершать служение в храме, разделил потомков Аарона на двадцать четыре чреды или лика, чтобы они, один за другим, справляя каждый свою седмицу, совершали службы в храме. Во всякой отдельной чреде царь избрал одного честнейшего мужа и сделал его начальником лика, так что каждая чреда имела своего главного священника, в чреде же было более пяти тысяч священников. Для того чтобы не было между главными священниками спора о том, кому из них со своим ликом служить первую седмицу, кому вторую, кому третью и т.д. до двадцать четвертой, они бросили жребий и по жребию сделали распределение, и такой раз установленной очереди они держались до наступления новой благодати, так что потомки каждого священника соблюдали свою очередь по жребию, который выпал их предку. Восьмой жребий выпал священнику Авии (1Пар.24:10), в числе потомков коего был также и святой Захария; поэтому-то он и отправлял в течение восьмой седмицы службу в храме вместе со всей своей чредой, ибо он был главным над остальными священниками своего ряда.

Однажды Захарии, – когда он, соблюдая очередь свою, служил пред Богом, – по обычаю священников, нужно было войти в храм Господень для каждения; было же в то время на молитве множество народа. Войдя во святилище, Захария заметил ангела Господня, стоящего по правую сторону кадильного алтаря. При виде ангела Захарию объял страх; но посланник Божий успокоил его, сказав: «Не бойся, Захария». И утешил он праведного священника, возвестив, что молитва его благоприятна богу; внимая ей, Господь дарует ему милость: Он благословил жену его Елисавету, разрешая несмотря на ее престарелый возраст узы ее неплодства, и она родит сына, тезоименитого благодати Иоанна, который своим рождением принесет радость не только родителям, но и множеству людей: «Многие, – прибавил ангел, – возрадуются рождению его». Возвестил ангел Захария также и о том, что сын его будет велик пред Господом не телом, но духом; он будет постником и будет вести такую воздержную жизнь, как никто другой; и действительно, таково же о нем было и свидетельство Самого Сына Божия: «ибо пришел Иоанн Креститель: ни хлеба не ест, ни вина не пьет» (Лк.7:33). Ангел предсказал, что еще во чреве матери Иоанн исполнится Духа Святого и многих из сыновей израильских обратит к истинному Господу Богу, что он будет Христовым Предтечей в духе и силе пророка Илии и приготовит народ к принятию Господа Спасителя.

Окончив свою очередь, Захария возвратился в дом свой, находившийся в горной стране, в Хевроне, городе Иудове. Этот город был одним из тех, которые даны были по жребию потомкам Иуды и предназначены для жительства священникам.

Когда исполнилось возвещенное ангелом, и бывшая дотоле неплодной Елисавета родила Иоанна, – имя сие Захария написал на поданной ему дощечке, – отверзлись уста Захарии, язык его разрешился, и он стал говорить, благословляя Бога. Исполнившись Святого Духа, он начал пророчествовать, говоря: «благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего, как возвестил устами бывших от века святых пророков Своих, что спасет нас от врагов наших и от руки всех ненавидящих нас; сотворит милость с отцами нашими и помянет святой завет Свой, клятву, которою клялся Он Аврааму, отцу нашему, дать нам, небоязненно, по избавлении от руки врагов наших, служить Ему в святости и правде пред Ним, во все дни жизни нашей. И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предъидешь пред лицем Господа приготовить пути Ему, дать уразуметь народу Его спасение в прощении грехов их, по благоутробному милосердию Бога нашего, которым посетил нас Восток свыше, просветить сидящих во тьме и тени смертной, направить ноги наши на путь мира» (Лк.1:68–79).

Но вот наступило время, когда родился Господь наш Иисус Христос в Вифлееме, и волхвы, пришедшие с востока по видению чудесной звезды, возвестили Ироду о новорожденном Царе. Тогда Ирод, послав в Вифлеем воинов, чтобы они избили всех детей, приказал умертвить и сына Захарии, о коем много слышал. Ироду известно было всё случившееся во время рождения Иоанна; так как все события, коими сопровождалось рождение Иоанново, вызывали страх и изумление среди окрестных жителей. Все иудеи говорили о сих чудесных событиях; молва дошла и до Ирода. Все слушавшие слагали в сердце своем происшедшее и говорили: «что будет младенец сей?» (Лк.1:66). Ирод, вспомнив теперь об Иоанне, подумал: «Не сей ли будет царем иудейским?» Задумав умертвить его, царь отдельно послал в дом Захарии убийц, но посланные не нашли святого Иоанна. Ибо, когда началось безбожное избиение детей в Вифлееме, стоны и вопль были услышаны в Хевроне, городе Иудове, где жили священники, так как он находился на недалеком расстоянии от Вифлеема; скоро узнали в Хевроне конечно и о причине такого вопля. Тогда святая Елисавета, взяв сына своего, отрока Иоанна, коему тогда было уже полтора года – бежала с ним в горы. А святой Захария в то время находился в Иерусалиме, отправляя обычную службу по порядку чреды своей. Скрываясь в горах, Елисавета со слезами молилась Богу, чтобы Он защитил ее и ее сына. Увидав с горы воинов, кои тщательно разыскивали беглецов и уже были недалеко, она в ужасе возопила к ближайшей каменной горе: «Гора Божия, приими мать с сыном!» Гора тотчас расступилась, заключила их в себе, и таким образом они укрылись от настигавших их убийц. Не найдя тех, кого искали, посланные ни с чем возвратились к царю. Тогда Ирод послал к Захарии в храм приказание, чтобы он отдал ему сына своего Иоанна.

Тогда убийцы бросились на Захарию и между церковью и алтарем убили его, как повелел им царь; пролившаяся же кровь святого сгустилась на мраморе и отвердела как камень во свидетельство и вечное осуждение Ироду; а Елисавета, хранимая Богом, со своим сыном пребывала в расступившейся горе. Божиим повелением устроилась для них там пещера, открылся источник воды, а над пещерою выросла финиковая пальма, на коей явились плоды в изобилии. Когда мать с сыном хотели есть, дерево склонялось, подавая в пищу плоды свои, а затем снова выпрямлялось.

Спустя сорок дней после убиения Захарии, святая Елисавета, мать Предтечи, преставилась в той пещере, а святой Иоанн был питаем ангелом до совершенного возраста и храним в пустынях до дня явления своего к израильтянам.

Святитель Димитрий Ростовский

Отец Захарий сидел в своей келье и переводил апокрифы с греческого на русский. И ладно буквы ложились на его бумагу, буква за буквой выводилась, выводя и смысл единый, и значение единое. Аз означало лишь Аз и никак не Буки, а греческие слова читались одноголосно, и в русском языке находили прямое своё отражение. Так, труд Захария был зерцалом труда греческого. И, переведя до конца, перечитывал Захарий русский апокриф, поражаясь тому, насколько едино звучит истина на всех языках Земных. И благодарил Захарий Бога за дар языками ведать, за то что латынь и греческий аки родной русский дал познать ему и за то что грамоте он обучен и записать мудрость веков прошедших он по-русски может, чтобы поколениям грядущим, внукам и правнукам своим, мог он её передать. И благодарил Захарий Бога за все языки Земные, которые суть один язык, и за истины прописные, которые суть одна истина. И много так апокрифов перевёл Захарий, и все-то его апокрифы звучали на русском складно и зычно, как и подобает всему истинному звучать.

И так переводил Захарий апокрифы, пока не попался ему под руку труд Фомы Аравийского, который и апокрифом не был вовсе, но и его решил перевести Захарий, ибо Фома Аравийский был святой, а святой лишь истину глаголить может, которую перевести должно.

И всё так же ладно ложились буквы Захария на бумагу, всё тот же смысл виделся в словах русских, с греческого переведённых, всё та же истина следовала за каждым словом, Захарием написанным. И закончил Захарий перевод, и устал он от труда тяжёлого, но счастлив был во Славу Божию потрудиться. И решил перечитать свой труд Захарий, с греческим сравнить его, чтобы вновь убедиться, насколько истина единоязычна. Но не успел Захарий дочитать первое предложение до конца, как увидел, что в одном слове не совпадает его труд с греческим. Испуганный, начал Захарий листать труд Фомы и ужаснулся – рукопись словно подменили, словно он читал теперь совершенно другой труд, не тот, что переводил. Подумал Захарий, что заместо слов Фомы он свои мысли записывал, что удивительным вовсе не было, ведь долго уже работал Захарий и от усталости мог проглядеть мысль чужую, не имея сил дальше своего носа заглянуть. “Утро вечера мудренее”, - подумал Захарий и решил вернуться к Фоме Аравийскому на следующий день.

Прошла ночь. С новыми силами Захарий принялся за работу. И если вчера внимателен он был, то сегодня во стократ внимательнее, если вчера точен в словах он был, то сегодня во стократ точнее. И закончил Захарий перевод, и читал он свой перевод и улыбался невольно, дивясь, насколько складно его перевод звучит. И принялся Захарий сверять свой перевод с трудом греческим и – о ужас! не может быть! Ни единого совпадения! Ни словечка! Перевод Захария был меньше похож на труд Фомы, чем дуб на подорожник.

Сражён был Захарий – столько сил он вложил в перевод свой и так истинно этот перевод звучал, а всё напрасно! Но что же тогда переводил Захарий? Ужели он опять свои мысли заместо слов Фомы записывал? Нет, внимательно Захарий следил за словами греческими и ни на слово от труда Фомы не отступал.

Но не опустил руки Захарий. Вновь он принялся выводить русские буковки на бумаге, и ладно они на бумагу ложились. Но решил в этот раз Захарий не весь свой перевод сверять, а, страницу исписав, перечитывать её внимательно вместе с трудом греческим.

Так, исписал Захарий первую страницу и принялся сверять её с трудом Фомы. Обрадованный, увидел он, что первое предложение русское в точности повторяет предложение греческое. Но на вторую фразу посмотрев, побелел Захарий, мурашки по его спине побежали, и уронил Захарий перо, и перекрестился трижды, и молитвы зашептал судорожно, ибо буквы греческие в труде Фомы словно ожили, словно ноги обрели и бежать научилися, и перебегали буквы с места на место, составляя слова новые, и смысл новый, и истину новую. Не пощадили буквы и первого предложения, столь складно Захарием переведённого, потянули буквы его за собой, и распалось первое предложение, и вновь непохож стал перевод Захария на труд Фомы, как земля на небо не похожа, как огонь на воду непохож, ибо если небо и вода жизнь даруют, то в землю эту жизнь зарывают, а огонь эту жизнь поглощает и мукам предаёт.

“Се не Святого творенье, но дьявола!” – хрипло прошептал Захарий. И сжёг Захарий Фомы труд вместе с переводом своим. Но если перевод Захария в мгновение истлел, то Фомы труд горел долго, а буквы его не сгорели вовсе, а из огня выпрыгнули и побежали какая куда. Хотел их Захарий поймать и раздавить, но так ни одну и не поймал.

Как прознали все об этом случае, так Фому Аравийского анафеме предали, а через некоторое время предали забвению. Отец Захарий же принял обет молчания и больше ни одного апокрифа не перевёл.

Старец Захария (1850-1936)

«Вы забыли Бога, не знаете вы Бога, не видите вы Бога, тогда как люди верующие видят Бога гораздо ярче, чем вы видите солнце и небо. Но видят сердцем… О бедные, потерявшие разум люди, кто повредил вам?..»

Приняв монашество по благословению преподобного Амвросия Оптинского, старец Захария некоторое время подвизался в Белых Берегах, был келейником у отшельника старца Даниила, который сорок лет жил в одном уединенном месте Калужской губернии.

Тяжело заболев, Захария дает обет поселится в Троице-Сергиевой Лавре у преподобного Сергия.

Когда послушник Захария прибыл из Белых Берегов в Гефсиманский скит, где жил знаменитый старец преподобный Варнава, он увидел толпу паломников. Из-за огромного количества людей нельзя было даже подойти к келье старца. Неожиданно преподобный Варнава вышел из своей кельи и, обратясь к толпе, спросил: «Где тут лаврский монах? Иди-ка сюда». Среди паломников не было лаврских монахов, и никто не откликался. Тогда преподобный Варнава сошел по лесенке вниз и со словами: «Дайте, дайте пройти лаврскому монаху» подошел к Захарии, взял его за руку и повел к себе в келью. «Я не лаврский монах, я из Белых Берегов», — возразил Захария. «Ну я знаю, что ты там жил, а теперь будешь жить в Лавре и будешь лаврским монахом». В келье преподобный Варнава благословил послушника Захарию и сказал: «Ты живи у преподобного Сергия и ко мне будешь в Гефсиманский скит приходить». «А вдруг да меня не примут здесь?» — спросил Захария. «Примут! Иди к лаврским воротам, там тебя уже три начальника дожидаются».

После приема у старца Захария пошел в Лавру, и действительно у ворот стояли игумен и два монастырских начальника. Так Промыслу Господню было угодно рассудить о Захарии.

До принятия монашества Захария прошел двадцать видов послушания.

Когда Захария стал старцем, он всегда говорил, вспоминая время своего послушничества: «Слава и благодарение Господу за все, за все».

В 1879 году Захарию перевели в трапезную пономарем.

Захария получил рясофор с именем Зосима. Затем его посвятили в иеродиаконы, а вскоре – в иеромонахи. Рукополагал его преосвященный Трифон, который давно знал отца Зосиму, уважал и любил его. По получении сана на него было возложено послушание быть общим лаврским духовником – не только монахов, но и паломников.

Так в Троице-Сергиевой Лавре появился новый старец. Его духовные чада заметили, что он обладает особыми духовными дарами.

«Впервые я увидела старца в Сергиевом Посаде, — вспоминала его духовная дочь. – Он был в келье, окруженный разными страждущими людьми. Он поил их чаем, а ложечек чайных не хватало. Я вспомнила, что у меня еще от родного отца осталось несколько чайных серебряных ложечек, и подумала: «Вот в следующий раз, как приеду к старцу, привезу ложечек и подарю ему». Едва только эта мысль пронеслась у меня в голове, старец ласково взглянул на меня и сказал: «Несколько? Да я ни одной серебряной ложечки не возьму, не надо монаху серебряных ложечек». Я удивилась прозорливости старца.

Ему можно было ничего не говорить, он знал все прошлое и будущее.

Один старый священник пришел к нему на исповедь, и очень трудно было ему все открыть, что мучило его. Старец начал перечислять грехи его и говорит: «Вот, сколько у меня грехов и какие, ну, ведь и у тебя те же грехи, кайся и я отпущу тебе их». Священник был поражен. Старец перечислил все его грехи и, чтобы прикрыть свою прозорливость, сказал: «Вот какие у меня грехи…»

Это священник сам мне рассказывал».

Как-то раз старец Зосима сказал: «Я просил Господа, чтобы Он вошел в меня, чтобы я ничего не смел сам говорить, а говорил лишь то, что повелит мне сказать Господь. И бывает иногда благоговейно страшно мне изнутри себя ощущать силу и голос Божий. Знаю, что больно иногда делаю словом своим людям, а иногда Бог утешает словом моим; но я обязан им говорить то, что внушит мне сказать Бог. Своего я никогда не говорю теперь ничего, ничего. И сбывается всегда слово Божие, потому что Он есть истина и жизнь».

Старец иногда говаривал неверующим людям: «Вы забыли Бога, не знаете вы Бога, не видите вы Бога, тогда как люди верующие видят Бога гораздо ярче, чем вы видите солнце и небо. Но видят сердцем … Но, а меня, грешного Зосиму, вы все знаете и видите, вспоминайте хоть меня и мою любовь к Богу, а я за вас припаду ко Господу и умолю Его. О бедные, потерявшие разум люди, кто повредил вам? Думаю, те, кто, нося видимый образ христианина, силы его отверглись, те, которые, называя себя христианами, не исполняют заповеди любви к ближнему».

После октябрьского переворота до последней минуты молился старец за всех и просил преподобного Сергия простить тех, кто нарушил заповедь Бога. Просил благословения для всех разъехавшихся по частным квартирам братий. Просил преподобного снова, когда будет это угодно Царице Небесной, открыть свою Лавру, чтобы в ней спасалось монахов множество.

Наконец пришло и его время, и старец Зосима последним ушел из Троицкой Лавры.

Старец перебрался в Москву, на Сербское подворье, к своему духовному сыну отцу Серафиму В. В это время у отца Серафима была в гостях Е. Г. П. Узнав, что старцу негде жить, она пригласила его к себе, и старец Зосима переехал на Тверскую. Во дворе дома было еще не закрыто Саввинское подворье и старец иногда там служил.

Через некоторое время народ почувствовал благодать, живущую в старце Зосиме, и множество людей стало приходить к нему в келью. В церкви возле старца Зосимы всегда теснились люди.

Прозорливость старца невозможно описать. Он видел далеко вперед жизнь каждого человека. Некоторым людям предсказывал их близкую кончину, других же, как нежная заботливая мать, ничего не говоря, подготавливал к переходу в вечность.

Не раз старец говорил: «Иной раз я говорю совершенно неожиданно для себя, нечто такое, чему и сам иной раз дивлюсь. Я предал и уста, и сердце свое, и душу Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу, и что Он внушает, то и говорю и то делаю. Нет у меня своих слов, нет у меня своей воли».

Девушке, которую привела старушка родственница, старец сказал: «Ты завтра приобщись Святых Христовых Таин, а я исповедую тебя. А сейчас иди и вымой мне лесенку, она, правда, почти чистая, да это я так для тебя говорю, да на каждой ступеньке вспоминай свои грехи и кайся. А когда будешь вытирать, вспоминай все хождения душ по мытарствам».

Когда девушка ушла мыть лесенку, ее родственница с удивлением спросила: «Зачем же ей причащаться завтра, ведь не пост, она не готовилась, здоровье ее цветущее, она и после поговеет».

«Завтра поймешь, почему ей нельзя откладывать причастия. После ранней обедни сама придешь ко мне, тогда и поговорим», — ответил старец Зосима.

Когда девушка вымыла лесенку, старец ее исповедал, отпустил ей грехи за всю ее жизнь и утешительно, с отеческой любовью глядел на нее. Напоив их чайком, старец простился с ними.

На другой день девушка причастилась, чувствовала себя прекрасно и, радостная, пришла домой. Ее родственница напекла пирогов и пошла ставить самовар. А девушка присела на стул и как бы заснула. Господь взял ее душу безболезненно, моментально. Пораженная ее кончиною, старушка прибежала к старцу Зосиме и застала его на молитве за новопреставленную. Он утешал старушку: «Ну, что же ты, я знал ведь, что Господь ее возьмет, потому и благословил ее спешно причаститься». И много еще говорил он, утешая удрученную внезапной кончиной старушку.

Однажды, когда старец служил в церкви, на службу пришла никогда не знавшая его какая-то дама. Увидев старца Зосиму, который оказался худым, дама подумала: «Ну, уж какой монах, где ему привлечь в церковь народ, он и ходящих-то всех разгонит». Вдруг старец, вместо того чтобы ему входить в алтарь, стал пробираться сквозь толпу прямо к этой даме и сказал ей: «Ольга, не бойся, никого не разгоню». Изумленная дама, имя которой действительно было Ольга, упала в ноги, прося у него прощения за свои мысли, и потом всегда приходила к старцу за советом.

Одна монахиня, сидя за столом с батюшкой, подумала: «Если бы я была ученая, совсем бы другое дело было, я бы угодила Господу скорее, чем теперь, когда я такая малограмотная». Старец взглянул на нее и сказал: «Богу ученых не нужно, Ему одна любовь нужна».

Однажды старец сидел со своими духовными детьми за столом и угощал их обедом, вдруг быстро встал и говорит: «Вот, так Пелагия моя, как кается, как просит меня отпустить ей грехи, плачет даже; подождите, деточки, оставьте трапезу, помолитесь со мной».

Старец подошел к углу с иконами, прочел разрешительную молитву и благословил кающуюся духовную дочь. «Да где же она сейчас кается, батюшка?» — «Да она на севере сейчас. Вот, и я спрошу ее, когда приедет, о ее покаянии. Запомните нынешний день и час». И действительно, через полгода приехала на родину Пелагия, рассказала старцу, как глубоко она каялась и плакала и просила старца разрешить ее точно в тот же час и день, в который старец разрешил ее от грехов.

Еще был случай с двумя дамами. Они шли в келью к старцу, и одна всю дорогу каялась в своих грехах: «Господи, как я грешна, вот, и то-то не так сделала, того-то осудила, прости же Ты меня, Господи…» И сердце ее и ум как бы припадали к стопам Господа. «Прости, Господи, и дай силы больше так не оскорблять Тебя. Прости, Господи».

Другая же шла спокойно к старцу. Решив, что исповедоваться она будет в келье старца, дама по дороге обдумывала, какую материю купить на платье дочери и какой выбрать фасон.

Обе дамы вместе вошли в келью к старцу Зосиме. Обращаясь к первой, старец сказал: «Становись на колени, я сейчас тебе грехи отпущу». – «Как же, батюшка, да ведь я вам не сказала…» — «Не надо говорить, их все время Господу говорила, всю дорогу каялась Ему, а я все слышал, так что я сейчас разрешу тебя, а завтра благословлю причаститься».

«А ты, — обратился он через некоторое время к другой даме, — ты иди купи на платье своей дочери материи, выбери фасон, сшей, что задумала. А когда душа твоя придет к покаянию, приходи на исповедь. А сейчас я тебя исповедовать не буду».

Две студентки решили выяснить все недоуменные вопросы жизни. Они записали вопросы самые разнообразные: и общественные, и эстетические, и философские, и семейные, и просто психологические затруднения. У одной студентки оказалось таких вопросов чуть ли не сорок, а у другой пятнадцать. Когда они пришли к старцу, у него было очень много людей, и он просил их подождать. Студентки ждут и ждут. Вот, уж и терпения не хватает больше ждать. Вдруг старец взглянул на них: «Что, спешите? Ну, ты первая, Любовь, вынимай свои сорок вопросов, бери карандаш и пиши». – «Я сейчас прочту их вам, батюшка». – «Не надо читать, так пиши ответы». И на все сорок вопросов старец дал ответы, не пропустив ни одного, и все ответы были исчерпывающие.

«Ну, а теперь ты, Елизавета, вынимай свои пятнадцать недоумений». И опять, не читая, не спрашивая, что хотят узнать от него, дал ответы в том порядке, как были написаны вопросы.

Всю свою жизнь эти две студентки были преданы глубоко старцу. Одна из них умерла в сорок лет от чахотки, и на смертном одре увидела старца, который пришел к ней и благословил ее. Живой стоял у кровати…

Екатерина Висконти, духовная дочь старца, рассказывала:

«Я была не православная, но верила в Бога. Живя в Москве, похаживала в православные церкви. И вот однажды, находясь в скорбях, я побеседовала со знакомым мне священником из церкви Николы Звонарей, отцом Александром. Побеседовала, и он предложил мне познакомиться с одним великим старцем, которого зовут Зосимой (в схиме Захарией), монахом из Троице-Сергиевой Лавры, теперь архимандритом. Я не имела никакого желания с ним знакомиться, я была не православная, как говорила уже, верующая, но не углубившаяся в веру и не имевшая никакого понятия о конфессиональностях.

В это время случилось большое горе с одной моей знакомой, человеком религиозным и на редкость хорошим. Мне стало очень жаль ее. На свои молитвы я не надеялась и решила: ну вот, и пойду к старцу, которого мне посоветовал отец Александр, — чтобы он помог ей, раз он такой великий.

Прихожу. Меня впустили в большую комнату, где я впервые увидела этого дивного старца, одетого в белый балахончик. Не спрося никакого благословения, я сказала: «Здравствуйте», но он мне ничего не ответил. Тогда трепетным голосом я говорю: «Батюшка, простите меня, что вас побеспокоила. У меня есть одна знакомая, которая в великой скорби. Помолитесь за нее». А сама пробираюсь к стулу, чтобы сесть, а старец с другой стороны стола подошел к стулу своему. Ответа опять не было. Меня это смутило, и я дрожащим голосом стала излагать, как она хороша (моя знакомая), как добра, как несчастна. Наконец нервы мои не выдержали, я упала на стул и зарыдала. И тут впервые я услышала его голос: «Что ты чужие крыши кроешь, когда у тебя своя раскрыта?» На что я ответила: «У меня крыша есть, я не без комнаты». – «Нет, у тебя нет крыши. Зачем у тебя стоит образ святителя Николая и Владычицы Божией Матери, когда у вас полагается одно распятие?» Я внутренне удивилась, откуда он все знает, когда он никогда не бывал у меня.

«Батюшка, да ведь я их очень люблю и всегда припадаю к святому Николаю Чудотворцу, когда у меня бывает какое-нибудь горе или скорбь, или просто печаль».

«Ах, ты их любишь? Ну, скажи, пожалуйста, вот, я теперь за тебя помолюсь, а если ты умрешь, кто вынет частичку за тебя? А крест-то есть на тебе?» — «Есть». – «Да кто же его надел-то на тебя?» — «Сама». Батюшка усмехнулся и повторил мой ответ: «Сама…»

Потом батюшка обратился к иконам и поднял руку. Я удивилась изменению его лица. Оно сделалось каким-то неземным, божественным. И проговорил он тихо, указывая рукою на иконы: «А если бы что – я бы за ту умолил, о которой ты просишь».

После этого я встала, поклонилась и сказала: «Всего вам хорошего, батюшка», — и ушла.

Пришедши домой, я подошла к своей божнице и с глубокой грустью сказала: «Вот до чего я дошла, от одного берега отстала, к другому не пристала». Меня обуяло необыкновенное беспокойство и трепет, я не находила себе места. Слова старца: «А если бы что…» все стояли у меня в ушах. Я побежала к тому священнику, который направил меня к старцу. Вошла к нему со словами: «Батюшка, не могу я больше терпеть, я хочу принять Православие», — и рассказала ему о своем посещении старца.

Накануне принятия Православия я решила разыскать старца и взять у него благословение на принятие Православия. Не застав его дома, я пошла к тем людям, у которых он гостил. Застала я старца сидящим в небольшой комнате. Он необыкновенно приветливо меня встретил.

«Батюшка, я пришла вашего благословения просить на принятие Православия». – «Очень, очень рад, — был ответ батюшки, — я сейчас только отчитывал бесноватого, бес так сильно крикнул и ушел в шкаф». И старец стал теребить свое ухо, говоря: «Я почти оглох, разговаривая с бесами. Я их спросил: «Можете ли вы видеть крест?» — «Нет, не можем, он нас жжет». – «А где находится умерший протоиерей Иоанн?» — «Он осужден за сокрытие греха на четыре года».

Когда старец отчитывал бесноватых, бесы кричали: «Старец Зосима мучает нас, читая заклинательные молитвы».

Многих бесноватых старец освободил от мучивших их духов.

После разговора я встала, взяв благословение, и направилась к передней.

Батюшка подошел ко мне и взял мою голову обеими руками. Вдруг я увидела у него на лбу от висков исходящие тонкие золотые лучи, наподобие ярко светящихся нитей солнечных. Я была поражена, и вместе с тем моему сердцу сделалось удивительно легко. Даже идя по улице, я думала: есть ли злые люди на свете? Мне казалось, что все преисполнены той же радости, как и я. Я чувствовала благодать, данную мне старцем. Такой неземной радости, покоя и мира я сама никогда не чувствовала. Это была милость Божия, которую я получила благодаря молитвам старца.

На третий день после принятия Православия я пришла к старцу. Постучала в дверь. Он сам мне открыл с восклицанием: «А, Екатерина, покажи мне свое Православие». – «Я, батюшка, не знаю, как показать свое Православие, я приняла его». – «Ну, покажи же свое Православие». – «Честное слово, не знаю, что мне делать». Когда в третий раз он настоятельно сказал мне: «Так покажи же свое Православие», тогда взор мой упал на его божницу и я перекрестилась. – «Ну вот, ты теперь мне сестра, Матерь у нас одна ». Подошел, поцеловал меня в лоб и пригласил пить чай.

«Хлебом-то ты нуждаешься?» — был вопрос. «Нуждаюсь». Отрезав большой ломоть хлеба, батюшка благословил его и сказал: «Вот тебе мое благословение, чтобы ты никогда в жизни не нуждалась в хлебе. А белый-то у тебя есть?» — «Нет, батюшка». Тогда он дал мне кусок белого хлеба со словами: «Пусть и белый заведется у тебя». И, вот, за молитвы старца меня вспомнила живущая за границей знакомая, у которой я работала раньше, и прислала мне из Риги три посылки подряд АРА. Каждая посылка состояла из 20 кг белой муки, 8 кг сахара, 7 кг риса, 20 банок сгущенного сладкого молока, 2 кг чаю и 4 кг какао. Я ей ничего не писала, а за молитвы старца она меня вспомнила и прислала мне такие чудесные богатые посылки.

До получения этих посылок со мною был еще такой случай: я была в это время без места, да и голод был в эти годы. Шла я к старцу и встретился мне нищий. После большого колебания я отдала ему последний двугривенный. Когда вошла в келью старца, прося его благословения, он немедленно позвал меня к своему столу: «Иди сюда, иди сюда», — и выдвинул ящик своего стола, где у него лежали деньги, говоря: «Бери, сколько нужно, бери, не стесняйся».

Незадолго до своей смерти отец Зосима ездил на богомолье в Саров. Как-то раз подошел он к источнику преподобного, в который погружались для исцеления приезжие. Подошел и никак не решится войти в воду. Наконец, вздохнул и сказал: «Отче Серафиме, ты знаешь, какой я старый, слабый, больной, дохлый, снести не могу холодной воды, как искупаюсь – заболею и домой не попаду. Помоги мне, согрей воду».

И когда старец вошел в источник, вода стала очень теплая, почти горячая. С великою благодарностью вспоминал об этом старец.

Несмотря на свои тяжкие болезни, отец Зосима всегда был бодр и за все благодарил Бога. Постоянная молитва светилась во всех его движениях и словах. Нас он учил особенно остерегаться уныния. Уныние – это преддверие ада, оно убивает волю, чувства и разум.

Еще старец часто говорил нам эти слова: «В чем застану, в том и сужду». Это говорил он нам для того, чтобы мы никогда не забывали и смертного часа, ибо в любой миг можем быть позваны в вечность и потому всегда должны к этому готовиться.

Старец очень не любил многословия и неоднократно говорил нам: «В раю много покаявшихся грешников, а говорливого нет ни одного».
Последние месяцы старец почти все время лежал. Говорил редко, а если что-нибудь скажет, то только на пользу душам.

Болезнь старца была так ужасна, что другой бы просто кричал от боли и непрестанно жаловался, а старец Захария терпел молча, воздавая благодарение Богу за все, посылаемое Им.

Лицо старца сделалось иконописным, видимо, он весь ушел в глубокую и тайную молитву.

К приходящим к нему он относился с таким материнским вниманием и любовью, как будто бы его страждущего тела не существовало. Душа его обнимала Божественною любовью каждого, обращающегося к нему, совершенно забывая о себе.

«Из дел на земле нет ничего более важного, чем молитва. Молитва рождает прочие добродетели. Много бы я мог вам сказать, да нет у меня уже сил», — были одни из последних слов старца. Когда кто-то из учеников заплакал, старец сразу же, едва слышным голосом (видно, ему трудно было говорить) в утешение нам сказал:

«Чада мои, я после смерти буду гораздо более жив, чем сейчас , так что не горюйте после моей кончины, бойтесь излишней печали, она может приблизить нас к унынию. Помните только крепко, что ваше старание стяжать Духа Святого, ваша любовь к Спасителю, Господу Иисусу Христу, и старание исполнить все Его заповеди, ваше трепетное, благоговейное преклонение пред Богом Отцом в страхе и величайшем смирении, радостью будет наполнять все сердце мое, ведь я ваш духовный отец. Благословляю вас всеми силами стараться достичь этого».

Старец молча благословил учеников и закрыл глаза.

Старец скончался в полном сознании 2/15 июня 1936 года, около десяти часов утра, поручив Царице Небесной всех своих духовных чад.

По книге: «Великие русские старцы. Жития, чудеса, духовные наставления. М.: Трифонов Печенгский монастырь; «Новая книга», «Ковчег», 2001г.