Кельнский собор - один из величайших и красивейших готических храмов в Европе. Несмотря на свою красоту, этот собор прочно связан с мрачными легендами и именем Сатаны. Тот факт, что собор, строительство которого началось еще в XIII веке, до сих пор не завершен, уже говорит о многом - и некоторые верят, что к «бесконечному» строительству действительно приложил руку нечистый.

Первый камень в фундамент будущего собора был заложен в 1248 году Кельнским епископом Конрадом фон Хохштаденом по многочисленным просьбам горожан. Изначально предполагалось, что собор будет построен в довольно сжатые сроки, несмотря на грандиозные планы «затмить красотой собора другие города». И, конечно же, никто не мог предположить, что постройка храма займет сотни лет.

Как выяснилось при раскопках уже в XXвеке, Кельнский собор был заложен не на пустом месте. В начале Iстолетия н.э. на месте будущего собора располагалось языческое капище римлян, которое сменилось в IV столетии епископальной церковью.

Кельнскому собору образцом послужил небезызвестный Амьенский Собор во Франции. Главным архитектором нового храма был назначен Герхард фон Риле. Легенда утверждает, что еще до закладки первого камня в фундамент собора Миланский архиепископ привез в Кельн из Милана мощи волхвов. Место хранения этих мощей стало привлекать все больше паломников, после чего и было принято решение о постройке собора, который смог бы вмещать всех желающих присутствовать на службе.

Сплошная мистика

Уже на этапе создания чертежа нового собора стали происходить загадочные вещи. Легенды говорят о разном. Согласно одной, новый архитектор никак не мог создать окончательный план собора, хотя властями города ему на это был отведен целый год. И однажды, прогуливаясь по улицам Кельна, он встретил мужчину, который заканчивал набросок плана. Заглянув ему за плечо, архитектор с изумлением понял, что план - это и есть проект будущего собора. Герхард фон Риле стал уговаривать мужчину продать ему чертеж, и тот согласился - запросив в качестве стоимости душу архитектора. Мужчиной был не кто иной, как сам Дьявол, который, к тому же, пообещал сам построить собор в три года, если архитектор согласится в придачу отдать ему души своей жены и ребенка.

Уверенный, что самонадеянный Дьявол не сумеет выполнить обещание, архитектор согласился. Шло время, и собор стремительно рос, а Герхард фон Риле стал сомневаться. Видя его удрученное состояние, жена стала расспрашивать, в чем дело. В конце концов, архитектор признался ей. Придя в ужас поначалу, женщина со временем стала искать способобмануть Дьявола. И нашла.

Согласно уговору, Сатана должен был завершить строительство до того, как пропоет петух в первое утро четвертого года. Подобравшись в назначенное время к собору, жена фон Риле прокричала петухом - но собор к тому моменту еще не был готов. Сатана, не успевший поставить последнюю башенку, в ярости стал крушить постройку. И с тех пор каждого, кто пытался продолжить строительство, постигала кара, ведь Сатана проклял и сам собор, и весь город, повелев, что в момент закладки последнего камня в стены сооружения наступит Апокалипсис.

По другой легенде, архитектор успешно справился и с проектом, и с постройкой собора - но перед самым завершением строительства к нему явился Сатана и сказал, что не даст закончить строительство, если фон Риле не согласится заключить пари. Согласно условиям спора, Сатана брал на себя обязательство провести подземный канал к самому собору. И, если он сможет это сделать, Герхард должен будет отдать взамен свою душу. Будучи уверенным в том, что лишь ему одному известен секрет прокладки канала (а именно - создание отдушин, без которых вода не будет течь по каналу), архитектор согласился. Но он поделился секретом со своей женой, а Сатана услышал их разговор. Канал был построен, а архитектор, увидев это, в ужасе бросился вниз со строительных лесов.

Неизвестно, что из этого правда. Архитектор действительно погиб загадочным образом, а неподалеку от собора проложен странный подземный канал. Многие уверяют, что видели «белую тень» - якобы призрак мертвого архитектора, охраняющего свое творение по сей день и не позволяющего его завершить. Кельнский собор до сих пор не достроен. Строительные работы продолжались вплоть до середины XVвека, после чего были прекращены - то ли по вине проклятия, то ли из-за эпидемий чумы, косивших население Европы. Но даже в те времена собор выглядел внушительно.

В XIX веке было принято решение закончить постройку собора. Но этим планам не суждено было осуществиться. Несмотря на проведенные в конце столетия пышные торжества по поводу завершения постройки, буквально через несколько лет рухнула одна из башен, а за ней и другие. Остекление и укладка полов в соборе так и не были выполнены. Более того - обнаружились серьезные проблемы с фундаментом.

Во время Второй мировой войны собор практически не пострадал, но лишь благодаря тому, что летчики использовали его башни как ориентир. После окончания войны реставрация была возобновлена - и продолжается по сей день.

Исторический сайт Багира - тайны истории, загадки мироздания. Загадки великих империй и древних цивилизаций, судьбы исчезнувших сокровищ и биографии людей изменивших мир, секреты спецслужб. История войн, загадки сражений и боёв, разведывательные операции прошлого и настоящего. Мировые традиции, современная жизнь России, загадки СССР, главные направления культуры и другие связанные темы - всё то о чём молчит официальная история.

Изучайте тайны истории - это интересно…

Сейчас читают

Уважаемые читатели, некоторые имена, даты и места действия в нашем материале изменены, потому что многие данные по этой теме ещё не рассекречены. Ряд неточностей в освещении событий допущен намеренно.

В конце XVIII века известный французский синолог (китаист) Жозеф де Гинь обнаружил в древних китайских хрониках запись рассказа буддийского монаха по имени Хуэйшань, который его весьма удивил.

В апреле этого года исполняется 140 лет со дня рождения известного всем человека, чьи косточки перемывают до сих пор - Владимира Ильича Ленина.

Что заставляет историков внимательно вчитываться в документы 90-летней давности? Прежде всего, наверное, интерес к тем событиям, которые ещё недостаточно изучены специалистами и освещены в прессе для широкой публики. А ведь люди имеют право знать - что же происходило с их соотечественниками на этой же самой территории практически век назад. Новосибирский историк Владимир Познанский по недавно открытым архивным источникам проследил развитие Сибирского голодомора. Ленинский призыв - «любой ценой спасти пролетарский центр» - спровоцировал тогда гибель от голода множества людей не только в украинской житнице, на Кубани, на Ставрополье, но и в такой, считавшейся относительно благополучной местности, как Сибирь.

Далеко не все безумцы талантливы, но считается, что подавляющее большинство талантливых людей - обычно слегка «с приветом». А некоторые даже и не слегка, а довольно основательно скорбные главой, можно даже сказать - имевшие очень серьёзные психиатрические диагнозы. Другое дело, что сумасшествие этих гениев не только никому не причиняло зла, а, скорее, наоборот, обогащало наш мир удивительными творениями, которым мы, простые, не обследованные психиатрами смертные, не перестаём радоваться и удивляться.

День 11 сентября 2001 года стал в общественном сознании неким рубежом - датой выхода международного терроризма на качественно новый уровень противостояния общественно-политическим институтам, которые так называемый свободный мир декларирует как единственно правильные. Но обстоятельства этой трагедии невольно наводят на некоторые «неправильные» мысли.

Путешествуя по югу или западу Украины, чуть ли не за каждым поворотом дороги вы непременно увидите замок. Окутанный утренней дымкой, неплохо сохранившийся или даже полуразрушенный, он заставит ваше сердце биться чаще, напомнив о прочитанных когда-то рыцарских романах.

В тот день, 16 июля 1676 года, весь Париж гудел, как растревоженный улей. Ещё бы, ведь не каждый день казнят такого опасного преступника, да к тому же ещё и женщину. И не просто женщину, а одну из первых красавиц Французского королевства.

Кельнский собор – третья по величине из церквей, выстроенных в готическом стиле. Загадочным образом ее строительство растянулось почти на шесть с лишним веков. И пока скептики списывают все на нехватку денег, многие уверены, что в бесконечном строительстве виноват не кто иной, как дьявол. Об этом рассказывают многочисленные легенды кельнского собора.

По легенде, в 1164 году тайком из Милана кельнским архиепископом Райнальдом фон Досселем были перевезены мощи трех волхвов. Несколько дней продолжались празднества в честь этого значимого события. Однако вскоре место хранения мощей стало центром паломничества христиан. Именно тогда и родилась идея построить новый, большой и вместительный собор на месте старого маленького. Решено было там установить раку с мощами и расширить собор так, чтобы было много места для верующих.

Архитектором выбрали мастера Герхарда фон Риле, который в то время учился во Франции. Ему был дан год на создание проекта колоссального по размерам храма. Но, несмотря на все желание архитектора, ему никак не удавалось перенести свои задумки на бумагу. Все время отыскивалась какая-то ошибка, и чертеж приходилось переделывать заново. Он уже начал сомневаться в своих силах и даже подумывал отказаться.

Однажды, повествует легенда, прогуливаясь у берега Рейна, Герхард увидел огромный камень, а рядом с ним стоял какой-то мужчина в строительной форме и яростно вычерчивал странные знаки. Каково же было удивление архитектора, когда он увидел, что это и есть чертеж нового собора. Недолго думая, Герхард начал уговаривать неизвестного продать ему проект. Тот согласился, но предупредил, что взамен хотел бы получить душу архитектора. «А если пообещаешь мне еще и души твоих жены и ребенка, я сам построю собор за три года. Если у меня ничего не выйдет, то ты и впредь будешь наслаждаться жизнью в мире людей. Но если собор будет готов с первыми петухами, оповещающими о начале первого дня в четвертом году, ты и твоя семья – мои», - добавил сатана, а это был именно он. Герхард подписал все документы, и начались тяжкие дни ожидания.

Архитектор, конечно, был уверен, что дьявол не успеет выстроить столь грандиозный собор. Но с каждым днем его уверенность становилась все меньше и меньше. Фон Риле стал задумчивым и рассеянным. Жена, заметив его удрученное состояние, начала выспрашивать, в чем же дело. Герхард, не таясь, рассказал ей обо всем.

Сначала женщина испугалась. Но затем задумалась. Вскоре ей удалось найти способ, чтобы спасти свою семью. Однажды утром женщина вместе с сыном отправилась на рынок. Вдруг ребенок, привлеченный уличной сценкой, начал дергать ее за платье и показывать на шутов. Один из них, в точности повторяя звук петушиного крика, развлекал толпу. Это навело жену мастера на блестящую мысль. Каждый день она начала тренироваться в подражании крика петуха. Спустя некоторое время ей не просто удалось один в один имитировать кукареканье, но на ее крик начали отзываться и петухи с соседних домов.

Спасение было найдено. Теперь оставалась дождаться назначенного дня.

Подходил последний день срока. Женщина задолго до рассвета подобралась к месту строительства. Дьявол в окружении своих приспешников устанавливал последнюю башню. В этот момент женщина начала громко кукарекать. Со всех концов на ее крик стали отвечать и другие петухи.

Поняв, что проиграл, сатана в бешенстве начал крушить собор. Но уговор был уговором. Дьявол не тронул ни архитектора, ни его семью. Церковь осталась недостроенной. И все, кто соглашался продолжить работы на проклятом строении, либо погибали при странных обстоятельствах, либо сами отказывались продолжать строительство.

Однако и полуразрушенный собор представлял впечатляющее зрелище. Высота конька крыши – 61 метр, а с башенками – 157. Длина достигает почти 145 метров, а общая площадь готической церкви составляет около 10 000 квадратных метров.

Что же касается судьбы самого архитектора, Герхарда фон Риля, то, по преданию, он, впечатленный первой сделкой, вновь закладывает душу дьяволу. Они поспорили, что дьявол сумеет провести воду из Айфеля в Кельн через подземные каналы быстрее, чем архитектор достроит величественный собор. Герхард знал то, о чем дьявол и понятия не имел: если в канале не делать отдушин, вода не побежит. Архитектор был уверен, что опять выиграет спор.

Однако сатана в этот раз оказался хитрее. Жена, которой Герхард сообщил о новой сделке, попросту пришла в ужас. Но супруг уверил ее, что бояться нечего и рассказал свою тайну. Бедный мужчина не мог и предположить, что дьявол следит за каждым его шагом и тайна, доверенная жене, уже и не является тайной вовсе.

Ходят легенды, что Герхард находился на крыше собора, когда из-под земли вдруг начала бить вода, которая была проведена через подземный канал. Поняв, что ожидает его душу, архитектор бросился вниз с высокой башни. Однако дьявол оказался быстрее. Он обернулся огромным черным псом и перехватил несчастного мастера. Теперь его душа была обречена на вечные мучения в преисподней…

Кельнский собор так и остался недостроенным. Ходят слухи, что призрак бедного архитектора скитается по коридорам собора, пугая мастеров и сбрасывая их со строительных лесов. Однако слухи слухами, но очевидцы уверяют, что не раз видели около стен старинной церкви какое-то белое существо. Многие уверены - это на самом деле призрак архитектора бродит вокруг огромных стен, словно охраняя свое незавершенное строение.

Собор – это не только красота, которой: м:ы не можем не восхищаться.

Даже если для вас это уже не наставление, коему надлежит следовать, то, во всяком: случае, – это книга, которую надо понять.

Портал готического собора – это Библия.

Марсель Пруст. Памяти убитых церквей

Готика – стиль, ставший визитной карточкой Средневековья. Она была отнюдь не единственным стилем эпохи, а лишь последним и, пожалуй, самым эффектным. Готическими принято называть памятники архитектуры XII, XIII, XIV и отчасти XV и XVI веков, в которых полнее всего отразилось средневековое настроение и менее всего обнаруживается влияние греческого и римского искусства. Украшенные фантастическим кружевом резьбы каменные шпили взметнулись ввысь и расцвели драгоценным сиянием витражей по всей католической Европе начиная с XII столетия. Франция, Англия, Германия, Испания, Чехия и даже Италия, родина Возрождения, возненавидевшего ее. Но ведущие роли в истории готического искусства, бывшего, прежде всего, искусством зодчих, сыграли, однако, именно Франция, Англия и Германия. Франция стала родиной готики. Англия выбрала ее национальным стилем, постоянно возвращаясь к ее формам, преобразовывая их, но не забывая. Германии же, ее романтикам, досталась честь вернуть готическое искусство из тьмы забвения, открыть миру его красоту.

У современного человека перехватывает дыхание от восхищения при взгляде на шедевры готики, а ведь едва ли какой-нибудь другой стиль искусства подвергался стольким нападкам и такой страшной критике, как готика. Сам термин возник не в Средние века, как может показаться, а в эпоху Возрождения. Уже само определение искусства как «готического» свидетельствует о том враждебном и полном непонимания отношении, которое проявляли к нему художники и ученые эпохи просвещенного Ренессанса.

В середине XV века в Италии появляется ряд сочинений, в которых античный стиль, возрожденный Брунеллески, противопоставляется «современному», занесенному в Италию во времена переселения народов варварами, так называемому готическому. Искусством готов, то есть искусством варваров, называли все произведения неантичного искусства. Но искусство, явившееся на смену романскому, не было создано готами и вообще ничего общего с ним не имеет. Французские архитекторы XVI века отмечают отдаленность готического стиля от античных пропорций и отсутствие вкуса в фантастичной готической орнаментации. Архитектор Филибер де л’Орм вообще не считает готический стиль, или «lа mode francaise», настоящей архитектурой. Интересны отзывы французских классиков XVII века. Мольер с возмущением говорит о соборе Парижской Богоматери, а для Лабрюйера и Расина «готический» – полный синоним «варварского». В 1800 году Пети Радель представил даже проект разрушения готических церквей, а в 1857-м Бейль посвятил целую лекцию доказательству того, что готическая архитектура во Франции не национальна и является воплощением ущербных религиозных идей, мракобесия и антидуховности.

Кстати, изобретение самого термина «готический» приписывается Рафаэлю. Бытовала остроумная теория, «объясняющая» возникновение знаменитых стрельчатых арок. В письме к Льву X некто (долгое время автором его действительно считали Рафаэля) указал, что происхождение свое они ведут «от тех необрубленных деревьев, которые, если согнуть немного и связать между собой их ветви, образуют заостренную арку». Но это скорее исторический анекдот. А вот благодаря Вазари, разделявшему неприязнь своих предшественников к готике, название «готический» становится общеупотребительным.

Мир готики таинственен, запутан и неоднозначен. Любой готический храм – многосмысловая загадка, только не загаданная вслух, а воплощенная в камне, витражах, выложенных на полу лабиринтах, скульптурах и композициях. С готическими соборами связано огромное количество легенд. Кто-то видит в этих зданиях шедевры зодчества, для кого-то это – Вселенная, модель Универсума, Библия для неграмотных, антология метафизики, символические послания тамплиеров и алхимиков. Приверженцы эзотерических учений утверждают, что архитектура и символика, например, парижского Нотр-Дама – это своего рода зашифрованный свод оккультных учений. Именно в этом смысле Виктор Гюго говорил о Нотр-Даме как о «наиболее удовлетворительном кратком справочнике оккультизма». Легендами окутаны малейшие завитки в орнаментах его декора. Вот, например, легенда о воротах Нотр-Дам де Пари.

Створки ворот собора Парижской Богоматери украшены замечательным узором из кованого железа со столь же удивительными железными замками. Выковать их было поручено некоему кузнецу по имени Бискорне. Когда кузнец услышал, что ему нужно будет выковать фигурные замки и узоры для ворот самого красивого собора Парижа, то струхнул не на шутку. Решив, что ему никогда с этим не справиться, он попытался призвать на помощь дьявола. На следующий день, когда каноник Нотр-Дама пришел посмотреть на работу, он застал кузнеца без чувств, но в кузнице взору его предстал настоящий шедевр: фигурные замки, накладные кованые узоры, представлявшие собой ажурные переплетающиеся листья, словом, каноник остался доволен. Когда же отделка ворот была закончена, а замки врезаны, ворота невозможно было открыть! Пришлось окроплять их святой водой. В 1724 году историк Парижа Анри Соваль высказывал некоторые мысли относительно загадочности происхождения узоров на воротах Нотр-Дама. Никто не знал, как они были сделаны: то ли это литье, то ли они были выкованы. Бискорне оставался нем, секрет был утерян с его смертью, и Соваль добавляет: «Бискорне, уязвленный угрызениями совести, погрустнел, стал молчалив и в скором времени умер. Тайну свою он унес с собой, так и не раскрыв ее – то ли из опасений, что секрет будет украден, то ли опасаясь, что, в конце концов, выяснится, что никто не видел, как он ковал ворота Нотр-Дама»….

Но эта история лишь легкая разминка для скучающего туриста – готическая архитектура таит и более глубокие и странные вещи. Само рождение готики как стиля, художественное преображение утилитарности конструкции в композицию – не такой простой и однозначный процесс, как может показаться на первый взгляд.

За свою многотысячелетнюю историю искусство знало немало стилей, но очень редко можно назвать автора, точную дату и место рождения какого-либо из них. Готика – редкое исключение. Она появилась на свет во Франции и, кстати, именно благодаря свету: из представления о том, что Бог есть свет (так кратко можно сформулировать основной постулат учения, ставшего теоретическим обоснованием готического искусства). «Отец» готики – аббат Сугерий, бывший настоятелем главного церковного «учреждения» Франции того времени – аббатства Сен-Дени. Аббат Сугерий был одним из самых образованных людей своего времени. Теолог, историк, в 1147 году – регент при французском короле Людовике VII, помимо философских сочинений, он написал трактат по эстетике христианской архитектуры, в котором обосновал символическое значение многих элементов архитектурной композиции, в том числе витражей и стрельчатой арки. Новый стиль стал для него воплощением идеи, найденной в трудах, приписываемых в то время основателю древнего монастыря, бывшего усыпальницей французских королей, святому Дионисию, первому святому Франции. Отныне собор – реликварий, реликварий для божественного света, что проникает внутрь сквозь окна, поглотившие стены. Никогда ранее цвет и свет не играли такой символической роли.

Сегодня ученые пытаются раскрыть тайны готических соборов, и, как это ни курьезно звучит, преуспели в этом, используя программное обеспечение, разработанное изначально для развлекательных целей. Программы для создания анимации, использованные при работе над последним фильмом из серии «Звездных войн», после небольшой модернизации позволили ученым из Массачусетского технологического института (МТИ) разгадать одну из многочисленных тайн готических соборов. С их помощью стало понятным, каким образом строители XII–XIII столетий могли доступными в то время средствами и орудиями труда создать изумительные «воздушные» соборы и обеспечить их безупречную прочность. «Для понимания архитектурных особенностей готических соборов мы провели поиск линий внутреннего сжатия, передающих вес сооружения вплоть до его фундамента, – пояснил профессор архитектуры МТИ Джон Ошендорф. – Если эти линии выходят за пределы сводов и стен готического собора, то он просто не может существовать. Что удивительно, так это баланс на грани чуда, который линии внутреннего сжатия соблюдают. Именно их пребывание у пороговых границ, но еще в зоне безопасности, и дает это невероятное ощущение преодоления законов материи и земного тяготения. Сложно отделаться от впечатления, что средневековыми архитекторами руководил сам Создатель».

В готике «преодоление тяжести тела и души» стало главной художественной заботой. Античные и классицистические формы с их уравновешенностью горизонтального и вертикального направлений для этой цели не подходили. В искусстве готики «тело» – только символ «мирочувствования в пространстве», носитель «невещественной протяженности», идеи бесконечности. Отсюда вертикаль как доминанта архитектурной композиции. Готический собор только вырастает из земли, но живет в небе. Более того, из замкнутой тектонической архитектура храма превращается в пластическую и пространственную композицию. Готическая архитектура – это не столько организация объемов, сколько одухотворение пространства, внутреннего и внешнего. Можно даже сказать, что готический стиль не оформляет пространство, а превращает все вокруг – отдельные формы, земную твердь и даже небо – в образно-значи-тельное целое. Вокруг готического храма и свет, и небо становятся иными.

Понятно, что решение столь грандиозной задачи не под силу одному поколению. Соборы строились столетиями, на возведение их, как когда-то древних египетских пирамид, тратились огромные средства, время, силы и жизни тысяч людей. Собор Парижской Богоматери, заложенный в 1163 году, строился более двухсот лет и достраивался до конца XIV века. Самый большой из всех готических соборов находится в Реймсе, его длина 150 м, высота башен 80 м. Собор возводили с 1211 года до начала XIV века.

Гипотеза о возникновении готики как архитектурной революции своего времени у Луи Шарпантье в книге «Тайны Шартрского собора» тесно связана с тайнами тамплиеров. Творение мастера может способствовать формированию у человека духовного порыва, особенно архитектурное сооружение, которое затрагивает душу. Ритм материала, открывшийся обладателю умения почти магического, в свою очередь воздействует на других людей, поскольку в них самих таится нечто созвучное этому ритму. Поэтому во всех цивилизациях религиозные зодчие занимали выдающееся положение в обществе и их обучение всегда принимало форму обряда инициации. Этот аргумент в пользу тесной связи тамплиеров со строителями соборов – факт, подтверждаемый как документами, так и легендами.

Разумеется, есть и другие способы пробудить в человеке духовное начало – поэзия, музыка, цвет, форма, составные части обрядов… Сама земля обладает такой способностью: в некоторых местах душа чувствует прилив энергии, и туда обычно совершаются паломничества. Любопытно, кстати, что места христианского паломничества часто совпадают с местами паломничества античного и языческого – тут постоянно происходят чудеса, каким бы богам люди ни поклонялись.

Так, Шартрский собор возведен на месте друидского дольмена; там, где ныне на острове Сите высятся башни собора Нотр-Дам де Пари, некогда поклонялись Юпитеру; и так далее, если копнуть фундамент любого христианского храма, на свет божий появятся гораздо более древние камни. Многие утверждали, будто новые религии изгоняют прежние, занимая их священные места. Но они просто черпают свою силу из одних и тех же источников, порожденных самой землей. Поэтому люди выбирают для культовых сооружений преимущественно такие места, где духовное начало пробуждается быстрее и легче. Одновременно ведется поиск соответствующей конструкции, позволяющей максимально реализовать задачу инициации этого «духовного трепета» у прихожан.

В Средние века для воздействия на народ потребовалась новая форма. Этой формой стал готический стиль. Появление, распространение, даже формирование готического стиля таит в себе загадки. Специалисты в массе своей пошли по самому очевидному пути, высказав предположение, что переход от романского стиля к готическому произошел посредством обычной эволюции, отсюда термин «переходная готика», появившийся, кстати, довольно поздно (сначала говорили о примитивной готике, что гораздо точнее). Указанный переход действительно обнаруживается, но только в деталях, в украшениях, в статуе-колонне, которая постепенно отрывается от своего основания, в капителях, меняющих форму, в удлинении витражей. По сути, это вовсе не переход, а усвоение новых принципов архитектуры. Каменщики и резчики не создают готический стиль на основе романского – просто адепты романского стиля приспосабливаются к готическому. Весьма существенный нюанс. Имеются также опыты готического стиля, где чувствуется рука адептов романского: они хотели бы создать нечто готическое, однако им, судя по всему, не хватает знаний. Равным образом встречаются готические постройки на романском фундаменте. Все это не означает перехода.

В архитектурном смысле коренное различие между романским и готическим стилями заключается в форме свода. Изменение в кладке, форме окон и других элементах проистекают из этого фундаментального различия. Романский свод – это покрытие, которое давит на стены. Отсюда следует, что главным элементом конструкции является стена, чрезвычайно мощная и плотная по соображениям безопасности. Готический свод представляет собой пучок напряжения всех камней, покрытие больше не давит на стены, а «устремляется» вверх. Стены в какой-то степени теряют свое значение и словно бы растворяются в пустоте – отсюда появление больших витражных плоскостей на освобожденных от тяжести несущих функций стен.

Между такими системами не может быть прямого перехода. Готический свод раздавил бы романские стены – разве что кладка их была бы поистине циклопической. Романский свод, зажатый двумя аркбутанами , согнулся бы и разломился.

Готика – это система совершенно новая. Два аркбутана защемляют свод, который рассыпался бы под этим давлением, если бы не держался благодаря весу своего замка. Между тем именно весом аркбутанов и создается их боковое давление. Именно весом камней свода создается вертикальное, направленное снизу вверх давление замка. Следовательно, именно весом камней обеспечивается устремление свода вверх.

Вес как бы уничтожает себя. Это почти феномен левитации. Стены, кажется, исчезают в потоках света, льющихся из огромных окон с цветными стеклами. На самом же деле своды неимоверно тяжелы и давят огромным весом, опираясь на контрфорсы, вынесенные за пределы здания и потому невидимые для зрителя, находящегося внутри.

Пересечение стрелок свода можно назвать визитной карточкой готического стиля.

Создается столь сильное напряжение, что, рассказывают, мастера, работавшие на строительстве готических соборов, боялись даже притрагиваться к некоторым камням, ибо от легкого прикосновения возникали такие же звуковые волны, как если бы была задета растянутая до упора пружина или струна музыкального инструмента.

И именно эта всегда присутствующая вибрация готического храма – независимо от того, слышно ее или нет – явилась самым мощным средством воздействия на народ, которому принесли в дар эти церкви и соборы, ведь они были не только местом отправления культа, но и своеобразным «общим домом», где охотно собирались люди. Зодчий готического храма, свод которого находится в нескольких десятках метров от земли, должен был обладать очень глубокими и серьезными знаниями.

В своей книге «Тайны Шартрского собора» Шарпантье приходит к выводу, что строители Шартра, и особенно авторы проекта, несомненно, имели в руках некий текст невероятной научной ценности, который вполне мог быть Таблицами Закона, доставленными из Святой земли рыцарями-тамплиерами. Согласно легенде, передовые познания в архитектуре принесли с Востока первые рыцари-тамплиеры. Девять французских рыцарей, сподвигнутых Бернаром Клервоским, основателем цистерцианского монашеского ордена, отрешились от всего мирского и отправились на поиски «таинств», хранящихся, согласно поверью, в святилище под руинами храма Соломона в Иерусалиме. Подозревали, что во время своего десятилетнего похода рыцари занимались оккультными науками. Когда в 1128 году они вернулись, во Франции распространился слух, будто они нашли Ковчег Завета, в котором якобы хранились тайны Божественного закона, управляющего в том числе числами, весами и мерами, включая так называемое «золотое число» – 1,618. Пропорция 1:1,618 – «золотое сечение», или «золотая середина», – считалась в эпоху Ренессанса и более позднего времени идеальной для эстетического восприятия произведений искусства и архитектуры. Возвращение рыцарей совпало с появлением в Европе первых образцов готической архитектуры, и шесть лет спустя было начато строительство первого собора в Шартре. На сей счет имеется еще несколько примечательных фактов. Религиозные зодчие из братства «Соратники Долга и Свободы», построившие несколько готических храмов поразительной чистоты линий, не скрывали, у кого позаимствовали свой «штрих» – нечто вроде описательной геометрии, без которой невозможно создать готическую конструкцию. Эти знания они получили от цистерцианских монахов.

Почти все исследователи соглашаются, что готический стиль вышел из ордена цистерцианцев; в крайнем случае, цистерцианцев признают «распространителями готики. Орден Храма был в некотором роде сыновним по отношению к главному интерцианскому аббатству Сито – через святого Бернара Клервоского, «который обучил его и доверил ему его миссию». А орден Храма теснейшим образом связан с готическим стилем. Французский ученый Даниэль Ро говорит: «Многие самые существенные черты готического стиля появились благодаря святому Бернару».

Поражает воображение тот факт, что среди тогдашнего французского населения, еще весьма немногочисленного, нашлось такое количество каменщиков, резчиков, плотников и даже витражистов, чтобы в пределах одной эпохи возвести громадное количество внушительных храмов. Конечно, их обучением занимались интерцианцы и бенедиктинцы, и тем не менее!

«Сколько зодчих! Сколько резчиков! Сколько плотников! – восклицает Луи Шарпантье. – И всем надо было платить! Следовательно, был «спонсор». А из числа возможных спонсоров лишь один обладал богатством, позволяющим финансировать подобные проекты, – это орден Храма. Стал бы орден это делать, если бы не возложенная на него миссия? И разрешение этой загадки вновь упирается в фигуру святого Бернара – святого Бернара, который, как считается, имел отношение к возникновению ордена тамплиеров, обучил Храм и доверил ему особую миссию. Следовало бы сказать – три миссии: найти Ковчег Моисея; развить западную цивилизацию; возвести Храм».

Окончить столь благородные начинания, как мы помним, рыцарям-храмовникам помешали обстоятельства, им не подвластные. Но готические шедевры продолжают восхищать потомков.

В каком бы городе Западной Европы мы ни оказались, если в нем есть готический собор, мы сразу же почувствуем, что он – средоточие всей жизни города. Так было, есть и будет – до тех пор, пока собор стоит. Можно смело утверждать, что готический собор остается одновременно и источником жизненных устремлений, и их целью, он аккумулирует силы центростремительные и одновременно генерирует силы центробежные, от него все исходит и к нему все возвращается. Готический собор – всегда некая модель мира. И действительно, большие кафедральные соборы строились с таким расчетом, чтобы они могли вместить все тогдашнее население города, иными словами, они должны были быть огромных размеров. В готической архитектуре был достигнут поразительный эффект: пространство готического собора внутри кажется большим, нежели сам собор, когда осматриваешь его снаружи.

Уже давно обнаружено глубокое родство между принципами конструкции готического собора и принципами построения крупнейших теологических концепций того времени. Этот параллелизм выявлен и блестяще объяснен выдающимся историком искусства Эрвином Панофским в его работе «Готическая архитектура и схоластика». «Подобно «Суммам» высокой схоластики, – пишет исследователь, – собор высокой готики стремился, прежде всего, к всеохватности («тотальности»). В своей образности собор Высокой готики стремился воплотить все христианское знание – теологическое, естественно-научное и историческое, где все элементы должны находиться каждый на своем месте, а все то, что еще не нашло своего определенного места, подавляться».

Всеохватность, членораздельность и взаимосвязанность – вот категории, в которых мыслился Универсум. Они же в равной степени приложимы как к теологическим трактатам, так и к памятникам готического искусства. Классический готический собор есть материальное воплощение Универсума, что в символическом смысле выражено господством в его конструкции троичности, как символа Св. Троицы и тринитарной доктрины, главного догмата христианского вероучения. В основе готического собора трехрядный неф и трехрядный трансепт (поперечный неф). Нервюрный свод образует членение на смежные треугольники, ребра которых специально подчеркнуты, с тем чтобы при взгляде снизу их структура была ясно различима (равно как и при взгляде на планы готических соборов).

Однако было бы неверным считать готические соборы только лишь воплощением схоластики. Интеллектуальная и духовная жизнь также находила выражение в этом искусстве. Соборы были энциклопедиями той эпохи. В них полностью отображен иррационализм мышления, целостное восприятие мира, желание охватить в единстве сущность бытия, космоса, истории и их проекции в мире спиритуальном.

Начиная с XVII века различные исследователи – Гобино де Монлюизан и Камбриэль – и уже в нашем веке – Фулканелли и Амбелен с большей или меньшей убедительностью раскрывали тайный смысл символики готической архитектуры. Фулканелли, написавший знаменитую книгу «Загадки соборов», уже стал авторитетом в этой области (в нескольких фильмах ужасов, действие которых происходит в оскверненных соборах, где появляется нечистая сила, имеются обязательные ссылки на Фулканелли).

До сих пор продолжают жить легенды о том, что средневековые алхимики закодировали в геометрии готической архитектуры секрет философского камня.

Фулканелли видел немало алхимических символов в отделке собора Нотр-Дам. Мир скульптуры собора Парижской Богоматери вообще занимает особое место в этой азбуке спиритуального. Барельефы на фасаде большого портала, называемого главным входом, или входом Правосудия, являют собой серию аллегорических изображений средневекового знания. Алхимия изображена в виде женщины, чья голова касается облаков. Она сидит на троне и держит в левой руке скипетр – символ монарха, а правой поддерживает книги: закрытую (эзотеризм) и открытую (экзотеризм). Лестница с девятью ступенями зажата между ее коленями и опирается на грудь. Это – scalа philosophorum, символ терпения, которым должен обладать алхимик во время девяти последовательных операций герметического делания.

На боковых сторонах контрфорсов, ограничивающих главный вход, мы видим на уровне глаз два маленьких барельефа. Барельеф на левой колонне изображает алхимика, открывающего Таинственный Источник, дающий материю Делания, одну из составляющих алхимической трансмутации. На соседнем контрфорсе изображено приготовление философского состава.

Оккультные сюжеты изображены в два ряда один над другим, вправо и влево от входа. Там на цоколях колонн находится каноническое для алхимии, так как в нем заключен ее ключевой момент, изображение Ворона.

Фулканелли также писал: «Если, подталкиваемые любопытством или просто ради праздной прогулки погожим летним днем, вы подниметесь по витой лестнице, ведущей к верхним этажам собора – пройдитесь затем неторопливо по узкому проходу галереи второго яруса. Дойдя до угла, образуемого колонной северного свода, вы увидите посередине вереницы химер удивительный барельеф старца, высеченный из камня. Это он – Алхимик Нотр-Дама. На голове у него фригийский колпак, атрибут Адепта. Он не размышляет; он наблюдает. Пристальный, острый взгляд. Вся его поза выражает крайнее напряжение».

Важной деталью готического собора является изображение лабиринта. Один из самых известных лабиринтов выложен на полу Шартрского собора, но аналогичные образы встречаются повсеместно. Основная идея этого символа заключается в возврате к духу путем прохождения по запутанной дороге к центру. Прохождение лабиринта символизирует также духовную эволюцию, путь адепта, получающего в результате Святой Грааль, философский камень или «сокрытую» Печать.

Некоторые историки эзотеризма, в частности П. Д. Успенский, считают, что готические соборы возводились эзотерическими школами строителей. Соборы представляли собой квинтэссенцию их сокровенной философии и были предназначены для сохранения и передачи знаний. Все в этих сооружениях подчинялось единому замыслу, не было ни одной лишней или случайной детали. Они насыщены сведениями по математике и астрономии; встречаются необычные идеи из биологии (или «эволюции»). По мнению Успенского, химеры и другие фигуры собора Парижской Богоматери передают психологические идеи их строителей, «главным образом, идею сложного характера души». И в заключение делается предположение, что цель создателей Нотр-Дама «состояла не в том, чтобы научить всех людей, а лишь в том, чтобы передать некоторые идеи немногим через пространство времени». Хотя подобная точка зрения достаточно спорна, все же общепризнано, что не только каждая деталь готического собора служит символом, но и пропорции и конфигурации несут явное смысловое значение, имеющее истоки в пифагорейской школе.

Любой собор Средневековья, независимо от того, построен он в романском или готическом стиле, можно назвать Библией для неграмотных. По мнению упоминавшегося выше аббата Сугерия, скульптуры, барельефы и витражи предназначались для того, чтобы показать простым людям, не умеющим читать Священное Писание, во что они должны верить. Помимо композиций на библейские и евангельские сюжеты, отдельных фигур Христа, Марии, апостолов, на них помещались эпизоды из легенд о святых, изображения исторических событий, назидательных притч.

Однако библейскими историями содержание гигантского каменного «комикса», которым являлся и является каждый из соборов, не исчерпывается. Рядом с иллюстрациями к Священному Писанию мастера помещали сюжеты из жизни своих современников, переплетая и те и другие причудливыми, совершенно не библейскими, а порой и пугающими изображениями химер, демонов, странных аборигенов неизвестных земель (ведь представление о географии земного мира средневекового человека сильно отличалось от современных).

Вообще поражает разнообразие сюжетов в готической архитектуре. Здесь есть практически все: бытовые сцены, изображения святых, монархов, рыцарей, евангельских эпизодов, сцен Страшного суда, мифических и фантастических животных. Святые здесь соседствуют с неведомыми, диковинными существами, таинственные знаки древности с христианской символикой. Из изысканных каменных кружев, окутывающих собор, то тут, то там высовываются наружу сколь уродливые, столь и причудливые фигуры и морды горгулий и прочих бестий, насмешливо смотрящих на бесконечный поток паломников и туристов, стекающихся на соборную площадь.

Откуда взялся обычай украшать готические храмы гротескными скульптурами людей, чудовищ и монстров? Даже в наше время такое тесное соседство божественного и низменного несколько озадачивает. По-видимому, точного ответа на этот вопрос не существует. Известно, однако, что отношение средневековой церкви к этому явлению было весьма неоднозначным.

Далеко не всем отцам церкви нравилось, что храмы Божьи служат прибежищем целым толпам разнообразной нечисти, пусть и окаменелой. Дебаты вокруг гротесков возникали неоднократно. Так, в 1125 году святой Бернард Клервоский сетовал: «Какая польза братии, благочестиво читающей в монастыре, от этих странных монстров, чудес извращенной красоты или красивого уродства? Здесь несколько голов могут расти из одного тела, четвероногое тело может иметь голову змеи, а голова четвероногого может покоиться на теле рыбы… Всемогущий Бог! Если уж мы не стыдимся всей этой нечисти, мы хотя бы должны жалеть потраченных на них средств». Особенно проникновенно звучит его пламенная обличительная речь в контексте его фундаментальной значимости как человека, стоящего у истоков европейского готического зодчества.

Настоящая полемика разгорелась между монахами цистерцианского ордена святого Бернарда и бенедиктинцами из Клюни. Один из наиболее остроумных аргументов последних звучал следующим образом: «Бог непостижим, он находится вне возможностей какого-либо описания и изображения; гротескные изваяния, доводя наше воображение до крайних пределов, напоминают нам об этом». По всей видимости, бенедиктинцы придерживались того мнения, что здание готического собора – это Вселенная в миниатюре, а потому оно может вмещать в себя изображения не только всего существующего на земле, но и всего того, что только может предстать воображению человека. Противники святого Бернарда полагали также, что грубоватый и не лишенный юмора символизм каменных гротесков как нельзя лучше подходит для воспитания паствы, основную часть которой составляли люди простые и неграмотные. Главной задачей этих каменных монстров, по мнению монахов, было напоминать о грехах и возмездии. А по народному поверью, горгулий необходимо было рассматривать. При этом они забирают у людей все болезни, а главное, забирали все плохие человеческие качества – гордость, жадность, лень, зависть.

Пока церковники спорили, безвестные каменщики возводили храмы, и что сами они думали о своих творениях, нам неизвестно. Свои мысли и чувства они облекали в камень. Судя по всему, в их творениях воплотились не только христианские, но и более древние языческие верования людей в добрых и злых духов, населяющих небо и землю. Гротескные изображения простые люди воспринимали как своеобразные обереги, охраняющие храмы и прихожан от злых сил.

…Готические соборы подобны коронам. В каменных лепестках роз (так называют знаменитые круглые окна, ставшие неизменным их атрибутом) горят драгоценным сиянием самоцветов витражи, хранят молчание барельефы. Некоторые загадки уже разгаданы, какие-то еще предстоит раскрыть, а есть секреты, которые не будут объяснены никогда…

Готические соборы имеют легенды. Большие готические соборы имеют множество легенд. Но лишь одна всегда является главной движущей силой для привлечения прихожан в сие здание. Главным действующим лицом в подобных рассказах является Дьявол. Почему для, казалось бы, такой чистой и святой вещи выбирать столь неоднозначную фигуру - непонятно. На первый взгляд. Я не буду обвинять церковников в почти черном пиаре, потому что это будет слишком невежественно с моей же стороны.
Я не буду вдаваться в подробности теософии тех Темных лет. Связь нечистого и стройки соборов имеет несколько причин:
- Пиар. Победа божественного над дьявольским в энный раз.
- Теософская постановка вопроса: Бог - creator , "творец", дьявол же - inventor или autor - "изобретатель", "виновник". Более того чаще, как artifex mirabilis , то есть "удивительный мастер ". Косметику создал Азазель, а оружие - Вельзевул.
- Непривычное архитектурное сооружение в целом. Готический собор настолько сложен по своей структуре, что обычному люду ничего и не оставалось, как называть его либо варварским, либо дьявольским.
Возможно именно и новое явление собора стало главной силой таких легенд.
А я хочу лишь собрать наиболее популярные легенды о самых знаменитых соборах.
Аббатство Мон-Сен-Мишель на северо-западном побережье Франции.
С этим местом очень много легенд вообще. Начиная от место сокрытия святого Грааля до прообраза крепости Минас-Тирит в фильме-трилогии «Властелин Колец» режиссера Питера Джексона.

По легенде епископу Оберу Авраншскому во сне явился архангел Михаил, повелевший начать на острове строительство.
Иные версии: Библейское сражение Архангела Михаила с Сатаной в образе дракона завершилось, по преданию, именно здесь.
Другие же говорили, что между Михаилом и дьяволом разгорелся спор: кто построит храм совершеннее? Михаил выиграл, но его проект оказался настолько идеальным, что был взят на небо (Как тут не вспомнить игру демона Аззи с архангелом Гавриилом, построившим именно храм, в книги "Принесите мне голову прекрасного принца" Шекли и Желязны).
А людям осталась обращенная в камень идея самого лукавого.
Кельнский собор. Германия.

Архитектор собора Герхард, не в силах выполнить чертежи будущего собора, решил пригласить на помощь дьявола. Сатана тут же явился и предложил обмен: архитектор получает долгожданные чертежи, но взамен отдаёт свою душу. Сделку нужно было совершить после первых криков петухов. Архитектор был в безвыходном положении и согласился. Но разговор подслушала жена архитектора и решила уберечь душу своего мужа и заполучить чертежи здания. Она встала рано утром и прокукарекала вместо петуха. Дьявол немедленно явился, передал заветные чертежи. Обман затем вскрылся, но было уже поздно.
Существует продолжение первой легенды: когда дьявол узнал об обмане, он сказал: «Да наступит конец света с последним камнем на этом соборе!». С тех пор собор не перестают строить и достраивать: закончится строительство - наступит Апокалипсис, обещанный дьяволом.
Есть и другая версия, в самый последний момент архитектор вырвал из рук Дьявола чертежи, но в лапах у темного духа остался лишь небольшой кусок с самым важным фрагментом, именно поэтому считают, что собор так и не смог быть достроен.

Всегда ли люди обманывают нечистого? Яркий пример обратного - история с Олафом Святым королем и крестителем Норвегии.
Король попросил беса помочь воздвигнуть собор в обмен на душу. Дьявол согласился. Поначалу он ни в какую не соглашался увенчать свое творение крестом, но потом уступил. Однажды Олаф забрался на кровлю собора и с ужасом обнаружил: то, что снизу кажется крестом, на самом деле было фигурой коршуна с распростертыми крыльями.

Ахенский собор Германия

Германия и дьявол, кажется совсем неразделимы. Тут вам и Мефистофель и немного глуповатый бес. Некая слабость к этому персонажу порой переходит у масс и на людей. Точнее правителей
Посмотрите какие очаровашки живут на соборе
Понятно же, что и здесь без рогатого и на копытцах не обошлось.
Привожу текст легенды:
Как гласит легенда, деньги на собор дал черт. Но дал не просто так, а при условии, что горожане отдадут ему душу того, кто первым перешагнет порог собора. Красивейший храм уже стоял посреди площади, но никто не решался войти в него, а черт требовал обещанную живую душу. И тогда горожане поймали в окрестных лесах волка и притащили его ко входу в храм. Там зверя выпустили и громко ударили в колокола, так что волк с перепугу метнулся прямо в открытые ворота храма. Черт набросился на бедного зверя, а у того от страха - и дух вон. Только тут черт разглядел, что душонка ему досталась никудышная. Вне себя от ярости он бросился с диким ревом из храма, но прежде лягнул железные врата собора. От такого удара ворота треснули, а трещина на них видна до сих пор. Городские власти велели в память о волке-мученике отлить зверя в бронзе, и отдельно - его бедную, душу. Она хоть и смахивает на крупную еловую шишку, но по-прежнему украшает храм, где хранится мраморный трон Карла Великого, а с потолка свешивается кованая люстра - дар Фридриха Барбароссы.
та собачка)
Собор и правда стоил того (рисунок):

Собор Парижской Богоматери (Нотр-Дам) Франция

Дьявол еще и кузнец.
Створки ворот Нотр Дама украшены замечательным узором из кованого железа со столь же удивительными железными замками. Выковать их было поручено некому кузнецу по имени Бискорне. Когда кузнец услышал, что ему нужно будет выковать фигурные замки и узоры для ворот самого красивого собора Парижа, - струхнул не на шутку. Подумав, что ему никогда с этим не справится, он попытался призвать в помощь дьявола. На следующий день, когда канонник Нотр Дама пришел поглядеть на работу - он застал кузнеца без чувств, но в кузнице взору его явился настоящий шедевр: фигурные замки, накладные кованые узоры, представлявшие собой ажурные переплетающиеся листья - словом, канонник остался доволен. В день, когда отделка ворот была закончена, а замки врезаны - ворота было невозможно открыть! пришлось окроплять их святой водой.В 1724 году историк Парижа Анри Соваль уже высказывал некоторые мысли относительно загадочности происхождения узоров на воротах Нотр Дама. Никто не знал, как они были сделаны - то ли это было литье, то ли они были выкованы - Бискорне - оставался нем, секрет был утерян с его смертью, и Соваль добавляет: "Бискорне, уязвленный угрызениями совести, погрустнел, стал молчалив и в скором времени умер. Тайну свой он унес с собой, так и не раскрыв его - или из опасений, что секрет будет украден, или же опасаясь, что, в конце концов, выяснится, что никто не видел, как он ковал ворота Нотр Дама"....

Фрауэнкирхе. Мюнхен. Германия.
Конечно же, это не готика. Но черт мимо тоже проходил.

И вновь архитектор, уж простите, импотент заключает сделку с дьяволом. У духа условие: никаких окон в соборе. И архитектор выстроил здание так, что от входа их совершенно не видно. Когда дьявол увидел, что его обманули, было поздно 0 собор освятили. Он злости и негодования он топнул ногой, оставив неизгладимый след, но зайти внутрь так и не смог. Говорят, след виден до сих пор.

Ну, и на последок. О родном городе. Тут не идет речь о постройки чего-то монументального.
В Вышеграде, за храмом Петра и Павла, в зимнем саду резиденции капитула находятся три обломка столба, называемого Чертовым:

Легенда о настоятеле вышеградского храма и черте, поступившем к нему в услужение с целью заполучить душу. Когда пришло время настоятелю отправляться в ад, он попросил дьявола принести ему из Рима мраморный столб за время, пока он служит мессу. Черт решил исполнить последнее желание священника. Помчался черт в Рим, а настоятель стал молить святого Петра спасти его душу. Внял святой молитвам и три раза выбивал из лап черта столп. Три раза нечистый поднимал из волн Адриатики обещанное. А когда прилетел в Прагу, увидел, что кончилась месса, не успел он и сможет теперь заполучить душу. Со злости швырнул он столп о землю, раскололся он на три части, которые по-прежнему лежат там, где были оставлены.

Вот так творятся легенды. Похожие по общему сюжету, но нисколько не опошляющие красоту вечных зданий.

Ну, а я пока замолкаю. Скоро пополнится коллекция легенд о глупом черте и умном человеке, тогда и продолжу сей пост.

Первым мастером строительного и ремесленного дела, по христианским представлениям, является Бог Великий архитектор вселенной. Но иногда и дьявол был не прочь составить ему компанию. Во всяком случае, к подобному выводу можно прийти, если прочитать книгу Веры Бегичевой «Загадки древних технологий» (издательство «Вече»). «Технические способности Сатаны беспредельны... свидетельствует историк культуры А.В.Амфитеатров в своем труде «Дьявол в быте, легенде и литературе Средних веков». Он знает все искусства, ремесла и мастерства, но, разумеется, не разменивается в их области на пустяки и предпринимает только рабо ты, достойные своей ловкости и силы. В Западной Европе, где люди искони живут на камне, Сатана получил страсть к архитектуре и строительству. Великое множество мостов, башен, стен, акведуков и тому подобных построек приписывается этому странному зодчему и инженеру». Чертовы мосты Это Сатана якобы сложил знаменитую стену на границе между Англией и Шотландией римское военно-оборонитель ное сооружение, воздвигнутое по приказу императора Адриана. Он же перекинул мост через реку Рону в Авиньоне и другие так называемые чертовы мосты, включая Чертов мост в Альпах, которым прошел в 1799 году под огнем неприятеля, над страшной пропастью великий А.В.Суворов со своими чудо-богатырями. Там мост через бездну отважной дугой С скалы на скалу перегнулся; Не смертною был он поставлен рукой Кто смертный к нему б прикоснулся? писал об альпийском Чертовом мосте Фридрих Шиллер в балладе «Горная до рога». Об истории строительства еще одного «чертова моста» рассказывают две статуи XII века в Регенсбурге (Австрия). «Одна статуя помещена под крышей со бора между другими фигурами для стока воды в виде человека, всем корпусом на клонившегося вниз, другая на мосту в виде обнаженного юноши, сидящего вер хом на камне с надписью «Как жарко!» и с лицом, обращенным к собору. Легенда связала эти две фигуры с постройкой в XII веке моста через Дунай. Строитель моста будто бы бился об за клад с архитектором собора, кто скорее окончит свою работу, и при помощи Дья вола опередил соперника, который от огорчения бросился с крыши собора и убился до смерти», пишет искусствовед В.П.Зубов в статье «Архитектор в эпоху Средневековья». Восклицание «Как жар ко!» указывает не только на необычайную засуху, разразившуюся летом 1135 года, но и на адское пламя, жар которого уже чув ствует грешник, продавший душу Сатане в уплату за построенный в срок мост. Нечисть в церкви «Страннее всего, что дьявол употреблял иногда свои архитектурные таланты также на сооружение церквей и монастырей, замечает А.В.Амфитеатров. Но, конечно, в этом случае он либо преследовал свои тайные цели, либо бывал понуждаем Волей, сильнейшей его. Так, говорят, им были сде ланы планы и другие рисунки для Кельнс кого и Ахенского соборов, а последний даже отчасти, если не весь, им выстроен». Ахенский собор был заложен в 798 году на месте разрушенных римских терм (бань ред.) самое место для нечистой силы! В его стенах неоднократно наблюдали полтергейст, явления призраков, из рук священника во время литургии зачастую кто то словно вырывал чашу с претворенным в кровь Христову вином, швыряя ее под ноги самым недостойным из прихожан. А в постройке Кельнского собора (зало жен в 1248 году) принимал участие Аль берт фон Больштедт, прозванный Аль бертом Великим (1193-1280) профессор теологии в Кельне и Париже, глава схоластики своего времени, прославившийся обширнейшими трудами по богословию, философии и естественным на укам. После смерти Альберт Великий почитался как святой монахами-доминиканцами, в ордене которых состоял. В потомстве за ним, однако, осталась слава великого астролога и алхимика, черно книжника и мага. Он один из прототипов гетевского Фауста. «Легенда рассказывает, что, принимая в Кельне в 1248 году короля Вильгельма и его гостей, Альберт под Рождество своими ча рами наколдовал в его дворце волшебный сад с цветущими деревьями и певчими птицами, отмечает академик В.М.Жирмунс кий в своей «Истории легенды о Фаусте». Чтобы накормить гостей своих устрицами, он стучал в окно, и невидимая рука протягивала ему желаемое блюдо». В Англии считается постройкой дьявола аббатство Кроуленд в Линкольншире. Проказливые чертенята бесконечно докучали монахам, пугали их, неожиданно с ними заговаривали. Даниэль Дефо в своем «Путешествии по Великобритании» (1724-1726) иронически отзывается об этих толках. И в его время, двести лет спустя после закрытия аббатства, округа все еще полнилась нечистью. Черные мадонны Шартрский собор во Франции величайший из шедевров готической архитек туры. И вместе с тем это единственный из французских кафедральных соборов, в который никогда не заходили короли, кардиналы или епископы. Ходили упор ные слухи, что фундамент храма заложил Сатана. Поначалу историки связывали эти легенды с тем, что в древности здесь находилось друидское святилище. Одна ко в 1904 году в глубине холма, который теперь лежит в основании собора, обнаружили так называемую черную мадонну фигуру Богоматери с черным ликом и сексуально акцентированными формами тела, что священнослужители иначе как свидетельством «авторских прав» Сатаны расценить, конечно, не могли. Надо сказать, что «черных мадонн» на ходили во многих церквях Франции, и порой католические иерархи с ужасом обнаруживали, что народ на протяжении веков им истово поклоняется. Так, в старейшем парижском храме Сен-Жермен де-Пре, построенном в 542 году на мес те святилища древнеегипетской богини Исиды, «черная мадонна» почиталась как Богоматерь вплоть до ее торжественного сожжения в 1514 году. Вместе с ней от правился на костер и весь клир церкви. В Тулузе церковь Ля Дорад была неким трубадурским центром во времена наиболее бурного распространения катарской ереси (XII век). Посвящаемые поклонялись в нем под видом Богородицы «Царице с гусиными ногами» опять же «черной мадонне», обладающей чертами птицы. Естественно, ее тоже сожгли вместе с катарами. По всей видимости, во всех этих случа ях в качестве Богородицы почитали изображение языческой богини-Матери. И хотя сегодня по христианскому миру известно более четырехсот «черных ма донн», церковь по-прежнему предпо читает замалчивать их существование. Адский аврал «Чудесность дьявольских построек заключалась не только в их совершенстве, подчеркивает А.В.Амфитеатров, но и в скорости, с которой они созидались. Часто дьяволу давался для них срок не более как в одну ночь и он успевал, если только люди его не надували, чего по от ношению к дьяволу, кажется, никто и никогда грехом не почитал». Обязавшись на протяжении одной ночи выстроить церковь, дьявол переносил на место постройки из отдаленнейших мест целые гранитные скалы, глыбы и плиты цветного мрамора, иногда даже колонны, похищенные в каком-нибудь древнем языческом храме, вековые дубы и ели, металлические брусы и балки. Не покладая рук, он и его присные рубили, строгали, буравили, тесали, ковали, лили, полировали, рыли, складывали, штукатурили, красили, рисовали, расписывали, ваяли, так что с наступлением утра первый луч солнца уже зажигал на башнях яблоки из превосходного полированного золота и отражался в художественной живописи огромных стрельчатых окон. И за такую постройку нечего было бояться, что через год или два в ней обрушится потолок или обвалится стенная штукатурка Сатана созидал свое царство на века. Так, известно, что храм святой Варвары в Бретани был построен буквально за неде лю. В строительстве принимали участие многие добровольцы из числа местные жителей, и документально зафиксировано, что каждая новая смена, приходя на рабо ту, поражалась тому, какое невероятное количество работы удалось сделать предшественникам. Тем не менее темп работы возрастал день ото дня, а кончилось все тем, что среди строителей-добровольцев разразилась загадочная эпидемия, сопровождавшаяся припадками, которая свела большинство из них в могилу. Единственно, от чего дьявол систематически уклонялся, это увенчать свое зда ние крестом. Да и то один раз адский архитектор умудрился выстроить для швед ского короля Олава Святого высочайший собор с крестом. Но король, поднявшись на кровлю собора, с ужасом увидел, что то, что снизу кажется людям крестом, в действительности золотая фигура коршуна с распростертыми крыльями. Свидетельства писателей Люди творчества зачастую таинственным образом ощущают то, что человеку без воображения увидеть не дано. Не зря считается, что талантливые писатели в момент вдохновения вступают в контакт с высшими сферами. Описывая в своем романе «Наше серд це» знаменитое аббатство XII века Мон Сен-Мишель в Нормандии, возведенное на скале, в час прилива со всех сторон окруженной морем, французский писатель Ги де Мопассан ненавязчиво подчеркивает в нем некое потустороннее, дьявольское начало: «Высокое здание вздымалось на синем небе, где теперь четко вырисовывались его детали: купол с колоколенками и башенками, кровля, ощетинившаяся водо стоками в виде ухмыляющихся химер и косматых чудищ...» Мопассановские герои, «изумляясь по разительному сооружению», подходят к нему ближе по песчаной косе, выступив шей из воды в час отлива. «Над ними, в небе, высился причудливый хаос стрел, гранитных цветов, арок, перекинутых с башни на башню, не правдоподобных, огромных и легкое архитектурное кружево, как бы вышитое из лазури, из которой выступала, вырывалась, словно для взлета, сказочная и жуткая свора водосточных желобов со звериными мордами...» В здании аббатства есть что-то ирреальное если обойти и посмотреть на него со стороны моря, окажется, что оно способ но менять свой облик, подобно призрачному замку злой колдуньи Фата Морганы: «С этой стороны аббатство, внезапно утратив вид готического собора, который так поражает, когда смотришь на него с берега, приобрело, как бы в угрозу океану, воинственный вид феодального замка с высокой зубчатой стеной, прорезанной живописными бойницами и поддерживаемой гигантскими контрфорсами, циклопическая кладка которых вросла в подо шву этой причудливой горы». Уроженец Нормандии, Мопассан с дет ства знал легенду о том, как было создано это архитектурное чудо. «Дьявол настолько гордился своим зодческим талантом, что однажды вызвал архангела Михаила, старого своего не приятеля, на конкурс, кто построит красивее церковь на горе Сен-Мишель. Архангел, как и следовало ждать, победил, но и дьявол не ударил лицом в грязь; при том архангелова церковь была за красоту взята на небо, так что грешный мир о ней судить не может, а дьяволом воздвинутая осталась на земле, и ею до сих пор любуются туристы как готическим шедевром», пишет А.В.Амфитеатров. В строительстве собора Парижской Богоматери дьявол, по преданию, также принимал участие и даже изобразил са мого себя в образе одной из химер знаменитого дьявола-мыслителя. В историческом романе Марка Алдано ва «Мыслитель» (1927) есть эффектная сцена: таинственный незнакомец, изваявший дьявола-мыслителя Нотр-Дам, ве дет героев смотреть свою работу, и те недоумевают, почему он не вырезал своего имени на статуе ведь потомки будут спрашивать, как звали мастера. «Нет, сказал ваятель с живостью. Кто увидит мою статую, тот этого не спросит». Те, кто читал роман Виктора Гюго или хотя бы знаком с поставленным по нему мюзиклом, поймут, что чувства знаменитый собор зачастую взращивал отнюдь не христианские...