В каком году был издан духовный регламент. Церковная реформа Петра I

08.05.2024 Гадание

Доклад Г. Е. Исаева на Международной научно-практической конференции «ЧЕТЫРНАДЦАТЫЕ РОМАНОВСКИЕ ЧТЕНИЯ» (Екатеринбург – Алапаевск, 17 – 19 июля 2013 года, Секция «Власть, Общество, Церковь» (Ведущий: д.и.н. А.П. Ярков),
Церковная реформа Императора Петра Великого – сформулирована в «Регламенте, или Уставе Духовной коллегии, по которому оная знать долженства своя, и всех духовных чинов, також и мирских лиц, поелику оные Управлению Духовному подлежат, и при том в отправлении дел своих поступать имеет» епископом Феофаном (Прокоповичем) в 1719 году («Регламент» подписан Освящённым Собором и утверждён Самодержцем в 1720 году, опубликован в январе 1721 года, признан Восточными Патриархами в 1723 году) – установила новую коллегиальную власть – Святейший Правительствующий Синод, ставший законным церковным правительством (1721-1917). 14 февраля 1721 года состоялось открытие новой Коллегии. В нее вошли митрополит Стефан в должности Президента, два вице-президента – архиепископы Феофан и Феодосий, четыре советника из архимандритов, четыре асессора из пресвитеров и один – из «греческих черных священников». Уже на первом заседании Духовной Коллегии встал вопрос о молитвенном возношении нового церковного правительства и в ходе обсуждения собравшиеся остановились на греческом слове «Синод». Святейший Правительствующий Синод, как высший орган церковной власти, был признан в качестве постоянного Собора, равного по власти Патриарху и заменяющего её, а потому носящего титул Святейшего. Равным образом Cинод заменял и Поместный Собор. Президент, а после Первенствующий член Синода, ничем не отличаясь по своим правам от других его членов, лишь символически представлял первого епископа (произвольное толкование 34-ого Апостольского правила: «Епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения: творить же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо так будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, Сын и Святой Дух»).
Церковный авторитет синодальным актам придавала подпись членов Синода – иерархов; а штемпель «По указу Его Императорского Величества», подобно подписям «внешних епископов» – Византийских Императоров под определениями Вселенских Соборов, придавал синодальным указам статус государственных законов. В «Духовном регламенте» провозглашалось, что «Коллегиум правительственное под державным монархом есть и от монарха уставлено». Для членов Синода составлена была присяга: «Исповедую же с клятвою крайнего судию Духовной сей Коллегии быти самого Всероссийского монарха государя нашего всемилостивейшего» (присяга просуществовала до 1901 года) . В государственных бумагах церковная власть стала именоваться «Ведомством Православного Исповедания», т.е. в государственно-правовом сознании утверждается принцип «территориализма» (главенство государя над всеми религиозными общинами подвластной ему территории).
В Своде Основных Государственных Законов Российской Империи (в редакции 1906 года) в Главе 7 (О вере) содержатся следующие принципиальные положения:
«Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного Исповедания» (Cтатья 62).
«Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния. В сем смысле Император, в акте о наследии Престола 1797 Апр. 5 (17910) именуется Главою Церкви» (Cтатья 64) .
Синод представлял собой высшую административную и судебную инстанцию Русской Церкви. С согласия Высочайшей власти Императора, Синоду принадлежало право: открытия новых кафедр, избрания иерархов и поставления их на вдовствующие кафедры. Синод осуществлял верховное наблюдение за исполнением церковных законов всеми членами Церкви и за духовным просвещением народа. Синоду принадлежало право устанавливать новые праздники и обряды, канонизировать святых угодников. Синод издавал Священное Писание и богослужебные книги, а также подвергал верховной цензуре сочинения богословского, церковно-исторического и канонического содержания. Синод имел право ходатайствовать перед Высочайшей властью о нуждах Русской Православной Церкви. Как высшая церковная судебная власть, Синод являлся судом первой инстанции по обвинению епископов в антиканонических деяниях; он также представлял собой и апелляционную инстанцию по делам, решавшимся в епархиальных судах. Синоду принадлежало право выносить окончательные решения по большей части бракоразводных дел, а также по делам о снятии сана с духовных лиц и об анафематствовании мирян. Синод служил органом канонического общения Русской Церкви с автокефальными Православными Церквами, с Вселенским Православием. В домовой церкви Первенствующего члена Синода за богослужением возносились имена Восточных Патриархов. Ещё Синод являлся епархиальной властью для бывшей Патриаршей области, переименованной в Синодальную. Синод управлял ею через те же приказы, какие существовали и при Патриархах, переименованные в дикастерию (в Москве) и тиунскую контору (в Петербурге). После открытия Московской и Петербургской епархий в 1742 году, Синодальная область прекратила свое существование. В непосредственном ведении Синода от бывшей Синодальной области остались лишь Кремлевский Успенский собор и ставропигиальные монастыри.
В 1722 году Указом Императора учреждается должность Синодального обер-прокурора, визировавшего все распоряжения Синода, действующего не только как орган высшей церковной власти, но и как правительственное учреждение, которое подобно Сенату или Кабинету министров имеет на то полномочия от Императора. Первым обер-прокурором был И. В. Болтин, занимавший эту должность с 1722 по 1725 год.
Инструкция обер-прокурора дублировала Инструкцию генерал-прокурора при Сенате. Обер-прокурором, по мысли Императора Петра Великого, должен был назначаться «из офицеров добрый человек». Ему вменялось в обязанность быть «оком государя и стряпчим по делам государственным».
Первоисточником церковного права всегда является Божественная воля, выраженная в правилах: святых апостолов, святых соборов вселенских и поместных, святых отцов; а также в канонических (согласно 33-ему правилу Карфагенского Собора 419 года) библейских книгах. До сих пор широкое распространение имеет русский синодальный перевод канонической Библии 1876 года.
В Российской Империи чётко соблюдается правопреемственность русского законодательства византийской имперской традиции «церковный канон – государственный закон». По законам Российской Империи Самодержавный Император – верховный правитель в государстве и Церкви, который как глава Церкви действует через Синод, а как глава государства – через Сенат, Государственный Совет или Кабинет министров.
Следует различать два основных материальных источника русского церковного права синодальной эпохи: государство (с «государственным о Церкви законодательством», например: «Артикул воинский» (1715), «Духовный регламент» (1720), «Манифест о упразднении поместного землевладения церковных учреждений» (1764), «Устав благочиния, или полицейский» (1782), Именной высочайший указ «Об укреплении началъ веротерпимости», данный Сенату (1905) ) и Церковь в лице Святейшего Правительствующего Синода (с «императорским церковным законодательством», например: «Книга о должностях пресвитеров приходских» (1776), «Кормчая книга», «Книга правил, или Синтагма канонов – вторая часть Номоканона в 14 титулах» (1839), «Устав Духовных консисторий» (1883).
Для высшей церковной власти XIX века характерно поэтапное расширение прав обер-прокурора: при князе А. Н. Голицыне, графе Н. А. Протасове и особенно К. П. Победоносцеве права эти были расширены настолько, что из чиновника, только контролирующего ведение синодальных дел со стороны юридической правильности и соблюдения интересов государства, как это было предусмотрено в петровской Инструкции, обер-прокурор стал полномочным министром, ответственным перед Императором не только за соблюдение юридической формы в деятельности Синода, но и по существу. Эти новые полномочия обер-прокурора возникли из того, что при Александре I были отменены личные доклады Царю Первоприсутствующего члена Синода. Право представления регулярных личных докладов Императору по церковным делам и присутствия на заседаниях Комитета министров и Государственного Совета приобрел обер-прокурор.
В круг обязанностей обер-прокурора входило: наблюдение за исполнением государственных законов по Духовному ведомству и контроль за своевременным исполнением дел; просмотр протоколов Святейшего Синода, прежде чем они будут приведены в исполнение; представление докладов Синода Императору и объявление Синоду Высочайших повелений; присутствие на заседании Государственного Совета и Комитета Министров по делам Православной Церкви; через обер-прокурора осуществлялись все сношения Синода с министрами и другими высшими светскими начальниками; к нему на предварительные заключения поступали все рассматриваемые в Сенате дела, которые касались церковной недвижимости; обер-прокурор являлся главным начальником для светских чиновников, состоявших на службе в Духовном ведомстве.
Как государственный сановник, равный по своим правам министрам, обер-прокурор имел при себе заместителя – товарища обер-прокурора – и канцелярию, подобную департаментам при министерствах. Эта канцелярия была учреждена в 1839 году. Кроме канцелярии обер-прокурора, существовала еще канцелярия Святейшего Синода, но и она подчинялась обер-прокурору. В ней рассматривались и подготавливались дела, которые утверждались Синодом. Обер-прокурору были также подчинены секретари епархиальных духовных консисторий.
Состав Синода со времени его учреждения неоднократно подвергался основательным переменам. Уже при Екатерине I (1725-1727 гг.) он был разделен на два апартамента (1726 г.): духовный и экономический. Первый апартамент, в ведении которого оставлены были исключительно духовные дела, состоял из Первоприсутствующего (после кончины митрополита Стефана в 1722 году новый президент Синода уже не назначался) и шести членов. Экономический апартамент ведал земельными владениями монастырей и епархиальных домов и состоял из чиновников. При Екатерине I Синод перестал называться «Правительствующим» и стал «Духовным Синодом». Впоследствии восстановлено было его первоначальное название. Что касается экономического апартамента Синода, то он под различными названиями: «камерконтора», «коллегия экономии» - не один раз передавался из ведения Синода в ведение Сената и обратно, пока, наконец, в результате секуляризации населенных церковных земель от управления ими не была окончательно устранена церковная власть.
При императрице Анне (1730-1740 гг.) Синод состоял из трех архиереев, двух архимандритов и двух протоиереев (настоятелей Кремлевских Успенского и Благовещенского соборов). По штатам 1764 года в Синоде положено было состоять трем архиереям, двум архимандритам и одному протоиерею. По штатам, утвержденным в 1818 году, в Синоде присутствовали семь лиц, один из которых именовался «Первенствующим». При Николае I (1825-1855 гг.) места архимандритов в Синоде заняли главный священник гвардии и гренадерских корпусов (он же духовник Царя) и главный священник армии и флота. Впоследствии Синод приобрел исключительно архиерейский состав, что больше соответствовало церковным канонам. В него входили, как его постоянные члены, митрополиты Петербургский (обычно, но не всегда Первенствующий), Киевский и Московский, зачастую и Экзарх Грузии. Иногда членами Синода назначались другие архиереи, обычно в связи с их выдающимися заслугами. Например, членом Синода был митрополит Иосиф (Семашко), инициатор воссоединения униатов на Полоцком Соборе 1839 года. Другие архиереи, которые вызывались в Синод (по его представлению) указами Императора на неопределенный срок, именовались «присутствующими в Синоде».
В XVIII столетии Святейший Синод возглавляли такие выдающиеся архипастыри, как митрополит Новгородский Димитрий (Сеченов) и митрополит Новгородский и Петербургский Гавриил (Петров), в XIX - митрополиты Новгородские и Петербургские - Михаил (Десницкий), Серафим (Глаголевский), Григорий (Постников), Исидор (Никольский) и митрополит Киевский Иоанникий (Руднев), в начале XX столетия - митрополит Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский) и священномученик Владимир (Богоявленский), митрополит Петербургский, а потом Киевский. В состав Святейшего Синода в качестве его членов в разное время входили такие крупные церковные деятели, как митрополиты Платон (Левшин), святитель Филарет (Дроздов), Филарет (Амфитеатров), святитель Иннокентий (Вениаминов), Макарий (Булгаков); для присутствия в Синоде на несколько лет вызывались архиепископы Никанор (Бровкович), Арсений (Стадницкий) (позже митрополит), святой Тихон и Сергий (впоследствии Патриархи). В XX веке в Синод стали вызывать протопресвитеров, например святого праведного Иоанна Кронштадтского.
P.S. Церковь учит, что Господь наш Иисус Христос есть Истинный Бог и Истинный Человек. При воплощении божественная и человеческая природы соединились во Христе как Едином Лице неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно.
Призвание человека – стать личностью: раскрыть Божий замысел о себе, преумножить заложенные таланты и стяжать смиренномудрие в сердце своём. И тогда в какой-то степени преобразится мир к лучшему! Ибо одухотворённая Божественной благодатью человеческая душа, добровольно исполняя волю Бога Вседержителя, самобытно, интуитивно, в меру ограниченных возможностей, материализует в своей земной жизни «трансцедентный идеал небесного совершенства».
Русская религиозно-философская мысль, преображённая учением о Нетварном Свете афонских исихастов, отличается интуитивным чутьём «идеала». Отсюда стремление русского народа к соборно-иерархической гармонии в государстве (в главном - единство, во второстепенном - свобода, во всём - любовь), к одухотворённому единству содержания в многообразии форм общественной жизни, в которой каждый человек способен стать личностью.
Монархическое единство в любви трёх Ипостасей единосущной и нераздельной Пресвятой Живоначальной Троицы заключается в том, что Бог Отец Вседержитель, являясь Творцом всего видимого и невидимого, предвечно рождает Единородного Сына (именуемого Словом Божьим или Логосом) и предвечно изводит Святого Духа.
Вспомним молитву святого Владимира, Крестителя Руси: «Боже великий, сотворивый небо и землю! Призри на новые люди сия, и даждь им, Господи, увeдети Тебе, истиннаго Бога, якоже уведеша страны христианские, и утверди в них веру праву и несовратну, и мне помози, Господи, на супротивного врага, да надеяся на Тя и на Твою державу, побежду козни его».
Настоящее созидание Святой Руси началось с воплощения равноапостольным великим князем Владимиром на Русской Земле благотворной симфонии, описанной в 6-й новелле Юстинианова Codex" а Juris Canonici: «Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, - это священство и царство. Первое служит делам божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое, со своей стороны, постоянно молится за них Богу. Когда священство бесспорно, а царство пользуется лишь законной влаcтью, между ними будет доброе согласие».
Цель православного христианского государства – создать благоприятные условия для свободного обожения человека, т. е. для его уподобления Совершенной Личности Богочеловека Иисуса Христа – Великого Архиерея и Царя Славы.
2013

ЛИТЕРАТУРА
Священник Алексей Николин. Церковь и государство (история правовых отношений).– М.: Издательство Сретенского монастыря, 1997. – 430 c.
П. Е. Казанский. Власть Всероссийского Императора. – М.: Изд-во «Фонд И В», 2007. – 600 c.
Н. С. Суворов. Учебник церковного права.– М.: Печатня А.И.Снегиревой, 1908.– 348 c.
Полное собрание законов Российской Империи. Собрание 3. T. XXV. Отделение 1. – СПб.,1908. № 26125.

Рецензии

Здравствуйте, Георгий. Благодарю Вас за хорошую, многогранную статью, но позвольте мне и выразить сожаление: "мораль" в ней прописана недостаточно чётко. Больше экскурса в историю, чем лично Вашей позиции, а слово "симфония" если и звучит, то только в конце и всего один раз, словно бы ненароком. Представляется, что статью не лишним было бы слегка и дополнить, видоизменить, введя в неё оценочный фактор, или хотя бы - незримые "весы" для читателя повесить над темой, определив, что в какую чашку следует положить.
С уважением, Дмитрий.

Епископ Феофан Прокопович в своей эпитафии на смерть Отца Отечества Государя Императора Петра I Алексеевича Романова отмечает: «Се же твой, о и церкве российская, и Давид и Константин. Его дело - правительство синодальное, его попечение - пишемая и глаголемая наставления. О, коликая произносило сердце сие воздыхания о невежестве пути спасенного! Коликия ревности на суеверия, и лестническия притворы и раскол, гнездящийся в нас безумный, враждебный и пагубный! Коликое же в нем и желание было и искание вящшаго в чине пастырском искусства, прямейшего в народе богомудрия и изряднейшего во всем исправления! (Епископ Феофан Прокопович. Слово на погребение Петра Великого - http://www.infoliolib.info/rlit/prokop/slovo.html)

Это наш специфический, отечественный, 200-летний церковный опыт построения богоустановленной «теократии» - формы правления («цезаропапизм»), при которой Верховная Самодержавная Власть в Российском царстве находилась в руках Главы «Земной Воинствующей Церкви» (Ст.64. Свода Основных Государственных Законов Российской империи).

IV Вселенский Собор провозгласил, что глава Церкви – Господь наш Иисус Христос есть Истинный Бог и Истинный Человек: по Божеству Он вечно рождается от Отца и во всём Ему подобен – кроме нерожденности, по человечеству же Он во времени родился от Пресвятой Девы Богородицы и во всём подобен нам – кроме греха. При воплощении божественная и человеческая природы соединились во Христе Искупителе как Едином Лице неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно. Мессия Иисус Христос является Великим Архиереем и Царём Славы.

«Царь (земной) есть образ одушевлен Царя Небесного», – учит преподобный Максим Грек.
«Господин мой царь мудр, благ, как мудр Ангел Божий, чтобы разуметь все, что на земле» (2 Цар. 14:17, 20).
«Как человек по душе своей – образ и подобие Божие, так и христос Господень, помазанник Божий, по своему царскому сану есть образ и подобие Христа Господа. Христос Господь первенствует на небесах в Церкви торжествующей, христос же Господень по благодати и милости Христа Небесного предводительствует на земле в Церкви воинствующей. Тот вверху приготовляет венцы, этот же внизу умножает подвиги, достойные венцов. Тот венчает победивших, этот же для победы устраивает добрых воинов. Тот готовит вечные воздаяния, этот поощряет храбрых рыцарей к отважной борьбе, чтобы не напрасно жили, не без заслуг получили воздаяние. Как Тот положил душу Свою за Церковь Свою, которую приобрел ценой Крови Своей, так и этот не щадит души своей за Его, Христову, Святую Церковь, полагает душу свою, тратя здоровье, ставя грудь свою против неприятелей и неся в неурочные часы все военные труды в полках» (Cвятитель Дмитрий Ростовский. Поучение 48. Речь к Петру Великому).

Римские императоры с принятием христианства принимают непосредственное участие в церковных делах. Сам святой император Константин называл себя "сослужителем епископов и епископом внешних дел Церкви».

Но впервые учение о месте императора в Церкви дал святой Юстиниан Великий, который создал теорию симфонии.
Теорию симфонии Юстиниан излагает в предисловии к Шестой новелле. Вот его текст: "Величайшие дары Божии человеку, дарованные Вышним человеколюбием: Священство и Царство. Одно служит вещам божественным, другое управляет и заботится о вещах человеческих. И то, и другое происходит от одного и того же начала и благоукрашает человеческую жизнь. Так что ни о чем так не пекутся цари, как о чести священников, а сии – о самих царях Бога молят". И дальше: "Если Священство будет во всем безупречно и причастно дерзновением к Богу, а Царство будет правильно и подобающим образом упорядочивать врученное ему общество, то будет благое некое согласие, дарующее человеческому роду всевозможную пользу. Посему мы величайшую имеем заботу и об истинных Божиих догматах, и о чести священников. Если они будут блюсти ее, то, мы уверены, чрез нее великие дары получим от Бога и тем, что есть, будем владеть надежно, и приобретем то, что еще не достигнуто. Все будет благополучным и подобающим, если только начало дела будет должное и Богу любезное". По вопросу соотношения Царства и Священства высказывались уже и до Юстиниана, и нередко в том смысле, что Священство намного превосходит Царство. Говорили, например, что Священство заботится о душе, в то время как Царство - о теле. Юстиниан использует другую терминологию. Он говорит, что Священство управляет делами божественными, а Царство - делами человеческими. Здесь используется христологическая терминология, и догмат Церкви истолковывается, можно сказать, в рамках халкидонской христологии. Речь идет о Церкви, хотя само слово «Церковь» не произносится. При этом Юстиниан вовсе не отождествляет Священство с Церковью, скорее понятие Церкви выражается у него словом «человечество», через понятие человеческого общества. В соответствии с универсалистским мышлением Юстиниана в Церковь должно войти все человечество, и если до сих пор кто-то остается вне ее ограды, то это такая же историческая случайность, как и то, что некоторые народы живут вне власти римского императора. Таким образом, Священство и Царство соотносятся у Юстиниана вовсе не как Церковь и государство.

Квинтэссенция тысячелетнего русского государственного права воплощена в Своде Основных Государственных Законов – Cамодержавной Российской конституции в редакции 1906 года:
Раздел 1. Основные Государственные Законы.
Глава 7. О вере.
Cтатья 62. Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного Исповедания.
Cтатья 64. Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния. В сем смысле Император, в акте о наследии Престола 1797 Апр. 5 (17910) именуется Главою Церкви.

Святейший Правительствующий Синод, как высший орган церковной власти, был признан в качестве постоянного Собора, равного по власти Патриарху и заменяющего её, а потому носящего титул Святейшего. Равным образом Cинод заменял и Поместный Собор. Президент, а после Первенствующий член Синода, ничем не отличаясь по своим правам от других его членов, лишь символически представлял первого епископа (произвольное толкование 34-ого Апостольского правила: «Епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения: творить же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо так будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, Сын и Святой Дух»).
Церковный авторитет синодальным актам придавала подпись членов Синода – иерархов; а штемпель «По указу Его Императорского Величества», подобно подписям «внешних епископов» – Византийских Императоров под определениями Вселенских Соборов, придавал синодальным указам статус государственных законов. В «Духовном регламенте» провозглашалось, что «Коллегиум правительственное под державным монархом есть и от монарха уставлено». Для членов Синода составлена была присяга: «Исповедую же с клятвою крайнего судию Духовной сей Коллегии быти самого Всероссийского монарха государя нашего всемилостивейшего» (присяга просуществовала до 1901 года).
Противопоставление Церкви и государства, всякая мысль об иноприродности этих двух реальностей совершенно чужды Юстиниану и всем его современникам. Юстиниан свои полномочия, т. е. полномочия Царства в Церкви толкует очень широко. Царству принадлежит попечение о чести священников, более того, Царство заботится об истинных Божиих догматах, в то время как Священству надлежит молиться за весь мир и за самих царей. Конечно, молитва здесь понимается предельно широко, как вся литургическая и сакраментальная жизнь Церкви.
Юстиниан в своих законах и распоряжениях разного рода судил обо всех церковных вопросах. В одном месте (в новелле, относящейся к церковным делам) Юстиниан прямо говорит: «Для Царства, приявшего от Бога общий надзор над всеми людьми, нет ничего недоступного», - т. е. ничего, находящегося вне его компетенции.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Регламент или устав духовной коллегии -- закон, изданный в форме манифеста Петром I, определявший правовое положение Православной Церкви в России (Православной Российской Церкви). Регламент был общим делом Феофана Прокоповича и самого Петра. В Феофане Петр нашел понятливого исполнителя и истолкователя своих пожеланий и мыслей, не только услужливого, но и угодливого. Феофан умел угадывать и договаривать не только недосказанное, но и недодуманное Петром. Принятие Духовного регламента фактически превратило русских священнослужителей в государственных чиновников, тем более что для надзора за Синодом было поставлено светское лицо - обер-прокурор.

Основные положения Регламента

Состав Святейшего Синода определялся по регламенту в 12 "правительствующих особ", из которых три непременно должны были носить сан архиерея. Как и в гражданских коллегиях, в Синоде считался один президент, два вице-президента, четыре советника и пять асессоров. В 1726 году эти иностранные названия, так не вязавшиеся с духовными санами заседавших в Синоде лиц, были заменены словами: первоприсутствующий член, члены Синода и присутствующие в Синоде. Президенту, впоследствии первоприсутствующему, принадлежит, по регламенту, голос, равный с прочими членами коллегии.

Представителем императора в Синоде был обер-прокурор. Первым обер-прокурором Синода был назначен полковник Иван Васильевич Болтин. Главной обязанностью обер-прокурора было вести все сношения Синода с гражданской властью и голосовать против решений Синода, когда они не согласовывались с законами и указами Петра. Сенат дал обер-прокурору особую инструкцию, являвшуюся почти полной копией с инструкции генерал-прокурору Сената. Обер-прокурор подлежал суду только государя. Сначала власть обер-прокурора была исключительно наблюдательная, но мало-помалу обер-прокурор становится вершителем судеб Синода и его руководителем на деле. Состав Синода был аналогичен с составом светских коллегий. Лица, состоявшие при Синоде, были таковы же, как и при коллегиях, от которых и была взята его внешняя организация. Перед вступлением в определённую ему должность, каждый член Синода должен был "учинить присягу перед св. Евангелием". Вместе с клятвой в верности служения своему делу, члены Синода клялись в верности служения царствующему государю и его преемникам, обязывались доносить заблаговременно об ущербе его величества интереса, вреде, убытке.

Как в Сенате при должности прокурора стояли фискалы, так и в Синоде был поставлены духовные фискалы, называвшиеся инквизиторами, с протоинквизитором во главе. Инквизиторы должны были тайно наблюдать за правильным и законным течением дел церковной жизни. Канцелярия Синода была устроена по образцу Сената и так же подчинена обер-прокурору. Чтобы создать живую связь с Сенатом, при Синоде была установлена должность агента, обязанностью которого, по данной ему инструкции, было рекомендовать в сенате, и в канцелярии быстрое решение дел Синода. Затем агент смотрел, чтобы синодские ведения, посылаемые в Сенат и коллегии, слушались прежде других дел, иначе он должен был протестовать и доносить генерал-прокурору. Важные бумаги, поступавшие из Синода в Сенат, агент должен был носить сам. Кроме агента, при Синоде находился ещё комиссар от Монастырского приказа. Должность его во многом напоминала должность комиссаров от губерний при Сенате. Для удобства самого заведования подлежащими ведению Синода делами они были разделены на четыре части, или конторы: контора школ и типографий, контора судных дел, контора раскольнических дел и контора инквизиторских дел.

Новое учреждение, по мысли Петра, должно было немедленно взяться за исправление пороков в церковной жизни. Духовный Регламент указывал задачи нового учреждения и отмечал те недостатки церковного устройства и быта, с которыми надлежало начать решительную борьбу.

Духовный Регламент предписывал епархиальным архиереям создавать при архиерейских домах училища для детей (мужского пола) духовенства; впервые в Московской Руси создавалась система школ. Данное нововведение имело целью удаление из среды духовенства лиц, поступающих туда не по призванию, а по расчёту. Перед поступлением в школу кандидату необходимо было выдержать экзамен, касающийся не только знаний, но и духовных качеств будущего пастыря. Священник, по мнению Феофана Прокоповича не должен быть ни мистиком, ни фанатиком. Следовало удостовериться, не имеет ли он "видений" или "смущающих снов". Особой проверке подлежали домашние духовники, "обычные орудия", -- говорит Регламент, -- "темных интриг, создатели незаконных браков". Что касается священнослужителей церквей, "содержимых вдовами", то этот институт уничтожался.

Упразднялись места чудесных явлений, не признанных таковыми Синодом. Мужчинам запрещалось поступать в монастырь до тридцатилетнего возраста; монахам вменялось в обязанность исповедоваться и причащаться по крайней мере четыре раза в год; во всех монастырях вводится обязательный труд, а монахам запрещается посещать женские монастыри и даже частные дома. Монахиням, с другой стороны, запрещается давать окончательные обеты до пятидесятилетнего возраста, и послушничество, продолжавшееся до тех пор, не может служить препятствием для вступления в брак.

Все дела, подлежащие ведению Святейшего Синода, Регламент подразделял на общи, касающиеся всех членов Церкви, то есть и светских и духовных, и на дела "собственные", относящиеся только к духовенству, белому и чёрному, к духовной школе и просвещению. Определяя общие дела Синода, регламент возлагает на Синод обязанность наблюдать за тем, чтобы среди православных всё "делалось правильно по закону христианскому", чтобы ничего не было противного этому "закону", и чтобы не было "скудности в наставлении, подобающем всякому христианину". Регламент перечисляет, следить за правильностью текста священных книг. Синод должен был искоренять суеверия, устанавливать подлинность чудес новоявленных икон и мощей, наблюдать за порядком церковных служб и их правильностью, оберегать веру от пагубного влияния лжеучений, для чего наделся правом суда над раскольниками и еретиками и иметь цензуру над всеми "историями святых" и всякого рода богословскими сочинениями, наблюдая, чтобы не прошло чего-либо противного православному вероучению. Синоду же принадлежит категорическое разрешение "недоуменных" случаев пастырской практики в делах христианской веры и добродетели.

По части просвещения и образования Духовный Регламент предписывал Синоду следить, чтобы "у нас было довольное к исправлению христианскому учение", для чего надлежит составить краткие и удобопонятные для простых людей книжки для обучения народа главнейшим догматам веры и правилам христианской жизни.

В деле управления церковным строем Синод должен был исследовать достоинство лиц, поставляемых в архиереи; защищать церковный клир от обид со стороны светских господ; наблюдать, чтобы всякий христианин пребывал в своём звании. Синод был обязан наставлять и наказывать погрешающих; епископы должны смотреть, "не безчинствуют ли священницы и дьяконы, не шумят ли по улицам пьяные, или, что хуже, в церквях не ссорятся ли по-мужичьи".

Суду Синода подлежали все дела, которые прежде подлежали суду патриаршему. По части же церковного имущества Синод должен смотреть за правильным употреблением и распределением церковного достояния.

Относительно дел собственных Регламент замечает, что Синод для правильного выполнения своей задачи должен знать, в чём состоят обязанности каждого члена Церкви, то есть епископов, пресвитеров, дьяконов и прочих церковнослужителей, монахов, учителей, проповедников, и затем посвящает много места делам епископов, делам образовательным и просветительным и обязанностям мирян по отношению к Церкви. Дела же прочего клира церковного и касающиеся монахов и монастырей подробно изложены были несколько позднее в особом "Прибавлении к Духовному регламенту".

Синодальный период заметно отличается от предыдущих периодов истории Русской Православной Церкви. Если раньше было трудно разграничить, что относится к церковной, а что к гражданской истории, то теперь, начиная с эпохи Петра, начинается секуляризация, "расцерковление" общественной жизни.

В сравнительном сопоставлении их с прежними периодами русской церкви, мы обязуемся признавать объективно синодальный период русской церкви - периодом ее восхождения на значительно большую высоту почти по всем сторонам ее жизни в сравнении с ее древним теократическим периодом. По сравнению с предыдущим патриаршим периодом, Русская Церковь почти десятикратно возросла количественно за время синодального периода. На 21 миллион всего населения России при Петре Великом, с приблизительно 15-ю миллионами православных, Россия времени Николая II, по последней переписи 1915 г., числила в себе 182 миллиона, из них 115 миллионов православных. В патриаршем периоде Россия имела 20 епархий с двадцатью епископами. Кончила свой императорский период Русская Церковь при 64 епархиях и приблизительно 40 викариатствах, возглавляемая более чем 100 епископами. Числилось в ней: свыше 50 тысяч церквей, - 100.000 духовенства, до 1.000 монастырей с 50.000 монашествующих. Она обладала 4-мя Духовными Академиями, 55 Семинариями, со 100 Духовными Училищами, 100 Епархиальными училищами, с 75.000 ежегодно учащихся. Этот количественный рост не есть только автоматический результат роста населения. Это и результат активного систематического внутреннего и внешнего миссионерства Русской Церкви в такой мере, как никогда еще раньше ею не практиковалось. С этой точки зрения слишком крутая, до болезненности революционная реформа Петра В. была благодетельным страданием для Русской Церкви, стимулировавшим ее творческие силы.

В немецкой слободе Петр встретил коллегиальную форму церковно-приходского самоуправления протестантских общин и узнал от протестантов об их общих конституциях церкви в разных странах Западной Европы. Европейские монархи советовали Петру сделаться самому “главой религии”, чтобы располагать полнотой монархической власти. Уже с этого момента Петр замыслил применить протестантский примат государственной власти у себя дома. Несколько раз бывая, в связи с войнами, заграницей он открыто демонстрировал свои симпатии к протестантской системе верховенства светской власти над церквами.

Петра подозревали в неправославии, иные даже в безбожии. Но атеистом он не был. Вера его была твердой и по-своему сильной. Выражалась она в том, что в воскресные и праздничные дни он неопустительно молился за Литургией, часто становился на клирос и читал Апостол; всякое своё дело, всякий военный поход он начинал с молитвы о ниспослании Божия бла гословения, а всякий успех и всякую победу сопровождал благодарственным молебном. О его живой вере в Промысл Божий свидетельствуют часто повторявшиеся им слова: "Кто забывает Бог и не исполняет заповедей Его, тот сколько бы ни трудился, не сделает многого, ибо не осенен благословением свыше".

О вольнодумцах Петр I говорил со свойственной ему грубоватой крепостью выражений: "Кто не верует в Бога, тот либо сумасшедший, или с природы безумный. Зрячий Творца – по творениям познать должен". Характерна одна из его бесед с историком Татищевым, который, увлекшись в Европе крайним рационализмом, позволил себе однажды в присутствии царя издевательски издеваться и насмехаться над Библией и церковными установлениями. Ударив вольнодумца за эти речи своей знаменитой дубинкой, царь поучал его: "Не соблазняй верующих чистых душ, не заводи вольнодумства, пагубного благоустройству – не на тот конец старался я тебя выучить, чтобы ты был врагом общества и Церкви".

Но искренность христианской веры Петра не мешала ему на все смотреть глазами государственного человека, под углом зрения государственной пользы. А его политические и правовые воззрения складывались под влиянием западных протестантских учений о примате государства во всех сферах народной жизни, из чего выводилась и ложная доктрина о главенстве монарха над Церковью. Однако он не спешил в осуществлении своего замысла поставить Церковь на место одного из подвластных ему ведомств, а действовал осторожно и расчетливо. Да и сам замысел не сразу обрел характер до конца продуманного плана. План складывался постепенно - и переходный период, который поначалу мыслился как время межпатриаршества, затянулся на двадцать лет.

По смерти патриарха Адриана (1700 г.) Петр легко принял как бы простое техническое предложение правительственной боярской московской среды: отсрочить вопрос о выборе нового патриарха и править церковными делами “соборно”. Он считал, что имеетправо как самодержец активно вмешиваться в церковные дела: создание церковной власти по выбору государя, создание новых учреждений для дел административных и хозяйственных иназначение их руководителей и служебного персонала, хотя бы из лиц духовных, но по выбору государя. В отношениях с архиереями Петр сделал ставку на выходцев из Малороссии. Петру казалось, что через этих церковных западников русская церковь перестанет быть ему тормозом в насаждении западного просвещения и западного типа реформ. Он назначил самого младшего митрополита Рязанского и Муромского Стефана Яворского местоблюстителем патриарха.

Благодаря деятельности последнего власть в Русской Церкви постепенно перешла в руки киевских ученых. Митрополит Стефан, воспитанный в католических школах, был горячим поборником высокого авторитета Церкви и ее независимости от государства. Он ждал своего назначения на патриаршество, однако когда осознал свое положение, то перешел в консервативную оппозицию. Ревнители старины в Москве вскоре поняли, что в лице столь нежеланного для них чужака они обрели если и не единомышленника, то союзника, к тому же человека неуступчивого, твердого, мужественного. Вместе с ними Местоблюститель не одобрял второго брака царя, заключенного при жизни насильственно постриженной царицы Евдокии Лопухиной.

Особую остроту отношения между монархом и Местоблюстителем приобрели после дела Тверетинова. Московский лекарь Дмитрий Тверитинов, учившийся в Немецкой слободе, собрал кружок вольнодумцев, увлеченных протестантским учением. Его сторонники отвергали почитание святых угодников, мощей, икон, отвергали авторитет иерархии, не признавали таинств и предания святых отцов. В то же время в тверитиновском кружке по богословскому невежеству, отвергали и краеугольный камень протестантизма – учение о спасении единой только верой. Повторяя древних стригольников, Тверитинов думал, что человек спасается не верой, а своими делами и заслугами, без посредничества Церкви. "Я сам себе Церковь", – говорил ересиарх. В 1713 году существование ереси обнаружилось. Митрополит Стефан немедленно организовал расследование, которое велось гласно и было известно в Москве. Петр, опасаясь, что этот шумный процесс повредит столь любезным его душе немцам, распорядился перевести розыск из Москвы в Петербург в новоучрежденный тогда Сенат. В Сенат дело закончилось быстро и легко для подсудимых. От них потребовали отречения от ереси и препроводили их обратно в Москву. Местоблюстителю было приказано присоединить раскаявшихся к Церкви. Но митрополит Стефан, подозревая вероотступников в лицемерии, велел разослать их по монастырям для проверки искренности их покаяния. Тогда-то и обнаружилась обоснованность его недоверия к столь легко избавившимся наказания еретикам. Заключённый в Чудовом монастыре Фома Иванов, одержимый неистовством, бросился с косарем на резной образ Святителя Алексия и изрубил его. После этого злодеяния митрополит Стефан созвал Освященный собор для суда над преступниками. Новоявленные иконоборцы были преданы анафеме, а Фому, как злостного и нераскаявшегося еретика, сожгли на костре. Гнев Петра, узнавшего об исходе нового розыска, был страшен. Он заподозрил его в подстрекательстве москвичей к погромам иностранцев. Петр приказал объявить Местоблюстителю выговор через Сенат.

Особенно дурно отозвались на положении Стефана, да и всей вообще иерархии два политических дела 1718 г. дело царевича Алексея и дело его матери, бывшей царицы Евдокии Лопухиной. B них замешано было несколько важных лиц из духовенства. Дознано было, что духовник царевича Яков Игнатьев был злейшим врагом Петра, внушал Алексею ненависть ко всем делам и к самому лицу его отца, однажды на исповеди, когда Алексей со страхом признался ему, что желает отцу своему смерти, успокоил его, говоря: Мы и все желаем ему смерти. Духовник царицы Евдокии Федор Пустынный, ростовский архиерей Досифей и юродивый Михайло Босой говорили ей о близкой смерти Петра и скором возвращении ее на царство, подкрепляя свои уверения разными пророчествами и видениями. Царевич, бежал за границу, откуда переписывался с Досифеем, Крутицким митрополитом, Игнатием Смолой, и Киевским Иоасафом Кроковским. В этой переписке он обсуждал план перехвата власти при помощи близкого себе духовенства: «когда будет время без батюшки, тогда я шепну архиереям, а архиереи приходским священникам, тогда меня и нехотя владетелем учинят». Был заподозрен в связи с царевичем и сам Стефан, которого партия царевича и сам он считали своим и на которого рассчитывали, что он снимет с царевича присужденное ему царем пострижение в монашество. По окончании розысков Яков Игнатьев, Федор Пустынный и митрополит Досифей были преданы смертной казни; Иоасаф Кроковский умер скоропостижно еще раньше розыска на дороге из Киева в Петербург; Игнатий Смола по старости был уволен на покой (уже в 1721 г.) в Нилову пустынь. Против Местоблюстителя улик не оказалось. Во все время розысков царь находился в таком же страшном раздражении, как во время стрелецких казней, и высказывал крайне резкие отзывы ο духовенстве. Β 1718 году он решительно высказал мысль об отмене патриаршества и об устройстве для церковного управления духовной коллегии, наподобие учреждавшихся тогда же государственных коллегий. Яворский уцелел во время розысков: ему предназначалось даже место президента в новой духовной коллегии; но отношения к нему царя были окончательно испорчены. Президентом он должен был сделаться только номинальным. Петр убедился, что не все киевляне могли ему сочувствовать, и стал приближать к себе из них новых людей, более соответствовавших его взглядам.

Еще одним поводом для ропота духовенства было создание Монастырского приказа. В результате его деятельности все больше церковного имущества и земель уходило государству. Большая часть великорусских архиереев и церковных сановников, как игумены и архимандриты больших многоземельных монастырей, воспринимали новый контроль Монастырского Приказа над их хозяйством с решительной оппозицией. Тамбовский епископ Игнатий привлечен был к суду и лишен сана за открытое сочувствие раскольнической пропаганде о том, что Петр антихрист. А он был одним из многих сочувствующих раскольникам. В 1707 году Нижегородский митрополит Исаия был также снят с кафедры и сослан на покой за открытый неплатеж налогов Монастырскому Приказу.

Вообще к монашеству Петр относился по протестантски. Особенно ярко это отношение проявилось в "Объявлении ο монашестве" 1724 г. Программа того, как сделать монашество полезным для общества состояла в следующем. Простых, неученых монахов предполагалось занять при монастырях разными ремеслами и земледелием, а монахинь женскими рукоделиями; других, избранных монахов готовить к высшим церковным должностям посредством ученых занятий, для чего завести при монастырях школы и ученые братства. Кроме того, монастыри предназначались к обязательному благотворительному служению; при них велено заводить богадельни, больницы и воспитательные дома для младенцев.

Более близким Петру стал Феофан Прокопович, иерарх-западник, либерал и убежденный реформатор, так же психологически протестантствующий, как и сам Петр. Поначалу он стал ректором Киевской академии, затем в 1718г. архиепископом Псковским с резиденцией в Петербурге. Подобралась двоица великих людей, которой мы обязаны церковной реформой со всеми ее и положительными и отрицательными качествами. Архиепископ Феофан (Прокопович), как и Стефан Яворский, получая образование на Западе, был вынужден отречься от Православия и перейти в унию. Выучившись и вернувшись на родину, он принес покаяние. Но помимо того, что Феофан Прокопович учился в католических учебных заведениях, много путешествовал по протестантским странам, поэтому склонности у него были протестантские. Библиотека Феофана на три четверти состояла из протестантских авторов. Пользуясь готовой теорией естественного права и ее доктриной о верховной власти, Феофан вручал Петру волшебный аппарат для оправдания его государственной революции сверху.

Архиепископ Феофан был убежденным сторонником реформы, поэтому ему и было поручено выработать проект церковных преобразований. Во многом этот проект был заимствован у протестантов и осуществлялся под сильным влиянием протестантских друзей царя в России и иноземных протестантских монархов. Феофан написал Духовный "Регламент" 1820 г., содержавший план проведения церковной реформы. Это был сырой проект, по форме являвшийся не законом, а агитационно-публицистическим произведением в защиту реформы, проповедью, убеждавшей в том, что единоличная власть хуже коллегиальной и что единоличный церковный владыка введет в соблазн народ, т.к. будет поставлен на одну ногу с царской властью. Аргументация была весьма сомнительной, т.к. подрывала и основы монархической государственной власти. Ко всему прочему царь был назван не помазанником Божиим, а "Христом Господним".

Изначально было ясно что регламент не получит соборного одобрения, поэтому Петр не стал собирать архиереев, а поручил собрать их подписи под ним, а у тех, кто не согласен, взять развернутое объяснение. Т.о. регламент был утвержден, но русский епископат смог значительно изменить эти решения на протяжении нескольких лет, когда коллегия начала свою деятельность. Но реформа «пошла», т.к. идеология просвещенного абсолютизма, тоталитарно покоряющего своему контролю и церковь, стала адекватной государственному правосознанию.

Духовный регламент подразумевал создание коллегии ведующей церковными делами и, подчиненной сенату (т.е. не непосредственно царю). Она была собрана в январе 1721 г. и сразу же было изменено ее название на Синод. В состав синода входили архиереи, президентом его был сделан Стефан Яворский (должность была упразднена в 1722г. после его смерти), был и вице-президент; входили туда и пресвитеры, и представитель царя – обер-прокурор (последний в первое время был чисто номинальным лицом, не имевшим веса в глазах синода, но к началу 19 в. они стали настоящими министрами церкви).

Члены синода указали на предварительность и недостаточность своего согласия на реформу. Это вынудило обратиться Петра за благословением к Константинопольскому патриарху. В письме, излагавшем суть реформы, нецерковные положения были опущены. Ответ пришел через два с лишним года. Все патриархи признавали синод равным себе в патриаршем достоинстве и обещали поддерживать с ним и с Русской Церковью полное церковное общение, если он будет блюсти Православие и полностью сохранять все церковные уставы.

Кроме этих документов, был еще и царский манифест о церковной реформе. Т.е. имелось три проекта преобразований. В общем государственная власть все взяла в свои руки. Суть их была в том, что единственным источником правотворчества для Церкви осталась только верховная светская власть. Каноническое правотворчество для русской церкви этим было закрыто. Чрезвычайные органы канонического законодательства, церковные соборы, полным их замалчиванием в Духовном Регламенте, были воспрещены. А текущее мелкое законодательство в сопроводительном Духовному регламенту манифесте предоставлено Синоду, но и оно не оставалось бесконтрольным.

Синод по государственному уровню был равен сенату. Петр вытребовал разрешение на браки с инославными, в архиерейскую присягу были включены слова о том, что они исповедуют помазанника-царя как крайнего судию этой коллегии. Реформа не пошла по протестантскому пути, т.к. этого не принял бы народ, да и политически это могло привести к расколу общества и подрыву монархической государственности. Именно с этого момента происходит раскол между элитой (аристократия, дворяне) и народом (крестьяне, духовенство). Сокращение монастырей привело к падению уровня грамотности народа, росту суеверий из-за уменьшения подлинно церковного, православного просвещения.

Вопросы для самостоятельного повторения материала.

1. Дайте общую характеристику синодального периода Русской Церкви.

2. Изложите церковно-политичские взгляды Стефана Яворского. Как сложились его отношения с Петром.

3. Как вызревали взгляды Петра на отмену патриаршества? Что стало окончательным поводом для решения этого вопроса.

4. В чем состояла церковная реформа Петра?

«ДУХОВНЫЙ РЕГЛАМЕНТ»

законодательный акт, главный юридический документ, определявший правовой статус Церкви в России в синодальный период вплоть до 1917 г. (ПСЗ. Т. 6. № 3718). Утвержден царем Петром I, введен в действие манифестом от 25 янв. 1721 г., к-рым учреждалась Духовная коллегия как высший орган церковной власти и одновременно гос. ведомство, с момента открытия 14 февр.- Святейший Правительствующий Синод. «Д. р.» определял структуру и функции Святейшего Правительствующего Синода и устанавливал систему гос. контроля над деятельностью Церкви. Первая публикация «Д. р.» последовала 16 сент. 1721 г. Его значение вышло за рамки инструкции для одной из петровских коллегий.

«Духовный регламент». 23 февр. 1722 г. Оборот титульного листа - с. 1 (РГБ)Основой «Д. р.» была составленная Псковским архиеп. Феофаном (Прокоповичем) по заданию Петра I «Книга сия, Духовнаго коллегиума описание и рассуждение содержащая...» (1718-1720). Она была отредактирована и дополнена царем. В февр. 1720 г. текст был заслушан и одобрен Сенатом и архиереями, находившимися в С.-Петербурге, а затем подписан Петром I. В том же году в Москве, Казани и Вологде были собраны подписи др. архиереев, архимандритов и игуменов. Всего под документом подписались 87 духовных лиц, большинство из которых с текстом детально не знакомились и своего отношения к нему не выразили. Позже других подпись поставил местоблюститель Патриаршего престола Рязанский митр. Стефан (Яворский), к-рый ссылался на неясность отдельных положений «Д. р.». Петр I обратился к К-польскому патриарху Иеремии III с просьбой, чтобы он, посовещавшись с др. патриархами, подтвердил признание Синода. При этом текст «Д. р.» не был выслан в К-поль. В 1723 г. Иеремия III прислал утвердительную грамоту, в к-рой извещал о признании Синода своим «во Христе братом». Аналогичные грамоты были получены и от др. патриархов.

Создание «Д. р.» вытекало из общего направления церковной политики Петра I, к-рую он формулировал как «исправление духовного чина». Она заключалась в ликвидации патриаршей системы управления Церковью, устранении возможности оппонирования царю со стороны Церкви, результатом чего явилось снижение влияния Церкви на общество. Идейным источником «Д. р.» послужили протестант. теории о верховенстве светской власти в духовных делах. На их основе архиеп. Феофан выработал обоснование прав российского царя как верховного блюстителя «правоверия и всякого в Церкви святой благочиния», имеющего власть над Церковью, подобно герм. протестант. князьям, распространявшим свою светскую и одновременно духовную власть на принадлежащие им территории. Кроме того, архиеп. Феофан исходил из положений популярной тогда в Зап. Европе теории «естественного права», правовых концепций «полицейского государства», к-рые не оставляли Церкви и вере самостоятельного места в обществе. Церковь рассматривалась как один из инструментов достижения «общего блага», как элемент гос. системы воспитания, образования подданных и контроля над ними. Текст «Д. р.» местами приближается по форме к политическому трактату, содержит резкую критику прежних порядков церковного управления и образа жизни духовенства.

В «Д. р.» определен состав Синода - 12 чел., в т. ч. 3 архиерея, а также архимандриты, игумены и протопопы. Его возглавлял президент (председатель). Однако, согласно манифесту от 25 янв. 1721 г., в Синод входили президент, 2 вице-президента, 4 советника и 4 асессора, т. е. всего 11 чел. На практике состав и структура неоднократно менялись. При этом все члены Синода, включая президента, имели равные голоса, каждый из них подлежал суду Синода. Президент лишь символически представлял собой первоиерарха, а на практике не отличался по своим правам от др. членов Синода. Являясь высшим адм. и судебным органом Русской Церкви, Синод не обладал властью патриарха, действовал от имени царя, получал от него к исполнению указы и повеления по всем церковным делам. Вошедшая в «Д. р.» присяга членов Синода мало отличалась от присяги военных и гражданских служащих, обязывала высших церковных иерархов быть «верными, добрыми и послушными рабами и подданными» царя, делать все, что служит к укреплению самодержавной власти. Так, члены Синода обязывались объявлять о любых полученных ими сведениях «о ущербе... Его Величества интереса, вреде и убытке». Царь считался «крайним судией» Духовной коллегии и именовался, в частности, «христом Господним». В 1901 г. Синод отменил эту форму присяги.

Основной текст «Д. р.» состоит из 3 частей. В 1-й обосновываются преимущества коллегиального органа перед единоличной системой управления делами Церкви. Аргументация строится на упрощенном представлении о малоэффективности патриаршей власти, о ее подверженности бюрократическим порокам, некомпетентности, о пристрастности и даже об опасности для существования самодержавного гос-ва. В тексте регламента говорится: «…от соборного правления не опасатися отечеству мятежей и смущений, яковые происходят от единого собственного правителя духовного. Ибо простой народ не ведает, како разнствует власть духовная от самодержавной, но великою высочайшего пастыря [патриарха] честию и славою удивляемый, помышляет, что таковый правитель есть то второй государь, самодержцу равносильный, или и больше его, и что духовный чин есть другое и лучшее государство, и се сам собою народ тако умствовати обыкл. Что же егда еще и плевельные властолюбивых духовных разговоры приложатся, и сухому хврастию огнь подложат? Тако простые сердца мнением сим развращаются, что не так на самодержца своего, яко на верховного пастыря, в коем-либо деле смотрят. И когда услышится некая между оными распря, вси духовному паче, нежели мирскому правителю, аще и слепо и пребезумно согласуют и за него поборствовати и бунтоватися дерзают» (I 7). В качестве примеров опасного усиления церковной власти приводятся указания на визант. историю, историю папства и подобные «у нас бывшие замахи». Учрежденный же царем Синод сравнивается с соборной практикой прошлого, с «соборным духовным правительством». Выражается уверенность, что он станет «школой правления духовного», школой буд. архиереев, благодаря к-рой «скоро от духовного чина грубость отпадет». Все же архиеп. Феофан не сумел найти убедительного канонического оправдания отмены Патриаршества и замены его Синодом, его аргументы не выдержали критики с канонической т. зр.

Во 2-й ч. определяется круг полномочий Синода, связанных с общецерковными проблемами и церковным управлением. Признавалось необходимым активно бороться с суевериями, тщательно проверять на предмет соответствия христ. учению бытующие молитвы, акафисты, издаваемую церковную лит-ру, осуществлять духовную цензуру, проверять известия об обретении мощей, о чудесах, происходящих от икон, и т. п. Требовалось упорядочить правила церковной службы, в частности не допускать двоегласия и многогласия. Для просвещения народа предписывалось составить 3 книги: с изложением главных христ. догматов и 10 заповедей; «о собственных всякого чина должностях»; сборник высказываний св. отцов о грехах, добродетелях и т. д. Эти книги следовало распространить и читать в церквах прихожанам в воскресные и праздничные дни. Далее формулировались обязанности епископов. Архиереи должны были знать правила Вселенских и Поместных Соборов. От них требовалось не реже чем раз в 2 года объезжать свою епархию, долгое отсутствие в епархии осуждалось. При невозможности управлять епархией следовало назначить неск. человек из духовенства для ведения дел. В случае возникновения вопросов по управлению нужно было сноситься с архиереями из соседних епархий, а затем с Синодом. Епископы должны были следить за поведением духовенства своей епархии, вершить духовный суд, в т. ч. над мирянами, при этом объявлять анафему они могли только с разрешения Синода. Суд Синода - высшая судебная инстанция, куда, в частности, следовало направлять жалобы на епископов. Архиерей должен был 2 раза в год посылать в Синод рапорты о положении дел в епархии. В «Д. р.» есть пункты, запрещающие оказывать излишние почести архиереям (водить их под руки, кланяться им в землю). Еще большей критике подвергаются архиерейские слуги, за к-рыми нужно следить, чтобы при посещении городов и мон-рей они «благочинно и трезво пребывали и не творили б соблазна».

Во 2-й ч. также приводится подробная программа создания духовных уч-щ. На 1-е место ставилась проблема отбора учителей. Согласно «Д. р.», уч-ща должны были быть закрытыми учреждениями монастырского типа во главе с ректором и префектом, содержаться на средства архиерейских домов и сборы с церковных и монастырских земель. При училищах открывались общежития («семинарии») с церквами, б-ки. Предусматривались редкие свидания учащихся с родными, распределение времени по точным «регулам», строгий надзор за учениками. Курс обучения разделялся на 8 классов, преподавались лат., греч., древнеевр. и церковнослав. языки, география, история, арифметика, геометрия, логика, диалектика, риторика, пиитика, физика, метафизика, политика и богословие (в течение 2 лет). Обучать следовало детей священнослужителей и «прочих, в надежду священства определенных». Окончившие уч-ща становились священниками, а если принимали монашеский постриг,- игуменами и архимандритами. Отдельно говорилось о «проповедниках слова Божия». Произносить проповеди могли лишь те, кто обучался в духовных уч-щах. Указывались цели проповеди: побуждение к покаянию, к исправлению, к почитанию власти, искоренение суеверий и т. д. В качестве образца всем рекомендовалось читать труды свт. Иоанна Златоуста. Проповедники призывались к скромности и сдержанности. Заключение 2-й ч. посвящено статусу мирян, их отличиям от духовенства. Миряне должны были причащаться не менее одного раза в год. Запрещались все домовые храмы, кроме принадлежавших членам царской фамилии. Помещиков призывали посещать приходские церкви и не стыдиться «быть братиею, хотя и крестьян своих, во обществе христианстем». Прихожане могли сами избрать кандидата в священники, при этом они должны были подать епископу сведения, что избранный «жития доброго и неподозрительного», и указать, какая ему полагается руга или земля. Венчаться можно было только в приходе жениха или невесты. Кроме того, упоминалась борьба со старообрядчеством. Так, старообрядцев запрещалось «возводить на власти, не токмо духовные, но и на гражданские». Следовало выявлять тайных старообрядцев, их укрывательство строго осуждалось.

3-я ч. определяет функции и обязанности членов Синода, координирует его деятельность с работой др. учреждений. Члены Синода должны были, в частности, рассматривать богословские сочинения перед их опубликованием, проверять кандидатов на епископскую хиротонию, контролировать использование церковного имущества, защищать духовенство перед мирскими судами. Еще одной обязанностью была борьба с подаянием милостыни трудоспособным людям, «прошакам», а также с корыстолюбием священников, требующих платы за совершение треб (добровольное пожертвование не возбранялось).

В «Д. р.» было предусмотрено, что члены Синода могут дополнять его текст с согласия царя. Поскольку в первоначальном варианте очень мало говорилось о белом духовенстве и монашестве, члены Синода составили «Прибавление о правилах причта церковного и чина монашеского» и опубликовали его в 1721 и 1722 гг. без ведома Петра I. В 1722 г. «Прибавление...» было переработано Петром I и опубликовано в окончательной редакции (ПСЗ. Т. 6. № 4022). В 1-м разд. речь идет о правилах поставления священников, их отношениях с причтом, духовной и светской властью. Кандидат в священники и диаконы должен был хорошо знать вероучительные книги, в перспективе предполагалось избирать только из окончивших духовные уч-ща. Перед поставлением требовалось публично проклясть все «раскольнические согласия» и принести присягу императору. Не следовало ставить к одной церкви много священников и диаконов, еще больше осуждались те, кто оставлял свою церковь и «волочился семо и овамо», им грозило наказание вплоть до лишения сана. Декларировался принцип соблюдения тайны исповеди, за исключением тех случаев, когда кто-либо, не раскаиваясь, сообщал о своем намерении совершить преступление против гос. власти или монарха или собирался сознательно оповестить о «ложном чуде»,- священники были призваны объявлять об услышанном. «Прибавление...» предписывало применять правила о епитимиях с рассуждением, учитывая конкретную ситуацию (напр., не накладывать епитимию, если кающийся при смерти). Священники предостерегались от протежирования своим родственникам при выборе церковнослужителей, а также от различных «бесчинств»: пьянства, ссор, участия в кулачных боях и т. д. Кроме того, приходские священники должны были вести метрические книги.

Раздел о монашестве приводит правила пострига. Возраст постриженика должен был быть не менее 30 лет (для женщин - не менее 50 или 60 лет). Запрещалось постригать воинов, крестьян или приказных без отпускного свидетельства, лиц, имеющих долги, избегающих суда. Нельзя было понуждать детей, а также вдовых клириков к постригу. Постриг лиц, состоящих в браке (даже при условии развода и совместного пострижения), не одобрялся. Ужесточалась борьба за дисциплину в монашеской жизни. Вступивший в монастырь передавался под надзор опытному монаху и должен был пройти 3-летнее послушание перед постригом, к-рый совершался только с разрешения епископа. Монахи должны были причащаться не менее 4 раз в год во время постов. Отлучаться из мон-ря без серьезных причин не рекомендовалось, ходить в гости разрешалось не более 4 раз в год. Переход в др. мон-рь допускался лишь в крайнем случае. Принимать пищу следовало только во время общей трапезы. Неграмотные монахи должны были учиться читать, для этого надлежало устроить особые кельи для занятий. После смерти монаха его имущество переходило монастырю (имущество епископа - Синоду). Настоятели должны были избираться братией. Они не могли принуждать монахов приходить к себе на исповедь, в обители назначался общий духовник. Казна мон-ря находилась в ведении казначея, а не настоятеля. В «Прибавлении...» отмечалось, что «в монастырях подобает общему житию быти». Предписывалось сводить братию малочисленных мон-рей в одну обитель, освободившиеся церкви обращать в приходские, не строить уединенные скиты. Новые мон-ри можно было строить только с разрешения Синода. При мон-рях рекомендовалось открывать «странноприимницы» и больницы. Следовало вести запись всех постриженных в монахи, а также монастырских доходов и расходов.

«Д. р.» переиздавался в XVIII-XIX вв. не менее 20 раз. В 1917 г. он был отменен Поместным Собором Православной Российской Церкви.

Ист.: ПСЗ. Т. 6. № 3718, 4022; Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии и «Духовный регламент». Р.-н/Д., 1916. Т. 2.

Лит.: Кедров Н. И. «Духовный регламент» в связи с преобразовательною деятельностью Петра Великого. М., 1866; Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. СПб., 1868; Востоков Н. М. Свят. Синод и отношения его к др. гос. учреждениям при имп. Петре I // ЖМНП. 1875. Июль. С. 52-85; Авг. С. 153-198; Дек. С. 358-378; Морозов П. О. Феофан Прокопович как писатель. СПб., 1880; Попов Вл. И. О Свят. Синоде и установлениях при нем в царствование Петра (1721-1725 гг.) // ЖМНП. 1881. Февр. С. 222-263; Март. С. 1-51; Темниковский Е. Н. Один из источников «Духовного регламента» // Сб. Харьковского ист.-филол. об-ва. 1909. Т. 18; Голубинский Е. Е. О реформе в быте Рус. Церкви: Сб. ст. М., 1913; Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии и «Духовный регламент». Р.-н/Д., 1916. Т. 1; Cracraft J. The Church Reform of Peter the Great. Stanford, 1971; Смолич. История РЦ. Кн. 8. Ч. 1. С. 88-102 и др.; Живов В. М. Неизв. соч. митр. Стефана Яворского с протестом против учреждения Синода // Петр Великий: Сб. ст. М., 2007. С. 241-333.

Большой Энциклопедический словарь

ДУХОВНЫЙ РЕГЛАМЕНТ - ДУХОВНЫЙ РЕГЛАМЕНТ, законодательный акт Петра I (1721) о реформе церковного управления. Согласно Д. р., церковь подчинялась государству, вместо патриаршества учреждался Синод.

Жизнь духовенства в любой конфессии всегда строго регламентирована. Это касается как внешних атрибутов (облачение, использование предметов культа, правила поведения и т. д.), так и всех сфер жизни священников в целом. Все нормы и правила отражаются в нормативных документах: кодексах, регламентах, положениях. Таким документом для русского духовенства на протяжении многих лет, начиная с петровских времен и вплоть до переворота 1917 года, являлся «Духовный регламент или устав Духовной коллегии».

Что такое духовный регламент

Регламент представлял собой юридический документ, изданный в виде манифеста. С его помощью утверждался правовой статус церкви в России, а также была учреждена Духовная коллегия в качестве высшего органа церковной власти и Святейший Правительствующий Синод, как государственное ведомство.

Уставом определялись структура и функции Синода, устанавливалась система государственного контроля над деятельностью священников и монахов.

Данный документ фактически сделал из священнослужителей государственных чиновников. Это обстоятельство усугублялось тем, что контроль деятельности Синода осуществлял светский служащий - обер-прокурор.

Происхождение слова

Само слово регламент имеет польские корни (от польского reglament - правило). В Петровскую эпоху оно прочно вошло в русскую речь в значении «свод правил».

Значение понятия

Регламент предполагает свод каких-либо правил и законов, но здесь мы видим некие «рассуждения», которые скорее являются комментариями к закону, чем самим законом. Это попытка декларировать правила новой жизни в русском обществе, навязать новое мировоззрение.

Духовный регламент 1721 года

В основу устава легла «Книга сия, Духовнаго коллегиума описание и рассуждение содержащая...» (1718-1720 гг.), составленная архиепископом Феофаном Прокоповичем. После редактирования и внесения царем дополнений регламент заслушали на заседании Сената в присутствии столичных архиереев. Затем он был подписан Петром. Впоследствии и в других больших городах Российской империи 87 представителей священства подписали документ. По-видимому, никто из них детально с ним не знакомился и поэтому не мог сформировать своего к нему отношения.

История подготовки и создания

Долгое время после восшествия на престол Петр I довольствовался полумерами в отношении реорганизации церкви. И только в 1718 году император дал поручение Феофану Прокоповичу разработать проект закона для Духовной коллегии. Государь считал, что реформы государственного и церковного управления имели одинаковую важность для империи и должны были осуществляться совместно.

И чем больше государственного контроля будет в делах церкви, тем лучше.

Эта установка была озвучена разработчикам устава Духовной коллегии.

Вообще царь считал очевидным необходимость введения коллегиального управления церковью и подчинение ее монаршей воле. Петр I знал, что такая позиция вызовет яростное сопротивление духовенства, поэтому проект закона прошел формальное согласование у духовных иерархов. Регламент был утвержден указом царя от 25 января 1721 года, а опубликован в окончательной редакции 16 сентября того же года.

Цель документа

Издание «Духовного регламента» поддерживало политику царя, которая определялась как «исправление духовного чина». Под этим подразумевалось искоренение системы управления с помощью патриаршей власти, устранение самой возможности для священников выступать в качестве оппонентов царя. Безусловно, это ослабило влияние духовных деятелей на русское общество.

Идея о верховенстве светской власти в религиозных делах созрела под влиянием протестантских теорий, которые в то время считались прогрессивными. Кроме того, архиепископ Феофан активно использовал тезисы «естественного права» и юридических концептов «полицейских государств». Вера постепенно теряла свое самостоятельное место в обществе.

Таким образом, царь получал все основания для того, чтобы объявить себя единоличным блюстителем веры и постепенно подчинить себе духовенство. В таком контексте вера и священство рассматривались в качестве инструментария для осуществления контроля над подданными.

Основные положения

Устав разделен на три части. В первую часть вошли положения, которые объясняют преимущества коллегиального управления православной паствой по сравнению с единоличным. Если говорить коротко, то «соборное» управление должно было уберечь державу от мятежей и смут, которые могло спровоцировать правление одного сановника. Также упоминается о том, что единоличный церковный владыка становится подобным самодержцу. Синод, в свою очередь, сравнивается с соборами духовенства в прошлом. Однако авторы документа не смогли найти убедительных аргументов за отмену института патриархата на Руси.

Вторая часть определяла круг полномочий членов Синода, которые связаны с проблемами церкви. В частности, предлагалось активно искоренять суеверия и тщательно отбирать духовную литературу, которая подлежит распространению. Это означало введение цензуры духовных текстов. Кроме того, упорядочению подлежали правила церковных служб.

А для просвещения простых людей надлежало составить три книги:

с основными христианскими догматами и десятью заповедями;
с изложением должностей и чинов;
с извлечениями из жития святых о грехе, добродетели и т. д.

В составе Синода было двенадцать представителей церковной элиты того времени. Руководство осуществлял президент, но власть его носила во многом номинальный характер. У всех архиереев, входящих в состав, было равное право голоса, и каждый из них мог быть подвергнут синодальному суду. То есть, этот орган не был обличен патриаршей властью: действуя от имени царя, он исполнял его указы и повеления во всех религиозных сферах. Примечательно, что присяга клириков немногим отличалась от той присяги, которую приносили военные и государственные служащие. В соответствии с присягой иерархи должны были выполнять роль послушных рабов и подданных царя, а также служить на благо укрепления монаршей власти.

Царь становился «судом в последней инстанции» в делах религии и веры. Такая форма присяги просуществовала около 180 лет. Отменили ее только в 1901 году.

Далее формулировались обязанности православных епископов. Они должны были хорошо ориентироваться в правилах Вселенских и Поместных соборов. Дважды в год им предписывалось инспектировать свою епархию и тщательно следить за поведением представителей ее духовенства. Епископ в своей епархии вершил духовный суд, анафема объявлялась только с позволения Синода.

Синодальный суд представлял собой высшую судебную инстанцию, куда направлялись и жалобы на епископов. Архиерей два раза в год направлял в Синод отчеты, которые содержали подробные сведения о том, как обстоят дела в епархии. Некоторыми пунктами регламента запрещалось оказание архиереям излишних почестей, а их слуги подвергались жесткой критике.

Во второй части также описано создание духовных училищ. Особенно разработчики были озабочены проблемой отбора педагогических кадров. Училища должны были представлять собой заведения монастырского типа с соответствующими правилами.

Программа обучения предполагала разделение на восемь классов и изучение следующих предметов:

латыни;
греческого;
древнееврейского;
церковнославянского;
географии;
богословия;
истории и т. д.

По окончании обучения выпускники становились священниками или постригались в монахи. Также говорилось о том, что проповедовать могли только те, кто получил образование в духовном училище.

Третья часть документа содержала сведения о мирянах и их отличиях от священства. Им предписывалось ходить к причастию не реже одного раза в год. Помещикам запрещено было строить домовые храмы, им следовало быть с «братиею» и посещать приходские церкви. Кроме того, необходимо было бороться со старообрядцами и всячески способствовать их выявлению.

В положениях третьей части также содержится подробное описание функций и обязанностей, которыми наделены синодальные чиновники. Например, они рассматривали сочинения духовного содержания перед публикацией, проверяли кандидатов на епископские должности, контролировали использование приходского имущества, боролись с корыстолюбием священников, требовавших оплату за совершение треб.

Документ предусматривал для архиереев возможность внесения дополнений с согласия государя.

Первоначальный вариант регламента содержал очень мало сведений об институте монашества, и синодальные чиновники, составив соответствующее добавление, опубликовали его без ведома царя. В дальнейшем эти добавления к каноническому тексту были переработаны и опубликованы Петром. Речь в них, в основном, шла о взаимоотношениях светских и духовных властей, о правилах пострига монахов и рукоположения священников, о предостережениях духовенства от разного рода бесчинств, пьянства, ссор. Кроме того, раздел содержал подробные сведения о порядке наложения епитимьи.

Историческое значение

По мнению современных исследователей, введение этого документа привело к ряду существенных изменений в отношениях русской православной церкви и государства.

К их числу можно отнести:

Введение жесткого контроля над духовенством.
Превращение церковной власти в подобие светской: фактически церковь встраивается в государственный аппарат.
Формирование Святейшего Синода как государственного учреждения.
Постепенное ослабление связи духовенства с православной паствой.

Но нельзя не сказать о том, что этот период подарил миру множество святых, которые жили подлинно духовной жизнью: Серафим Саровский, Оптинские старцы, святитель Игнатий (Брянчанинов).

Разработчики и авторы регламента

Проект закона был разработан по поручению императора епископом Феофаном Прокоповичем. Этот документ считается одним из ярчайших образцов творчества автора.

Феофан Прокопович

О происхождении епископа известно мало. По историческим сведениям, он был выходцем из Смоленска, родители его были мелкими торговцами. Мальчик рано осиротел, и его взял на воспитание родной дядя, ректор Киево-Братской коллегии. Ребенок получил хорошее духовное образование. Будучи уже взрослым, он окончил полный курс иезуитской коллегии в Риме.

Архиепископ обладал широким кругозором и был выдающимся государственным деятелем своего времени.

Одним из постулатов, активно защищаемых Феофаном, было почитание царя главой не только над мирянами, но и над всем духовенством.

Петр Великий, убедившись в столь лояльном отношении монаха, вызвал его в столицу для реализации реформы. После образования Святейшего Синода Феофан Прокопович некоторое время возглавлял его, а затем стал его первенствующим членом. Он также являлся активным сподвижником и соратником Петра I в реформировании управленческого аппарата церкви с целью ликвидации ее автономности от государства и полного подчинения духовенства императору.

Петр I

Петр родился от второго брака царя Алексея Михайловича с Натальей Нарышкиной в 1672 году. В детстве получил хорошее домашнее образование. С юных лет владел немецким, голландским, английским и французским языками. Кроме того, царевич в дальнейшем освоил множество разноплановых ремесел, уделяя особое внимание военно-морскому делу. Был чрезвычайно волевым, целеустремленным и работоспособным человеком.

Государь представлял собой не совсем привычный для того времени тип личности: в силу особенностей воспитания, он не имел большой склонности к старым обычаям и московским придворным порядкам, но был очень чуток и восприимчив к немецкой и вообще заграничной культуре.

Масштаб изменений, произошедших в русском государстве по воле императора, трудно оценить однозначно.

Совершенно новая форма армии и флота, значительное увеличение масштабов государства, наличие выхода к морю, отношения с Европой, изменения внешнего вида русских придворных - все эти изменения давали повод для горячих дискуссий о деятельности правителя. Даже при жизни Петра мнения о его правлении и реформах были противоречивы. Ближайшие соратники во всем поддерживали и считали все начинания успешными. Народ в большинстве своем соглашался с раскольниками и считал Петра «антихристом».

Но и те, и другие признавали, что в государстве произошли радикальные перемены. Они дали толчок к развитию новой России, которая уже никогда не будет похожа на прежнюю.