Краткое житие преподобного Нила Сорского

Ро-дил-ся в 1433 г. Мо-на-ше-ский по-стриг при-нял в Успен-ском Ки-рил-ло-Бе-ло-зер-ском мо-на-сты-ре. Про-жив неко-то-рое вре-мя под ру-ко-вод-ством опыт-но-го стар-ца Па-и-сия Яро-сла-во-ва, свя-той от-пра-вил-ся в па-лом-ни-че-ство по свя-тым ме-стам Во-сто-ка. Несколь-ко лет он про-жил на Свя-той Го-ре Афон, изу-чая тво-ре-ния свя-тых от-цов, вос-при-ни-мая их умом и серд-цем и пре-вра-щая их в прак-ти-че-ское ру-ко-вод-ство в сво-ей жиз-ни.

По-сле воз-вра-ще-ния в Ки-рил-ло-Бе-ло-зер-ский мо-на-стырь пре-по-доб-ный не остал-ся жить в нем. Но, же-лая еще боль-ших по-дви-гов, по-стро-ив се-бе кел-лию, свя-той по-се-лил-ся в 15 вер-стах от мо-на-сты-ря на ре-ке Со-ре. Вско-ре, ви-дя его стро-гую по-движ-ни-че-скую жизнь, на-ча-ли при-хо-дить к нему дру-гие ино-ки. Так воз-ник мо-на-стырь. Но устав в но-вом мо-на-сты-ре пре-по-доб-ный Нил ввел не об-ще-жи-тель-ный, а но-вый для Ру-си - скит-ский, по об-ра-зу Афон-ских ски-тов.

Пре-по-доб-ный от-ли-чал-ся край-ней нес-тя-жа-тель-но-стью. При скит-ском об-ра-зе жиз-ни пре-по-доб-ный Нил ис-клю-чал мо-на-стыр-ское земле-вла-де-ние, счи-тал, что ино-ки долж-ны жить толь-ко тру-да-ми сво-их рук. Сам же он был для бра-тии об-раз-цом тру-до-лю-бия и нес-тя-жа-ния.

Пре-по-доб-ный Нил из-ве-стен не толь-ко как ос-но-во-по-лож-ник на Ру-си скит-ско-го жи-тия и ве-ли-кий по-движ-ник, но и как ду-хов-ный пи-са-тель. Со-ста-вив устав на ос-но-ва-нии тво-ре-ний свя-тых от-цов, пре-по-доб-ный бо-лее все-го об-ра-ща-ет вни-ма-ние ино-ков на ум-ное де-ла-ние, под ко-то-рым так-же под-ра-зу-ме-ва-ет глу-бо-кую мо-лит-вен-ность и ду-хов-ное по-движ-ни-че-ство.

Пре-по-доб-ный Нил мир-но скон-чал-ся 7 мая 1508 г. Бу-дучи глу-бо-ко сми-рен-ным, он за-ве-щал бра-тии по-сле смер-ти бро-сить те-ло его в ле-су на съе-де-ние зве-рям и пре-дать по-гре-бе-нию без по-че-стей.

Полное житие преподобного Нила Сорского

Пре-по-доб-ный Нил Сор-ский про-ис-хо-дил из дво-рян-ско-го ро-да Май-ко-вых, ро-дил-ся в 1433 го-ду. На-ча-ло ино-че-ской жиз-ни по-ло-жил в Ки-рил-ло-Бе-ло-зер-ской оби-те-ли, где поль-зо-вал-ся со-ве-та-ми муд-ро-го и стро-го-го стар-ца Па-и-сия Яро-сла-во-ва, впо-след-ствии игу-ме-на Тро-и-це-Сер-ги-е-ва мо-на-сты-ря. Спу-стя несколь-ко вре-ме-ни он вме-сте с уче-ни-ком сво-им и со-труд-ни-ком мо-на-хом Ин-но-кен-ти-ем от-пра-вил-ся в па-лом-ни-че-ство по свя-тым ме-стам во-сточ-ным. Несколь-ко лет про-вел он на Афон-ской Го-ре и в мо-на-сты-рях кон-стан-ти-но-поль-ских, изу-чая все ви-ды мо-на-ше-ско-го по-движ-ни-че-ства, в осо-бен-но-сти - неиз-вест-ный ему до-то-ле вид скит-ско-го жи-тия. Глав-ным об-ра-зом он вез-де ста-рал-ся вник-нуть в смысл и дух так на-зы-ва-е-мо-го ум-но-го ино-че-ско-го де-ла-ния, внут-рен-не-го са-мо-ис-пы-та-ния, все при-ме-няя к се-бе, к соб-ствен-ной ду-хов-ной жиз-ни. Вни-ма-тель-но св. Нил изу-чал и опы-том про-хо-дил на-став-ле-ния бо-го-муд-рых древ-них от-цов , , и Фило-фея Си-най-ских. И, воз-лю-бив скит-ский об-раз жиз-ни, пре-бы-вая еще на Афоне, у него яви-лась мысль и по воз-вра-ще-нии на ро-ди-ну на-чать этот но-вый, по об-ра-зу во-сточ-ных по-движ-ни-ков, вид жиз-ни для ино-ков. До него на Ру-си бы-ло два ви-да ино-че-ства: об-ще-жи-тель-ный и от-шель-ни-че-ский. Нил по-ло-жил на-ча-ло тре-тье-му - сред-не-му пу-ти по-движ-ни-че-ства: ино-ки се-ли-лись один от дру-го-го на та-ком рас-сто-я-нии, чтобы мож-но бы-ло толь-ко слы-шать го-лос друг дру-га, а под-ви-за-лись каж-дый осо-бо. Воз-вра-тясь на Русь в Бе-ло-зер-ский мо-на-стырь, пре-по-доб-ный Нил уже не остал-ся жить в нем, ибо слиш-ком глу-бо-ко за-па-ла в ду-шу его лю-бовь к уеди-не-нию. Сна-ча-ла сру-бил се-бе кел-лию невда-ле-ке от мо-на-сты-ря; по-том ото-шел за 15 верст, где об-рел свою Па-ле-сти-ну в ди-кой глу-ши Во-ло-год-ской зем-ли на бе-ре-гу без-вест-ной ре-ки Сор-ки. Там во-дру-зив крест, по-ста-вил спер-ва ча-сов-ню и уеди-нен-ную кел-лию, и при ней ис-ко-пал кла-дезь, а ко-гда со-бра-лось к нему для со-жи-тия несколь-ко бра-тии, то по-стро-ил де-ре-вян-ную цер-ковь Сре-те-ния Гос-под-ня. Та-ким об-ра-зом со-ста-вил-ся пер-вый рус-ский скит с но-вым в то вре-мя уста-вом, за-им-ство-ван-ным Ни-лом на Афоне.

Как для се-бя, так и для уче-ни-ков сво-их пре-по-доб-ный Нил по-ста-вил пра-ви-лом не об-ще-жи-тель-ное жи-тие, а стро-гое скит-ское. При по-стро-е-нии хра-ма над-ле-жа-ло сде-лать на бо-ло-ти-стой поч-ве вы-со-кую на-сыпь, тем бо-лее, что под цер-ко-вью на-зна-ча-лась брат-ская усы-паль-ни-ца. Ру-ка-ми бо-го-муд-ро-го стар-ца и жив-ших при нем скит-ни-ков на-сы-пан был вы-со-кий холм для хра-ма и усы-паль-ни-цы. Кел-лии по-став-ле-ны на воз-вы-ше-нии: каж-дая от дру-гой и от хра-ма на рас-сто-я-нии бро-шен-но-го кам-ня. Скит-ни-ки со-би-ра-лись в храм свой, по при-ме-ру во-сточ-ных, толь-ко по суб-бо-там, вос-кре-се-ньям и празд-ни-кам, в про-чие дни каж-дый мо-лил-ся и тру-дил-ся в сво-ей кел-лии. Все-нощ-ная скит-ская про-дол-жа-лась всю ночь в пол-ном смыс-ле сло-ва: за каж-дой ка-физ-мой пред-ла-га-лось по три и че-ты-ре чте-ния из от-цов. Во вре-мя ли-тур-гии пе-ли толь-ко Три-свя-тую песнь, Ал-ли-лу-ия, Хе-ру-вим-скую и До-стой-но; все про-чее чи-та-лось про-тяж-но, на рас-пев. В суб-бо-ту при-хо-ди-ли в брат-скую усы-паль-ни-цу, где со-вер-ша-лась па-ни-хи-да за упо-кой усоп-ших. В за-ве-ща-нии уче-ни-кам пре-по-доб-ный Нил так изо-бра-жа-ет внеш-нюю сто-ро-ну скит-ско-го жи-тия: а) про-пи-та-ние снис-ки-вать тру-да-ми рук, но не за-ни-мать-ся да-же зем-ле-де-ли-ем, так как оно по слож-но-сти сво-ей непри-лич-но от-шель-ни-ку; б) толь-ко в слу-чае бо-лез-ни или край-ней нуж-ды при-ни-мать ми-ло-сты-ню, но не ту, ко-то-рая мог-ла бы слу-жить ко-му в огор-че-ние; в) не вы-хо-дить из ски-та; г) в церк-ви не иметь ни-ка-ких укра-ше-ний из се-реб-ра, да-же и для свя-щен-ных со-су-дов, а все долж-но быть про-сто; д) здо-ро-вые и мо-ло-дые долж-ны утом-лять те-ло по-стом, жаж-дою и тру-дом, а стар-цам и сла-бым доз-во-ля-ет-ся успо-ко-е-ние в из-вест-ной ме-ре; е) жен-щи-нам от-нюдь не вхо-дить в скит. Не мно-го-слож-ны пра-ви-ла для на-руж-ной жиз-ни. Но пре-иму-ще-ствен-ный труд и по-двиг скит-ско-го жи-тия со-сто-ит во внут-рен-нем по-движ-ни-че-стве, стро-гом на-блю-де-нии над со-сто-я-ни-я-ми ду-ши, в очи-ще-нии ее мо-лит-ва-ми и бо-го-мыс-ли-ем. И глав-ным по-дви-гом ино-ков бы-ла борь-ба со сво-и-ми по-мыс-ла-ми и стра-стя-ми, в ре-зуль-та-те че-го в ду-ше рож-да-ет-ся мир, в уме - яс-ность, в серд-це - со-кру-ше-ние и лю-бовь. Сие-то по-движ-ни-че-ство пре-по-доб-ный Нил изо-бра-жа-ет до-воль-но по-дроб-но в за-ве-ща-нии для уче-ни-ков сво-их и в об-шир-ном со-чи-не-нии: «Пре-да-ние о жи-тель-стве от свя-тых отец уче-ни-ком сво-им», или скит-ском уста-ве, где из-ла-га-ет сту-пе-ни это-го спа-си-тель-но-го мыс-лен-но-го де-ла-ния. Пер-вая сту-пень - от-ре-че-ние от ми-ра, в част-но-сти, от вся-ких мир-ских раз-вле-че-ний; вто-рая - непре-стан-ная мо-лит-ва, со-про-вож-да-е-мая па-мя-тью о смер-ти. От-ли-чи-тель-ная осо-бен-ность се-го «Пре-да-ния», или Уста-ва пре-по-доб-но-го Ни-ла Сор-ско-го, от всех дру-гих уста-вов, пи-сан-ных ос-но-ва-те-ля-ми мо-на-сты-рей, со-сто-ит имен-но в том, что все вни-ма-ние пре-по-доб-ный Нил со-сре-до-та-чи-ва-ет на внут-рен-ней ду-хов-ной жиз-ни во Хри-сте, на чи-сто ду-хов-ном вос-пи-та-нии че-ло-ве-ка-хри-сти-а-ни-на.

Пре-по-доб-ный Нил при скит-ни-че-ском об-ра-зе жиз-ни ис-клю-чал мо-на-стыр-ское зем-ле-де-лие, счи-тал, что ино-ки долж-ны жить толь-ко тру-дом сво-их рук. Сам он был для бра-тии об-раз-цом тру-до-лю-бия и от-ли-чал-ся край-ней нес-тя-жа-тель-но-стью.

Про-дол-жая изу-чать Свя-щен-ное Пи-са-ние и тво-ре-ния свя-тых от-цов, пре-по-доб-ный Нил устро-ял жизнь оби-те-ли по за-по-ве-дям Бо-жи-им и со-ве-там свя-тых. Преж-де, чем при-сту-пить к ка-ко-му-ли-бо де-лу, он со-от-но-сил это де-ло с по-уче-ни-я-ми свя-тых от-цов. В пись-ме к сво-е-му спо-движ-ни-ку Ин-но-кен-тию он пи-сал: «Жи-вя на-едине, за-ни-ма-юсь ис-пы-та-ни-ем ду-хов-ных пи-са-ний: преж-де все-го ис-пы-ты-ваю за-по-ве-ди Гос-под-ни и ис-тол-ко-ва-ния, и пре-да-ния апо-столь-ские, по-том жи-тия и на-став-ле-ния свя-тых от-цов. О всем том раз-мыш-ляю, и что, по рас-суж-де-нию мо-е-му, на-хо-жу бо-го-угод-но-го и по-лез-но-го для ду-ши мо-ей, пе-ре-пи-сы-ваю для се-бя. В этом жизнь моя и ды-ха-ние. В немо-щи мо-ей и ле-ни воз-ло-жил упо-ва-ние на Бо-га и Пре-чи-стую Бо-го-ро-ди-цу. Ес-ли что слу-ча-ет-ся мне пред-при-ни-мать и ес-ли не на-хо-жу то-го в Пи-са-нии, на вре-мя от-ла-гаю в сто-ро-ну, по-ка не най-ду. По сво-ей во-ле и по сво-е-му рас-суж-де-нию не смею пред-при-ни-мать что-ни-будь. Жи-вешь ли от-шель-ни-че-ски или в об-ще-жи-тии, вни-май Свя-то-му Пи-са-нию и сле-дуй по сто-пам от-цов или по-ви-нуй-ся то-му, кто из-ве-стен те-бе как муж ду-хов-ный в сло-ве, и жиз-ни, и рас-суж-де-нии. Свя-тое Пи-са-ние же-сто-ко лишь для то-го, кто не хо-чет сми-рить-ся стра-хом Бо-жи-им и от-сту-пить от зем-ных по-мыш-ле-ний, а же-ла-ет жить по сво-ей страст-ной во-ле. Иные не хо-тят сми-рен-но ис-пы-ты-вать Свя-щен-ное Пи-са-ние, не хо-тят да-же слы-шать о том, как сле-ду-ет жить, как буд-то Пи-са-ние не для нас пи-са-но, не долж-но быть вы-пол-ня-е-мо в на-ше вре-мя. Ис-тин-ным же по-движ-ни-кам и в ны-неш-ние, и во все ве-ка сло-ва Гос-под-ни все-гда бу-дут сло-ва-ми чи-сты-ми, как очи-щен-ное се-реб-ро; за-по-ве-ди Гос-под-ни для них до-ро-же зо-ло-та и кам-ней дра-го-цен-ных, сла-ще ме-да и со-та». Об этом же он пи-сал и в дру-гом пись-ме: «Аз убо не тво-рю без сви-де-тель-ства Бо-же-ствен-ных Пи-са-ний... О се-бе же не смею тво-ри-ти, по-не-же невеж-да и по-се-ля-нин есмь». На-чи-тан-ность пре-по-доб-но-го Ни-ла в тво-ре-ни-ях свя-тых от-цов бы-ла так ве-ли-ка, что он ци-ти-ро-вал их на-изусть.

Сла-ва бла-жен-но-го Ни-ла вос-си-я-ла го-раз-до да-лее стен рус-ских оби-те-лей. Его зна-ли и ува-жа-ли рус-ские иерар-хи. Ко-гда в Нов-го-ро-де от-кры-лась ересь жи-дов-ству-ю-щих и всю-ду рас-про-стра-не-ны бы-ли ожи-да-ния кон-чи-ны ми-ра, в 1492 го-ду ар-хи-епи-скоп Нов-го-род-ский про-сил Иоаса-фа, ар-хи-епи-ско-па Ро-стов-ско-го, по-со-ве-то-вать-ся меж-ду про-чим с пре-по-доб-ным Ни-лом, как он ду-ма-ет о сих ожи-да-ни-ях: «да что бы еси по-слал по Па-и-сия (Яро-сла-во-ва), да по Ни-ла, да с ни-ми бы еси о том по-со-ве-то-вал: прейдут три ле-та, кон-ча-ет-ся седь-мая ты-ся-ча и проч...» В 1490 го-ду со-ста-вил-ся про-тив ере-си жи-дов-ству-ю-щих со-бор: стар-цы Па-и-сий и Нил при-гла-ше-ны бы-ли в Моск-ву на со-бор. По ле-то-пи-сям и ак-там из-вест-но, что в 1503 го-ду был еще «со-бор на Москве». Бла-жен-ный Нил при-сут-ство-вал и на сем со-бо-ре. За-ме-ча-тель-но, что этим стро-гим от-шель-ни-ком вне-се-но бы-ло в со-бор-ные рас-суж-де-ния пред-ло-же-ние осво-бо-дить мо-на-сты-ри от управ-ле-ния вот-чи-на-ми, то есть на-се-лен-ны-ми име-ни-я-ми. Во-прос этот под-нял жар-кие рас-суж-де-ния. Во-ло-ко-лам-ский игу-мен Иосиф, столь-ко из-вест-ный в древ-ней ду-хов-но-оте-че-ской ли-те-ра-ту-ре сво-и-ми тру-да-ми, за-щи-щал име-ния мо-на-стыр-ские, при-во-дя сви-де-тель-ства прп. Фе-о-до-сия, об-ще-го жи-тия на-чаль-ни-ка, прп. и на-сто-я-те-лей дру-гих оби-те-лей, ко-то-рые вла-де-ли се-ла-ми. А бла-жен-ный Нил, пред-ла-гая, чтобы у мо-на-сты-рей сел не бы-ло, тре-бо-вал, «чтобы жи-ли бы чер-не-цы по пу-сты-ням, а кор-ми-лись бы ру-ко-де-ли-ем». К мне-нию Ни-ла при-ста-ли мно-гие ино-ки Ки-рил-ло-Бе-ло-зер-ские и да-же неко-то-рые из дру-гих мо-на-сты-рей. Од-на-ко же по их во-ле не со-сто-я-лось. По-сле смер-ти пре-по-доб-но-го Ни-ла мысль его дол-го жи-ла в умах уче-ни-ков его. Один из них, князь Вас-си-ан Ко-сой, силь-но по-бо-рал, «еже бы у мо-на-сты-рей не бы-ло сел, и с ним дру-гие стар-цы, с ни-ми ж свя-то-гор-цы», в чис-ле ко-то-рых был пре-по-доб-ный Мак-сим Грек, да-же по-стра-дав-ший за это впо-след-ствии от мит-ро-по-ли-та Да-ни-и-ла, хо-тя ви-ной го-не-ния бы-ла вы-мыш-лен-ная на него ересь.

Но глав-ное в жи-тии пре-по-доб-но-го Ни-ла - это то, что он до смер-ти остал-ся ве-рен сво-е-му уста-ву, оли-це-тво-ряя его на-ча-ла не толь-ко в об-ще-ствен-ных во-про-сах, ка-ков во-прос о мо-на-стыр-ских име-ни-ях, но и в сво-ей соб-ствен-ной жиз-ни и по-дви-гах.

Еще зна-чи-тель-но ра-нее сво-ей смер-ти пре-по-доб-ный Нил, по-сы-лая Ин-но-кен-тия в пре-де-лы во-ло-год-ские на ре-ку Нур-му для учре-жде-ния оби-те-ли и пред-ска-зы-вая ей про-цве-та-ние об-ще-жи-ти-ем, на-счет сво-ей скит-ской пу-сты-ни за-ме-тил: «Здесь же как бы-ло при жиз-ни мо-ей, так пусть бу-дет и по смер-ти: бра-тия пусть жи-вут по-оди-ноч-ке каж-дый в сво-ей кел-лии». Эти сло-ва со-хра-ни-лись как за-ве-ща-ние и бы-ли ис-пол-ня-е-мы по смер-ти бла-жен-но-го Ни-ла.

Уми-рая, пре-по-доб-ный Нил оста-вил сле-ду-ю-щее за-ве-ща-ние уче-ни-кам сво-им: «Во имя От-ца, и Сы-на, и Свя-та-го Ду-ха. За-ве-щаю яже о се-бе, мо-им прис-ным гос-по-дам и бра-ти-ям, яже суть мо-е-го нра-ва. Мо-лю вас, по-верг-ни-те мое те-ло в пу-сты-ни, да изъ-ядят е зве-ри и пти-цы: по-не-же со-гре-ши-ло есть Бо-гу мно-го и недо-стой-но есть по-гре-бе-ния. Аще ли си-це не со-тво-ри-те, то, ис-ко-пав-ши ров на ме-сте, иде-же жи-вем, со вся-ким без-че-сти-ем по-гре-би-те мя. Бой-те-ся же сло-ва, еже Ве-ли-кий Ар-се-ний за-ве-ща уче-ни-ком сво-им, гла-го-ля: на су-де ста-ну с ва-ми, еще ко-му да-ди-те те-ло мое. Тща-ние бо и мне бы-ло то, ели-ко по си-ле мо-ей, да не спо-доб-лен бу-ду че-сти и сла-вы ве-ка се-го неко-то-рыя, яко-же в жи-тии сем, та-ко и по смер-ти мо-ей. Мо-лю же всех, да по-мо-лят-ся о ду-ши мо-ей греш-ней, и про-ще-ния про-шу от всех и от мене про-ще-ние да бу-дет, Бог да про-стит всех нас».

Со сто-ро-ны бла-жен-но-го Ни-ла это за-ве-ща-ние слу-жит вы-ра-же-ни-ем глу-бо-чай-ше-го его сми-ре-ния пе-ред Бо-гом и людь-ми, ко-то-рое до-стой-но бы изо-бра-зить сло-ва-ми про-ро-ка Да-ви-да: сми-рих-ся до зе-ла, Гос-по-ди ().

Ве-ли-кий ста-рец ото-шел ко Гос-по-ду 7 мая 1508 го-да в тре-тью неде-лю по Па-схе - свя-тых жен-ми-ро-но-сиц, бу-дучи 75 лет от рож-де-ния.

И пред-смерт-ное же-ла-ние ве-ли-ко-го рев-ни-те-ля ни-ще-ты и сми-ре-ния ис-пол-ни-лось; оби-тель его оста-лась од-ной из са-мых ма-ло-люд-ных и бед-ных на се-ве-ре Рос-сии, и свя-тые мо-щи его по-чи-ва-ют под спу-дом в при-де-ле его име-ни в убо-гой де-ре-вян-ной церк-ви во имя Иоан-на Пред-те-чи.

Царь Иоанн Гроз-ный в 1569 го-ду хо-тел по-стро-ить ка-мен-ный храм над гроб-ни-цей пре-по-доб-но-го Ни-ла. Но бо-го-нос-ный рев-ни-тель скит-ской про-сто-ты в сон-ном ви-де-нии за-пре-тил ца-рю эту по-строй-ку. Про-шло несколь-ко сто-ле-тий, и уже в на-шем сто-ле-тии воз-об-но-ви-лась мысль о ка-мен-ной церк-ви в честь пре-по-доб-но-го Ни-ла; но сво-ды ее об-ру-ши-лись над са-мой ра-кой ос-но-ва-те-ля оби-те-ли, при-чем чу-дес-но спас-лись от по-ги-бе-ли трое ка-мен-щи-ков, ра-бо-тав-шие в церк-ви.

Ди-ко, мрач-но, пу-стын-но ме-сто, из-бран-ное пре-по-доб-ным Ни-лом. Реч-ка Сор-ка чуть стру-ит-ся по бо-ло-ти-стой, низ-кой мест-но-сти, на ко-то-рой устро-ен скит. Там це-лы еще вы-ко-пан-ные див-ным по-движ-ни-ком неболь-шой пруд и ко-ло-дезь с весь-ма вкус-ной во-дой, це-леб-ной для ве-ру-ю-щих. Еще це-ла вла-ся-ни-ца пре-по-доб-но-го Ни-ла: во-ло-сья ее ко-лют-ся как иг-лы.

Свя-тая Цер-ковь впо-след-ствии вре-ме-ни, по ука-за-нию свы-ше, при-чис-ли-ла Ни-ла к ли-ку пре-по-доб-ных от-цов, и па-мять его по-ло-же-но со-вер-шать по цер-ков-но-му ме-ся-це-сло-ву 7 мая, в день его бла-жен-но-го успе-ния. Осо-бен-ной служ-бы пре-по-доб-но-му Ни-лу не со-став-ле-но, и тор-же-ство в честь и сла-ву име-ни его со-вер-ша-ет-ся по об-щей Ми-нее. За-ме-ча-тель-но пре-да-ние о свя-щен-ном ли-ке пре-по-доб-но-го, на-пи-сан-ном на его гро-бо-вой дос-ке.

Один бо-га-тый че-ло-век Мос-ков-ско-го го-су-дар-ства за-хва-чен был та-та-ра-ми и мно-гие го-ды оста-вал-ся у них в пле-ну. Силь-но скор-бел он о сво-ем се-мей-стве и при-зы-вал се-бе на по-мощь угод-ни-ков Бо-жи-их. Од-на-жды но-чью явил-ся к нему в тон-ком сне све-то-леп-ный ста-рец и ве-лел на-пи-сать об-раз пре-по-доб-но-го Ни-ла, обе-щая воз-вра-ще-ние на ро-ди-ну. Про-бу-див-шись от сна, он хо-тел спро-сить, как мо-жет это ис-пол-нить; но явив-ший-ся, как мол-ния, уже скрыл-ся от его взо-ра, ослеп-лен-но-го яр-ким све-том. Плен-ник на-чал раз-мыш-лять сам с со-бой: кто это пре-по-доб-ный Нил, о ко-то-ром впер-вые слы-шал, и где об-ре-та-ет-ся? Он стал при-зы-вать его на по-мощь, хо-тя и не ве-дал его. И вот опять в дру-гую ночь яв-ля-ет-ся ему тот же ста-рец и го-во-рит: «В пре-де-лах Бе-ло-зер-ских Нил, за две-на-дцать по-прищ от Ки-рил-ло-ва мо-на-сты-ря». Вско-чив с по-сте-ли, плен-ник яс-нее хо-тел раз-гля-деть ли-цо явив-ше-го-ся и по-дроб-нее его рас-спро-сить, но опять столь же быст-ро стал неви-дим ста-рец, оста-вив за со-бой струю све-та и бла-го-уха-ния. То-гда уве-ро-вал че-ло-век, что дей-стви-тель-но по-слал Гос-подь к нему Сво-е-го угод-ни-ка, и мо-лил свя-то-го Ни-ла, дабы явил ему яс-нее лик свой: и в тре-тью ночь яв-ля-ет-ся ему пре-по-доб-ный, остав-ля-ет у его воз-гла-вия на-чер-та-ние сво-е-го ли-ка и го-во-рит ему уте-ши-тель-ное сло-во: «Че-ло-век Бо-жий, возь-ми лист сей и иди в Рус-скую зем-лю».

Ед-ва опом-нил-ся уте-шен-ный уз-ник и дей-стви-тель-но об-рел у сво-е-го из-го-ло-вья на-чер-та-ние ли-ка пре-по-доб-но-го. Со сле-за-ми мо-лил он Гос-по-да и Его угод-ни-ка ука-зать ему путь, чтобы из-ба-вить-ся от ру-ки невер-ных; и опять был к нему го-лос: «Иди но-чью в степь и уви-дишь пе-ред со-бой яр-кую звез-ду; по-сле-дуй за нею и из-бег-нешь ага-рян». Плен-ник, укреп-ля-е-мый ве-рой, дерз-но-вен-но но-чью пу-стил-ся в неиз-ме-ри-мую неве-до-мую степь, взяв с со-бой немно-го хле-ба, и див-ная звез-да его ру-ко-во-ди-ла, по обе-ща-нию Ни-ла, до-ко-ле не вос-си-я-ла за-ря. То-гда услы-шал он за со-бой то-пот ко-ней и кри-ки вар-ва-ров, ищу-щих сво-ей до-бы-чи; в ужа-се пал он на зем-лю, мо-ля Гос-по-да о сво-ем со-хра-не-нии, и Гос-подь осе-нил его неви-ди-мой си-лой от их взо-ров, так что они с воп-лем про-нес-лись ми-мо. День и ночь стран-ство-вал он по бес-при-ют-ной сте-пи, и вот под-хо-дит к ре-ке глу-бо-кой и быст-рой, хо-тя и не ши-ро-кой, а пе-ре-воз-чи-ка нет, и те-че-ние ее - через всю степь. Вар-ва-ры зна-ли, что нель-зя ми-но-вать ре-ки, и гна-лись до ее бе-ре-га с твер-дой уве-рен-но-стью, что пой-ма-ют сво-е-го бег-ле-ца. Уви-дев его из-да-ли, устре-ми-лись на него с ди-ки-ми воп-ля-ми и об-на-жен-ны-ми ме-ча-ми; он же, не ви-дя се-бе ни-от-ку-да спа-се-ния, огра-дил-ся зна-ме-ни-ем крест-ным и бро-сил-ся в ре-ку: быст-ро по-нес-ла его во-да вниз по те-че-нию, и на-прас-но стре-ля-ли в него с бе-ре-га ага-ряне, ибо его охра-ня-ла бла-гость Бо-жия. Быст-рее их ко-ней мча-ла его ре-ка: они воз-вра-ти-лись, по-чи-тая его уже утоп-шим, но ре-ка плес-ком вол-ны вы-бро-си-ла че-ло-ве-ка на про-ти-во-по-лож-ный от-ло-гий бе-рег, от-то-ле бес-пре-пят-ствен-но шел он через степь, пи-та-ясь бы-ли-ем трав-ным и непре-стан-но при-зы-вая в мо-лит-вах Гос-по-да и Его угод-ни-ка Ни-ла.

Ре-ка сия, ве-ро-ят-но, бы-ла До-нец, ко-то-рая в то вре-мя слу-жи-ла гра-ни-цей от Крым-ской ор-ды: осво-бож-ден-ный плен-ник бла-го-по-луч-но до-стиг го-ро-дов рус-ских. Преж-де, чем вой-ти в дом оте-че-ский, он отыс-кал в Москве ико-но-пис-ца и ве-лел изо-бра-зить лик пре-по-доб-но-го, с ли-ста ему дан-но-го, в ме-ру гро-бо-вой дос-ки; по-том со-звал свя-щен-ни-ков и убо-гих и, уго-стив их тра-пе-зой, снаб-дил их обиль-ной ми-ло-сты-ней, рас-ска-зы-вая все, как из-ба-вил его Гос-подь от пле-на. Ко-гда же на-пи-сан был об-раз пре-по-доб-но-го, сде-лал боль-шое тор-же-ство в честь свя-то-го Ни-ла и с вер-ным слу-жи-те-лем по-слал чест-ную ико-ну в скит его, снаб-див его мно-ги-ми да-ра-ми и цер-ков-ной утва-рью. Ико-на сия и до-се-ле ле-жит на ра-ке, и мо-лит-ва-ми пре-по-доб-но-го Ни-ла ис-те-ка-ют из нее ис-це-ле-ния. Пре-по-доб-ный изо-бра-жен в одеж-де схим-ни-че-ской, в бла-го-леп-ном по-кое по-смерт-но-го со-зер-ца-ния, на-ча-то-го им еще на зем-ле. «Пре-по-доб-ный отец наш Нил, Сор-ский чу-до-тво-рец, по-до-би-ем сед, бра-да аки Ки-рил-ла Бе-ло-зер-ско-го, но у се-го кур-че-ва-та; ри-зы пре-по-доб-ни-че-ские, в ру-ках сви-ток». Та-кое опи-са-ние внеш-но-сти пре-по-доб-но-го со-хра-ни-лось в «Ико-но-пис-ном под-лин-ни-ке».

Пре-по-доб-ный Нил Сор-ский счи-та-ет-ся ос-но-ва-те-лем скит-ско-го жи-тия в Рос-сии во внеш-нем и внут-рен-нем бы-ту, ос-но-вой ко-то-ро-го бы-ло ду-хов-ное де-ла-ние, то есть внут-рен-няя со-зер-ца-тель-ная мо-лит-ва, непре-стан-но со-вер-ша-е-мая умом в серд-це.

О та-кой со-кро-вен-ной жиз-ни во Хри-сте о Нем-же по-до-ба-ет спа-сти-ся нам () яс-но учит и сло-во Бо-жие. Так, Мар-фа, за-бо-тясь об уго-ще-нии, по-ка-за-ла нам при-мер лишь де-я-тель-но-го слу-же-ния ближ-ним, в то вре-мя как Ма-рия, ее сест-ра, из-брав-ши бла-гую часть и си-дя у ног Иису-со-вых, по-да-ла нам об-раз бо-лее бо-го-угод-но-го де-ла-ния, со-зер-ца-тель-но-го мо-лит-вен-но-го пред-сто-я-ния в под-ра-жа-ние Ан-гель-ских ум-ных су-ществ, ко-то-рые немолч-ны-ми уста-ми (лишь умом) сла-вят Со-кро-вен-но-го. И это выс-шее ду-хов-ное ум-ное слу-же-ние в ду-хе и ис-тине при-во-дит к бо-го-об-ще-нию и на-по-ми-на-ет Хе-ру-вим-ское бо-го-но-ше-ние ду-шой Бо-га Сло-ва.

Та-кая ду-ша те-лес-но оста-ви-ла все бо-гат-ство и стя-жа-ния ми-ра, оста-ви-ла и «преж-ние пра-вы, по-ро-ки и стра-сти как ду-шев-ные, так и те-лес-ные и, от-вле-кая свой ум от все-го на-сто-я-ще-го и ви-ди-мо-го, толь-ко бу-ду-щее, веч-ное, неви-ди-мое со-зер-ца-ет» (прп. ).

Пре-по-доб-ный Нил из-ве-стен не толь-ко как ос-но-во-по-лож-ник скит-ско-го жи-тия и ве-ли-кий по-движ-ник, но и как ду-хов-ный пи-са-тель. Бла-го-дат-ное пре-да-ние ве-ли-ко-го стар-ца, со-став-лен-ное на ос-но-ва-нии тво-ре-ний свя-тых от-цов, как бы по-уча-ет с вре-мен рус-ской ста-ри-ны жить жиз-нью «Свя-той Ру-си» и ис-кать преж-де все-го Цар-ствия Бо-жия и прав-ды Его ().

И ес-ли Св. Пи-са-ние го-во-рит, что мы здесь стран-ни-ки и при-шель-цы (), а по-том для нас, по-сле смер-ти, на-сту-пит веч-ная неиз-мен-ная жизнь, или бла-жен-ная, или ис-пол-нен-ная му-че-ний, ка-кую воз-даст Гос-подь каж-до-му по де-лам его, то нам осо-бен-но нуж-но по-пе-щись о бу-ду-щей за-гроб-ной жиз-ни.

Долж-но воз-буж-дать со-весть к луч-ше-му, со-хра-нить се-бя от дур-ной жиз-ни и не мудр-ство-вать по пло-ти и злоб-но от пре-да-ний лу-ка-вых и су-ет-ных, ко-то-рые при-хо-дят нам от об-ще-го вра-га и льсте-ца на-ше-го диа-во-ла и на-шей ле-но-сти.

В уче-нии о ве-ре св. отец за-ве-ща-ет ве-ро-вать во Еди-но-го Бо-га в Тро-и-це сла-ви-мо-го, От-ца и Сы-на и Свя-та-го Ду-ха; Сы-на Бо-жия ис-по-ве-до-вать, что Он Ис-тин-ный Бог и Со-вер-шен-ный Че-ло-век. С ве-ли-кой ве-рой и лю-бо-вью долж-но ве-ли-чать и сла-вить Гос-по-да, Пре-чи-стую Свя-тую Бо-го-ро-ди-цу, всех свя-тых. Прп. Нил в ис-по-ве-да-нии ве-ры пи-шет: «Всею мо-ею ду-шею при-бе-гаю ко Свя-той Со-бор-ной Апо-столь-ской Церк-ви; ея уче-ние, ко-то-рое она при-ня-ла от Са-мо-го Гос-по-да и свв. апо-сто-лов, так же по-ста-нов-ле-ни-ем свя-тых сед-ми Все-лен-ских Со-бо-ров и Со-бо-ров По-мест-ных, и уче-ние свя-тых от-цов о пра-во-слав-ной ве-ре и бла-го-че-сти-вой жиз-ни - все это при-ни-маю с ве-ли-кой ве-рой и лю-бо-вью. Ере-ти-че-ские же уче-ния и на-став-ле-ния про-кли-наю, и да бу-дут нам чуж-ды все ере-ти-ки...»

Пре-по-доб-ный Нил на-по-ми-на-ет за-по-ведь о тру-де, го-во-ря: «И то осмот-ри-тель-но, - за-по-ве-да-ли нам св. от-цы, - что вся-кий от сво-их пра-вед-ных тру-дов, сво-е-го ру-ко-де-лия и ра-бо-ты дол-жен при-об-ре-тать се-бе днев-ную пи-щу и все необ-хо-ди-мое. Апо-стол Па-вел ска-зал: Кто не хо-чет тру-дить-ся, тот и не ешь (). При-об-ре-те-ние же с вы-мо-га-тель-ством, со-бран-ное тру-да-ми дру-гих, ни-как не по-слу-жит нам на поль-зу... Все это и по-доб-ное мы долж-ны от се-бя от-го-нять как смер-то-нос-ный яд».

В Уста-ве скит-ско-го жи-тель-ства, со-став-лен-ном для бра-тии, пре-по-доб-ный Нил бо-лее все-го об-ра-ща-ет вни-ма-ние ино-ков на ум-ное де-ла-ние, под ко-то-рым так-же под-ра-зу-ме-ва-ет глу-бо-кую мо-лит-вен-ность и ду-хов-ное по-движ-ни-че-ство. Он с лю-бо-вью по-уча-ет о важ-но-сти «мыс-лен-но-го де-ла-ния», то есть бо-го-мыс-лия, со-зер-ца-ния, сер-деч-ной мо-лит-вы, или внут-рен-ней бе-се-ды с Гос-по-дом.

Уче-ние о хра-не-нии ума и серд-ца, об очи-ще-нии внут-рен-не-го че-ло-ве-ка пре-по-да-ли нам мно-гие свя-тые от-цы, как на-учи-лись они от Са-мо-го Гос-по-да. Пре-по-доб-ный Нил (в сло-ве пер-вом) ука-зы-ва-ет сте-пень мыс-лен-ной борь-бы при дей-ствии на нас по-мыс-лов.

Диа-вол со сво-и-ми бе-са-ми мо-жет сму-щать сво-и-ми по-мыс-ла-ми (по-доб-но сло-вам, ре-чам, бе-се-дам) на-ши мыс-ли и ко-ле-бать ум вся-ко-го че-ло-ве-ка. При-чем диа-вол свои вну-ше-ния за-став-ля-ет при-ни-мать че-ло-ве-ку как соб-ствен-ные, как плод яко-бы сво-е-го со-зна-ния и мыш-ле-ния.

Ра-зум-ная же и ис-кус-ная борь-ба со-сто-ит в том, го-во-рят свя-тые от-цы, чтобы от-се-кать и от-го-нять от се-бя дур-ной по-мысл, то есть при-лог, в са-мом на-ча-ле, и непре-стан-но мо-лить-ся; ибо кто су-ме-ет про-ти-вить-ся пер-во-му при-ло-гу по-мыс-ла, тот, ска-за-но, од-ним уда-ром пе-ре-се-чет все по-сле-ду-ю-щие дей-ствия. По-то-му что, кто бо-рет-ся ра-зум-но, тот от-вер-га-ет-ся кор-ня зла, то есть лу-ка-во-го при-ло-га мыс-лей. Осо-бен-но во вре-мя мо-лит-вы долж-но ста-рать-ся сде-лать свой ум глу-хим и немым (к пред-ме-там по-сто-рон-ним), как ска-зал прп. Нил Си-най-ский, и иметь серд-це без-молв-ным ко вся-ко-му по-мыс-лу, да-же по-ви-ди-мо-му доб-ро-му, го-во-рит Ис-и-хий Иеру-са-лим-ский, ибо за бес-страст-ны-ми по-мыс-ла-ми сле-ду-ют уже страст-ные, как из-вест-но из опы-та, и вход в серд-це пер-вых бы-ва-ет при-чи-ной вхо-да по-след-них. И по-ели-ку, как ска-за-но, что за по-доб-ны-ми по-мыс-ла-ми сле-ду-ют и дур-ные, то и нуж-но при-ну-дить се-бя не до-пус-кать и та-ких по-мыс-лов, о ко-то-рых мы ду-ма-ем, что они хо-ро-ши, а по-сто-ян-но со-зер-цать глу-би-ну сво-е-го серд-ца и го-во-рить: Гос-по-ди Иису-се Хри-сте, Сыне Бо-жий, по-ми-луй мя греш-на-го! И по-вто-рять так долж-но все-гда с усер-ди-ем, ко-гда сто-ишь, или си-дишь, или ле-жишь, умом и серд-цем, со-кра-щая да-же, сколь-ко мож-но, ды-ха-ние, чтобы не так ча-сто ды-шать, как го-во-рит Си-ме-он Бо-го-слов. Гри-го-рий Си-на-ит ска-зал: «При-зы-вай Гос-по-да Иису-са со всем же-ла-ни-ем, но тер-пе-ли-во, с ожи-да-ни-ем, из-бе-гая всех злых по-мыс-лов». А что св. от-цы со-ве-ту-ют сдер-жи-вать свое ды-ха-ние, чтобы ды-шать не ча-сто - опыт ско-ро на-учит, что это весь-ма по-лез-но для со-сре-до-то-че-ния ума в мо-лит-ве. Ес-ли же не мо-жешь мо-лить-ся в без-мол-вии серд-ца и без по-мыс-лов, а ви-дишь да-же, что они умно-жа-ют-ся в тво-ем уме - не уны-вай, а про-дол-жай мо-лит-ву. Бла-жен-ный Гри-го-рий Си-на-ит, зная в точ-но-сти, что нель-зя нам, страст-ным, ре-ши-тель-но по-бе-дить лу-ка-вые по-мыс-лы, так го-во-рит: «Ни-кто из но-во-на-чаль-ных сам со-бою не мо-жет удер-жать ум и по-мыс-лы: ибо удер-жи-вать ум и от-го-нять по-мыс-лы - свой-ство ис-ку-шен-ных и силь-ных. Но и они не са-ми по се-бе от-го-ня-ют их, но с Бо-жи-ей по-мо-щью ре-ша-ют-ся на брань про-тив них, как об-ле-чен-ные бла-го-да-тью и все-ору-жи-ем Гос-по-да! - В слу-чае же рас-слаб-ле-ния и из-не-мо-же-ния при-зы-вай Бо-га на по-мощь и по-нуж-дай се-бя, сколь-ко есть си-лы, не пре-ры-вая мо-лит-вы; и все сие со-вер-шен-но, Бо-жи-ей по-мо-щью, от-го-нит-ся и ис-чезнет».

Осо-бен-но нуж-но ста-рать-ся о бла-го-че-сти-вой де-я-тель-но-сти но-чью. Но-чью, го-во-рит прп. Фило-фей Си-на-ит, бо-лее очи-ща-ет-ся ум.

Де-ла-ние сие, то есть со-блю-де-ние ума в серд-це, устра-нив все по-мыс-лы, весь-ма труд-но не толь-ко для но-во-на-чаль-ных, но и для дол-го тру-див-ших-ся де-ла-те-лей, ко-то-рые не со-зна-ли еще всей сла-до-сти мо-лит-вы от дей-ствия бла-го-да-ти в серд-це. И из опы-та мы зна-ем, как труд-но и неудо-бо-при-леж-но ка-жет-ся это немощ-ным.

На все злые по-мыс-лы на-до при-зы-вать в по-мощь Бо-га. Хо-ро-шо мо-лить-ся крат-кой мо-лит-вой, сло-ва-ми Свя-щен-но-го Пи-са-ния и по-мыш-лять о смер-ти, ко-гда ду-ша Бо-жи-им ве-ле-ни-ем отой-дет от те-ла. Нуж-но еще и со-кру-ше-ние серд-ца, се-то-ва-ние и плач о гре-хах, ибо сле-зы из-бав-ля-ют нас от веч-ных мук. И это есть луч-шее из всех да-ро-ва-ний че-ло-ве-ко-лю-бия Бо-жия, ко-то-рое при-во-дит к чи-сто-те, бес-стра-стию и люб-ви.

То-гда рож-да-ет-ся внут-рен-няя ра-дость, и лью-щи-е-ся сле-зы са-ми со-бой без уси-лия уте-ша-ют скорб-ную ду-шу, по-доб-но то-му, как мла-де-нец в од-но и то же вре-мя и пла-чет и сме-ет-ся. То-гда об-лег-ча-ет-ся на-па-де-ние от мыс-лен-но-го, неви-ди-мо-го де-мо-на - уми-ре-ние по-мыс-лов и брат-ская ду-хов-ная лю-бовь ко всем лю-дям.

И ко-гда спо-до-бит-ся кто бла-го-да-ти, то-гда мо-лит-ся без тру-да и с лю-бо-вью, бу-дучи под-креп-ля-е-мым и уте-ша-е-мым ею. «И ко-гда воз-дей-ству-ет мо-лит-ва, то-гда дей-ствие ее по-ко-ря-ет се-бе ум, ве-се-лит его и осво-бож-да-ет от пле-не-ния лу-ка-во-го», - ска-зал свя-той Гри-го-рий Си-на-ит.

Ко-гда же ду-ша, по-двиг-ну-тая ду-хов-ным дей-стви-ем, при-бли-зит-ся к Бо-же-ствен-но-му и через непо-сти-жи-мое об-ще-ние упо-до-бит-ся Бо-же-ству, и про-све-тит-ся в сво-их дви-же-ни-ях лу-чом вы-со-ко-го све-та, а ум спо-до-бит-ся ощу-ще-ния бу-ду-ще-го бла-жен-ства, то-гда за-бы-ва-ет и се-бя, и окру-жа-ю-щих, и те-ря-ет, так ска-зать, и спо-соб-ность к са-мо-де-я-тель-но-сти в чем-ни-будь. И в дру-гом ме-сте го-во-рят, во вре-мя мо-лит-вы ум сверх же-ла-ния вос-хи-ща-ет-ся к мыс-лям бес-плот-ным, и ни-ка-кие чув-ства не мо-гут вы-ра-зить се-го. То-гда вне-зап-но воз-жи-га-ет-ся в те-бе ра-дость, язык умол-ка-ет, не в си-лах бу-дучи вы-ска-зать всю сла-дость ее. Из серд-ца из-ли-ва-ет-ся по-сте-пен-но неко-то-рая сла-дость, ко-то-рая неощу-ти-тель-но со-об-ща-ет-ся все-му че-ло-ве-ку: все те-ло его про-ни-ка-ет та-кая ду-хов-ная пи-ща и ра-до-ва-ние, что язык че-ло-ве-че-ский за-бы-ва-ет о всем зем-ном и вме-ня-ет его ни во что. И ко-гда по-доб-ная ки-пя-щая сла-дость со-об-ща-ет-ся и те-лу че-ло-ве-ка, он ду-ма-ет то-гда, что это-то со-сто-я-ние и есть Цар-ство Небес-ное. В дру-гом ме-сте го-во-рит: по-лу-чив-ший ра-дость о Бо-ге не толь-ко не при-леп-ля-ет-ся стра-стя-ми, но и не об-ра-ща-ет вни-ма-ния на свою жизнь.

Лю-бовь к Бо-гу для него до-ро-же жиз-ни, и по-зна-ние Бо-га, из ко-то-ро-го рож-да-ет-ся лю-бовь, для него сла-ще ме-да и со-та. Все это со-сто-я-ние ду-ши нель-зя пе-ре-дать сло-ва-ми, го-во-рит Си-ме-он Но-вый Бо-го-слов. Ка-кой язык ска-жет? Ка-кой ум объ-яс-нит? Ка-кое сло-во вы-ра-зит? Страш-но, по-ис-ти-не страш-но, и вы-ше вся-ко-го сло-ва!

Об-ра-ща-ясь к ли-цу Гос-под-ню, го-во-рит: «Вот Гос-подь со-де-лал ме-ня не толь-ко рав-ным Ан-ге-лам, но и да-же вы-ше их по-ста-вил ме-ня: ибо Он, неви-ди-мый для них и непри-ступ-ный по су-ще-ству, мне вся-че-ски ви-дим и со-еди-ня-ет-ся с мо-им су-ще-ством. Это есть то, о чем воз-ве-ща-ет апо-стол: око не ви-де-ло, ухо не слы-ша-ло, и не при-хо-ди-ло то на плот-ское серд-це (). Бу-дучи в та-ком со-сто-я-нии, мо-нах не толь-ко не за-хо-чет вы-хо-дить из кел-лии, но по-же-ла-ет ис-ко-пать под зем-лей пе-ще-ру, чтобы, уеди-нив-шись от всех и от все-го ми-ра, со-зер-цать Бес-смерт-но-го Вла-ды-ку и Со-зда-те-ля. Со-глас-но с ним св. Иса-ак го-во-рит: «Ко-гда че-ло-ве-ку бу-дет сня-то по-кры-ва-ло стра-стей от мыс-лен-ных его очей, он уви-дит Бо-же-ствен-ную си-лу, то ум его при-хо-дит в свя-щен-ный ужас. И ес-ли бы Бог не по-ло-жил пре-де-ла то-му со-сто-я-нию в этой жиз-ни и не на-зна-чил вре-мя, ко-то-рое по-лез-но че-ло-ве-ку про-ве-сти в этом со-сто-я-нии, то сам че-ло-век, ес-ли бы до-пу-ще-но бы-ло та-ко-му со-сто-я-нию про-дол-жать-ся всю его жизнь, ка-жет-ся, ни-ко-гда бы не по-же-лал пре-кра-тить оно-го див-но-го ви-де-ния. Но Бог со-вер-ша-ет так по Сво-ей ми-ло-сти, чтобы на вре-мя ума-ля-лась бла-го-дать Его во свя-тых, дабы мог-ли по-за-бо-тить-ся и о бра-тии, слу-жа им сво-им сло-вом, то есть по-уче-ни-ем о бла-го-че-стии, как го-во-рит св. Ма-ка-рий о тех, кои до-стиг-ли со-вер-шен-ства, что они долж-ны при-но-сить се-бя в жерт-ву от люб-ви и сла-до-сти чуд-ных ви-де-ний.

А мы, непо-треб-ные, ви-нов-ные во мно-гих гре-хах, одер-жи-мые стра-стя-ми, мы недо-стой-ны да-же и слы-шать о по-доб-ных пред-ме-тах. Дабы хо-тя немно-го об-ра-тить вни-ма-ние, ка-ким ока-ян-ством мы объ-яты, ка-ко-му безу-мию пре-да-ем се-бя, при-леп-ля-ясь и при-стра-ща-ясь к ми-ру се-му, скоп-ляя ве-щи тлен-ные, и ра-ди них вда-ва-ясь в за-бо-ты и сму-ты со вре-дом для душ на-ших. И при всем этом ду-ма-ем, что мы бла-го-тво-рим дру-гим и вме-ня-ем то се-бе в по-хва-лу. Но го-ре нам, что не по-зна-ем душ на-ших и не рас-суж-да-ем, к ка-кой мы жиз-ни при-зы-ва-ем-ся, как го-во-рит св. Иса-ак: мир-скую жизнь, скор-би ми-ра или бла-га его и по-кой счи-та-ем мы за нечто важ-ное.

В на-зи-да-ние при-ве-дем здесь несколь-ко на-став-ле-ний пре-по-доб-но-го Ни-ла о борь-бе со стра-стя-ми.

От-цы, го-во-рит он, на-став-ля-ют со-про-тив-лять-ся лу-ка-вым по-мыс-лам, сколь-ко у нас есть си-лы. По-след-стви-ем про-ти-во-бор-ства бу-дут или вен-цы, или на-ка-за-ния. Вен-цы - по-бе-ди-те-лю; му-ки же - со-гре-шив-ше-му и не по-ка-яв-ше-му-ся в жи-тии сем. Со-гре-ше-ние, му-ку за-слу-жи-ва-ю-щее, есть то, по сло-вам Пет-ра Да-мас-ки-на, ко-гда кто по-мысл при-ве-дет в ис-пол-не-ние. Тем, кои твер-до бо-рют-ся и сре-ди силь-ной борь-бы вра-жи-ей не из-не-мо-га-ют, - тем со-пле-та-ют-ся свет-лей-шие вен-цы.

Мы же, зная все из Бо-же-ствен-но-го Пи-са-ния, ес-ли же-ла-ем ис-крен-но по-ра-деть о де-ле Бо-жи-ем, преж-де все-го и на-сколь-ко воз-мож-но уда-лим-ся су-е-ты се-го ми-ра, по-ста-ра-ем-ся ис-торг-нуть стра-сти, со-блю-дая серд-це свое от лу-ка-вых по-мыс-лов и во всем ис-пол-няя за-по-ве-ди Бо-жии, со-хра-няя серд-це. А чтобы блю-сти серд-це, нуж-но все-гда иметь мо-лит-ву. Это пер-вая сте-пень ино-че-ско-го воз-рас-та, а ина-че нель-зя ума-лить стра-стей, ска-зал прп. Си-ме-он Но-вый Бо-го-слов.

О борь-бе со стра-стя-ми чре-во-уго-дия, блу-да, гне-ва и гор-до-сти пре-по-доб-ный Нил учит: «Ес-ли сту-жа-ет, то есть силь-ный и все-гдаш-ний на-пор де-ла-ет на те-бя по-мысл чре-во-объ-яде-ния, пред-став-ляя те-бе раз-лич-ные вкус-ные и до-ро-гие яст-ва, вос-по-мя-ни то-гда пер-вое сло-во Гос-по-да: “Да не ко-гда отяг-ча-ют серд-ца ва-ша объ-яде-ни-ем и пи-ян-ством” (). И, по-мо-лясь Ему и Его на по-мощь при-звав, раз-мыс-ли о том, что из-рек-ли от-цы: “Сия, - го-во-рят они, - страсть (чре-во-объ-яде-ния) в ино-ках ко-рень все-му злу, а наи-па-че - блу-ду”».

Ве-лик нам по-двиг в борь-бе с ду-хом блуд-ным и крайне тру-ден (лют зе-ло), ибо борь-ба сия объ-ем-лет и ду-шу, и те-ло.

Ко-гда сту-жа-ют нам блуд-ные по-мыс-лы, то-гда на-доб-но ожив-лять в се-бе страх Бо-жий и при-во-дить се-бе на па-мять то, что от Бо-га ни-что не мо-жет быть ута-е-но, ни да-же са-мое тон-кое дви-же-ние сер-деч-ное, и что Гос-подь есть Су-дия и ис-тя-за-тель за все, и за са-мое тай-ное и со-кро-вен-ное, и пред-став-ле-ни-ем сты-да и сра-ма мо-жем от-ра-зить студ-ное и гнус-ное на-ме-ре-ние. В са-мом де-ле, во-об-ра-зим се-бе, что мы за-стиг-ну-ты кем-ли-бо в сквер-но-дей-стве: не по-же-ла-ли ли бы мы то-гда луч-ше уме-реть, неже-ли об-ре-стись в та-ком сра-ме? Глав-ное же, и силь-ное по-бе-до-нос-ное ору-жие про-тив ду-ха нечи-сто-ты со-сто-ит в при-леж-ной мо-лит-ве ко Гос-по-ду Бо-гу, как учат свя-тые от-цы. Мак-сим Ис-по-вед-ник на-став-ля-ет во-ору-жить-ся на блуд-ные по-мыс-лы мо-лит-вой, за-им-ствуя сло-ва для мо-лит-вы у псал-мо-пев-ца Да-ви-да: Из-го-ня-щии мя ныне обы-до-ша мя (); ра-до-сте моя, из-ба-ви мя от обы-шед-ших мя (). Прп. Иоанн Ле-ствич-ник, бе-се-дуя о сем же пред-ме-те, пред-став-ля-ет нам об-ра-зец, ка-кой мо-лит-вой по-бо-роть по-мыс-лы блуд-ные: Бо-же, в по-мощь мою вон-ми () и се-му по-доб-ное. По-лез-но в этом слу-чае при-зы-вать на по-мощь тех свя-тых, кои из-вест-ны нам осо-бен-ным по-дви-гом сво-им и тру-да-ми в со-хра-не-нии чи-сто-ты и це-ло-муд-рия. Так, Да-ни-ил Скит-ский бра-ту, ра-ту-е-мо-му от блу-да, при-ка-зы-вал мо-лить-ся, при-зы-вая на по-мощь му-че-ни-цу Фо-ма-и-ду, за хра-не-ние це-ло-муд-рия уби-ен-ную, мо-лить-ся же так: «Бо-же, за мо-лит-вы му-че-ни-цы Фо-ма-и-ды, по-мо-зи мне», и бо-ри-мый брат, по-мо-лясь у гро-ба му-че-ни-цы, тот-час из-бав-лен был от блуд-ной стра-сти. Ес-ли брань длит-ся и на-па-де-ние от вра-га не пре-кра-ща-ет-ся, то, встав и про-стер-ши на небо очи и ру-ки, возо-пий к Мо-гу-ще-му спа-сти те-бя, не хит-ро-сло-жен-ны-ми сло-ва-ми, но сми-рен-ным и про-стым ве-ща-ни-ем сим. «По-ми-луй мя, Гос-по-ди, яко немо-щен есмь», и то-гда по-зна-ешь си-лу Выш-не-го, и неви-ди-мых вра-гов неви-ди-мо от-же-нешь. Бей все-гда рат-ни-ки име-нем Иису-со-вым, ибо креп-че се-го ору-жия ты не об-ря-щешь ни на небе, ни на зем-ле.

Еже-ли ко-го-ли-бо то-мит и му-чит дух гнев-ный, пи-тая в нем зло-пом-не-ние и про-буж-дая в яро-сти воз-дать злом и от-ме-тить оскор-бив-ше-му, то вос-по-мянет он сей гла-гол Гос-по-день: Аще не от-пу-сти-те кийж-до бра-ту сво-е-му от сер-дец ва-ших пре-гре-ше-ний их, ни Отец ваш небес-ный оста-вит вам со-гре-ше-ний ва-ших ( ; ).

Да бу-дет нам из-вест-но, что ес-ли мы и доб-рые де-ла со-вер-ша-ем, а от гне-ва не воз-дер-жи-ва-ем-ся, то они неугод-ны Бо-гу. Ибо ска-за-но от-ца-ми: «Ес-ли гнев-ли-вый и мерт-во-го вос-кре-сит, мо-лит-ва его не бо-го-при-ят-на». Ска-за-но же сие не в том ра-зу-ме, буд-то бы гнев-ли-вый мо-жет вос-кре-сить мерт-во-го, но для то-го, чтобы по-ка-зать мер-зость его мо-лит-вы. Ве-ли-кая, го-во-рит ав-ва До-ро-фей, и бли-ста-тель-ная по-бе-да над гнев-ным по-мыс-лом в том со-сто-ит, чтобы воз-но-сить мо-лит-ву за бра-та, ко-то-рый оскор-бил нас, взы-вая так: «По-мо-зи, Гос-по-ди, бра-ту мо-е-му (та-ко-му-то) и за мо-лит-вы его по-ми-луй и ме-ня, греш-но-го». Здесь то, что мо-лим-ся за бра-та, есть знак люб-ви к нему и бла-го-рас-по-ло-же-ния; а при-зва-ние его мо-литв в по-мощь се-бе вы-ра-жа-ет на-ше сми-ре-ние.

Долж-но, кро-ме се-го, и бла-го-де-тель-ство-вать ему по воз-мож-но-сти. Так-то и ис-пол-ня-ют-ся сии за-по-ве-ди Гос-по-да: лю-би-те вра-ги ва-ша, бла-го-сло-ви-те кля-ну-щия вы, доб-ро тво-ри-те нена-ви-дя-щим вас, и мо-ли-те-ся за тво-ря-щих вам на-пасть (оби-ду) (). Ис-пол-ня-ю-ще-му сие Гос-подь обе-щал та-кое воз-да-я-ние, ко-то-рое пре-вы-ша-ет все про-чие обе-то-ва-ния - обе-щал не толь-ко Цар-ство Небес-ное, не толь-ко уте-ше-ние и ра-дость, как про-чим, но сы-но-по-ло-же-ние: Бу-де-те, - ска-зал Он, - сы-но-ве От-ца ва-ше-го, Иже есть на небе-сех ().

Все доб-рые де-ла долж-ны со-вер-шать-ся для сла-вы Бо-жи-ей, не из тще-сла-вия и че-ло-ве-ко-уго-дия, ибо по-беж-ден-ный ду-хом гор-до-сти - враг сво-е-му спа-се-нию. Нель-зя пре-воз-но-сить-ся есте-ствен-ны-ми да-ро-ва-ни-я-ми, ибо это не тво-им тру-дом до-бы-то, а от Бо-га. И тот, кто в гор-до-сти сво-ей со-про-тив-ни-ком сво-им возы-мел Бо-га, кто мер-зок и нечист пе-ред Ним, по-мыс-ли: где, в чем, ко-гда, и ка-кое мо-жет он об-ре-сти бла-го? От ко-го по-лу-чит ми-лость? И кто очи-стит его? О, страш-но и пред-ста-вить сие! Кто по-ра-бо-тил се-бя гор-до-сти, тот сам и бес, и враг (рат-ник) для се-бя са-мо-го, - тот в се-бе са-мом но-сит ско-рую ги-бель. Да бо-им-ся убо и стра-шим-ся гор-ды-ни; да от-ры-ва-ем ее от се-бя все-воз-мож-но, все-гда па-мя-туя, что без по-мо-щи Бо-жи-ей ни-ка-кое доб-ро не мо-жет быть сде-ла-но, и что еже-ли остав-ле-ны бу-дем от Бо-га, то, как лист ко-леб-лет-ся или как прах воз-ме-та-ет-ся от вет-ра, так и мы бу-дем от диа-во-ла сме-те-ны и по-ру-га-ны и со-де-ла-ем-ся пред-ме-том пла-ча че-ло-ве-ков. Ура-зу-мев сие, все-мер-но пот-щим-ся про-хо-дить жизнь на-шу во сми-ре-нии.

Же-ла-ю-ще-му обу-чить-ся сми-ре-нию, сей бо-же-ствен-ной на-у-ке, го-во-рит свя-той ста-рец: «Во-пер-вых, долж-но ста-вить се-бя ни-же всех, то есть по-чи-тать се-бя ху-же и греш-нее всех че-ло-век, и сквер-нее всех тва-рей, по-то-му что вы-шел из по-ряд-ка, вся-ко-му есте-ству тва-рей ука-зан-но-го, и гор-ше са-мих бе-сов, по-то-му что и они пре-сле-ду-ют нас и по-беж-да-ют. И не долж-ны ли мы по-чи-тать се-бя ху-же всех тва-рей, по-то-му что вся-кая тварь со-хра-ни-ла то, что да-ро-ва-но есте-ству ее Твор-цом, а мы через свои без-за-ко-ния по-те-ря-ли со-вер-шен-ства и на-зна-че-ние, есте-ствен-ные нам по при-ро-де? - По-ис-ти-не и зве-ри, и ско-ты - чест-нее ме-ня, греш-но-го. По-ис-ти-не, я - ни-же все-го, по-то-му что я осуж-ден-ник, и ад уго-то-ван мне еще преж-де мо-ей смер-ти.

Но кто не во-счув-ству-ет и то-го, что греш-ник - гор-ше са-мих бе-сов, яко их раб и по-слуш-ник, и со-жи-тель их, во тьму без-дны сой-ти к ним дол-жен-ству-ю-щий? Во-ис-ти-ну вся-кий, кто во вла-сти бе-сов, гор-ше и зло-счаст-нее их са-мих. С ни-ми низ-ри-ну-лась ты, ду-ша ока-ян-ная, в без-дну! А по-се-му, бу-дучи жерт-вой тле-ния, ада и без-дны, поч-то пре-льща-ешь-ся умом сво-им и по-чи-та-ешь се-бя пра-вед-ной, бу-дучи гре-хов-на, сквер-на и по злым де-лам сво-им бе-со-по-доб-на?.. Увы те-бе, пес нечи-стый и все-сквер-ный, во огнь и тьму кро-меш-ную осуж-ден-ный! Го-ре пре-льще-нию и за-блуж-де-нию тво-е-му, о зло-бесне!»

По-это-му необ-хо-ди-мо по-сто-ян-ное мыс-лен-ное де-ла-ние (мо-лит-ва) и хра-не-ние ума (от злых и лу-ка-вых по-мыс-лов). И это есть воз-де-лы-ва-ние и хра-не-ние рая (), со-блю-де-ние ве-ры, за-по-ве-дей Хри-сто-вых, по-буж-де-ние к доб-ро-то-лю-бию, сми-ре-нию, кро-то-сти, без-мол-вию внеш-не-му и внут-рен-не-му, и все с рас-суж-де-ни-ем - тре-бу-ет-ся от всех, да-же и от на-хо-дя-щих-ся в ве-ли-кой бо-лез-ни.

По-сто-ян-ная же па-мять о Бо-ге, то есть ум-ная мо-лит-ва, вы-ше всех де-ла-ний и есть гла-ва доб-ро-де-те-лей, как и лю-бовь Бо-жия. Нелест-ный же учи-тель для хри-сти-ан - Бо-го-дух-но-вен-ное Пи-са-ние, в ко-то-ром со-кры-та во-ля Бо-жия.

Та-ким ду-хом пре-ис-пол-не-ны все на-став-ле-ния бла-го-дат-но-го се-го стар-ца, пре-по-доб-но-го Ни-ла Сор-ско-го. Его пи-са-ния пред-став-ля-ют бо-га-тую со-кро-вищ-ни-цу ду-хов-но-го опы-та и мо-гут слу-жить не толь-ко ино-ку, но и вся-ко-му хри-сти-а-ни-ну пре-крас-ным ру-ко-вод-ством к са-мо-по-зна-нию в по-дви-ге очи-ще-ния серд-ца от стра-стей. Сам пре-по-доб-ный о сво-ем «Уста-ве» го-во-рит: «Всем при-клад-но (то есть по-лез-но, нуж-но) иметь сие».

Кро-ме уста-ва, со-хра-ни-лось несколь-ко по-сла-ний пре-по-доб-но-го к его уче-ни-кам. В по-сла-ни-ях к Кас-си-а-ну го-во-рит-ся о борь-бе с по-мыс-ла-ми и о тер-пе-ли-вом пе-ре-не-се-нии скор-бей; в по-сла-нии к Ин-но-кен-тию и Вас-си-а-ну пре-по-доб-ный рас-ска-зы-ва-ет о сво-ей жиз-ни и пред-ла-га-ет раз-лич-ные на-став-ле-ния. В двух по-сла-ни-ях к неиз-вест-ным ино-кам свя-той по-движ-ник за-по-ве-ду-ет па-мя-то-вать о смер-ти и да-ет со-ве-ты, как бо-роть-ся с гре-хов-ны-ми по-мыс-ла-ми.

Пре-по-доб-ный Нил, со-вер-шен-ный инок, рев-ни-тель и под-ра-жа-тель древ-них свя-тых, за-кан-чи-вая свои на-став-ле-ния и пи-са-ния, го-во-рит: «Все, что он пи-сал, он за-им-ство-вал от свя-тых от-цов и под-твер-жда-ет сви-де-тель-ства-ми Бо-же-ствен-ных Пи-са-ний».

Ни-ло-во-Сор-ская Сре-тен-ская пу-стынь, за-штат-ная, на-хо-дит-ся в Нов-го-род-ской гу-бер-нии, Ки-рил-лов-ско-го уез-да, в 15 вер-стах от Ки-рил-ло-ва, при реч-ке Сор-ке.

Молитвы

Тропарь преподобному Нилу Сорскому, глас 4

Удали́вся бе́гая, дави́дски, ми́pа,/ и вся, я́же в нем, я́ко уме́ты, вмени́в,/ и, в ме́сте безмо́лвне всели́вся,/ духо́вныя pа́дости испо́лнился еси́, о́тче наш Ни́ле,/ и, еди́ному Бо́гу изво́лив служи́ти,/ пpоцве́л еси́, я́ко фи́никс,/ и, я́ко лоза́ благопло́дна,/ умно́жил еси́ ча́да пусты́ни./ Тем благода́pственно вопие́м:/ сла́ва Укpе́пльшему тя в по́двиге пустынножи́тельства;/ сла́ва Избpа́вшему тя в Росси́и отше́льником уставополо́жника изpя́дна;// сла́ва моли́твами твои́ми и нас Спаса́ющему.

Перевод: Ты удалился от мира, скрываясь, как (), и все мирское посчитав за грязь, и поселившись в тихом месте, ты наполнился духовной радостью, отче наш Нил, и захотел служить Единому Богу, расцвел, как пальма (), и, как плодовитая лоза, ты увеличил количество монахов-пустынников. Потому мы с благодарностью восклицаем: «Слава Укрепившему тебя в подвиге пустынножительства, слава Избравшему тебя в России особым учредителем уставов для монахов-отшельников, слава молитвами твоими и нас Спасающему».

Ин тропарь преподобному Нилу Сорскому, глас 1

Мирска́го жития́ отве́ргся/ и мяте́жа жите́йскаго бе́гая,/ преподо́бне и Богоно́сне о́тче наш Ни́ле,/ не облени́лся еси́ собра́ти цве́ты ра́йския от писа́ний оте́ческих/ и, в пусты́ню всели́вся,/ процве́л еси́, я́ко крин се́льный,/ отоню́ду же преше́л еси́ и в Небе́сныя оби́тели;/ научи́ и нас, че́стно почита́ющих тя,/ твои́м ца́рским путе́м ше́ствовати// и моли́ся о душа́х на́ших.

Перевод: Ты отвратился от мирской жизни и избегая жизненной суеты, и отец наш Нил, не поленился ты собрать райские цветы из отеческих писаний и, поселившись в , расцвел как полевая лилия (), оттуда же и перешел ты в . Научи и нас, усердно почитающих тебя, идти твоим царским путем и молись о душах наших.

Кондак преподобному Нилу Сорскому, глас 8

Любве́ ра́ди Христо́вы удали́вся мирски́х смуще́ний,/ ра́достною душе́ю всели́лся еси́ в пусты́ни,/ в не́йже подвиза́вся до́бре,/ я́ко А́нгел на земли́, о́тче Ни́ле, пожи́л еси́:/ бде́нием бо и посто́м те́ло свое́ изнури́л еси́ ве́чныя ра́ди жи́зни./ Ея́же ны́не сподо́бився,/ во све́те неизрече́нныя ра́дости Пресвяте́й Тро́ице со святы́ми предстоя́,/ моли́, мо́лимтися, припа́дающе, ча́да твоя́,/ сохрани́тися нам от вся́каго наве́та и злых обстоя́ний/ ви́димых и неви́димых враг// и спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Из-за любви ко Христу ты удалился от мирских потрясений, и с радостной душой поселился в пустыни, в ней же прекрасно , ты прожил как Ангел на земле, отче Нил, ибо и постом ты истощил свое тело, ради вечной жизни. Ее же сейчас удостоившись, во свете не передаваемой словами радости предстоя со святыми , моли, молим тебя коленопреклоненно, дети твои, о спасении нашем от всякой клеветы и злых нападений видимых и невидимых врагов и спасении наших душ.

Ин кондак преподобному Нилу Сорскому, глас 3

Терпя́, потерпе́л еси́ су́етныя обы́чаи/ и мирски́я нра́вы бра́тий твои́х,/ обре́л еси́ пусты́нное безмо́лвие, преподо́бне о́тче,/ иде́же посто́м, бде́нием и непреста́нною моли́твою в труде́х подвиза́вся,/ уче́ньми твои́ми пра́выя стези́ указа́л еси́ нам/ ше́ствовати ко Го́споду.// Те́мже и почита́ем тя, всеблаже́нне Ни́ле.

Перевод: С терпением перенес ты суетные привычки и мирские характеры братий (монахов) твоих, обрел ты тишину пустыни, преподобный отче, где постом, бдением и непрекращающейся молитвой подвизался в трудах, учением твоим ты указал нам правильный путь для того, чтобы идти ко Господу. Потому и почитаем тебя, Нил.

Молитва преподобному Нилу Сорскому

О, преподо́бне и Богоблаже́нне о́тче Ни́ле, Богому́дрый наста́вниче и учи́телю наш! Ты любве́ ра́ди Бо́жия от мирски́х смуще́ний удаля́яся, в непрохо́дней пусты́ни и в де́брех всели́тися изво́лил еси́, и я́ко лоза́ благопло́дна, ча́да пусты́ни умно́жив, сло́вом, писа́нием и житие́м о́браз вся́кия и́ноческия доброде́тели яви́лся еси́; и я́ко а́нгел во пло́ти пожи́в на земли́, ны́не в селе́ниих Небе́сных, иде́же пра́зднующих глас непреста́нный, водворя́ешися, и с ли́ки святы́х Бо́гу предстоя́, Тому́ хвалы́ и славосло́вия непреста́нно прино́сиши. Мо́лим тя, Богоблаже́нне, наста́ви и нас, под кро́вом твои́м жи́тельствующих, непреткнове́нно по стопа́м твои́м ходи́ти и Го́спода Бо́га всем се́рдцем свои́м люби́ти, Того́ еди́наго вожделе́ти и о Том еди́ном помышля́ти, му́жественно же и благоиску́сно проти́ву до́лу влеку́щих по́мыслов и прило́гов вра́жиих пра́тися и ты́я всегда́ побежда́ти; вся́кую же тесноту́ мона́шескаго жития́ возлюби́ти и кра́сная ми́ра сего́, любве́ ра́ди Христо́вы, возненави́дети помози́ нам; вся́ку же доброде́тель, в не́йже сам потруди́лся еси́, в сердца́х на́ших насади́ти нам посо́бствуй. Моли́ Христа́ Бо́га, да и всем правосла́вным христиа́ном, в ми́ре живу́щим, просвети́т ум и о́чи серде́чныя, е́же ко спасе́нию, утверди́т я́ в ве́ре и благоче́стии и в де́лании за́поведей Свои́х, сохрани́т же от ле́сти ми́ра сего́, и оставле́ние грехо́в да́рует всем христиа́ном, та́же и вся потре́бная ко вре́менному житию́ всем приложит. Да та́ко вси христиа́не, в пусты́ни и в ми́ре жи́тельствующии, ти́хое и безмо́лвное житие́ поживу́т во вся́ком благоче́стии и че́стности, и Христа́ усты́ и се́рдцем просла́вят, ку́пно со безнача́льным Его́ Отце́м и Пресвяты́м и Благи́м и Животворя́щим Его́ Ду́хом, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Вологодская земля славится своими святыми, но преподобный Нил Сорский в истории русского монашества стоит особняком. Осенью прошлого года мы с фотографом-документалистом Алексеем Мякишевым отправились в село Пустынь, что под Кирилловым. В этом селе находится Нило-Сорская пустынь, в которой с 1961-го размещается психо-неврологический интернат.

Фото Алексея Мякишева

Огромную помощь в поездке нам оказал протоиерей Алексий Мокиевский. Священник Горицкого монастыря, он также духовно окормляет пациентов интерната. Отец Алексий давно занимается изучением жития преподобного Нила Сорского и написал на тему святого много статей.

Фото Екатерины Соловьевой

Фото Екатерины Соловьевой

Вот отрывок из материала о. Алексия о судьбе мощей преподобного:

«Мыслитель, писатель, творец, оставивший драгоценное учение о нравственном совершенствовании, при жизни удостоенный и вниманием, и почитанием людей, Нил оставался все тем же смиренным иноком. Труды свои он подписывал на греческом – «грешный Нил и неразумный». Нестяжательность его выразилась как нигде в его знаменитом завещании. В этом автографе преподобного, написанном на смертном одре, он смиряет себя, отказывая себе даже в праве на достойное погребение. В этом выразилось его нестяжание даже посмертного почитания. В этих последних словах, как в некоем зерцале отразилась вся суть прожитого им пути ко Христу».

Фото Екатерины Соловьевой

«К сему и еще аз недостойный Нил, моих присных господий и братий, иже суть моего нрава, молю: по скончании моем повергните тело мое в пусты­ни, да изъядят е зверие и птицы, понеже согрешило есть Богу много, и недос­тойно есть погребения. Аще ли сице не сотворите, то ископавше ров на месте, идеже живем, со всяким бесчестием погребите мя. Бойтеся же слова, еже Вели­кий Арсений завеща учеником своим, глаголя: на суде стану с вами, аще кому дадите тело мое. Тщание бо и мне было то, елико по силе моей, да не сподоблен буду чести и славы века сего ни которыя, якоже в житии сем, тако и по смерти моей. Молю же всех, да помолятся о души моей грешней, и прощения прошу от всех, и от мене прощение да будет: Бог да прости всех нас ».

Фото Екатерины Соловьевой

Но любящие ученики все-таки погребли преподобного с подобающей честью. Братия обрядила покойного в ризу. Власяницу сняли. Впоследствии многие находили в ней исцеление, надевая при молении ко преподобному. Сохранили и четки из простой тесьмы самой грубой работы двух аршин длинной. Погребли на монастырском кладбище напротив алтаря храма, в холме, который насыпал сам Нил, нося в коробах землю, засыпая болото. Поставили крест, «камень положиша и на нем написаша лето, месяц и день преставления его такожде и образ подобия его написаша, каков бе преподобный».

В последующие годы и столетия попытки прославить мощи святого продолжались: сначала Иван Грозный хотел поставить в честь Нила каменную церковь, но не осуществил задуманное. В 1840-1842-годах начали было возводить каменный храм, но его своды обрушились, чуть не раздавив трех рабочих. Братия не услышала призыва преподобного и храм Тихвинской иконы Божией матери над могилой был воздвигнут. Вот что пишет о. Алексий Мокиевский:

«Внутри храма могила преподобного Нила была отмечена богатой ракой с красивейшей резной сенью. Настоятель пустыни иеромонах Никон (Прихудайлов) извлек из фундаментного раскопа вблизи предполагаемой могилы преподобного благоухающие косточки и положил их в своей келье. Из этого не сделали сенсации, даже не уведомили Консисторию, но частицы мощей преподобного стали расходиться как реликвии по храмам. Так икона Нила Сорского с мощами появилась в церкви Грузинской Божией Матери Красногорского Богородицкого мужского монастыря Архангельской епархии. Но приехавшая в монастырь следственная комиссия Новгородской духовной консистории постановила по­хоронить их, что и было сделано».

В 1930-м году, монастырь, образовавшийся на месте скита Нила, - закрыли и передали дому инвалидов при Липовском сельсовете. А в 1961-м году все постройки отдали в пользование закрытому медицинскому учреждению - психо-неврологическому интернату. В 1978-м году были обнаружены останки одного из монахов, возможно самого преподобного. Они хранились в музее, и только в 2001-м году были отправлены на экспертизу в Москву.

Фото Алексея Мякишева

Фото Алексея Мякишева

Отец Алексий пишет:

«С тех пор как эти останки были увезены на экспертизу в Москву в Пустынском психоневрологическом интернате (месте, живущем своей довольно размеренной и спокойной жизнью) произошел ряд трагических событий. В 2005 году страшный пожар уничтожил гаражи и надвратную церковь, которую планировали сделать действующим храмом. В 2006 году новый пожар - сгорает интернатовский свинарник. Беды и нестроения посещают живущих и работающих в Пустыни людей. Кончается все тем, что директор интерната – Грачева Лидия Алексеевна сломала руку. После этого директор от лица всех поживающих в Пустыни гневно требует у игумена Дамаскина возвращения потревоженных останков. В 2007 году эти косточки были возвращены. Тихо без всякой помпы вновь положены под пол в Тихвинской церкви, которая на сегодняшний день используется как столовая для психбольных».

Фото Екатерины Соловьевой

В Рапорте на имя Управляющего Вологодской епархией Высокопреосвященнейшего Максимилиана игумен Дамаскин (Орловский) подвел итог долгому и кропотливому исследованию: « Экспертиза убедительно показала, что моги­ла преподобного Нила Сорского была разрушена еще при строительстве храма, а воля преподобного основателя пустыни, зафиксированная в тексте его завещания, была исполнена при строительстве храма руками строителей, скрывших его мощи среди останков братии».

Фото Екатерины Соловьевой

Однако ставить точку в этом месте рано, считает отец Алексий:

«В устном предании от того же игумена Дамаскина мы узнаем, что в одном из фрагментов скелета, возраст которого восходит к рубежу XV-XVI столетий, в химическом составе костной ткани обнаружено некоторое содержание никеля. Как известно, в нашей округе этот металл не содержится ни в почве, ни в воде. Зато его много на Афоне! Это может служить косвенным подтверждением принадлежности одного из скелетов останкам преподобного Нила, который долгое время жил на Святой горе».

Преподобный завещал не почитать его мощи. Но память о народном святом жива. В Кириллове появилась улица Нила Сорского, а в Ферапонтово 5 мая 2008 года освящен храм в честь святого, в канун 500-летия преставления прп. Нила Сорского. В Горицком монастыре хранится икона преподобного современного письма.

Фото Екатерины Соловьевой

Фото Екатерины Соловьевой

Фото Екатерины Соловьевой

Подготовила Екатерина Соловьева.

Фото: Екатерина Соловьева, Алексей Мякишев.

Нил Сорский (в миру Николай Майков ; ( , Москва - ) - православный святой , знаменитый деятель русской церкви . Сведения о нём скудны и отрывочны. Память его празднуется 7 (20) мая в день преставления и в 3-ю Неделю по Пятидесятнице вместе с Собором Новгородских святых.

Жизнеописание

Родился в крестьянской семье; прозванье его было Майков. По другим данным - происходил из рода бояр Майковых. До поступления в монашество Нил Сорский занимался списыванием книг, был «скорописцем».

Более точные сведения о Ниле Сорском известны, когда он стал иноком. Постригся Нил Сорский в Кирилло-Белозерском монастыре , где со времён самого основателя хранился глухой протест против землевладельческих прав монашества.

Совершив путешествие на Восток, в Палестину , Константинополь и Афон , Нил Сорский особенно долго пробыл на Афоне , и едва ли не Афону был больше всего обязан созерцательным направлением своих идей.

По возвращении в Россию (между и гг.) Нил Сорский основывает скит (впоследствии Нило-Сорская пустынь), собирает около себя немногочисленных последователей, «которые были его нрава», и отдаётся замкнутой, уединённой жизни, интересуясь в особенности книжными занятиями.

Все действия свои он старается обосновать на непосредственных указаниях «божественного писания», как единственного источника познания нравственных и религиозных обязанностей человека.

Гравюра «Вид Нило-Сорской общежительной пустыни», XIX век

Продолжая заниматься перепиской книг, он подвергает списываемый материал более или менее тщательной критике. Он списывает «с разных списков, тщася обрести правый», делает свод наиболее верного: сличая списки и находя в них «много неисправленна», старается исправить, «елико возможно его худому разуму».

Если иное место ему кажется «неправым», а исправить, не по чему, он оставляет в рукописи пробел, с заметкой на полях: «От зде в списках не право», или: «Аще где в ином переводе обрящется известнейше (правильнее) сего, тамо да чтется», - и оставляет так пустыми иногда целые страницы. Вообще он списывает только то, что «по возможному согласно разуму и истине».

Несмотря на свои книжные занятия и любовь к замкнутой, уединённой жизни, Нил Сорский принял участие в двух важнейших вопросах своего времени: об отношении к так наз. «новгородским еретикам» - ересь жидовствующих и о монастырских имениях. В первом случае его влияние (вместе с учителем его Паисием Ярославовым) мы можем только предполагать; во втором случае, напротив, он выступил инициатором. В деле о ереси жидовствующих и Паисий Ярославов, и Нил Сорский держались, по-видимому, более веротерпимых взглядов, чем большинство тогдашних русских иерархов, с Геннадием Новгородским и Иосифом Волоцким во главе.

В г. новгородский архиерей Геннадий, вступая в борьбу с ересью жидовствующих и сообщая о ней ростовскому архиепископу, просит последнего посоветоваться с жившими в его епархии учёными старцами Паисием Ярославовым и Нилом Сорским и привлечь их к борьбе. Геннадий и сам хочет поговорить с учёными старцами и приглашает их даже к себе. Неизвестны результаты стараний Геннадия: кажется, они были не совсем таковы, как он желал.

По крайней мере, больше мы не видим никаких сношений Геннадия ни с Паисием, ни с Нилом Сорским; к ним не обращается и главный борец с ересью, Иосиф Волоколамский . Между тем оба старца не относились к ереси безучастно: оба они присутствуют на соборе г., разбиравшем дело ереси жидовствующих, и едва ли не влияют на самое решение собора.

Первоначально все иерархи «стали крепко» и единогласно заявили, что «вся (всех еретиков) сожещи достоит» - а в конце собор ограничивается тем, что проклинает двух-трёх попов-еретиков, лишает их сана и отсылает обратно к Геннадию. Важнейшим фактом жизни Нила Сорского был его протест против землевладельческих прав монастырей, на соборе г. в Москве.

Когда собор уже близился к концу, Нил Сорский, поддерживаемый другими кирилло-белозерскими старцами, поднял вопрос о монастырских имениях, равнявшихся в то время трети всей государственной территории и бывших причиной деморализации монашества. Ревностным борцом за идею Нила Сорского выступил его ближайший «ученик», кн.-инок Вассиан Патрикеев (Вассиан Патрикеев Косой (до монашества - князь Василий Иванович Патрикеев).

Нил Сорский мог видеть только начало возбужденной им борьбы; он умер в г. Перед кончиной Нил Сорский написал «Завещание», прося своих учеников «повергнуть тело его в пустыне, да изъедят é зверие и птица, понеже согрешило к Богу много и недостойно погребения». Ученики не исполнили этой просьбы: они с честью похоронили его.

Неизвестно, был ли Нил Сорский канонизован формально; в рукописях изредка встречаются следы службы ему (тропарь, кондак, икос), но, кажется, это было лишь местной попыткой, да и то не утвердившейся. Зато на всем протяжении нашей древней литературы лишь за одним Нилом Сорским в заглавиях его немногочисленных сочинений осталось имя «великого старца».

Литературные произведения Нила Сорского состоят из ряда посланий к ученикам и вообще близким людям, небольшого Предания ученикам, кратких отрывочных Заметок, более обширного Устава, в 11 главах, и предсмертного Завещания. Дошли они в списках XVI-XVIII вв. и все изданы (большинство и важнейшие - крайне неисправно).

Главным сочинением Нила Сорского является монастырский устав в 11 главах; все остальные служат как бы дополнением к нему. Общее направление мыслей Нила Сорского - строго аскетическое, но в более внутреннем, духовном смысле, чем понимался аскетизм большинством тогдашнего русского монашества.

Иночество, по мнению Нила Сорского, должно быть не телесным, а духовным, и требует не внешнего умерщвления плоти, а внутреннего, духовного самосовершенствования.

Почва монашеских подвигов - не плоть, а мысль и сердце. Намеренно обессиливать, умерщвлять своё тело излишне: слабость тела может препятствовать в подвиге нравственного самоулучшения.

Инок может и должен питать и поддерживать тело «по потребе без мала», даже «успокоивать его в мале», снисходя к физическим слабостям, болезни, старости. Непомерному пощению Нил Сорский не сочувствует.

Он враг вообще всякой внешности, считает излишним иметь в храмах дорогие сосуды, золотые или серебряные, украшать церкви: ещё ни один человек не осужден Богом за то, что он не украшал храмов. Церкви должны быть чужды всякого великолепия; в них нужно иметь только необходимое, «повсюду обретаемое и удобь покупаемое».

Чем жертвовать в церкви, лучше раздать нищим. Подвиг нравственного самосовершенствования инока должен быть разумно-сознательным. Инок должен проходить его не в силу принуждений и предписаний, а «с рассмотрением» и «вся с рассуждением творити». Нил Сорский требует от инока не механического послушания, а сознательности в подвиге.

Резко восставая против «самочинников» и «самопретыкателей», он не уничтожает личной свободы. Личная воля инока (а равно и каждого человека) должна подчиняться, по взгляду Нила Сорского, только одному авторитету - «божественных писаний». «Испытание» божественных писаний, изучение их - главная обязанность инока.

Недостойная жизнь инока, да и вообще человека, исключительно зависит, по мнению Нила Сорского, «от еже не ведети нам святая писания…». С изучением божественных писаний должно быть, однако, соединено критическое отношение к общей массе письменного материала: «писания многа, но не вся божественна».

Эта мысль о критике была одной из самых характерных в воззрениях и самого Нила Сорского, и всех «заволжских старцев» - и для тогдашнего большинства грамотников совершенно необычной. В глазах последних всякая вообще «книга» являлась чем-то непререкаемым и боговдохновенным. И книги Св. Писания в строгом смысле, и творения отцов церкви, и жития святых, и правила св. апостолов и соборов, и толкования на эти правила, и добавления к толкованиям, явившиеся впоследствии, наконец, даже и разного рода греческие «градстии законы», то есть указы и распоряжения византийских императоров, и другие дополнительные статьи, вошедшие в Кормчую - все это в глазах древнерусского читателя являлось одинаково неизменным, одинаково авторитетным.

Иосиф Волоколамский, один из ученейших людей своего времени, прямо, напр., доказывал, что упомянутые «градстии законы» «подобни суть пророческим и апостольским и св. отец писаниям», а сборник Никона Черногорца смело называл «боговдохновенными писаниями». Понятны, поэтому, укоры со стороны Иосифа Нилу Сорскому и его ученикам, что они «похулиша в русской земле чудотворцев», а также тех, «иже в древняя лета и в тамошних (иностранных) землях бывших чудотворцев, чудесем их вероваша, и от писания изметаша чудеса их». Одна попытка сколько-нибудь критического отношения к списываемому материалу казалась, таким образом, ересью.

Стремясь к евангельскому идеалу, Нил Сорский - как и все направление, во главе которого он стоял, - не скрывает своего осуждения тем нестроениям, которые он видел в большинстве современного русского монашества. Из общего взгляда на сущность и цели иноческого обета непосредственно вытекал энергический протест Нила Сорского против монастырских имуществ. Всякую собственность , не только богатство, Нил Сорский считает противоречащей иноческим обетам.

Инок отрицается от мира и всего, «яже в нем» - как же он может после этого тратить время на заботы о мирских имуществах, землях, богатствах? Иноки должны питаться исключительно своими трудами, и даже подаяния могут принимать только в крайних случаях. Они не должны «не точию не имети имения, но ни желати то стяжавати»…

Обязательное для инока столь же обязательно и для монастыря: монастырь есть лишь собрание людей с одинаковыми целями и стремлениями, и предосудительное иноку предосудительно и для монастыря. К отмеченным чертам присоединялась, по-видимому, уже у самого Нила Сорского религиозная терпимость, столь резко выступившая в писаниях его ближайших учеников.

Литературным источником сочинений Нила Сорского был целый ряд патристических писателей, с творениями которых он познакомился особенно во время пребывания своего на Афоне; ближайшее влияние на него имели сочинения Иоанна Кассиана Римлянина, Нила Синайского, Иоанна Лествичника, Василия Великого, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова и Григория Синаита. На некоторых из этих писателей Нил Сорский особенно часто ссылается; некоторые сочинения их и по внешней форме, и по изложению особенно близко подходят, напр., к главному сочинению Нила Сорского - «Монастырскому уставу».

Ни одному из своих источников Нил Сорский, однако, не подчиняется безусловно; нигде, напр., он не доходит до тех крайностей созерцания, которыми отличаются сочинения Симеона Нового Богослова или Григория Синаита.

Монастырский устав Нила Сорского, с присоединением в начале «Предания учеником», издан Оптиной пустынью в книге «Преп. Н. Сорского предание учеником своим о жительстве скитском» (М., 1849; без всякой научной критики); послания напечатаны в приложении к книжке: «Преп. Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России, и его устав о жительстве скитском в переводе на русский язык, с приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей» (СПб., 1864; 2 изд. M., 1869).

В день кончины, в Соборах Афонских преподобных и преподобных русских Святогорцев

Происходил из боярского рода Майковых. Иночество принял в обители преподобного Кирилла Белозерского , где пользовался советами благочестивого старца Паисия (Ярославова) , впоследствии игумена Троице-Сергиевой Лавры. Затем преподобный странствовал несколько лет со своим учеником, монахом Иннокентием, по Восточным святым местам и, прожив долгое время в Афонских , Константинопольских и Палестинских монастырях, возвратился в Кириллов монастырь на Белоозеро.

Удалясь оттуда на реку Сору в Вологодской земле, он поставил там келлию и часовню, а вскоре вокруг них выросла пустынножительная обитель где иноки жили по скитским правилам, почему святой Нил и почитается начальником скитского монашеского жития в России . По завету преподобного Нила, в его знаменитом уставе составленном по образу восточных, иноки должны были питаться трудом рук своих, милостыню принимать только в крайней нужде, избегать вещелюбия и роскоши даже в церкви; женщины в скит не допускались, монахам не разрешалось выходить из скита ни под каким предлогом, владение вотчинами отрицалось. Расселившись вокруг небольшой церкви в честь Сретения Господня в лесу, в отдельных келлиях по одному, по два и не более трех человек, скитники накануне воскресных и других праздничных дней собирались на сутки к Богослужению, причем всенощная, на которой за каждой кафизмой предлагались два-три чтения из святоотеческих творений, продолжалась всю ночь. В прочие дни каждый молился и трудился в своей келлии. Главным подвигом иноков была борьба со своими помыслами и страстями, в результате чего в душе рождается мир, в уме - ясность, в сердце - сокрушение и любовь.

В своей жизни святой подвижник отличался крайней нестяжательностью и трудолюбием. Он сам выкопал пруд и колодезь, вода которого имела целительную силу. За святость жизни старца Нила глубоко почитали современные ему русские иерархи. Преподобный Нил являлся основоположником движения нестяжателей . Он участвовал на Соборе 1490 года , а также на Соборе 1503 года , где первый подал голос за то чтобы у монастырей не было сел, а жили бы монахи трудами рук своих.

Избегая почестей и славы мира сего, он перед своей кончиной завещал ученикам бросить тело его на съедение зверям и птицам или похоронить без всяких почестей на месте его подвига. Скончался святой на 76-м году жизни 7 мая года .

Почитание

Мощи святого Нила, погребенные в основанной им обители, прославились множеством чудотворений. Русская Церковь причислила его к лику святых.

В преданиях Нилосорского скита хранится сказание, что во время посещения Белоезерских монастырей, царь Иоанн Грозный был в году в Нилосорской обители и повелел вместо деревянной, преподобным Нилом устроенной церкви, основать каменную. Но, явившись Иоанну в сонном видении, святой Нил воспретил это делать. Взамен неисполненного предприятия государь пожаловал скиту, за собственноручным подписанием, грамоту об отпуске монашествующим денежного жалованья и хлебного оклада. Грамота сия утеряна.

Труды

Составленный святым Нилом устав и "Предание учеником своим, хотящим жити в пустыне" являются основополагающими текстами русского скитского монашества, устав - одним из первых монашеских уставов составленных на Руси. В нем преподобный Нил подробно излагает ступени спасительного мысленного делания.

На русском языке издано:

• Устав - в Истории Российской Иерархии .
• Преподобного отца нашего Нила Сорского предание учеником своим о жительстве скитском , изд. Козельской Введенской Оптиной пустыни, Москва, 1820, 1849 (Житие и писания святых отцев , т. I).
• Преподобиый Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России и устав его о жительстве скитском в переводе на русский язык. С приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей , Санкт-Петербург, 1864.

Молитвы

Тропарь, глас 4

Удалився бегая Давидски мира, / и вся яже в нем яко уметы вменив, / и в месте безмолвне вселився, / духовныя радости исполнился еси, отче наш Ниле: / и Единому Богу изволив служити, / процвел еси яко финикс, / и яко лоза благоплодна умножил еси чада пустыни. / Темже благодарственно вопием: / слава Укрепившему тя в подвизе пустынножительства, / слава Избравшему тя в России отшельником уставоположника изрядна, / слава молитвами твоими и нас Спасающему .

Ин тропарь, глас 1

Мiрскаго жития отвергся и мятежа житейскаго бегая, преподобне и богоносне отче наш Ниле, не обленился еси собрати цветы райския от писаний отеческих, и в пустыню вселився, процвел еси, яко крин сельный, отнюдуже прешел еси и в небесныя обители. Научи и нас, честно почитающих тя, твоим царским путем шествовати и молися о душах наших .

Кондак, глас 8 (подобен: Взбранной воеводе)

Любве ради Христовы удалився мiрских смущений, радостною душею вселился еси в пустыни, в нейже подвизався добре, яко ангел на земли, отче Ниле, пожил еси: бдением бо и постом тело свое изнурил еси вечныя ради жизни. Еяже ныне сподобився, во свете неизреченыя радости Пресвятей Троице со святыми предстоя, моли, молимтися, припадающе, чада твоя, сохранитися нам от всякаго навета и злых обстояний видимых и невидимых враг и спастися душам нашым .

Ин кондак, глас 3

Терпя, потерпел еси суетныя обычаи и мiрския нравы братий твоих, обрел еси пустынное безмолвие, преподобне отче, идеже постом, бдением и непрестанною молитвою в трудех подвизався, ученьми твоими правыя стези указал еси нам шествовати ко Господу. Темже и почитаем тя, всеблаженне Ниле.

Молитва

О, преподобне и богоблаженне отче Ниле, богомудрый наставниче и учителю наш! Ты, любве ради Божия удаляяся мiрских смущений, в непроходней пустыни и в дебрех изволил еси вселитися, и яко лоза благоплодна, умножив чада пустыни, явил еси себе им словом, писанием и житием образ всякия иноческия добродетели, и яко ангел во плоти, пожив на земли, ныне в селениих небесных, идеже празднующих глас непрестанный, водворяешися, и с лики святых Богу предстоя, Тому хвалы и славословия непрестанно приносиши. Молим тя, богоблаженне, настави и нас, жительствующих под кровом твоим, непреткновенно ходити по стопам твоим: любити Господа Бога всем сердцем своим, Того Единаго вожделети и о Том едином помышляти, мужественно же и благоискусно пратися с долу влекущими нас помыслы и прилоги вражиими и тех всегда побеждати. Возлюбити всякую тесноту монашескаго жития, и возненавидети красная мiра сего любве ради Христовы и насадити в сердцах своих всякую добродетель, в нейже сам потрудился еси. Моли Христа Бога, да и всем православным христианом, в мiре живущим, просветит ум и очи сердечная, еже ко спасению утвердит их в вере, и благочестии, и в делании заповедей своих, сохранит от лести мiра сего и дарует им и нам оставление грехов и к сим приложит, по неложному обетованию Своему, и вся потребная нам ко временному животу, да в пустыни и в мiре жительствующе, тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и честности, и Того усты и сердцем прославим купно со безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом всегда, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

IX. Преподобный Нил Сорский

В Ниле Сорском (1433–1508) обрело свой голос безмолвное пустынножительство. Он завершает собой весь великий XV век, столь значительный в истории русской святости. Из всех древнерусских святых он один писал о духовной жизни и в произведениях своих оставил полное и точное руководство духовного пути. В свете его писаний скудные намеки древних житий северных пустынников получают свой настоящий смысл.

Как бы в расплату за это литературное наследство Нила, мы лишены его жития. Неизвестно даже, было ли оно когда?либо написано; предание говорит, что оно сгорело во время татарского разорения вологодских скитов в 1538 году. Преподобный Нил редко покидал свою пустыню для мира, не был вхож в княжеские дворцы; поэтому наши сведения о его жизни чрезвычайно скудны {451}.

Дворянский род Майковых считает Нила Сорского в числе своих предков. Сам Нил, называющий себя «по реклу [прозвищу] Майков», добавляет: «поселянин», что указывает, вероятнее всего, на его крестьянское происхождение. Есть известие, что он был в миру «скорописцем», списателем книг. Во всяком случае, он рано постригся: «от юности моея», - пишет он. Очень важно, что преподобный Нил побывал на Афоне и «в странах цареградских», куда он ходил со своим учеником святым Иннокентием (Охлябининым). В XV веке сношения Руси с православным Востоком не были редки. Игумен Кассиан Спасо–Каменного монастыря два раза ездил в Константинополь по вопросу «о церковном исправлении». Известный старец Паисий Ярославов, живший в том же монастыре (ему предлагали Московскую митрополию, и он от нее отказался), и святой Нил в конце XV века считались столпами северного пустынничества и вместе с тем представителями греческой школы монашества. Некоторые его современники называли Нила учеником Паисия, который был старше его и, возможно, был его духовником. Если Паисий является адресатом двух писем Нила{452}, то именно он, а не Нил, ставит канонический вопрос, на который Нил должен был ответить.

Преподобный Нил нигде не упоминает своих духовных учителей. Но они наверняка были, так как «умной молитве» нельзя научиться без старца; но, вероятно, его руководители находились не в России, а на Афоне. После своего возвращения из Греции он прожил некоторое время в Свято–Кирилловом монастыре: «близ монастыря сотворих себе келью». Однако в конце концов, спасаясь от мирских посетителей, Нил выбрал для своего скита лесное урочище на речке Соре верстах в 15 от Кириллова монастыря, который оставался центром монашеских колоний отшельников.

Историк литературы С. П. Шевырев, посетивший Нилову пустынь в середине прошлого века, так описывает ее природу: «Дико, пустынно и мрачно то место, где Нилом был основан скит. Почва ровная, но болотистая; кругом лес, более хвойный, чем лиственный… Трудно отыскать место более грустное и уединенное, чем эта пустыня…» Здесь построено было несколько хижин–келий вокруг деревянной церкви. Здесь прошла вся жизнь преподобного Нила - в одиночестве, нарушаемом иногда лишь докучливыми гостями из «мира». Преподобный Нил неохотно открывал им двери: «Отвращаеми же от мене не оставляют мене почитати, ниже престают стужати ми, и сего ради смущения бывают нам».

В 1489 году, когда Новгородский архиепископ Геннадий вел энергичную борьбу против ереси жидовствующих, он спрашивал Ростовского архиепископа, нельзя ли побывать у него Паисию и Нилу, чтобы поговорить о ересях. Очевидно, это самые влиятельные имена среди заволжцев. Но по всему своему направлению, Нил и Паисий не могли проявить сочувствия к кострам и казням Геннадия. Оба старца присутствовали на соборе 1490 года, который осудил еретиков, но обошелся с ними довольно мягко. Дальнейшее известие о преподобном Ниле относится лишь к 1503 году. На Соборе в Москве, собранном по совершенно иному поводу, неожиданно «нача старец Нил глаголати, чтобы у монастырей сел не было, а жили бы черньцы по пустыням, а кормились бы рукоделием». Его поддержали белозерские пустынники. Руководители Собора были вынуждены срочно послать за Иосифом Волоцким, уже уехавшим с Собора, чтобы его авторитетом и энергией отстоять церковное землевладение.

Скончался Сорский пустынник в 1508 году. В некоторых рукописях сохранилось его потрясающее завещание ученикам, имеющее свой прецедент в завещании Киевского митрополита, грека Константина (fll59): «Повергните тело мое в пустыни - да изъядят е зверие и птицы; понеже согрешило есть к Богу много и недостойно погребения. Мне потщания, елико по силе моей, чтобы бысть не сподоблен чести и славы века сего некоторыя, яко же в житии сем, тако и по смерти. Молю же всех, да помолятся о душе моей грешной, и прощения прошу от вас и от мене прощения. Бог да простит всех».

Литературное наследие преподобного Нила состоит из нескольких посланий к ученикам - на темы духовной жизни - и обширного «Монастырского», или «Скитского», Устава в 11 главах{453}. Последнее название, данное издателями, ошибочно. Это не устав в собственном смысле, а систематический, почти исчерпывающий, несмотря на свою сжатость, трактат по православной аскетике. В рукописи он озаглавлен: «От писаний святых отец о мысленем делании, что ради нуждно сие и како подобает тщатися о сем». Ему предшествует более короткое «Предание старца Нила пустынника учеником своим», которое является своего рода назидательным и личным введением в данный предмет. Преподобный Нил - прекрасный писатель. В посланиях он раскрывается более с личной стороны, делясь и своим опытом, и горением любви. В Уставе он обнаруживает огромную начитанность в греческой мистической литературе и редкий на Руси дар систематического изложения.

При более близком рассмотрении Устав оказывается просто подборкой цитат. Но сам их выбор и связующее их обрамление выполнены столь искусно, что читатель даже не чувствует фрагментарности текста. Единая нить мысли нигде не прерывается. Нилов способ цитирования не является ни риторическим, ни украшательским, ни демонстрирующим ученость составителя. Нил стремится показать, что все его учение основывается на «божественных писаниях», а не на его собственных произвольных идеях.

В XV веке еще не существовало «Добротолюбия», знаменитой антологии аскетических и мистических трудов греческих отцов, которой в новые времена в России суждено было стать классикой. Но его отчасти заменяли для Нила сборники из древних аскетических писателей, составленные Никоном Черногорцем («Пандекты» и «Тактионы»).

Приведем список древних аскетических авторов, которых преподобный Нил называет по имени и которых обильно цитирует: Василий Великий, Макарий Египетский (IV век), Иоанн Кассиан, Нил Синайский (V век), Дорофей, Варсонофий (VI век), Иоанн Лествичник, Максим Исповедник, Исаак Сирин (VII век), Симеон Стифат, Филофей Синайский (XI век), Петр Дамаскин (XII век), Григорий Синайский (XIV век). К этому списку из 14 авторов нужно добавить еще многие древние патерики, а также, возможно, и другие источники, теперь неизвестные, но могущие обнаружиться при дальнейших исследованиях. У Кассиана преподобный Нил мог научиться чувству меры, у своего синайского тезки - духу свободы, у Максима и Исаака - мистической традиции древних отцов, у Симеона и Григория - технике византийских исихастов и поэзии божественной любви. Напомним, что Древняя (Киевская) Русь знала только двух из этих 14 аскетических учителей: святого Василия Великого и преподобного Иоанна Лествичника. Все остальные представлены новыми переводами, принесенными из южнославянских стран на гребне великого мистического и литературного ренессанса XIV века.

Примыкая к традиции северного русского пустынножительства, преподобный Нил не был, однако, сторонником абсолютного отшельничества. Он считается основателем на Руси «скитской» жизни, средней между киновией и анахоретством. При всей созерцательности своего духовного склада, преподобный Нил предпочитал «средний путь: еже со единым или множае со двема братома жити», как советует и Лествичник. Хозяйство не связывает небольшой общины, соединенной церковной молитвой. Близость братьев дает возможность отношений, построенных на чистой любви: «брат братом помогает». Впрочем, служение преподобного Нила братии не имеет характера ни управления, ни учительства. Преподобный Нил не хочет быть игуменом или даже старцем. Свое «Предание ученикам» он адресует «братии моей присным, яже суть моего нрава: тако бо аз именую вас, а не ученики. Един бо нам есть Учитель…» В противоположность большинству духовных авторитетов преподобный Нил невысоко ставит человеческое руководство на путях духовной жизни, хотя и советует пользоваться «беседами разумных и духовных мужей». Однако признает, что ныне иноки «до зела оскудели» и трудно найти «наставника непрелестна». Это недоверие к монашескому послушанию сообщает учению преподобного Нила характер духовной свободы.

Разумеется, и преподобный Нил требует «еже по Бозе своея воли отсечения», называет «лихоимством» своевольные пути. Много раз в своих посланиях он жалуется на «извращения» своего времени, когда даже ревнители монашеского идеала, даже те, кто жил в монастырях под управлением игумена, заканчивают тем, что начинают жить по своей собственной прихотливой воле, а не по закону Божию. Не следует жить «тако безсловесно, яко же нецыи, и егда в монастыре с братиями мнящеся в повиновении, самоволием безсловесно пасутся, и отшельствие такожде творят неразумно, волею плотскою ведущеся и разумом неразсудным, не ведуще ни яже творят, ни о них же утверждаются»{454}.

Как и для всех русских людей, понятие «божественных писаний» обнимает для преподобного Нила не только Божественное откровение (Библию), но также и все запечатленное в письменности церковное предание. Очевидно, что, когда он ссылается на божественные писания в качестве руководителя в монашеской жизни и в умной молитве, имеет в виду не Библию, а аскетические труды отцов Церкви, начиная с IV века и заканчивая XIV, то есть почти что своими современниками. Однако, в отличие от преподобного Иосифа Волоцкого и других современников, преподобный Нил знает различия в авторитетности писаний: «Писания многа, но не вся суть божественна». Градации авторитета указываются в следующем личном послании: «Наипаче испытую божественныя писания, прежде - заповеди Господни и толкование их, и апостольския предания, таже жития и учения св. отец; и тем внимаю… и еже согласна моему разуму… преписую [переписываю] себе и тем поучаюся, и в том живот и дыхание мое имею». Далекий от презрения к человеческому разуму, но и не ставя его выше Священного Писания, преподобный Нил делает его орудием исследования Писания. Согласие между Писанием и разумом для него необходимое условие поведения: «Егда бо сотворити ми что, испытую прежде божественныя писания; и аще не обрящу согласующа моему разуму в начинание дела - отлагаю то, дондеже обрящу».

Преподобный Нил вносит критическое начало и в русскую агиографию, которой он занимался. В Кирилло–Белозерском и Троице–Сергиевом монастырях сохранились две рукописи, содержащие составленные им жития. В предисловии преподобный Нил указывает: «Писах с разных списков, тщался обрести правы и обретох в списках онех многа неисправленна и, елика возможно моему худому разуму, сия исправлях». Он просит прощения у читателя, если в его работе окажется что?нибудь, «несогласное разуму истины». К сожалению, агиографические труды преподобного Нила еще не исследованы, и мы не знаем, носила ли его критика только филологический или также и исторический характер. Его ученик Вассиан с большой энергией («сие, Иосифе, лжеши») опровергает обвинение Волоцкого игумена Иосифа в том, что старец Нил выкинул чудеса из святых писаний и не веровал в русских чудотворцев. Так преломлялись первые опыты критической мысли преподобного Нила в сознании консерваторов.

Свойственную ему широту и свободу преподобный Нил сохраняет и как учитель духовной жизни. И здесь необходима мудрая школа разума. «Без мудрствования и доброе на злобу бывает, ради безвремения и безмерия. Егда же мудрование благим меру и время уставит, чуден прибыток обретается… Время безмолвию и время немятежной молве; время молитвы непрестанныя и время службы нелицемерныя… Прежде времени в высокая не продерзати… Средний путь непадателен есть». Уважение к мере, ко времени и к среднему пути нисколько не делает учение преподобного Нила духовно средним и обедненным. Напротив, никто не поднимался выше его на Руси в теории духовного пути. Но этот путь определяется им как движение к цели, а не как заранее установленный набор аскетических подвигов. Вот почему для него существенны не только время и мера, но и личная природа, личное призвание: «Кийждо вас подобающим себе чином да подвизается».

Не следует думать, что преподобный Нил ведет своих учеников легким путем. И его путь есть путь аскезы. Его «Скитский Устав» является классическим трудом по аскетике. Из одиннадцати глав только полглавы посвящается «умной молитве», хотя в предисловии объявляется, что обучение этой молитве составляет тему данной работы. Но преподобный Нил осознает опасности, таящиеся в отделении мистической жизни от аскетической. Между прочим, в старославянском и древнерусском языках оба греческих слова - «аскетический» и «мистический» - не были ни усвоены, ни адекватно переведены: выражение «духовная жизнь» охватывало оба аспекта в их нераздельности.

Трактат преподобного Нила был первым полным изложением на русском языке аскетического учения древних отцов. Он не оригинален ни по своим идеям, ни по практическим рекомендациям. Те, кто читал «Лествицу божественного восхождения» преподобного Иоанна Лествичника, принадлежащую к ранним переводам духовной литературы на славянский язык, найдут для себя мало нового в десяти с половиной главах Нилова труда по аскетике. Однако перевод преподобного Нила свободный и творческий. Он старается быть ясным и увлекательным, никогда не скучен, даже в схоластических определениях, заимствованных из греческих источников. Единственный бросающийся в глаза недостаток его сочинения - и это относится почти ко всем русским авторам древнего периода - это отсутствие какого?либо порядка или системы. Мистический опыт, составляющий основу духовной жизни, для которого аскеза является только подготовкой и путем, естественно было бы рассматривать в самом конце. Вместо этого мы находим его во второй главе «О борении нашем», где эта конечная цель рассматривается как одно из средств в аскетической борьбе против греха. Таким образом, уже во второй главе преподобный Нил раскрывает священный секрет, а все последующее изложение, содержащее множество превосходных аскетических исследований и рекомендаций, воспринимается как спуск с мистической горы Фавор.

Рассмотрим несколько пунктов аскетического учения преподобного Нила, являющихся классическими как для греческой, так и для русской духовности. Первая глава «О различии еже на нас мысленныя брани, победы и побеждения и еже тщаливо противитися страстем» дает психологический анализ греха от его зарождения в человеческой душе до полного в ней укоренения. У Иоанна Лествичника (или, возможно, Филофея Синайского) преподобный Нил заимствует классификацию пяти последовательных стадий греха: «прилог», «сочетание», «сложение», затем «пленение» и, наконец, собственно «страсть». Для каждой стадии он дает греческое определение в переводе, выраженное в сложных философских терминах, и сопровождает его ясным толкованием на общедоступном языке. Например, «прилог» (prosbole) определяется сначала «по–научному» как «помысл прост или образ прилучившагося, новоявленне в сердце вносим и уму объявляющеся», а затем объясняется: «еже рещи просто кая либо мысль на ум человеку принесена будет».

В этом анализе западному читателю бросаются в глаза две особенности. Во–первых, греческий философский интеллектуализм в оценке корней греха. Грех начинается с «помысла», а не с желания, как это считается западной аскетической школой, начиная с блаженного Августина. Первая стадия греха - это просто появление идеи. Вторая - «сочетание» - это размышление о ней или «разговор» с ней по нашему свободному произволению («собеседование от произволения нашего»). И только на третьей стадии появляется греховное желание, с «принятием» помысла или наклонностью к нему души, и, конечно, оно остается на последних двух стадиях, отличающихся тем, что страсть является уже не временной или случайной победой греха, но привычным состоянием души. Вторая особенность, очевидно связанная с первой, - это удивительная мягкость в суждениях о первых стадиях греха. Мы должны иметь в виду, что исходный «помысл» может быть любой идеей (вне Бога), приходящей нам на ум необязательно греховным образом. Для созерцательного мистика всякая идея, не содержащая в себе греха или даже полезная и необходимая для жизни, является греховной, если она становится между Богом и человеком. Но в самом ее появлении нет греха, поскольку это от нас не зависит.

Вторая стадия также не обязательно греховна. Наше «собеседование» с помыслом может быть «и похвально, если богоугодно разрешится», то есть когда мы стремимся «преложить его на благое». Удивительна терпимость по отношению к третьей стадии, несомненно греховной, так как здесь душа склоняется к явившемуся ей помыслу с удовольствием или с похотью. Но все, что преподобный Нил хочет сказать относительно стадии «сложения», - это следующее: «Если кто приял от Господа помощь отгонять помыслы, а между тем обленится и не радит отстранять их, то это уже для нас не безгрешно; если же он только новоначальный и немощный, то хотя бы сколько?нибудь собеседовал помыслу, однако, когда только опомнившись исповедуется Господу… то милосердие Божие прощает ему…» По–настоящему трудные стадии греха начинаются, когда человек «уже не борется против страсти». Но даже и последняя стадия, которая есть полное укоренение греха в человеке, не означает его вечного осуждения. Пока есть покаяние, есть и надежда. Состояние постоянного и привычного греха влечет за собой или раскаяние, пропорциональное его тяжести, или будущее мучение… А будущее мучение будет вызываться нашей неспособностью к раскаянию, а не тем, что мы поддались искушению. Мы должны понять, что поражение в борьбе само по себе не наказывается. «Аще бо се не было бы, не быша безстрастия без совершеннаго неции могли оставлениа получити», - как говорит Петр Дамаскин. В данном случае, безусловно, присутствует некая снисходительность. Если же помысел заменим желанием как основой греха, то никакая стадия развития не может считаться безгрешной.

Другая глава, более теоретического и систематического содержания, - пятая глава «О восьми главных страстных помыслах» («О различии нашего борениа и победы на осмь начальнейших помысл страстных»). Это хорошо известный восточный набор: помыслы чревообъядения, блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния (лености), тщеславия и гордости. Они соответствуют семи смертным грехам в западном изложении. Восточное богословие не знает разделения на смертные и простительные грехи, и перечисленные грехи не называются грехами, а помыслами или злыми духами. Предполагается, что каждая страсть имеет своего (управляющего ею) демона (беса). В западной схеме (так называемой saligia) отсутствуют два из названных грехов - тщеславие и леность, но зато присутствует другой грех - зависть. Однако в этой систематизации грехов нет четких разграничительных линий. Латинский аскет Иоанн Кассиан ввел на Западе восточную схему, с которой познакомился во время длительного путешествия в Египет. С другой стороны, наиболее влиятельный аскетический писатель Востока Иоанн Лествичник рассматривает систему из семи грехов, вероятно заимствованную у папы Григория Великого, чьим учеником он, по–видимому, некогда был. Происхождение обеих схем до сих пор полностью не установлено, несмотря на тщательные исследования. Вероятно, что система, рассматривающая восемь грехов, была создана Евагрием (Египет, IV век); семь же смертных грехов впервые появляются в сочинениях папы Григория.

Преодобный Нил следует Евагрию, Нилу Синайскому и большинству греческих отцов. Перечисление грехов сопровождается практическими рекомендациями, как их преодолевать. Уныние является особым монашеским состоянием духовной депрессии, характеризуемое потерей энергии и отчаянием. Мрачное состояние, вызываемое одиночеством и отсутствием деятельности, рождает уныние, а оно порождает ощущение богооставленности. Хотя уныние отсутствует в западном перечне грехов, оно часто (чаще, чем на Востоке) описывается как часть мистического опыта («мрак души», по терминологии Иоанна Креста). На Востоке уныние также не считается простым грехом. «Не точию бо нам грешным, но и святым своим… такого Бог приносит духовнаго жезла от любве в преуспеание добродетелем». «Ничтоже бо иноку тако венци исходатайствует, якоже уныние, аще неослабно к божественному деланию нудится», - цитирует русский Нил Иоанна Лествичника.

Из других грехов, или помыслов, выберем еще несколько характерных, в толковании которых проявляется личность Нила. Они связаны, по большей части, с «социальной» стороной его учения: это добровольная нищета или нестяжание. Анализируя жадность, он утверждает - в согласии с древними отцами, - что это «недуг отвну [против] естества», и поэтому «немног подвиг о сем внимающим себе со страхом Божьим». Однако, «егда же укрепится в нас, всех злейши бывает». Рассматривая гордость (мы, скорее, назвали бы этот грех тщеславием), он говорит о склонности среди монахов того времени к хвастовству и рисует картину, почерпнутую прямо из жизни. Они кичатся, «еже от места имя мети добрейша монастыря, и множайшей братии… доброгласием пения, или доброречием… Инии же хитростью рукоделия вземлются… Иже и сим кичатся, аще кто от родителей явленных [знатных] мира… или сам в сану коем или в чести в миру бе. И сиа безумие суть. Сие бо сокрывати подобает… Сим подобает срамлятися паче, нежели выситися… сих слава студ есть».

Среди наиболее действенных орудий борьбы с грехом или помыслами находятся память смертная и слезы. Здесь преподобный Нил стоит на общей почве с восточным, в том числе и русским, христианством: «Якоже бо всех брашен нужднейши хлеб, сице и память смерти прочих добродетелий: и невозможно есть алчущему не поминати хлеба, тако же и хотящему спастися не поминати смерти, рекоша отци». В практических рекомендациях для развития этой добродетели преподобный Нил повторяет, иногда дословно, некоторые главы из русских антологий, предназначенных для мирян. Здесь, как и в учении о слезах, исчезают различия в социальном положении или между богословскими школами Древней Руси: «Рекоше отци, плачем избавитися огня вечнаго». Наиболее заметно различие школ в учении о послушании. Со времени преподобного Кирилла Белозерского, то есть со времени основания строгого общежития, послушание становится основной монашеской добродетелью. Преподобный Нил часто цитирует древних палестинских отцов Иоанна и Варсонофия (VI век), развивших учение о безусловном послушании до его последних (порою безнравственных) пределов. Но эта сторона их учения молчаливо опускается преподобным Нилом, который нигде не упоминает о необходимости обращения к старцам в борьбе против грехов. В главе 10 он, наоборот, предостерегает от продолжительных или несвоевременных бесед с друзьями или старцами.

Уход из мира, даже от своих собратьев по духу, вероятно, является наиболее трудной частью аскетики преподобного Нила. Без сомнения, он никогда не сказал бы вместе с Ефремом Сириным: «Для того, кто стал мертвым в сердце своем для ближних, для того и диавол стал мертв». Преподобный Нил сохраняет в сердце горячую любовь к многочисленным духовным чадам и друзьям, но он предпочитает сокращать общение с ними, для того чтобы не прерывать своего общения с Богом. Наиболее устрашающими словами, вышедшими из?под его пера, является цитата из Симеона Нового Богослова, где он говорит о высших состояниях единения с Богом: «И в сих быв, не токмо не хощет из кельи изыти, но и в ров, под землею ископан, хощет сокровен быти, да тамо, рече, введен быв вне всякаго мира, вижу безсмертнаго Владыку моего и Создателя».

Несмотря на умеренность преподобного Нила в отношении телесной аскезы, его внутреннее аскетическое отношение к миру, вероятно, более строгое и непреклонное, чем отношение его оппонентов в вопросах дисциплины - преподобного Иосифа Волоцкого и его учеников. Как учитель телесной аскезы, преподобный Нил особенно печется о том, чтобы сохранялся закон меры: «О пище и питии, противу [согласно] силы своего тела, более же души, окормления кийждо да творит… Здравии и юные да утомляют тело постом, жаждою и трудом по возможному; старии же и немощнии да упокояют себя мало». Он знает, что «вся естества единем правилом объяти невозможно есть: понеже разнство велие имуть телеса в крепости, яко медь и железо от воска». Единственный совет его, касающийся поста, относится к неразборчивости в пище. Ссылаясь на Григория Синаита, он советует брать «по малу от всех обретающихся брашен, аще и от сладких». Этим мы избежим «возношения» и не покажем гнушения добрым творением Божиим. Эти правила преподобного Нила, представляющиеся многим «недоумительными», кажутся прямо направленными против трапезного устава преподобного Иосифа Волоцкого с его градацией блюд и правом выбора между ними.

Особая, излюбленная Нилом форма аскезы - аскеза нищеты. В духовной жизни нищета имеет не только значение радикального нестяжания, но и верности евангельскому образу уничиженного Христа. У преподобного Нила нищета не основывается прямо на Евангелии, но внутренне коренится в нем: «Очисти келью твою, и скудость вещей научит тя воздержанию… Возлюби нищету и нестяжание и смирение». Бедность для преподобного Нила не только личный, не только скитский идеал - отрицание монастырского землевладения прямо отсюда вытекает, - но идеал общецерковный. Единственный из духовных писателей (хотя, быть может, не из святых) Древней Руси, преподобный Нил возражает против храмовой роскоши и украшений. «И нам сосуды златы и сребряны и самыя священныя не подобает имети, такожде и прочая излищняя, но точию потребная церкви приносити». Ссылаясь на Иоанна Златоуста, он советует приносящему церкви в дар украшение раздать нищим. Он сочувственно вспоминает даже о том, как Пахомий Великий разрушил нарочно красивые столпы в своем храме, ибо «не лепо чудитися делу рук человеческих».

Не имея собственности, не имея права докучать мирянам просьбой о милостыне - в нужде разрешается, впрочем, «взимати мало милостыни», - монахи должны кормиться «от праведных трудов своего рукоделия». В отличие от киновии, которая преимущественно живет земледельческим трудом, скитская жизнь требует работы «под кровом», как менее отвлекающей от духовного делания.

Принцип - жить трудом своих рук - не освобождает от участия в экономической жизни общества с его грехом своекорыстия. Преподобный Нил прекрасно сознает, что любое экономическое предприятие сопряжено с этим грехом. Зная, как трудно рассчитать «справедливую цену», он предпочитает следовать правилу, противоположному экономическому «закону» погони за прибылью, и предлагает стремиться к невыгоде. «В купли же потреб наших и проданий рукоделий подобает не отщетевати брата, паче же сам тщету приимати; такожде и делающих у нас, аще случится, от мирских - неподобает должнаго урока отщетевати, но паче подаяти с благословением и отпущати с миром»·

Здесь возникает проблема, волновавшая во времена преподоб ного Нила русский монашеский мир. Как можно сохранить абсолютную нищету и в то же время исполнять заповедь о милосердии в традиционной форме милостыни? Таково было главное возражение преподобного Иосифа Волоцкого экономической программе преподобного Нила. Вот почему аргументация преподобного Нила по данному вопросу носит полемическую заостренность: «А еже просящим даяти и заемлющих не отвращати, сие на лукавых повелено есть, глаголет Василий Великий. Не имеяй бо излише нужныя потребы не должен есть таковый даяния творити, и аще речет: не имам, несть солгал. И св. Исаак пишет: „Нестяжание вышше есть таковых подаваний"». Но существуют другие формы благотворительности, доступные бедным, которые могут заменить милостыню: «Милостыня бо иноческая еже помощи брату словом во время нужи и утешити ему скорбь разсуждением духовным, но и сие могущих. Новоначальных же, еже претерпети скорбь, обиду, укорение от братии, и есть душевная милостыня, и толико есть вышши телесныя, елико душа вышши тела… Ащели странен кто приидет, упокоити его, елико по силе вашей, и по их, аще требует, дати ему хлеба и отпустити его…». Это учение Нила стало экономической программой партии нестяжателей, которая обобщила его, подобно и самому Нилу требуя для всего русского монашества то, что поначалу было лишь уставом скитов или колоний пустынножителей.

Преподобный Нил никогда не забывает, что цель аскезы - лишь приуготовление к «деланию сердечному», «мысленному блюдению» («умному хранению»). «Телесное делание лист точию, внутреннее же, сиречь умное, плод есть». Первое без последнего, по слову преподобного Исаака Сирина, «ложесна неплодныя и сухие сосцы». Но и внутренняя аскеза лишь путь к «умной молитве», теорию которой (едва ли практику) преподобный Нил первый принес на Русь из мистической Греции. Учение, излагаемое им преимущественно словами греческих исихастов, тождественно с излагаемым в новейших мистических трактатах. «Откровенные рассказы странника» (сочинение XIX века), насколько это возможно, помогают читателю, не имеющему опыта, понять многое, остающееся темным в Уставе преподобного Нила. Основой этого греческого метода является соединение молитвы с телесным ритмом дыхания и сердца. Задержание дыхания и сосредоточение внутреннего воображения («ума») в сердечной (анатомически) области сопровождаются непрерывным ритмическим повторением молитвы Иисусовой. Преподобный Нил не боится мистического пути и, зная все трудности его для многих, увлекает к нему описанием блаженных состояний созерцания.

Вот в нескольких словах метод исихастов в изложении преподобного Нила. Вначале необходимо «поставить ум глух и нем» и «имети сердце безмолствующе от всякого помысла». Достигнув этого полного внутреннего молчания, ум начинает непрерывно смотреть в глубину сердечную и говорить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Эту молитву можно читать и в сокращенной форме, особенно для новоначальных. «И тако глаголати прилежно, аще стоя, аще сидя или лежа, елико можно, да не часто дышеши…» Задержка дыхания очень полезна для сосредоточения ума. Замечательно, что в этом напряжении внутренней молитвы нет места видениям, хотя бы и горнего мира: «Мечтаний же зрака и образа видений отнюдь не приемли никакоже, да не прельщен будеши». Если одолевают помыслы, хотя бы и благие, можно, оторвавшись от «умной» (то есть духовной) молитвы, произносить молитву устами. Но это допустимо лишь тогда, когда «изнемогает ум зовый, и тело и сердце изболит». Тогда хорошо и пение, то есть чтение псалмов и церковных служб, как некая «ослаба» и «успокоение». Но нельзя самовольно оставлять молитву (то есть «умную» молитву), чтобы становиться за пение. «Бога бо внутрь оставль, извне призываеши». Это нисхождение в область «худейших вещей» (псалмопения) Григорий Синаит называет прелюбодеянием ума, предательством любви к Богу.

Преподобный Нил чудесно изображает (словами Исаака Сирина) божественную радость «умной» молитвы: «Вжизается внезапу в тебе радость и умолкает язык… Кипит из сердца присно сладость некаа… и нападает во все тело пища некаа и радование…» Это состояние не что иное есть, как «небесное царство». Еще дерзновеннее изображает его Симеон Новый Богослов: «Кий язык изречет? Кийже ум скажет? Кое слово изглаголет? Страшно бо, воистину страшно, и паче слова. Зрю свет, его же мир не имат, посреди келии на одре седя; внутрь себе зрю Творца миру, и беседую, и люблю, и ям, питаяся добре единым боговидением и соединив ему, небеса превосхожду. И сие вем извест но и истинно. Где же тогда тело, не вем»… И далее, говоря о Боге, Симеон Новый Богослов продолжает: «Любит же мя Он, и в себе самом приемлет и на объятиях сокрывает; на небеси будущи и в сердце моем есть, зде и тамо зрит ми ся». И преподобный Симеон обращается к Богу: «Сие, Владыко, ангелом равна показает мя, и лучша тех створит, ибо невидим тем еси существом, естеством же неприступен, мне же зрим еси всяко. И естеству Твоему смешает ми ся существо». Это то, о чем св. апостол Павел говорит: «око не виде и ухо не слыша». «Ив сих быв, не токмо не хощет из кельи изыти, но и в ров, под землею ископан, хощет сокровен быти, да тамо, рече, введен быв вне всякаго мира, вижу безсмертнаго Владыку моего и Создателя»{459}.

Преподобный Нил никогда не говорит о собственном опыте пребывания на высотах мистической молитвы. Он всегда только цитирует греческих отцов, называя их поименно. Скептический историк, который стал бы отрицать, что преподобный Нил обладал мистическим опытом, едва ли мог бы быть опровергнут. Однако такое предположение в высшей степени невероятно. Средневековая русская литература имела практическую ориентацию. Преподобный Нил был учителем духовной жизни. А этой трудной науке никто не может учить чужими словами. Кроме того, он далек от того, чтобы считать мистический опыт уделом лишь немногих избранных святых. Он энергично возражает против такого разделения путей спасения. Умная молитва доступна всем: «Но горе нам… яко глаголем, яко древним святым сие подобно бе; нам же не требе, ни возможна суть сиа. Но несть тако, несть. Аще кто потщится в дело Божие, наипаче благодать вразумляет и помогает отныне и до века».

Горестную невозможность постоянно пребывать на высотах молитвенного блаженства преподобный Нил объясняет не только слабостью человеческой природы, но также и икономией любви: «Да имут время и о братии упражнятися и промышляти словом служения». Эта братская любовь, хотя и на низшей духовной высоте, составляет другую, к миру обращенную, сферу его души, которая лишает его образ всякой суровости и сообщает ему большое человеческое обаяние. Для этой любви он находит потрясающие свои - не греческие - слова. «Не терплю, любимче мой, - пишет он святому Кассиану, - сохранити таинство в молчании; но бываю безумен и юрод за братнюю пользу». Поразительны обращения его посланий: старцу Герману, «присному своему любимому»; «братиям моим присным»; неизвестному по имени - «О любимый мой о Христе брате и вожделенный Богу паче всех…» Любовь преподбного Нила исключает осуждение, хотя бы вытекающее из ревности о добродетели. Расходясь в этом совершенно с преподобным Иосифом Волоцким, он пишет ученику своему Вассиану, который нуждался в подобном назидании: «Сохрани же ся и тщися не укорити ни осудити никого ни в чем, аще и не благо что зрится». Понятно, что преподобный Нил, при всем его гнушании ересью, о котором свидетельствует сохранившееся его «исповедание веры», не мог сочувствовать казням еретиков. Впрочем, кроткая его любовь не исключает мужественного стояния за истину: «Несть убо добре еже всем человеком хотети угодно быти. Еже хощеши убо избери: или о истине пещися и умерети ее ради, да жив будеши во веки, или яже суть на сласть человеком творити и любим быти ими, Богом же ненавидимым быти». Такая готовность к свидетельству истины обрекала Нила и учеников его на скорбный и мученический путь.

Преподобный Нифонт (+V) Преподобный Нифонт, епископ Кипрский (род. IV), родился в Пафлагонии, образование получил в Константинополе. Удостоился от Бога за подвиги духовного подвижничества, дара прозорливости и прославился победой над

Нил Сорский, преподобный (+1508) Нил Сорский (+ 1508), преподобный, основоположник течения нестяжателей.Происходил из боярского рода Майковых. Иночество принял в обители преподобного Кирилла Белозерского, где пользовался советами благочестивого старца Паисия (Ярославова),

НИЛ СОРСКИЙ (ум. 1508)В последней трети XV - начале XVI века Русская Церковь переживала трудный период. Падение Византийской империи (1453) привело к нарушению традиционного порядка поставления русского митрополита (с 1448 года русские митрополиты ставились не

Преподобный Нил Сорский (+ 1508) Дворянский род Майковых считает Нила Сорского в числе своих предков. Это весьма вероятно. Хотя он и называет себя "поселянином", но то обстоятельство, что у него не только одно имя, но он еще и "по реклу Майков", указывает на его принадлежность к

НИЛ, преподобный Сорский основатель Нилова скита (или пустыни Нилосорской в Белозерском уезде), ныне приписанного к Кириллову Большому Белоезерскому монастырю. О происхождении Нила ничего не известно. По пострижении в Кириллове монастыре, он странствовал несколько лет

Глава 10. Преподобный Нил Сорский В Ниле Сорском (1433-1508) обрело свой голос безмолвное пустынножительство русского Севера. Он завершает собой весь великий XV век русской святости. Единственный из древних наших святых, он писал о духовной жизни и в произведениях своих

Преподобный Нил Сорский (1433–1508 гг.) Нельзя достаточно точно оценить богословскую и церковно-практическую идеологию пр. Иосифа Волоцкого, не сопоставив ее с контрастирующей с ней, даже полемизирующей идеологией его старшего современника, пр. Нила Сорского. Иосиф и Нил

Иов преподобный Преподобный Иов - основатель Ущельского монастыря на Мезени. Жизнь этого подвижника малоизвестна. Первые биографические сведения почерпнуты из благословенной грамоты 1608 года, данной Иову Новгородскому митрополитом Исидором, из которой в записке

2. Препод. старец Нил Сорский и его аскетические воззрения Старец Нил Сорский, родившийся в 1433 г., происходил из московской боярской семьи Майковых . На иноческое поприще Нил вступил в Кирилло–Белозерском монастыре. Недовольный тамошним монашеским бытом, Нил решил