Реферат по теме:

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ 19 ВЕКА

Введение

Философия есть не только продукт деятельности чистого разума не только итог изысканий узкого круга специалистов. Она представляет собой выражение духовного опыта нации, ее интеллектуального потенциала, воплощающегося в разнообразии творений культуры.

Чтобы понять особенности русской философии, нужно заглянуть в историю развития философской мысли в России.

Данная работа помогает рассмотреть главные вопросы периода развития русской философии. Она разделена на четыре раздела:

1. В первом разделе рассматривается начальный период становления философии в России в период 19 века, ее особенности и функции.

2. Второй раздел рассказывает о философских учениях западников и славянофилов и главных философов этих направлений.

3. Об отношении к философии П.Я. Чаадаева говорится в третьем разделе.

4. Мировоззрение Соловьева, его философские идеи Богочеловечества и всеединства, его философские мысли рассматриваются в последней, четвертой главе.

В конце работы рассмотрен проблемный вопрос о сущности идеи богочеловечества.

1. Социокультурное развитие России в период 19 века

Философия есть не только продукт деятельности чистого разума, не только итог изысканий узкого круга специалистов. Она представляет собой выражение духовного опыта нации, ее интеллектуального потенциала, воплощающегося в разнообразии творений культуры. Синтез философского и исторического знания, ставящей своей целью не описание исторических фактов и событий, а раскрытие их внутреннего смысла. Центральной идеей русской философии был поиск и обоснование особого места и роли России в общей жизни и судьбе человечества. И это важно для понимания русской философии, которая действительно обладает своими особенными чертами, как раз благодаря своеобразию исторического развития.

Чтобы понять особенности русской философии рубежа 19-20 веков, нужно заглянуть в историю развития философской мысли в России.

Начальный период становления русской философии – 11 - 12 век. С самого начала своего зарождения она характеризуется связью с мировой философией, но вместе с тем, ей присуща самобытность. Русская философия возникает в Киевской Руси и тесно связана с процессом христианизации, начало которому было положено крещением Руси в 988 году. В своем возникновении она, с одной стороны, восприняла ряд черт и образов славянского языческого мировоззрения и культуры, с другой - принятие христианства тесными узами связало Древнюю Русь с Византией, от которой она получила много образов и идей античной философии. Кроме этого, через Византийское посредничество Россия восприняла многие положения восточно-христианской философии. Таким образом, русская философия возникла не в стороне от столбовой дороги развития философской мысли, а впитала в себя идеи античной, византийской, древнеболгарской мысли, хотя и не в чистом, а христианизированном виде. При этом она с самого начала использовала свой собственный письменный язык, созданный в 9 веке Кириллом и Мефодием.

Философское знание выполняло функцию не только мировоззренческую, но и функцию мудрости, а так как именно монастыри были концентрацией духовной жизни Древней Руси, то это прежде всего и повлияло на характер философских учений. Философская и историческая мысль в общем, основывалась на принципе христианства.

В философском осмыслении судеб человечества и русского народа с самого начала присутствует патриотизм и историческая глубина. Дальнейшее развитие русской философской мысли проходило в русле развития нравственно-практических наставлений и обоснования особого предназначения православия Руси для развития мировой цивилизации. Идея об особой миссии России привела к появлению в начале 16 века доктрины ""Москва-Третий Рим"", изложенной монахом. В доктрине утверждалось, что высшим призванием советской власти является сохранение православного христианства как подлинно истинного учения.

В русской философии мысль сформировалась в русле так называемой ""Русской идеи"". Идея особой судьбы и предназначения России появилась в 16 веке и явилась первым идеологическим оформлением национального самосознания русского народа. В дальнейшем Русская идея разрабатывалась в периоде отечественной философии 19 начала 20 веков. Ее основоположниками в этот период являлись П.Я. Чаадаев, Ф.М. Достоевский, В.С. Бердяев.

Особенности русской философии рубежа 19-20 веков заключались в том, что с самого начала своего возникновения она провозглашала идею самобытности развития России, в ключе исконно русских традиций. Отличительной чертой русской философии явилось и то, что самобытность России видится так называемой «русской идеи» - провозглашение особой мессианской роли России, которая должна объединить на основе христианства, в частности православия, весь христианский мир. Другими словами – русская философия развивала идею самобытности и как условие этой самобытности, ее религиозное начало.

Русская философиявоплощает в себе противоречивость культурно-исторического развития России,сложные формы взаимодействия с европейской социально-философской мыслью.

Географическое положениеРоссии на перекрестке Западной и Восточной цивилизаций обусловило формированиекультуры в условиях не только благотворительного обогащения достижениями другихнародов, но и насильственного насаждения чуждых ценностей. Русское сознаниепостоянно существовало в ситуации «раскола»: между востоком и Западом, междухристианством и язычеством, между «своими» и «чужими». Вместе с тем русскаякультура смогла создать свой особый тип мышления, который нельзя однозначноотнести ни к азиатскому, ни к европейскому вариантам. Проблема отношения кВостоку и Западу одна из неизменных проблем русской философии.

Россия всегда быламногонациональным и поликультурным социальным организмом, что, возможно,определило и такую направленность философской мысли, как поиск единства,оснований целостности культуры, всеобщности.

Важной особенностьюрусской философии является ее религиозная направленность, связанная с особойролью православия в истории России. Именно религиозное направление было всегдаведущим, определяющим и наиболее плодотворным.

Своеобразный утилитаризмрусской философии выразился в ее социальной и этической направленности, чтосвязано с ее развитием в условиях острых экономических, политических иидеологических процессов. Именно поэтому ей не было свойственно голоесхоластическое теоретизирование, философские концепции всегда отражаликонкретные социально-политические ситуации в стране.

Философская мысль вРоссии стала кристаллизацией духовных интенций русской культуры в целом,уникальность исторического пути которой одновременно определяет особуювостребованность русского философского наследия в современном дискурсе.Специфика цивилизованного развития в России связана с ее геополитическимположением, выступающим как пространство встречи Востока и Запада. Элементамивосточного типа здесь являются: а) сельская община и невыраженность частногоинтереса; б) мощное централизованное государство, основанное не на властизакона, но на личном авторитете монарха. Запад конкретизирован в духовномприоритете христианства, акцентировавшего уникальный творческий статус человекав природе, его полномочия на радикальную трансформацию действительности.

Именно с христианством вего греко-византийском варианте связаны первые философские поискиправославно-русской культуры. На протяжении практически тысячелетнего развитияРуси философское знание было подчинено религиозной практике. Письменность играмотность пришли сюда вместе с христианством, что обусловило особый, отличныйот западного эталон истины и мудрости. В этот период оформляются базовыемировоззренческие установки, получившие впоследствии теоретическое выражение всистемах русской философии. К ним относятся:

· онтологизм(рассмотрение мира не в его пассивной подчиненности человеку, но как сферыосуществления Божественной Премудрости, Софии);

· антропологизм ипсихологизм как интерес к внутреннему опыту личности, акцент на ееподвижническом статусе в мире;

· подчинение истиныидеалам справедливости (истина не как факт, но как правда);

· эсхатологизм какустановка не столько на мир сущего, сколько должного, обновленного светомБожественной истины и справедливости;

· мессианизм(«Москва-Третий Рим», хранитель истинной веры и гарант будущего спасениячеловечества).

Формирование собственнорусской философии относится к середине 19 в., когда, с одной стороны,происходит широкое знакомство с западной культурой и философией, а с другой –наблюдается рост национально-патриотического самосознания. Импульсом стали«Философские письма». П.Я. Чаадаева (опубл. В 1836 г.), где с прозападныхпозиций острой критике была подвержена российская история (вневременность,отсутствие прогресса) и реальность (внешнее заимствование западных образцов приодновременной внутренней косности и самодовольствие). Заявив о нашем «темномпрошлом, бессмысленном настоящем и неясном будущем», Чаадаев спровоцировалполемику западников и славянофилов (40-60гг.) по поводу историческогосвоеобразия России и ее статуса в общечеловеческой культуре.

Западники (радикальноенаправление – В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, умеренное – Т.н.Грановский. П.В. Анненков, либеральное – В.П. Боткин, К.Д. Кавелин, Е. Корш)призывали к реформированию России по западному образцу с целью либерализациисоциальных отношений (в первую очередь, отмены крепостного права), развитиянаук и образования как факторов прогресса. Наследниками идеологии западничествастали русские народники и марксисты.

Славянофилы («старшие» - И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, «младшие» - И.С. Аксаков, А.И.Кошелев, П. В. Киреевский и др., «поздние» - Н.Я. Данилевский, Н.Н. Страхов)критиковали Запад на узкотехническую направленность культуры, которая сталаследствием забвения Бога и абсолютизации разума, что привело к разрывуорганичных связей с жизнью, традицией, обществом. Идеализируя русскую, онисчитали, что Россия как хранительница Православия, Самодержавия и Народности(общинности, нравственности) призвана указать Европе и всему человечеству путьк спасению.

Философско-религиозныеконцепции славянофилов получили дальнейшее развитие в философии всеединстваВ.С. Соловьева, которая одновременно стала попыткой соединения Запада и Востока,православия и католицизма, разума и интуиции.

Всеединство выступает вкачестве базового онтологического принципа, основанного на одновременнойакцентуации как Божественно-единого, так и конкретно-множественного,посредством которого единое себя проявляет. Силой, устремляющей божественное кземному, а земное к божественному, выступает София, символизирующаяБожественную Премудрость и Любовь. Возвращая мир к Богу, София «собираетВселенную», приходя на уровне человека к интеграции сущего в мысли, сознании.Вместе с тем подлинное всеединство осуществится не в «царстве» человека, ноБогочеловечества, в рамках которого произойдет тотальное преобразование мира всоответствии с высшими эталонами истины, блага и красоты. Являясь цельюистории, Богочеловечество должно быть, обеспечено самими людьми, где в качествеего важнейшего условия выступает «всемирная теократия» (воссоединение церквей)как гарант соборного единения человечества.

Рубеж 19-20вв.характеризует как «золотой век» русской философии («русский философскийренессанс»). Наиболее ярким явлением этого периода стало последующее развитиефилософии в творчестве П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Н.О. Лосского, Л.П.Карсавина, С.Л. Франка, В.Ф. Эрна и др. Оригинальным течением мысли выступилрусский космизм (Н.Ф. Федоров, В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский и др.).Одновременно здесь представлены и практически все стратегии мировой философии:феноменология, экзистенциализм, персонализм, структурализм, позитивизм,неокантианств, марксизм.

Развитие русской философиибыло прервано событиями 1917 года. Диктатура пролетариата не нуждалась вполифонии мысли, и по решению большевистского правительства подавляющеебольшинство философов были высланы из страны, продолжая свою деятельность уже вэмиграции. Развитие философии в СССР по преимуществу было подчинено идеологиимарксизма. Современный этап характеризуется возвратом к богатейшему наследиюрусской мысли, переинтерпретаций ее содержания в условиях интегративных процессовсовременности.

2. Философские учениязападников и славянофилов

В 19 в. в русскойфилософии оформилась проблема определения сущности национального самосознания,места и роли национальной культуры в мировой истории, соотношения элементовсамобытности и общности культур разных народов. В решении этой проблемывыделились два течения: западники и славянофилы. Славянофильство – неотъемлемаяорганическая часть русской общественной мысли и культуры 19 века. Какобщественно-политическое направление славянофильство вместе со своим постояннымоппонентом – западничеством – составило этап в формировании русскогообщественно-политического сознания, активно способствовало подготовке ипроведению в жизнь реформы 1861 г. В то же время славянофильство – это неполитическая партия или группа. Деятели славянофильского кружка не создали и нестремились создать ничего похожего на законченную политическую программу, асмысл их философских и социальных воззрений далеко не всегда может быть выраженпонятиями политического либерализма или консерватизма

Славянофилы (П.В. Кириеевский, А.С. Хомяков,братья Аксаковы и др.) акцентировали свое внимание на самобытности,неповторимости культуры России. Они идеализировали социальную структуру славянв допетровский период, выступали за сохранение крестьянской общины, считали,что политическая культура Запада неприемлема для России.

Славяне сохранилидуховную целостность в противовес Западу, утратившему ее из-за поклонениярационализму, единство и жизненность духа (включает в себя способность клогике, разум, чувства и волю).

Особый тип миросозерцаниярусского народа, особый тип национальной психологии состоит в познании жизни нестолько разумом, как на Западе, сколько сердцем, душой; интуитивное знание незаключено в тиски формул и понятий; оно едино, цельно и многогранно как самажизнь. Духовность такого рода неотделима от религиозной веры. Русская же вераимеет «чистейший» источник – византийское православие. Этому типу религиисвойственна «соборность» (объединение людей на основе любви к Богу и друг кдругу). Хомяков считал, что западное вероисповедание – католицизм ипротестантизм утилитарны, где отношение человека к Богу и друг к другурассматриваются, исходя из расчета пользы, а не любви.

Все это приводит их кмысли о великой и высокой миссии России, которая даст миру новую культуру, обособом цивилизованном пути русского народа.

Западники же (А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Т.А.Грановский и др.), анализируя экономическое, политическое, культурноеотставание России от мировой цивилизации, пытались выяснить причины, которыесдерживают ее общепрогрессивное развитие, и усмотрели их в национальныхособенностях и традициях. Поэтому единственной возможностью для дальнейшегоразвития России является повторение пути Европы. Западники пропагандировали изащищали идею ""европеизации"" России. Считали, что страна должна ориентируясьна Западную Европу в исторически краткий срок преодолеть вековую экономическую икультурную отсталость, стать полноправным членом европейской и мировойцивилизации.

В полемиках с западникамии в спорах между собой ведущие славянофилы нередко отстаивали идеи определенноконсервативные, близкие, по утверждению самого активного из них в политическомотношении Ю.Ф. Самарина, к западному консерватизму. Но, как правило, это не былузкополитический консерватизм, и такого рода идеи (монархизм,антиконституционализм) необходимо, во-первых оценивать конкретно-исторические.Совершенно очевидно, что монархизм отнюдь не чужеродный элемент в идеологии нетолько консерватизма, но и европейского либерализма середины прошлого века.Во-вторых, его нужно рассматривать в контексте общекультурной роли славянофиловкак последовательных «самобытников» и традиционалистов, отстаивавшихнеобходимость самостоятельного развития русской культурной и общественнойжизни, ее независимость от влияния иностранных образцов. Антикоституционализмславянофилов связан, прежде всего, с их мечтой о государственном устройстве в«славянском духе» и вовсе не равнозначен антидемократизму: российские «тори»(как назвал себя и своих единомышленников Ю. Самарин) постоянно отстаивалисвободу слова и печати, свободу совести, выступали против цензуры, признавалинеизбежность развития в России выборных, представительных институтов.

В своем споре с русскимизападниками и в критике современного им Запада крупнейшие славянофилы А.С.Хомяков, И.В. Киреевский, братья К.С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин опирались ина собственное глубокое знание западной духовной традиции, и на накопленный вее же русле опыт критического осмысления путей целей развития европейскойцивилизации.

В лице славянофиловпослепетровская русская культура активно и страстно включилась вобщеевропейский спор-диалог о смысле истории, подлинном и мнимом прогрессе,национальном и общечеловеческом в культуре. И пристально следя за любымитенденциями в европейской философии и социологии, славянофилы вполне осознаннои целенаправленно использовали, а в случае необходимости критиковали идеиГегеля, Шеллинга, европейского романтизма и многих других течений. Своеобразиеславянофильских оценок и выводов, в конечном счете, определялось не западными,а российскими «корнями»: общей социальной ситуацией в стране, спецификойотечественной духовной традиции. В последней, славянофилы, будучи религиознымимыслителями, особую роль отводили православию, и их религиозный и богословскийопыт, обращение к патристике оказали существенное воздействие на весь комплексразвиваемых ими идей. В дальнейшем религиозно-философские искания, начатыеславянофилами, были продолжены, став серьезной традицией русской литературы ифилософии.

Ведущие представителиславянофильства не были создателями законченных философских илисоциально-политических систем. Славянофильство имеет мало общего с философскимишколами и направлениями западного образца. Кроме того, каждый из славянофиловимел собственную, самостоятельную позицию по многим философским и социальнымвопросам и решительно ее отстаивал. Тем не менее славянофильство какнаправление мысли, безусловно, обладало внутренним единством и никоим образомне являлось внешне формальным объединением отдельных, чуждых друг другумыслителей во имя достижения определенных политических или идеологическихцелей. А то, что данное единство было противоречивым, во многом обеспечилоспособность славянофильского кружка к существованию и развитию на протяжениинескольких десятилетий.

3. Историософия П.Я.Чаадаева

Российское западничество19 в.никогда не было единым и однородным идейным течением. Средиобщественных и культурных деятелей, считавших, что единственный приемлемый ивозможный для России вариант развития – это путь западноевропейскойцивилизации, были люди самых разных убеждений: либералы, радикалы,консерваторы. На протяжении жизни взгляды многих из них существенно менялись.Так, ведущие славянофилы И.В. Киреевский и К.С. Аксаков в молодые годыразделяли западнические идеалы. Многие идеи позднего Герцена явно невписываются в традиционный комплекс западнических представлений. Сложной была идуховная эволюция П.Я. Чаадаева, безусловно, одного из наиболее яркихмыслителей-западников.

Петр Яковлевич Чаадаев(1794-1856) – один из наиболее ярких русских мыслителей. Им были сформулированыпроблемы философии человека, социальной истории, оказавших впоследствии влияние,как на западников, так и славянофилов. Он впервые связал вопросы сознания,культуры и смысла истории в единую проблему человеческого бытия, которое имеетиерархическую структуру. На вершине этой иерархической лестницы расположен Бог.Ступенью его эманации является всеобщее сознание. Следующая ступень –индивидуальное сознание. Низшим уровнем является природа как феноменчеловеческого восприятия и деятельности.

Из знаменитых «Писем» идругих произведений явствует, что Чаадаев хорошо знал древнюю и современнуюфилософию. В разное время на него оказали влияние идей различных европейскихмыслителей. У него был в философии свой путь, весьма нелегкий, но он всегда шелпо нему последовательно и бескомпромиссно.

Чаадаев, несомненно,осознавал себя христианским мыслителем и стремился к созданию именнохристианской философии. «Историческая сторона христианства, - писал он, - заключает в себе всю философию христианства». В «историческом христианстве»находит выражение сама суть религии, которая «является не только нравственнойсистемой, но важной божественной силой, действующей универсально…».

Культурно-историческийпроцесс имел для Чаадаева сакральный характер. Основную роль в развитииобщества играет Божественное откровение. Значение развертывающейся на Землеисторической мистерии – универсально и абсолютно, потому что в ходе ее,несмотря на все трагические противоречия, происходит духовное созидание ЦарстваБожия. Русский мыслитель отстаивал именно историческое дело христианскойцеркви, утверждая, что «в христианском мире все должно способствовать – идействительно способствует – установлению совершенного строя на земле – ЦарстваБожия». Он был убежден, что в истории имеет место подлинныйрелигиозно-нравственный прогресс, поэтому главным средством установлениясправедливого устройства является религиозное воспитание, руководимое МировойВолей и Всевышним Разумом, и эта глубокая вера во многом определяла пафос еготворчества. Остро чувствуя и переживая священный смысл истории, Чаадаевосновывал свою историософию на концепции провиденциализма. Для него несомненносуществование «божественной воли, властвующей в веках и ведущей человеческийрод к его конечным целям». Для будущего «Царства Божия» свойственны равенство,свобода и демократия.

Оценивая провиденциальныйхарактер историософии Чаадаева, необходимо учитывать, что в своих работах онпостоянно подчеркивал мистический характер действия этой «божественной воли»,писал о «тайне Промысла», о «таинственном единстве» христианства в истории ит.д. Чаадаевский провиденциализм зиждется отнюдь не на рационалистическихпредпосылках. Для него далеко не все действительное разумно. Скорее, напротив,самое главное и решающее – действие Провидения – принципиально недоступноразуму. Критически относился русский мыслитель и к «суеверной идееповседневного вмешательства Бога». И тем не менее нельзя не видеть, чторационалистический элемент присутствует в его мировоззрении и играет достаточносущественную роль. Апология исторической Церкви и промысла Божия оказываетсясредством, открывающим путь к признанию исключительной, едва ли несамодовлеющей, абсолютной ценности культурно-исторического опыта человечества.А точнее – западноевропейских народов.

В своем европоцентризмеЧаадаев не был оригинален. Европоцентризмом, в той или иной степени, страдалапрактически вся европейская философская и историческая мысль его времени. Нетничего специфического и в признании им огромного духовного значения европейскойтрадиции. Но если для славянофилов высочайшая ценность культурного творчестванародов Запада отнюдь не означала, что у прочего человечества не было и нетничего равноценного и что будущий прогресс возможен лишь при движении по единойисторической магистрали, уже избранной европейцами, то для автора «Философскихписем» дело в значительной степени обстояло именно так. Причем говорить вданном случае о каком-то наивном, поверхностном или тем болееидеологизированно-несамостоятельном западничестве не приходится. У Чаадаева небыло стремления к идеализации западноевропейской истории и тем паче европейскойсовременности. Не был он склонен к прогрессизму, т.е. к тому типумировоззрения, который в дальнейшем доминировал в западнической идеологии. Но,как и всех остальных сколько-нибудь глубоких российских западников, его, преждевсего, вдохновляла действительно величественная историческая картинамноговековой эпохи культурного творчества. Западный путь при всем егонесовершенстве есть исполнение сакрального смысла истории, именно западнаячасть Европейского континента была избрана волей Провидения для осуществлениясвоих целей.

Таким отношением кистории определяется, в сущности, и симпатия Чаадаева к католицизму. Вероятно,подобное (не мистическое и не догматическое) восприятие католицизма сыгралосвою роль в том, что Чаадаев, несмотря на все свои увлечения, веру так и непеременил.

Историософские воззренияавтора «Философских писем» самым непосредственным образом связаны с егокритикой России, которая, по его мнению, выпала из того исторического пути,которым шел христианский Запад. «Провидение исключило нас из своегоблагодетельного действия на человеческий разум… всецело предоставив нас самимсебе», - утверждается в первом «Философском письме», публикация которого имеластоль роковое значение в судьбе мыслителя. Основания для такого поистинеглобального вывода – оторванность России от того исторического пути, которымшел христианский Запад. Оценки Чаадаевым русской истории были очень суровы:«Нам не было дела до великой мировой работы», «мы – пробел в нравственноммиропорядке», «в крови русских есть нечто враждебное истинному прогрессу» ит.п.

Существует глубокая связьмежду историософией Чаадаева и его антропологией, имеющей также религиозныйхарактер. Мыслитель исходил в своем понимании человека из традиционногопредставления о наличии в нем двух начал: природного и духовного. Задачафилософии состоит в постижении высшей, духовной сферы. «Когда философия, - писал Чаадаев, занимается животным человеком, то, вместо философии человека,она становится философией животных, становится главой о человеке в зоологии».Объект философского исследования - умственная деятельность – изначальнасоциальна. «Без общения с другими созданиями мы бы мирно щипали траву»,утверждал автор «Философских писем». Причем интеллектуальная деятельность имеетобщественную природу не только по своему происхождению, но и по содержанию, посамой сути: «Если не согласиться с тем, что мысль человека есть мысль родачеловеческого, то нет возможности понять, что она такое».

Западник Чаадаев выступалрешительным противником индивидуализма, в том числе и в сфере гносеологии. Егожестокое, можно даже сказать, тотальное неприятие всякого субъективизмаподкреплялось последовательно негативной оценкой человеческой свободы. «Всесилы ума, все средства познания покоятся на покорности человека»; «вчеловеческом духе нет никакой истины, кроме той, какую вложил в него Бог»; «всеблаго, какое мы совершаем, есть прямое следствие присущей нам способностиподчиняться неведомой силе»; «если бы человек смог «полностью упразднить своюсвободу», то в нем бы проснулось чувство мировой воли, глубокое сознание своедействительной причастности ко всему мирозданию», подобные утверждениядостаточно ясно характеризуют позицию мыслителя. И надо заметить, что такойпоследовательный антиперсонализм для русской религиозно-философской мыслиявление достаточно необычное.

У Чаадаевапровинденциалистская установка приобретает явно фаталистические черты, причемкак в историософии, так и в антропологии. Свобода для него неразрывно связана синдивидуализмом, неизбежно приводит именно к индивидуалистическому типумировоззрения и соответствующему образу действий. Таким образом понятая свободадействительно оказывается «страшной силой». Чаадаев, остро чувствуя опасностьсамодовольного и эгоистического индивидуализма, предупреждает, что «то и дело,вовлекаясь в произвольные действия, мы всякий раз потрясаем все мироздание».«Предоставленный самому себе, человек всегда шел лишь по пути беспредельногопадения», - утверждал русский мыслитель, и такая оценка человеческойдеятельности может показаться крайне пессимистической, если конечно, забыть отом, что для него человек и человечество в истории отнюдь не «предоставленысамим себе».

Отрицая индивидуализм,Чаадаев отрицал и свободу, ее метафизическую оправданность, считая (в отличиеот славянофилов), что иной, «третий путь» в философии невозможен. В историифилософской мысли фатализм в сфере историософии и антропологии часто оказывалсясвязанным с пантеизмом в онтологии. Такую связь можно обнаружить и вмиропонимании Чаадаева. «Имеется абсолютное единство, - писал он, - во всейсовокупности существ – это именно и есть то, что мы, по мере сил, пытаемсядоказать. Но это единство, объективно стоящее совершенно в не ощущаемой намидействительности, бросает чрезвычайный свет на великое Все, - но оно не имеетничего общего с тем пантеизмом, который проповедует большинство современныхфилософов». Действительно, Чаадаев не был склонен ни к пантеизмунатурфилософскому, ни тем более – к материалистическому. В большей степенисвоеобразие чаадаевского пантеизма связано с традицией европейского мистицизма.Отсюда берет начало постоянный для его творчества мотив высшего метафизическогоединства всего сущего, учение о «духовной сущности вселенной» и «высшемсознании, зародыш которого составляет и сущность человеческой природы».Соответственно в «слиянии нашего существа с существом всемирным» он виделисторическую и метафизическую задачу человечества (не будем забывать о том, чтосам исторический процесс имел для него сакральный характер), «последнюю граньусилий разумного существа, конечное предназначение духа в мире».

Чаадаев до конца жизниоставался убежденным западником. Идея Запада призвана создать направление ипространство перспектив для движения национального целого в России, т.е. для ее«осмысленной» истории. Запад у Чаадаева, как эталон цивилизации, не естьреально существующий конгломерат национальных государств, жизненных укладов,социальных норм, а является символом позитивного человеческого существования,никогда реально не достижимого, под который нельзя подставить никакуюконкретную культуру. Этот вывод П. Чаадаева надолго остался «соблазном для западников,безумием для славянофилов». Но в его понимании русской истории, несомненно,произошли изменения. Общее понимание им истории как последовательного замысла,по сути, не изменилось. Теперь, однако, и Россия была включена в этотпровиденциальный план: ей еще предстояло сыграть всемирно-историческую роль вбудущем.

Таким, образом,своеобразный мистический пантеизм в мировоззрении Чаадаева самымнепосредственным образом связан с провиденциализмом его историософскойконцепции. В русском западничестве Чаадаев представляет традициюрелигиозно-философской мысли. То, что было сказано им в области философии,истории и культуры, безусловно, имело существенное значение для последующейрусской философии. И в дальнейшем в центре внимания отечественных мыслителей остаютсяпроблемы метафизического смысла истории и свободы, Запада и России, назначениячеловека. К этим проблемам обращаются и те деятели российского западничества,которые в отличие от Чаадаева, представляли отнюдь не религиозное егонаправление.

4. Философия В.С. Соловьеваи ее место в русской религиозно-философской традиции

В истории русской мыслиВладимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) – одна из самых замечательных фигур.Это замечательный мыслитель, чьи оригинальные философские идеи стали важным инеотъемлемым элементом русской и мировой интеллектуальной традиции. К тому жероль философа в отечественной культуре столь существенна, что, не имеядостаточно полного представления о масштабах личности В. Соловьева и еготворческом наследии, трудно рассчитывать на действительно реалистическоепонимание очень и очень многого в нашем, в общем-то недавнем историческомпрошлом. Вспомним хотя бы о том, что В. Соловьев, вызвавший к жизни своимфилософским творчеством целый ряд направлений в последующей русской философии,а как поэт, оказавший неоспоримое влияние на блестящую плеяду русских поэтовначала века, был близким другом Ф.М. Достоевского и, может быть, наиболеесерьезным оппонентом Толстого-мыслителя, с которым так же поддерживал весьмаблизкие отношения. Впрочем, не будет преувеличением сказать, что из крупнейшихдеятелей русской культуры последних десятилетий 19 и первых 20 века едва ли некаждый испытал в той или иной степени влияние личности философа и его идей.

Начало творческого путиВ. Соловьева характеризуется твердой уверенностью в том, что «союз»христианства и современной философии не только реально возможен, но иисторически неизбежен. Так, в одном из писем философ заявляет, что ему «ясно,как дважды два четыре, что все великое развитие западной философии и науки,по-видимому, равнодушное и часто враждебное христианству, в действительноститолько вырабатывало для христианства новую, достойную его форму». Интонация современем изменилась, произошла переоценка многих первоначальных идей, но смыслсобственной деятельности по-прежнему виделся в создании религиозной(христианской_ философии, призванной «оправдать» веру наших отцов, возведя еена новую ступень разумного сознания.

Единство всего – этаформула в религиозной онтологии Соловьева обозначает, прежде всего, связь Богаи мира, божественного и человеческого бытия. Бог есть все – тезис по мнениюСоловьева, окончательно «устраняющий дуализм». Философ связывал представленияхристианства с определенной философской традицией построения онтологии на основенекоторого единого принципа. Такая позиция не раз давала повод для упреков впантеизме. Сам мыслитель в статье «Понятие о боге», отрицая правомерностьподобного рода упреков, говорил о влиянии, оказанном учением Спинозы о единойсубстанции на формирование своего мировоззрения.

Русский философ часто идостаточно резко высказывался в адрес западноевропейской рационалистическойтрадиции. Итог ее – систему Гегеля он характеризовал как «систему пустыхотвлеченных понятий». В собственной онтологии Соловьев решал задачу преодоления«отвлеченности» рационалистической философии. Самому диалектическому методу онрассчитывал придать новый смысл, говоря о необходимости «положительнойдиалектики», которая должна применить «великий логический закон развития, в егоотвлеченности, сформулированный Гегелем, к общечеловеческому организму во всейее совокупности».

Соловьев не могсогласиться с абсолютизацией разума на основе этого принципа и ввел понятие«сущего» как «субъекта бытия». В соответствии с идеей «всеединства» «сущее»обозначает в системе Соловьева не тот или иной аспект метафизическойреальности, а ее общую основу («абсолютно сущее»). В учении о «сущем» он ивидел главное отличие собственной онтологии от гегелевской, то, что придаетдиалектическому методу «положительный» смысл. Мыслитель, критикуя онтологиюГегеля несомненно защищал идею Бога как высшего и независимого существа».

Постулат отрансцендентной природе «сущего» на первый взгляд противоречит принципу«всеединства», т.е. самой сути развиваемой Соловьевым онтологии. И философстремился доказать, что это лишь кажущееся противоречие. Для чего использовал,в частности, гегелевскую критику трансцендентализма Канта. По Гегелю, сущностьисчерпывает себя в явлении. Сама идея трансцендентности, хотя бы и Бога, абсурдна.Он писал, что «на вопрос, должен ли Бог являться, следует ответитьутвердительно, потому что нет ничего существенного, что не являлось бы». Этагегелевская формула в концепции русского философа значительнотрансформировалась. Он настаивал лишь на наличии «определенного отношения»между трансцендентным (все-таки) «сущим» (Богом, Абсолютом) и реальностью. Соловьевбыл убежден, что такая позиция весьма далека от пантеизма и отвечает самой сутихристианского учения.

Исключительное значениефилософ придавал идее развития, настаивая на совместимости последней сбиблейской картиной мира. Эволюция, по Соловьеву, имеет всеобщий характер исостоит из трех основных этапов: космогонического, теогонического иисторического. Первый из них представляет собой развитие физической природы изавершается возникновением человека. Теогонический процесс Соловьев определяеткак период, связанный с формированием древних мифологических систем, имеющийрезультатом «самосознание человеческой души, как начало духовного, свободного отвласти природных богов… Это освобождение человеческого самосознания ипостепенное одухотворение человека через внутреннее усвоение и развитиебожественного начала образует собственно исторический процесс человечества.

Соловьев не стремилсясвязать картину мира христианской религии с имеющимися в естествознанииконкретными принципами оценки эволюционного процесса. Для него идея развитияважна как общий философский принцип, факт использования которого в науке естьлишь аргумент, подтверждающий значение этого принципа. Характеризуя взглядыСоловьева на природу эволюции, мы выходим за пределы созданной им онтологии.Ведь развитие в его концепции имеет всеобщий характер и связано с центральнымдля онтологии «всеединства» отношением - отношением между Богом и действительностью.Наряду с креационизмом своеобразную интерпретацию претерпевает и историягрехопадения. Это связано с развиваемым Соловьевым учением о «душе мира».

В учении о «мировой душе»Соловьев, несомненно, более всего был близок к религиозной философии Шеллинга.И у Шеллинга, и у Соловьева грехопадение рассматривается как необходимый моментразвития, поскольку последнее возможно только при наличии противоположностей. Основа(«душа мира»), «отпадая от божества», дает тем самым начало развитию. Она же, «мироваядуша» («идеальное человечество»), должна в итоге исторической эволюции явитьсяуже в образе «Богочеловечества», «Софии». Для христианского сознания главноесобытие мировой истории – пришествие Христа – уже произошло. Соловьеврассматривал явление Богочеловека как определяющее весь дальнейший ход истории.В воскресении Христа он видел выражение смысла мирового развития, последующиеэтапы которого сводятся к постепенному раскрытию и утверждению этого смысла вистории человечества.

В таком радикальномсближении сверхъестественного с рационально-эмпирической сферой природной иисторической жизни особенно отчетливо проявляются пантеистические мотивы,присутствующие в метафизике «всеединства».

Многие ведущиепредставители русской религиозно-философской мысли 20-го столетия видели иценили в метафизике «всеединства» В.Соловьева отнюдь не настроения философскогопантеизма, а нечто совершенно противоположное: обоснование исключительногозначения человеческого творчества, способного в своих высших проявлениях кподлинному религиозному преображению мира.

Если в онтологииСоловьева различаются три вида бытия: явления, мир идей, абсолютное бытие, то вего гносеологии выделяются соответственно три основных вида познания: опытное,разумное и мистическое. В своих ранних работах философ утверждал, что мистицизмсовершенно необходим для философии, ибо без «мистического знания» «она впоследовательном эмпиризме и в последовательном рационализме одинаково приходитк абсурду».

Философская мысльСоловьева онтологична и остается такой даже при определении основной задачипознания, которая как утверждает мыслитель, заключается в «перемещении центрачеловеческого бытия из его природы в абсолютный трансцендентный мир.

Критика философомрационализма и эмпиризма уже с самого начала никоим образом не означала ихбезусловного отрицания. Скорее наоборот: эта критика европейской философскойтрадиции преследовала в конечном счете цель ее «оправдания», обоснованияважности достигнутых результатов и определения перспектив дальнейшего развития.Философия, по убеждению русского мыслителя, для этого развития прежде всегонуждается в вере. Без веры, по Соловьеву, познание вообще невозможно. Как ранееславянофилы, он рассматривал веру не только в ее религиозном значении, но и вкачестве постоянного момента эмпирического и рационального познания: вера вреальность объекта или идеи.

В последние годы жизниСоловьев начал работу над созданием целостной гносеологической системы. Однакозавершить этот труд ему так и не удалось.

Проблемы нравственностирассматриваются в самых различных произведениях Соловьева. Соловьев строил своюэтическую систему, руководствуясь верой в абсолютное значение нравственныхценностей. «Нравственное начало, - говорил он, - неотъемлемая частьчеловеческой природы и постоянно обнаруживает себя как в жизненном опытеличности, так и в историческом опыте человечества».

Глубокая вера вабсолютную ценность нравственных идеалов, их реальное значение характерны длявсего творчества Соловьева. Этицизм его философии несомненен. Вера мыслителя вединство Истины, Добра и Красоты самым существенным образом определила ихарактер его эстетических взглядов.

В работах о Соловьевеочень часто, можно сказать, традиционно присутствует мотив сожаления о том, чтомыслитель в силу определенных причин не смог в полной мере реализовать себяименно как философ. Соловьев защищал диссертации, читал лекции, переводилфилософскую классику, но он никогда не «занимался» философией. Иными словами,он всегда оставался философом не по профессиональному статусу только, но посути. При всем разнообразии и даже как бы разбросанности творческих исканийнельзя не видеть в его творчестве ту исключительную последовательность мысли,которая традиционно признается в качестве неотъемлемой черты подлиннойфилософичности.

В. Соловьев утверждал,что философия – процесс отнюдь не безличный, она есть дело личного,субъективного творчества, дело философа. Естественно, все это никакогоотношения к субъективизму не имело. Основоположник российской метафизикивсеединства, очень рано определив человека как существо метафизическое (уже в«Софии»), до конца жизни будет настаивать на том, что философствование –фундаментальнейшее условие существования личности. Для него субъект, индивид,если он не устремлен к истине, в метафизическом смысле просто не существует.

Познавая за метафизикойстоль универсальное значение, Соловьев и в собственном творчестве, сколь быразнообразно оно ни было и как бы далеко от «классических» образцовфилософствования ни отклонялось, всегда оставался именно метафизиком, всегдастремился к метафизическому познанию. Соловьев был на редкость последовательныммыслителем. В своем раннем сочинении «София», весьма противоречивом иобрывающемся как раз на собственно любовной теме, он формулирует ряд идей,которым и в дальнейшем останется верен. Это относится в частности кутверждению, что «реальная и всемогущая любовь – это любовь половая».

С другой стороны, неменее решительно философ отвергал взгляд на половую любовь как силуисключительно посюстороннюю, лишенную метафизического смысла, естественнуюнеобходимость.

Смысл метафизики любвиСоловьева часто, но, как представляется, не вполне оправданно сводят к такназываемой эротической утопии. Соловьев совершенно определенно признавал, чтотолько индивидуальными, человеческими усилиями преодолеть трагизм половой любвиневозможно. Супружество и монашество остаются для него высшими историческимиформами человеческого отношения к любви. Можно сказать, что своеобразие позицииСоловьева, всю жизнь стремившегося к построению христианской философии, взначительной степени связано с тем, что он не верил в то, что половая любовь неимеет отношения к вечности и был убежден в обратном.

Философские идеиСоловьева глубоко укоренены в общечеловеческой духовной традиции. Обращение к опытумировой философской и религиозной мысли всегда рассматривалось русскиммыслителем как естественное и необходимое условие подлинно свободного иплодотворного поиска истины. В истории философии он видел живой и непрерывныйдиалог идей, который невозможно и недопустима сводить к механической сменеразличных школ и направлений, тем более к идеологическому противостояниювраждебных философских «лагерей», на вершинах умозрения сохраняющих верностьпартийным или классовым интересам.

Такой подход кисторико-философской традиции, помноженный на исключительный личный дар ксинтезу, позволил Соловьеву не только отстаивать идеал «всеединства», но инепосредственно осуществлять его в собственном философском творчестве. Наразличных этапах духовной эволюции им были пережиты и усвоены идеи многихмыслителей. Философия «всеединства» рождалась на основе критическогопереосмысления и «универсального синтеза» различных тенденций мысли,историческая неполнота которых вполне осознавалась русским философом. Но вместес тем он был убежден, что каждое не всуе произнесенное слово, каждаявыстраданная в духовном и историческом опыте человечества идея не напрасны,имеют свой смысл и свое значение.

Значение Соловьева вистории русской мысли состоит в том, что своим творчеством он вызвал к жизни несонм подражателей и комментаторов, а плеяду оригинальных, глубоких мыслителей,дал начало новому этапу в истории отечественной философии.

Надо сказать, чтомироустройство, в котором человеку, по сути, отводится лишь роль «играющегоживотного», было совершенно неприемлемо для самых различных и дажепротивоположных течений русской мысли. Критика такого рода общественного«идеала» приводила к результатам далеко не равноценным. История русской мыслиполна драматических противоречий и идейных конфликтов. Не только допустимо, нои совершенно необходимо стремиться понять, кто из русских мыслителей оказалсяближе к истине в своих духовных исканиях. Такой неравнодушный и неформальныйподход соответствует духу самой отечественной традиции.

Единство и целостностьрусской философской культуры утверждались в развитии, которое и возможно толькокак процесс живой и противоречивый. Но, никоим образом не сглаживаяискусственно этих противоречий, необходимо видеть то, что определилонеразрывную связь «русской идеи» на всех этапах ее исторической судьбы. Мывправе сказать, что на протяжении своей многовековой истории отечественнаяфилософия всегда решала задачу, которая. По утверждению Соловьева, является«историческим делом» всякой подлинной философии: она стремилась «освободитьличность от внешнего насилия и дать ей внутреннее содержание». И, может быть, однимиз самых значительных результатов философского творчества многих поколенийрусских мыслителей стал столь характерный для национальной культурной традициидуховный реализм, соединивший способность к глубочайшему постижению всейтрагичности человеческого бытия в мире и в истории с верой в высшее значениеличности, народа, общества.

5. Сущность идеи богочеловечества

Механизм сближения Бога мира и человечества раскрывается в философском учении Соловьева через концепцию богочеловека. Реальным и совершенным воплощением богочеловечества, по Соловьеву, выступает Иисус Христос, являющийся, согласно христианскому догмату и полным Богом, и полным человеком. Его образ служит не только идеалом, к которому должен стремиться каждый индивид, но и высшей целью развития всего исторического процесса.

На этой цели базируется историяcофия Соловьева. Целью и смыслом всего исторического процесса является одухотворение человечества, соединение человека с богом, воплощение богочеловечества. Недостаточно, считает Соловьев, чтобы совпадение божественного с человеческим произошло только в лице Иисуса Христа, т.е. через посредство «божественного слова». Необходимо, чтобы соединение состоялось реально-практически, притом не в отдельных людях (в «святых»), а в масштабах всего человечества. Первичным условием на пути к богочеловечеству является христианское обращение, то есть принятие вероучения христианства. Природный человек, то есть человек не просветленный божественной истиной, противостоит людям, как чуждая и враждебная сила. Христос открыл человеку всеобщие моральные ценности, создал условия для его нравственного совершенствования. Приобщаясь к учению Христа, человек идет по пути своего одухотворения. Этот процесс занимает весь период жизни человечества. Человечество придет к торжеству мира и справедливости, правды и добродетели, когда его объединяющим началом станет воплощенный в человеке Бог, переместившийся из центра вечности в центр исторического процесса. Современное общество предполагает, с точки зрения Соловьева, единство «вселенской церкви» и монархического господства, слияние которых должно привести к образованию «свободной теократии».

Роль в различныхнациональных литературных традициях. Русская литература всегда сохранялаорганическую связь с традицией философской мысли: русский романтизм,религиозно-философские искания позднего Гоголя, творчество Достоевского иТолстого. Именно творчество этих двух великих русских писателей получилонаиболее глубокий отклик в последующей отечественной философии, в первуюочередь – в русской религиозной метафизике конца 19–20 вв.

Философскоезначение художественных творений Ф.М. Достоевского (1821–1881) признавалимногие русские мыслители. Уже младший современник и друг писателя философ В.С.Соловьев призывал видеть в Достоевском провидца и пророка, «предтечу новогорелигиозного искусства». В 20 столетии проблема метафизического содержания егосочинений – это особая и очень важная тема русской философской мысли. ОДостоевском как гениальном художнике-метафизике писали В. Иванов, В.В. Розанов,Д.С. Мережковский, Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский, Л. Шестов и др. Подобнаятрадиция прочтения творчества Достоевского отнюдь не превращала его в «философа»,создателя философских учений, систем и т.п. «В историю русской философииДостоевский входит не потому, что он построил философскую систему, – писал Г.В.Флоровский, – но потому, что он широко раздвинул и углубил самый метафизическийопыт… И Достоевский больше показывает, чем доказывает. С исключительной силойпоказана вся глубина религиозной темы и проблематики во всей жизни человека».Метафизические идеи и проблемы («проклятые вопросы») наполняют жизнь героевДостоевского, становятся неотъемлемым элементом сюжетной ткани его произведений(«приключение идеи»), сталкиваются в «полифоническом» диалоге позиций имировоззрений. Эта диалектика идей («симфоническая диалектика») менее всегоимела отвлеченный характер. Она, в художественно-символической форме, отразилаглубоко личный, духовный, можно сказать, экзистенциальный опыт автора, длякоторого поиск истинных ответов на «последние», метафизические вопросы былсмыслом жизни и творчества. Именно это имел ввиду Л. Шестов, когда утверждал,что «с неменьшей силою и страстью, чем Лютер и Киркегард, выразил основные идеиэкзистенциальной философии Достоевский».

Испытав вмолодости влияние социалистических идей, пройдя через каторгу и переживглубокую мировоззренческую эволюцию, Достоевский как художник и мыслитель всвоих романах и публицистике будет следовать тем идеям, в которых он видел сутьфилософии христианства, христианской метафизики. Его христианскоемиросозерцание воспринималось далеко не однозначно: имели место как резкокритические (например, со стороны К.Н. Леонтьева), так и исключительнопозитивные характеристики (например, у Н.О. Лосского в книге Достоевский и егохристианское миропонимание). Но одно бесспорно: изображая в своих произведенияхвзлеты и падения человека, «подполье» его души, безграничность человеческойсвободы и ее соблазны, отстаивая абсолютное значение нравственных идеалов ионтологическую реальность красоты в мире и человеке, обличая пошлость в ееевропейском и российском вариантах, противопоставляя материализму современнойцивилизации и разнообразным утопическим прожектам собственную веру в путьЦеркви, путь «всесветного единения во имя Христово», Достоевский искал ответына «вечные» вопросы, выразив с огромной художественной и философской силойприсущий христианской мысли антиномизм, ее несводимость к каким-либорациональным схемам.

Религиозно-философскиеискания другого крупнейшего русского писателя, Льва Николаевича Толстого(1828–1910) отличались последовательным стремлением к определенности и ясности(в существенной мере – на уровне здравого смысла) при объяснениифундаментальных философских и религиозных проблем и, соответственно,своеобразным исповедально-проповедническим стилем выражения собственного«символа веры». Факт огромного влияния литературного творчества Толстого на русскуюи мировую культуру бесспорен. Идеи же писателя вызывали и вызываютнеоднозначные оценки. Они были восприняты как в России (в философском плане,например, Н.Н. Страховым, в религиозном – «толстовством» как религиознымтечением), так и в мире (в частности, очень серьезный отклик проповедь Толстогонашла у крупнейших деятелей индийского национально-освободительного движения).В то же время достаточно широко в российской интеллектуальной традициипредставлено критическое отношение к Толстому. О том, что Толстой былгениальным художником, но «плохим мыслителем», писали в разные годы Вл.С.Соловьев, Н.К. Михайловский, Г.В. Флоровский, Г.В. Плеханов, И.А. Ильин и др.Однако, сколь бы серьезными подчас ни были аргументы критиков толстовскогоучения, оно безусловно занимает уникальное место в истории русской мысли,отражая духовный путь великого писателя, его личный философский опыт ответа на«последние», метафизические вопросы.

Глубоким и сохранившим свое значение в последующие годы было влияние на молодого Толстого идей Ж.Ж. Руссо. Критическое отношение писателя к цивилизации, проповедь «естественности», вылившаяся у позднего Толстого в прямое отрицание значения культурного творчества, в том числе и своего собственного, во многом восходят именно к идеям французского просветителя. К более поздним влияниям следует отнести философию А.Шопенгауэра («гениальнейшего из людей», по отзыву русского писателя) и восточные (прежде всего буддистские) мотивы в шопенгауэровском учении о «воле» и «представлении». Впрочем, в 1880-е годы отношение Толстого к идеям Шопенгауэра становится критичней, что было не в последнюю очередь связано с высокой оценкой им Критики практического разума И.Канта (которого он характеризовал как «великого религиозного учителя»). Однако следует признать, что кантовские трансцендентализм, этика долга и в особенности понимание истории не играют сколько-нибудь существенной роли в религиозно-философской проповеди позднего Толстого, с ее специфическим антиисторизмом, неприятием государственных, общественных и культурных форм жизни как исключительно «внешних», олицетворяющих ложный исторический выбор человечества и уводящих от решения главной и единственной задачи – нравственного самосовершенствования. В.В. Зеньковский совершенно справедливо писал о «панморализме» Толстого. Этическая доктрина писателя носила во многом синкретический характер. Он черпал вдохновение из различных источников – трудов Руссо, Шопенгауэра, Канта, из буддизма, конфуцианства, даосизма. Но фундаментом собственного религиозно-нравственного учения этот далекий от ортодоксальности мыслитель считал христианскую мораль. Основной смысл религиозного философствования Толстого и заключался в своеобразной этизации христианства, сведения этой религии к сумме определенных этических принципов, допускающих рациональное и доступное не только философскому разуму, но и обычному здравому смыслу обоснование. Собственно, этой задаче посвящены все религиозно-философские сочинения позднего Толстого – Исповедь, Царство Божие внутри вас, О жизни и др. Избрав подобный путь, писатель прошел его до конца. Его конфликт с Церковью был неизбежен и, конечно, носил не только «внешний» характер: критика им основ христианской догматики, мистического богословия, отрицание «божественности» Христа и пр. С наиболее серьезной философской критикой религиозной этики Толстого в свое время выступали Вл.С. Соловьев (Три разговора) и И.А. Ильин (О сопротивлении злу).

Заключение

Из рассмотренной нами темы видно, что русская философия сравнительно молодая. Она впитала в себя лучшие философские традиции европейской и мировой философии. В своем содержании она обращается и ко всему миру, и к отдельному человеку и направлена как на изменение и совершенствование мира (что свойственно западноевропейской традиции), так и самого человека (что свойственно восточной традиции).

Вместе с тем это очень самобытная философия, включающая в себя весь драматизм исторического развития философских идей, противостояние мнений, школ и направлений. Тут соседствуют и вступают между собой в диалог западники и славянофилы, консерватизм и революционный демократизм, материализм и идеализм, религиозная философия и атеизм. Из её истории и ее целостного содержания нельзя исключать никакие фрагменты - это ведет лишь к обеднению её содержания.

Русская философия - это неотъемлемая часть мировой культуры. В этом её значение как для философского познания, так и для общекультурного развития.

В данной работе наиболее полно рассмотрены вопросы формирования русской философии в 19 веке, философские учения западников и славянофилов, философии Чаадаева, а также оригинальные философские идеи замечательного мыслителя русской философии В.С. Соловьева.

Список литературы

1. Бердяев Н.А. Русская идея /ОРоссии и русской философской культуре / - М.: 1990. – 238 с.

2. Горелов А.А. Философия: Учеб.пособие – Мн.: 2003. – 384 с.

3. Кулик С.П. История философии:учеб. пособие/ С.П. Кулик, Н.У. Тиханович; под общ. Ред. С.П. Кулика. – Минск:Выш. шк., 2007. – 316 с.

4. Сербиненко Вячеслав Владимирович.Русская философия: курс лекций: учеб. пособие по дисциплине «Философия» длястудентов вузов, обучающихся по нефилос. специальностям и направлениям / В.В.Сербиненко. – 2-изд., стер. – Москва: Омега-Л, 2006. – 464 с.

5. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. –2-е изд. – М., 2002. – 736 с.

Первая четверть XIX века в России – это поиски путей формирования национального самосознания и дальнейшего развития российского общества и российской государственности, толчком ко всему этому была прежде всего Отечественная война 1912 года и последующий европейский поход российской армии, дошедшей до Парижа. Наиболее радикальные общественно-политические выводы из анализа этих событий и российской крепостнической действительности сделали декабристы. В произведениях таких декабристов как П. Пестель, Н. Муравьев, И. Якушкин, М. Лунин, И. Киреевский и ряда других развивается мысль о связи между философией и политикой, идейными убеждениями и этикой общественного поведения, обосновывается идеал человека-гражданина.

Самой яркой и оригинальной фигурой философско-социологической мысли России этого времени был П. Чаадаев. Основными направлениями его философии была философия человека и философия истории. Человек, по Чаадаеву, есть соединение материальной и духовной субстанции. Жизнь человека возможна только в коллективе, а потому коллективное /общественное/ сознание полностью определяет индивидуальное, субъективное. Поэтому Чаадаев выступал против индивидуализма, эгоизма, противопоставления частных, узкокорыстных интересов общественным интересам.

Что касается исторического процесса, то согласно Чаадаеву, в его основе лежит Божественное Провидение /Божественная воля/, воплощение которого /которой/ является христианство, а потому оно – стержень, двигатель истории. Что касается истории России, то по мнению Чаадаева, Россия как бы «выпала» из мирового исторического процесса и это объясняется прежде всего ее географическим положением, т.е. соединением на своей территории европейской и азиатской культуры. Отсюда будущее России – вернуться в мировое историческое поле, освоить ценности Запада, но благодаря своей сложившейся столетиями уникальности выполнить историческую миссию в рамках общечеловеческой цивилизации.

Идеи Чаадаева, в частности его мысли о специфике русской истории, имели большой резонанс и прежде всего повлияли на развитие двух основных направлений в культуре и философии России XIX века – «славяно-филов» и «западников». Идеологами славянофильства были А. Хомяков, И. Киреевский, Ю. Самарин, братья К. и И. Аксаковы.

С точки зрения славянофилов философия является лишь формой связи религии с жизнью. Отсюда они рассматривают исторический процесс с позиции того, что движущей силой его выступает «целостный разум» народа, который в свою очередь определяется прежде всего главенствующей религиозной верой. Поэтому основу своего исторического бытия России составляют православие и общинный образ жизни. А русский народ принципиально отличается от народов Запада. Запад, где главенствует католицизм и протестантизм заражен индивидуализмом, рационализмом, а отсюда духовная опустошенность западноевропейца. Русский же народ – богоизбранный, поскольку он сохранил в себе «внутреннюю цельность духа», а также святость, соборность, набожность, коллективизм. Славянофилы идеализируют допетровскую Русь, критикуют Петра Первого за политику европеизации России. По их мнению, любые реформы, попытки насадить на русскую почву западные традиции рано или поздно оканчивались для России трагически. Поэтому надо лишь развивать общинное начало в его «святых» допетровских формах, реформировав лишь уродливую юридическую форму крепостного права.

«Западники», видными представителями которых были Н. Грановский, К. Кавелин, В. Белинский, Н. Огарев, А. Герцен, хорошо усвоили философские традиции современной им западной философии и пытались привести их в русскую философию. Они считали, что отдельного от остальной цивилизации, «уникального» исторического пути России нет. Россия просто отстала от мировой цивилизации и законсервировалось сама в себе. Поэтому они связывали развитие России с усвоением исторических достижений Западной Европы, считая западный путь развития – это и есть путь общечеловеческой цивилизации. Отсюда благом для России – это освоить западные ценности и стать нормальной цивилизованной страной. Короче говоря, если славянофилы преувеличивали, то западники недооценивали историческое и национальное своеобразие России.

В противовес к тем направлениям философии, которые не согласовались с официальной идеологией, главным лозунгом которой было: «Православие, самодержавие, народность», определенную роль играло религиозное направление философии, видными представителями которой были Н.Федоров и К. Леонтьев. Согласно Федорову мир един. Природа /окружающий мир/, Бог, человек являются одним целым и взаимосвязаны между собой, а связующим звеном между ними являются воля и разум. Бог, человек и природа взаимовлияют друг на друга, взаимодополняют и постоянно обмениваются энергией, имеют в своей основе единый мировой разум. «Моментом истины» человеческой жизни Федоров считал ее конечность, а самым большим злом – смерть. Философ считал, что человечество может решить главную задачу победу над смертью. И эта победа произойдет не путем искоренения смерти как биологического акта /это невозможно/, а путем нахождения способов воспроизводства жизни, иживления. Надежду на возможность оживления дал Иисус Христос.

Другим представителем религиозного направления русской философии второй половины XIX века был К. Леонтьев. Одно из основных направлений его философии – критика негативных явлений русской жизни. В Центре данной критики был развивающийся капитализм. По мнению Леонтьева, капитализм – царство «хамства и подлости», путь к вырождению народа, гибели России. Спасение для России – отказ от капитализма, изоляция от Западной Европы и превращение ее в замкнутый православно-христианский центр /по образу Византии/. Ключевыми факторами жизни спасенной России должны стать помимо православия самодержавие, общинность, строгое сословное деление.

С направлением религиозной философии во многом совпадали и философские взгляды двух великих русских писателей – Ф. Достоевского и Л. Толстого. Во многом примыкая к славянофильству Достоевский будущее России видел в опоре на русскую «национальную почву» – обычаи, традиции. Ключевую роль как в судьбе всего народа, так и в судьбе отдельного человека, должна сыграть религия /в данном случае – православие/. Именно на религии держится человеческая духовность, именно она оберегает человека от греха и зла. Особую роль в философских взглядах Достоевского /которым пропитано все его литературное творчество/ занимает проблема человека. Достоевским было выделено два варианта жизненного пути, по которому может идти человек: путь человекобожества и путь богочеловека. Первый путь - путь абсолютной свободы человека. Человек отвергает всякие авторитеты, в том числе Бога, считает вправе делать все, что он захочет, т.е. пытается как бы стать Богом, вместо Бога. Такой путь, по мнению Достоевского губителен как для часового человека, так и для его окружения. Второй путь – путь богочеловека – путь следованию Богу, стремление к нему во всех своих привычках и поступках. Этот путь является наиболее верным, праведным и спасительным для человека.

Что касается Л. Толстого, то он создал особую религиозно-философскую доктрину – толстовство. Краткая суть этой доктрины в следующем: религия должна стать простой и доступной для народа, а потому становится практически не нужна церковная иерархия; Бог – это добро, любовь и совесть; смысл жизни – духовное самосовершенствование; так как главное зло насилие, то необходимо отказаться от насилия как способа решения каких-либо проблем; в основе поведения человека должно быть непротивление злу; государство как аппарат насилия – это отживший социальный институт, а потому не имеет право на существование.

Одним из самых содержательных этапов развития русской философии данного столетия была философия революционно-демократического направления. Она была довольно пестрой, ибо под этим знаменем объединялись и Н. Чернышевский, и народники – Н. Михайловский, П. Лавров, П. Ткачев, и анархисты – М. Бакунин и П. Кропоткин, и марксист Г. Плеханов. Что было объединяющим началом всех этих мыслителей? Это неприятие существующего экономического и общественно-политического строя России. Но пути изменения этого строя они видели по-разному.

Как мыслитель Н. Чернышевский стоял на платформе антропологического материализма фейербаховского толка, а потому считал, что вся природа развивается от низшего к высшему, а человек – высшее порождение природы. Ядром этической доктрины Чернышевского была теория «разумного эгоизма», отдающего предпочтение разуму над волей, просвещению перед нравственным совершенствованием. В этой доктрине эгоизм рассматривался как природное свойство, а добро сводилось к такому поведению, которое полезно максимальному числу людей. Социальные взгляды Чернышевского были радикальны, он идеализировал крестьянскую общину, а в крестьянской революции видел панацею от всех социальных бед.

Представители народничества ратовали за непосредственный переход к социализму, минуя капитализм и опираясь на самобытность русского народа. По их мнению, для свержения существующего строя и перехода к социализму возможны все средства, а наиболее эффективным из них является политический террор. В отличие от народников, анархисты вообще не видели смысла в сохранении какого бы не было государства как механизма подавления.

Марксистскую философию в России представлял прежде всего Г. Плеханов. Но вообще русский марксизм представляет собой многоплановое явление, вобравшее и отразившее всю сложность процесса развития России на рубеже XIX и ХХ вв. Одной из особенностей марксизма в России была его практическая направленность, связанная с задачей изменения общественно-политического строя. И первым российским марксистом, который взялся за теоретическое обоснование этой задачи был Плеханов, проделав извилистый путь от народника к марксисту. В своих трудах Плеханов много внимания уделяет вопросам материалистического понимания истории, проблемам исторической необходимости, свободы теории классовой борьбы, а также нравственным и этическим проблемам. В теории познания Плеханов отстаивает принцип познаваемости мира и существование объективной истины, которую он представляет как процесс.

В понимании истории Плеханов разделяет взгляды К. Маркса, считая всеобщей причиной общественного движения развития производительных сил, изменение которых обусловливает изменения и в общественных отношениях. Творец истории для Плеханова – народные массы, но при этом он показывает и роль личности в историческом процессе.

Развитие русской философии XIX столетия завершает творчество В.С. Соловьева. Он был не только выдающимся мыслителем, но также и талантливым поэтом, публицистом, литературным критиком. Философская концепция Соловьева строится по исторической схеме как история развития мирового духа, как тео-космо-исторический процесс. Природа, по концепции Соловьева, одновременно множественна и едина. Многообразие в природе есть, в сущности повторение изначального многообразия в сфере идей. И в этом смысле природа в сущности своей не отличается от Абсолюта /Бога/. Она есть его «другое». В природе те же элементы, что и в Первоначале, но они находятся в ней «в недолжном соотношении»: взаимное вытеснение, вражда и борьба, «внутренняя рознь» выявляют темную основу в природе, то хаотическое начало, которое характерно для «внебожественного бытия». Вместе с тем буйствующие в природе силы не разрушают ее; природа сохраняет свое единство, хаос постоянно укрощается самой природой, являющейся в целом подлинном космосом.

Говоря о человеке, который является «центром всеобщего сознания природы», Соловьев отмечает, что он одновременно принадлежит двум мирам – миру чувственных конкретно воспринимаемых вещей и миру идей. Соловьев подчеркивает божественную сущность человека: «Человек не только имеет ту внутреннюю сущность жизни – всеединство, которое имеет Бог, но он свободен восхотеть ее, как Бог, т.е. может утверждать себя отдельно от Бога, вне Бога, так как обладает свободной волей». Свобода для Соловьева есть необходимая основа, а равенство – его необходимая форма. А целью нормального общества и права является общественное благо.

Целью мировой истории, по Соловьеву, является единство Бога и внебожественного мира, возглавляемого человечеством. Нравственный смысл личности состоит в том, чтобы быть связующим звеном между божественным и природным мирами. Принцип этот претворяется в жизнь в акте любви к другому человеку, к природе, к Богу. Поэтому не может быть полноценной личности без «господствующей любви». Свидетельством ее конечного торжества является личность Христа.

30 – 40 годы XIX столетия стали временем «философского пробуждения» России. Появляется и начинает активно развиваться целый ряд крупных философских направлений: декабристская философия, историческая философия П.Я. Чаадаева, философия западников и славянофилов, религиозно-монархическая философия, философские системы Ф.М. Достоевского и Л.Н. Тол­стого, философия всеединства В.С. Соловьева. Какие же предпосылки способствовали философскому пробуждению России?

Социально-исторические предпосылки нужно искать в событиях Отечественной войны 1812 года. Это было эпохальное событие для русской культуры. Оно дало толчок пробуждению русского национального самосознания в первые десятилетия XIX века. Русская философская мысль пробуждается в связи с проблемой культурной самоидентификации России. Появляется проблема роста русского национального самосознания. Кто есть русский народ? Что есть Россия и русская культура в контексте мирового исторического процесса? В чем специфика страны, которая занимает 1/6 часть суши? В чем особенность народа, который живет совсем не так, как его соседи?

Русские передовые люди почувствовали огромный разрыв в уровне жизни, устройстве быта и других сферах. Они увидели разницу, которая была далеко не в пользу России. Они поняли, что народ, сумевший остановить нашествие Наполеона, народ, освободивший Западную Европу, живет во сто крат хуже, чем сам европейский народ. Жизнь русского народа не выдерживает никакой критики. Этот диссонанс шокировал передовые умы России этого периода.

Декабристская философия. Первым ответом на проблему роста самосознания стала философия декабристов. Декабристская философиябыла представлена творчеством Павла Пестеля (1793 – 1826), Никиты Муравьёва (1795 – 1843), Ивана Якушкина (1793 – 1857) и других. Основная направленность философии декабристов – соци­ально-политическая. Ее опорными идеями были: приоритет естественного права; необходимость для России правового строя; отмена крепостного права и предоставление земли тем, кто на ней работает; личная свобода человека; ограничение самодержавия законом и представительными ор­ганами либо замена его республикой.

Историческая философия П.Я. Чаадаева. Другим ответом на проблему роста самосознания стала историческая философия, котораябыла представлена творчеством Петра Яковлевича Чаадаева (1794 – 1856). Основными направлениями его философий были: философия человека и философия истории.

Человек , по Чаадаеву, есть соединение материальной и ду­ховной субстанций. Жизнь человека возможна только в коллек­тиве. Находясь с рождения и до самой смерти в коллективе (обществе), человек становится человеком, вырастает как лич­ность. Коллективное (общественное) сознание полностью опре­деляет индивидуальное, субъективное. Жизнь в коллективе – это основной фактор, отличающий человека от животных. Чаадаев выступал против индивидуализма, эгоизма, противопоставления частных, узкокорыстных интересов общественным.

Что касается истории России, то, по мнению Чаадаева, она «выпала» из мирового исторического процесса. «Одна из самых прискорбных особенностей нашей своеобразной цивилизации, – пишет Чаадаев, – состоит в том, что мы все еще открывает истины, ставшие избитыми в других странах и даже у народов, гораздо более нас отсталых. Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. Мы стоим как бы вне времени, всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространялось…» (Чаадаев П.Я., 1991, С. 323 – 324). Политическое, правовое, духовное и экономическое рабство – самая характерная черта русского народа, с точки зрения Чаадаева. Западноевропейский мир – это мир республики, политических свобод, мир, где было уничтожено крепостное право. Контраст свободы и рабств – главное отличие России от Европы. Будущее России, по Чаадаеву, – вернуться в мировое историческое поле, освоить ценности Запада, но благодаря своей сложившейся сто­летиями уникальности выполнить историческую миссию в рам­ках общечеловеческой цивилизации. Одним из главных факторов, влияющих на историю, судьбу го­сударств и народов, по мнению философа, является географический. Главными причинами, вызвавшими деспотическое самодержавие, диктат центральной власти, крепостное право, Чаадаев считал не­объятные, несоизмеримые с другими странами просторы России.

Славянофилы. После Чаадаева проблемами истории, выбора исторического пути для Рос­сии занимались представители философских направленийзапад­ников и славянофилов. Этимологически слово «славянофильство» не совсем отражает суть самого направления. В учениях славянофилов речь идет не о любви к славянству, а о судьбе России и Запада. Следует отметить, что славянофилы и западники были очень близки по уровню образования, среды, духовной атмосферы. Как пишет Н.А. Бердяев, две вещи их очень роднили: и славянофилы, и западники любили Россию и свободу.

Одним из самых философствующих представителей славянофильства стал Иван Васильевич Киреевский (1806 – 1856). Он родился в дворянской семье и получил прекрасное светское образование, был дружен с Г. Гегелем, знаком с одним из создателей герменевтики – Ф. Шлейрмахером. Его называли московским евразийцем. И не случайно. Первый этап его юности был связан с увлечением европейской культуры. С другой стороны, Иван Киреевский – единственный русский философ, который имел христианский религиозный опыт. Постигнув этот опыт, он написал работы: «О характере просвещения Европы и его влиянии на характер просвещения России», «О возможности и необходимости новых начал философии» (работа осталась незаконченной), статья «В ответ Хомякову», статья «XIX век» и ряд других работ. В этих работах можно найти тему критического осмысления западноевропейской философии и создания на основе этого русской философии . Критически анализируя западноевропейскую культуру и философию, философ выявляет отвлеченный характер западноевропейского мышления как его существенную (сущностную) характеристику . Он признает высокие достижения европейской культуры в развитии быта и комфорта, но в то же время осознает и ее слабые стороны: состояние отчужденности, разрозненности. «Западные мыслители, – пишет Киреевский, – полагают, что достижение полной истины возможно и для разделившихся сил ума, самодвижно действующих в своей одинокой отдельности. Одним чувством понимают они нравственное; другим – изящное; полезное – опять особым смыслом; истинное они понимают отвлеченным рассудком, и ни одна способность не знает, что делает другая, покуда ее действие совершится» (Киреевский И.В., 1979. С. 274). Сущность западного мышления – в его отвлеченном характере. Киреевский обнаруживает, что в русской культуре доминирует иная черта: не отвлеченность, а целостность . Истоки целостности (цельности) Киреевский обнаруживает в восточном православии, в особенностях образа жизни русского человека, для которого важны и чувства (вера), и разум в политической, правовой сфере и т.д. Согласно Киреевскому смысл жизни человека в том, чтобы преодолеть греховность и восстановить собственную сообразность Богу. Это выражается в богословском термине «обожение » – восстановление сообразности с Богом.

В родстве с И.В. Киреевским по материнской линии находился еще один славянофил Алексей Степанович Хомяков (1804–1860). Автор очень многих философских работ, он одним из первых изложил позицию славянофилов. В статье «О старом и новом», опубликованной в 1839 году Хомяков писал: «...мы будем продвигаться вперед смело и безошибочно, занимая случай­ные открытия Запада, но придавая им смысл более глубокий или от­крывая в них те человеческие начала, которые для Запада остались тайными, спрашивая у истории церкви и законов ее – светил путево­дительных для будущего нашего развития и воскрешая древние формы жизни русской, потому что они были основаны на святости уз семей­ных и на неиспорченности нашего племени. Тогда в просвещенных и стройных размерах в оригинальной красоте общества, соединяющего патриархальность быта областного с глубоким смыслом государства, представляющее нравственное и христианское лицо, воскреснет древ­няя Русь, но уже сознающая себя, а не случайная, полная сил живых и органических, а не колеблющаяся вечно между бытием и смертью». Анализируя проблему личности и ее свободы, Хомяков выделил два типа личности и исторических народов: иранский тип , символизирующий преобладание свободы над необходимостью; кушитский тип, символизирующий преобладание необходимости над свободой. Главный критерий, по которому различаются эти народы, – критерий свободы и необходимости. Иранские народы тяготеют к осуществлению принципа свободы. У них свобода преобладает над необходимостью. Кушитские народы – древние народы эфиопско-африканского типа, привыкшие к рабской зависимости и покорности. Олицетворением иранского типа отношений Хомяков считал христианство. По его мнению, если христианство не извращать, то оно есть религия свободы.

Западничество. Русские западники (на первом этапе:В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, М.А. Бакунин, Н.А. Добролюбов, Т.Н. Грановский, К.Д. Каверин; на втором этапе: Д.И. Писарев, И.М. Сеченов, И.И. Мечников и др.) не являлись огульными критиками русской культуры. В глубине души и западники, и славянофилы были близки друг другу, но видели для России разные пути. Славянофилы видели будущее России в самодержавии и религиозном возрождении. Позиция западников отличалась от славянофилов и в религиозном, и в социально-политическом отношении.

Один из первых представителей западничества Виссарион Григорьевич Белинский ( 1811–1848) поначалу находился под большим влиянием гегелевской философии. Белинский считал, что общее всегда более истинно, чем частное. Интересы общего должны превалировать над интересом частного. Кроме того, Гегель утверждал, что все действительное разумно. Это по большому счету не было оправданием зла. В какой то степени Белинский разделял и эту позицию Гегеля, которая определенным образом оправдывала наличие противоречий в социуме. Более поздний этап философии Белинского связан с отказом от идей Гегеля и доказательство противоположного тезиса: «Судьба субъекта, индивидуума, личности важнее судеб всего мира и здоровья китайского императора». Постепенно он пришел к антропологическому принципу в философии, который был связан с поворотом к человеку, принятию человека как высшей ценности бытия и ценности человеческого познания. Он начинает увлекаться идеями Клода Анри де Рувруа Сен-Симона. В этот период Белинский пишет: «Я начинаю любить человечество маратовски, чтобы сделать счастливой малейшую часть его, я, кажется, огнем и мечом истребил остальную». Некоторые исследователя пишут, что у Белинского возникла попытка связать человека с историей социальной действительности. В трудах Белинского этого времени можно встретить достаточно противоречивые высказывания. В одних местах он пишет «к черту метафизику…», а в других местах утверждает, что «высшее в человеке есть его духовность, связанная с чувством волей и разумом». Будучи человеком противоречивых взглядов, он все же не мог разделить взгляды славянофилов, самодержавие и монархию. Он пришел к идее радикального свержения монархической власти.

Другой крупнейший представитель западничества, автор многочисленных философских трудов Александр Иванович Герцен (1812 – 1870). После ряда репрессивных действий по поводу его журналистской деятельности в 40-е годы он эмигрировал в Англию. Знакомство с западноевропейской действительностью заставляет его сменить взгляды. Он приходит к выводу о том, что на самом деле идеал личности и западноевропейский тип человека – совершенно не одно и то же. Между ними существует огромная разница. Он пишет: «Средневекового рыцаря заменил лавочник. Русский мужик – более личность, чем западный буржуа. Он соединяет в себе личное начало с общинным». Этот тип не способен на порывы, не бескорыстие, не что способен русский. Таким образом, Герцен, прожив в самой развитой капиталистической стране более двадцати лет, увидел черты западного человека ярче всего. Русскому трудно принять принцип: «каждый за себя». А тип западного человека не способен концентрировать в себе личное и общинное: общение в любви, общение, основанное не на внешних условиях, а на внутреннем нравственном побуждении. Поэтому Герцен приходит к идее общинного социализма. Герцен видит будущее России не на пути революции и формирования капитализма. В России, по его мнению, есть потенциал для иного пути. В его время в России еще сохранилась община. Он считает, что социалистические отношения – это и есть то, что является более совершенным для России, чем западный меркантилизм.

Религиозно-монархическая философия . В XIX веке в противовес философии декабристов и другим направлени­ям философии, не согласующимся с официальной идеологией, возникла так называемая ортодоксально-монархическая философия , цельюкоторой былоотстоять существующий общественно-политический и нравственный порядок, нейтрализовать оппозиционную фило­софию. Ее главным лозунгом в середине XIX в. было: «Право­славие, самодержавие, народность». Важную роль в ортодоксаль­но-монархической философии играло религиозное направление. Его видными представителями были Н.Ф. Федоров и К.Н. Леонтьев.

Николай Федорович Федоров (1828 – 1903) сделал основными темами своей философии: единство мира, проблему жизни и смерти, а также проблему морали и правильного (морального) образа жизни. Согласно Федорову, мир един. Природа (окружающий мир), Бог, человек являются одним целым и взаимосвязаны между собой. Связующим звеном между ними являются воля и разум. Бог, человек и природа взаимовлияют друг на друга, взаимодо­полняют и постоянно обмениваются энергией, имеют в своей основе единый мировой разум. «Моментом истины» человеческой жизни Федоров считал ее конечность , а самым большим злом – смерть . Человечество должно отбросить все распри и объединиться для решения са­мой главной задачи – победы над смертью. Философ верил в такую перспективу. По мнению Федорова, победа над смертью возможна в будущем, по мере развития нау­ки и техники, но она произойдет не путем искоренения смерти как явления (так как это невозможно), а путем нахождения спо­собов воспроизводства жизни, оживления. По Федорову, надежду на возможность оживления дал Ии­сус Христос. Философия Федорова призывает к отказу от вражды, грубости, конфронтации между людьми и к признанию всеми высших образов морали. Моральная жизнь всех без исключения людей, по Федорову, – путь к решению всех проблем и всемирному счастью. Согласно философу, в поведении человека недопусти­мы как крайний эгоизм, так и альтруизм. Необходимо жить «с каждым и для каждого».

Другим представителем религиозного направления русской фи­лософии был Константин Николаевич Леонтьев (1831 – 1891). Одно из основных направлений философии Леонтьева – кри­тика негативных явлений русской жизни. В центре данной крити­ки был развивающийся капитализм. По мнению Леонтьева, капи­тализм – это царство «хамства и подлости», путь к вырождению наро­да, гибели России. Спасением для России является отказ от капитализма, изоляция от Западной Европы и превращение ее в замкнутый пра­вославно-христианский центр (по образу Византии). Ключевыми факторами жизни спасенной России должны стать помимо право­славия самодержавие, общинность, строгое сословное деление. Исторический процесс Леонтьев сравнивал с жизнью чело­века. Как и жизнь человека, история каждого народа, государст­ва зарождается, достигает зрелости и затухает. Если государство не стремится к своему сохранению, оно погибает. Залог сохранения государства – внутренне деспотическое единство. Цель сохранения государства оправдывает насилие, не­справедливость, рабство. Согласно Леонтьеву неравенство между людьми – желание Бога и поэтому оно естественно и оправдано.

Философские системы Ф.М. Достоевского и Л.Н. Тол­стого. Представителями философского религиозного направления также были известные русские писатели Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой, оставившие, кроме литературного, большое фило­софское наследие.

Фёдр Михайлович Достоевский (1821 – 1881) будущее России видел не в капитализме и не в социализме, а в опоре на русскую «нацио­нальную почву», т.е обычаи и традиции. Ключевую роль как в судьбе государства, так и в судьбе от­дельного человека, должна сыграть религия. По Достоевскому, именно на религии держится человеческая духовность, она есть «панцирь», обере­гающий человека от грехов и зла. Особую роль в философских взглядах Достоевского (кото­рыми пропитано все его литературное творчество) занимает проблема человека. Достоевским было выделено два варианта жизненного пути, по которому может идти человек:

1) путь человекобожества – это путь абсолютной свободы челове­ка. Человек отвергает всякие авторитеты, в том числе Бога, считает свои возможности безграничными, а себя – вправе делать все, он сам пытается стать Богом, вместо Бога. По Достоевско­му, данный путь губителен и опасен как для окружающих, так и для самого человека. Идущий по нему потерпит крах;

2) второй путь богочеловека – путь следования Богу, стремле­ние к нему во всех своих привычках и поступках. Такой путь Достоевский считал наиболее верным, праведным и спаситель­ным для человека.

Другой известный русский писатель, Лев Николаевич Толстой (1828 – 1910), создал особую религиозно-философскую доктрину – толстовст­во . Суть толстовствав следующем: многие религиозные догмы должны быть подвергнуты критике и отброшены, как и пышный церемониал, культы, иерархия. Религия должна стать простой и доступной для народа. Бог, религия – это добро, любовь, разум и совесть. Смысл жизни человека в его самосовершенствовании. Главное зло на Земле – это смерть и насилие. Поэтому необходимо отказаться от насилия как способа решения каких-либо проблем. В основе поведения человека должно быть непротивление злу. Государство, с точки зрения Толстого, является отживающим институтом и, поскольку оно является аппа­ратом насилия, то и не имеет права на существование. Поэтому всем необходимо возможными способами подрывать государст­во, игнорировать его: не ходить на работу чиновникам, не участвовать в политической жизни и т.д. За свои религиозно-философские взгляды в 1901 году Л.Н. Тол­стой был подвергнут анафеме (проклятию) и отлучен от Церкви.

Философия всеединства В.С. Соловьева. Самым великим русским философом XIX века по праву считается Владимир Сергеевич Соловьев (1853 – 1900). Он прожил короткую, но достаточно насыщенную и плодотворную жизнь: к 20 годам он получил три образования, в 21 год защитил магистерскую диссертацию; после защиты докторской диссертации он начал преподавать в университетах. Однако после выступления вместе с народовольцами против смертной казни был вынужден подать в отставку, после чего зарабатывал на жизнь публицистикой и ведением философского отдела в словаре Брокгауза и Ефрона. Соловьев оставил после себя объемное наследие, которое до конца не изучено и в наши дни. Оно включает как собственно философские трактаты («Критика отвлеченных начал» (1880), «Чтения о богочеловечестве» (1877-1881), «История и будущность теократии» (1885-1887), «Россия и вселенская церковь» (1889), «Три разговора» (1900)), так и философскую публицистику (сборник статей «Национальный вопрос в России» (1883-1891), «Владимир Святой и христианское государство (1888), «Русский национальный идеал» (1891) и др.).

Соловьев был религиозным философом. Он рассматривал Бога как воплощение идеала всеединства – согласованности, гармонии всех частей Вселенной , который может служить примером для мира и человеческого общества, характеризующихся хаосом и рассогласованностью. Мир, с точки зрения Соловьева, представляет собой всеединство в становлении, и Бог – это важнейший компонент всеедин­ства мира. Философ различал подлинное всеединство, при котором единое приносит пользу всем и существует не в ущерб им, и ложное единство, когда все части подавляются целым.

Развитие мира определяется потребностью в согласовании, объединении . Соловьев выделял три ступени этого процесса:

1) царство минералов, растительности и животных ;

2) царство человека , которое представляет собой качественно новое образование по сравнению с предыдущей стадией. Человек с точки зрения Соловьева – это особое существо, которое, в отличие от существ, находящихся на более низких ступенях развития, способно к творчеству и к добру;

3) духовно-человеческое царство – особый этап, на котором мир соединяется с Богом. Третий этап – это предел, к которому должно стремиться человечество: как и лю­бая другая концепция исторического развития, концепция Соловьева содержит прогностические компоненты, указывающие на логику развития мира и человеческого общества.

Другое важное понятие философии Соловьева – это «мировая душа », которую сам философ называл Софией. София одухотворяет материальное многообразие мира, скрепленное богом как воплоще­нием всеединства. София – это идеальный план мира, который отра­жает его упорядоченность. При этом принципиально, что речь идет о мировой душе, а, следовательно, в Софии нельзя видеть интеллекту­альную схему. В понимании Соловьева, София – это тайна, которая вобрала в себя сущность мира. Для философа София была также воплощением любви.

Несмотря на то, что Соловьев был религиозным философом, он положительно оценивал научное знание. Для него истина могла быть достигнута только в результате синтеза философии, науки и богосло­вия. И он постоянно предостерегал людей от абсолютизации одного из видов знания, будь то философского, научного или богословского. Кроме того, он полагал, что любое знание должно иметь практическую направленность, служить целям улучшения человеческой жизни.

Реферат по теме:

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ 19 ВЕКА

Введение

Философия есть не только продукт деятельности чистого разума не только итог изысканий узкого круга специалистов. Она представляет собой выражение духовного опыта нации, ее интеллектуального потенциала, воплощающегося в разнообразии творений культуры.

Чтобы понять особенности русской философии, нужно заглянуть в историю развития философской мысли в России.

Данная работа помогает рассмотреть главные вопросы периода развития русской философии. Она разделена на четыре раздела:

В первом разделе рассматривается начальный период становления философии в России в период 19 века, ее особенности и функции.

Второй раздел рассказывает о философских учениях западников и славянофилов и главных философов этих направлений.

Об отношении к философии П.Я. Чаадаева говорится в третьем разделе.

Мировоззрение Соловьева, его философские идеи Богочеловечества и всеединства, его философские мысли рассматриваются в последней, четвертой главе.

В конце работы рассмотрен проблемный вопрос о сущности идеи богочеловечества.

Социокультурное развитие России в период 19 века

Философия есть не только продукт деятельности чистого разума, не только итог изысканий узкого круга специалистов. Она представляет собой выражение духовного опыта нации, ее интеллектуального потенциала, воплощающегося в разнообразии творений культуры. Синтез философского и исторического знания, ставящей своей целью не описание исторических фактов и событий, а раскрытие их внутреннего смысла. Центральной идеей русской философии был поиск и обоснование особого места и роли России в общей жизни и судьбе человечества. И это важно для понимания русской философии, которая действительно обладает своими особенными чертами, как раз благодаря своеобразию исторического развития.

Чтобы понять особенности русской философии рубежа 19-20 веков, нужно заглянуть в историю развития философской мысли в России.

Начальный период становления русской философии – 11 - 12 век. С самого начала своего зарождения она характеризуется связью с мировой философией, но вместе с тем, ей присуща самобытность. Русская философия возникает в Киевской Руси и тесно связана с процессом христианизации, начало которому было положено крещением Руси в 988 году. В своем возникновении она, с одной стороны, восприняла ряд черт и образов славянского языческого мировоззрения и культуры, с другой - принятие христианства тесными узами связало Древнюю Русь с Византией, от которой она получила много образов и идей античной философии. Кроме этого, через Византийское посредничество Россия восприняла многие положения восточно-христианской философии. Таким образом, русская философия возникла не в стороне от столбовой дороги развития философской мысли, а впитала в себя идеи античной, византийской, древнеболгарской мысли, хотя и не в чистом, а христианизированном виде. При этом она с самого начала использовала свой собственный письменный язык, созданный в 9 веке Кириллом и Мефодием.

Философское знание выполняло функцию не только мировоззренческую, но и функцию мудрости, а так как именно монастыри были концентрацией духовной жизни Древней Руси, то это прежде всего и повлияло на характер философских учений. Философская и историческая мысль в общем, основывалась на принципе христианства.

В философском осмыслении судеб человечества и русского народа с самого начала присутствует патриотизм и историческая глубина. Дальнейшее развитие русской философской мысли проходило в русле развития нравственно-практических наставлений и обоснования особого предназначения православия Руси для развития мировой цивилизации. Идея об особой миссии России привела к появлению в начале 16 века доктрины ""Москва-Третий Рим"", изложенной монахом. В доктрине утверждалось, что высшим призванием советской власти является сохранение православного христианства как подлинно истинного учения.

В русской философии мысль сформировалась в русле так называемой ""Русской идеи"". Идея особой судьбы и предназначения России появилась в 16 веке и явилась первым идеологическим оформлением национального самосознания русского народа. В дальнейшем Русская идея разрабатывалась в периоде отечественной философии 19 начала 20 веков. Ее основоположниками в этот период являлись П.Я. Чаадаев, Ф.М. Достоевский, В.С. Бердяев.

Особенности русской философии рубежа 19-20 веков заключались в том, что с самого начала своего возникновения она провозглашала идею самобытности развития России, в ключе исконно русских традиций. Отличительной чертой русской философии явилось и то, что самобытность России видится так называемой «русской идеи» - провозглашение особой мессианской роли России, которая должна объединить на основе христианства, в частности православия, весь христианский мир. Другими словами – русская философия развивала идею самобытности и как условие этой самобытности, ее религиозное начало.

Русская философия воплощает в себе противоречивость культурно-исторического развития России, сложные формы взаимодействия с европейской социально-философской мыслью.

Географическое положение России на перекрестке Западной и Восточной цивилизаций обусловило формирование культуры в условиях не только благотворительного обогащения достижениями других народов, но и насильственного насаждения чуждых ценностей. Русское сознание постоянно существовало в ситуации «раскола»: между востоком и Западом, между христианством и язычеством, между «своими» и «чужими». Вместе с тем русская культура смогла создать свой особый тип мышления, который нельзя однозначно отнести ни к азиатскому, ни к европейскому вариантам. Проблема отношения к Востоку и Западу одна из неизменных проблем русской философии.

Россия всегда была многонациональным и поликультурным социальным организмом, что, возможно, определило и такую направленность философской мысли, как поиск единства, оснований целостности культуры, всеобщности.

Важной особенностью русской философии является ее религиозная направленность, связанная с особой ролью православия в истории России. Именно религиозное направление было всегда ведущим, определяющим и наиболее плодотворным.

Своеобразный утилитаризм русской философии выразился в ее социальной и этической направленности, что связано с ее развитием в условиях острых экономических, политических и идеологических процессов. Именно поэтому ей не было свойственно голое схоластическое теоретизирование, философские концепции всегда отражали конкретные социально-политические ситуации в стране.

Философская мысль в России стала кристаллизацией духовных интенций русской культуры в целом, уникальность исторического пути которой одновременно определяет особую востребованность русского философского наследия в современном дискурсе. Специфика цивилизованного развития в России связана с ее геополитическим положением, выступающим как пространство встречи Востока и Запада. Элементами восточного типа здесь являются: а) сельская община и невыраженность частного интереса; б) мощное централизованное государство, основанное не на власти закона, но на личном авторитете монарха. Запад конкретизирован в духовном приоритете христианства, акцентировавшего уникальный творческий статус человека в природе, его полномочия на радикальную трансформацию действительности.

Именно с христианством в его греко-византийском варианте связаны первые философские поиски православно-русской культуры. На протяжении практически тысячелетнего развития Руси философское знание было подчинено религиозной практике. Письменность и грамотность пришли сюда вместе с христианством, что обусловило особый, отличный от западного эталон истины и мудрости. В этот период оформляются базовые мировоззренческие установки, получившие впоследствии теоретическое выражение в системах русской философии. К ним относятся:

онтологизм (рассмотрение мира не в его пассивной подчиненности человеку, но как сферы осуществления Божественной Премудрости, Софии);

антропологизм и психологизм как интерес к внутреннему опыту личности, акцент на ее подвижническом статусе в мире;

подчинение истины идеалам справедливости (истина не как факт, но как правда);

эсхатологизм как установка не столько на мир сущего, сколько должного, обновленного светом Божественной истины и справедливости;

мессианизм («Москва-Третий Рим», хранитель истинной веры и гарант будущего спасения человечества).

Формирование собственно русской философии относится к середине 19 в., когда, с одной стороны, происходит широкое знакомство с западной культурой и философией, а с другой – наблюдается рост национально-патриотического самосознания. Импульсом стали «Философские письма». П.Я. Чаадаева (опубл. В 1836 г.), где с прозападных позиций острой критике была подвержена российская история (вневременность, отсутствие прогресса) и реальность (внешнее заимствование западных образцов при одновременной внутренней косности и самодовольствие). Заявив о нашем «темном прошлом, бессмысленном настоящем и неясном будущем», Чаадаев спровоцировал полемику западников и славянофилов (40-60гг.) по поводу исторического своеобразия России и ее статуса в общечеловеческой культуре.

Западники (радикальное направление – В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, умеренное – Т.н. Грановский. П.В. Анненков, либеральное – В.П. Боткин, К.Д. Кавелин, Е. Корш) призывали к реформированию России по западному образцу с целью либерализации социальных отношений (в первую очередь, отмены крепостного права), развития наук и образования как факторов прогресса. Наследниками идеологии западничества стали русские народники и марксисты.

Славянофилы («старшие» - И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, «младшие» - И.С. Аксаков, А.И. Кошелев, П. В. Киреевский и др., «поздние» - Н.Я. Данилевский, Н.Н. Страхов) критиковали Запад на узкотехническую направленность культуры, которая стала следствием забвения Бога и абсолютизации разума, что привело к разрыву органичных связей с жизнью, традицией, обществом. Идеализируя русскую, они считали, что Россия как хранительница Православия, Самодержавия и Народности (общинности, нравственности) призвана указать Европе и всему человечеству путь к спасению.

Философско-религиозные концепции славянофилов получили дальнейшее развитие в философии всеединства В.С. Соловьева, которая одновременно стала попыткой соединения Запада и Востока, православия и католицизма, разума и интуиции.

Всеединство выступает в качестве базового онтологического принципа, основанного на одновременной акцентуации как Божественно-единого, так и конкретно-множественного, посредством которого единое себя проявляет. Силой, устремляющей божественное к земному, а земное к божественному, выступает София, символизирующая Божественную Премудрость и Любовь. Возвращая мир к Богу, София «собирает Вселенную», приходя на уровне человека к интеграции сущего в мысли, сознании. Вместе с тем подлинное всеединство осуществится не в «царстве» человека, но Богочеловечества, в рамках которого произойдет тотальное преобразование мира в соответствии с высшими эталонами истины, блага и красоты. Являясь целью истории, Богочеловечество должно быть, обеспечено самими людьми, где в качестве его важнейшего условия выступает «всемирная теократия» (воссоединение церквей) как гарант соборного единения человечества.

Рубеж 19-20вв. характеризует как «золотой век» русской философии («русский философский ренессанс»). Наиболее ярким явлением этого периода стало последующее развитие философии в творчестве П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Н.О. Лосского, Л.П. Карсавина, С.Л. Франка, В.Ф. Эрна и др. Оригинальным течением мысли выступил русский космизм (Н.Ф. Федоров, В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский и др.). Одновременно здесь представлены и практически все стратегии мировой философии: феноменология, экзистенциализм, персонализм, структурализм, позитивизм, неокантианств, марксизм.

Развитие русской философии было прервано событиями 1917 года. Диктатура пролетариата не нуждалась в полифонии мысли, и по решению большевистского правительства подавляющее большинство философов были высланы из страны, продолжая свою деятельность уже в эмиграции. Развитие философии в СССР по преимуществу было подчинено идеологии марксизма. Современный этап характеризуется возвратом к богатейшему наследию русской мысли, переинтерпретаций ее содержания в условиях интегративных процессов современности.

2. Философские учения западников и славянофилов

В 19 в. в русской философии оформилась проблема определения сущности национального самосознания, места и роли национальной культуры в мировой истории, соотношения элементов самобытности и общности культур разных народов. В решении этой проблемы выделились два течения: западники и славянофилы. Славянофильство – неотъемлемая органическая часть русской общественной мысли и культуры 19 века. Как общественно-политическое направление славянофильство вместе со своим постоянным оппонентом – западничеством – составило этап в формировании русского общественно-политического сознания, активно способствовало подготовке и проведению в жизнь реформы 1861 г. В то же время славянофильство – это не политическая партия или группа. Деятели славянофильского кружка не создали и не стремились создать ничего похожего на законченную политическую программу, а смысл их философских и социальных воззрений далеко не всегда может быть выражен понятиями политического либерализма или консерватизма

Славянофилы (П.В. Кириеевский, А.С. Хомяков, братья Аксаковы и др.) акцентировали свое внимание на самобытности, неповторимости культуры России. Они идеализировали социальную структуру славян в допетровский период, выступали за сохранение крестьянской общины, считали, что политическая культура Запада неприемлема для России.

Славяне сохранили духовную целостность в противовес Западу, утратившему ее из-за поклонения рационализму, единство и жизненность духа (включает в себя способность к логике, разум, чувства и волю).

Особый тип миросозерцания русского народа, особый тип национальной психологии состоит в познании жизни не столько разумом, как на Западе, сколько сердцем, душой; интуитивное знание не заключено в тиски формул и понятий; оно едино, цельно и многогранно как сама жизнь. Духовность такого рода неотделима от религиозной веры. Русская же вера имеет «чистейший» источник – византийское православие. Этому типу религии свойственна «соборность» (объединение людей на основе любви к Богу и друг к другу). Хомяков считал, что западное вероисповедание – католицизм и протестантизм утилитарны, где отношение человека к Богу и друг к другу рассматриваются, исходя из расчета пользы, а не любви.

Все это приводит их к мысли о великой и высокой миссии России, которая даст миру новую культуру, об особом цивилизованном пути русского народа.

Западники же (А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Т.А. Грановский и др.), анализируя экономическое, политическое, культурное отставание России от мировой цивилизации, пытались выяснить причины, которые сдерживают ее общепрогрессивное развитие, и усмотрели их в национальных особенностях и традициях. Поэтому единственной возможностью для дальнейшего развития России является повторение пути Европы. Западники пропагандировали и защищали идею ""европеизации"" России. Считали, что страна должна ориентируясь на Западную Европу в исторически краткий срок преодолеть вековую экономическую и культурную отсталость, стать полноправным членом европейской и мировой цивилизации.

В полемиках с западниками и в спорах между собой ведущие славянофилы нередко отстаивали идеи определенно консервативные, близкие, по утверждению самого активного из них в политическом отношении Ю.Ф. Самарина, к западному консерватизму. Но, как правило, это не был узкополитический консерватизм, и такого рода идеи (монархизм, антиконституционализм) необходимо, во-первых оценивать конкретно-исторические. Совершенно очевидно, что монархизм отнюдь не чужеродный элемент в идеологии не только консерватизма, но и европейского либерализма середины прошлого века. Во-вторых, его нужно рассматривать в контексте общекультурной роли славянофилов как последовательных «самобытников» и традиционалистов, отстаивавших необходимость самостоятельного развития русской культурной и общественной жизни, ее независимость от влияния иностранных образцов. Антикоституционализм славянофилов связан, прежде всего, с их мечтой о государственном устройстве в «славянском духе» и вовсе не равнозначен антидемократизму: российские «тори» (как назвал себя и своих единомышленников Ю. Самарин) постоянно отстаивали свободу слова и печати, свободу совести, выступали против цензуры, признавали неизбежность развития в России выборных, представительных институтов.

В своем споре с русскими западниками и в критике современного им Запада крупнейшие славянофилы А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, братья К.С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин опирались и на собственное глубокое знание западной духовной традиции, и на накопленный в ее же русле опыт критического осмысления путей целей развития европейской цивилизации.

В лице славянофилов послепетровская русская культура активно и страстно включилась в общеевропейский спор-диалог о смысле истории, подлинном и мнимом прогрессе, национальном и общечеловеческом в культуре. И пристально следя за любыми тенденциями в европейской философии и социологии, славянофилы вполне осознанно и целенаправленно использовали, а в случае необходимости критиковали идеи Гегеля, Шеллинга, европейского романтизма и многих других течений. Своеобразие славянофильских оценок и выводов, в конечном счете, определялось не западными, а российскими «корнями»: общей социальной ситуацией в стране, спецификой отечественной духовной традиции. В последней, славянофилы, будучи религиозными мыслителями, особую роль отводили православию, и их религиозный и богословский опыт, обращение к патристике оказали существенное воздействие на весь комплекс развиваемых ими идей. В дальнейшем религиозно-философские искания, начатые славянофилами, были продолжены, став серьезной традицией русской литературы и философии.

Ведущие представители славянофильства не были создателями законченных философских или социально-политических систем. Славянофильство имеет мало общего с философскими школами и направлениями западного образца. Кроме того, каждый из славянофилов имел собственную, самостоятельную позицию по многим философским и социальным вопросам и решительно ее отстаивал. Тем не менее славянофильство как направление мысли, безусловно, обладало внутренним единством и никоим образом не являлось внешне формальным объединением отдельных, чуждых друг другу мыслителей во имя достижения определенных политических или идеологических целей. А то, что данное единство было противоречивым, во многом обеспечило способность славянофильского кружка к существованию и развитию на протяжении нескольких десятилетий.

3. Историософия П.Я. Чаадаева

Российское западничество 19 в.никогда не было единым и однородным идейным течением. Среди общественных и культурных деятелей, считавших, что единственный приемлемый и возможный для России вариант развития – это путь западноевропейской цивилизации, были люди самых разных убеждений: либералы, радикалы, консерваторы. На протяжении жизни взгляды многих из них существенно менялись. Так, ведущие славянофилы И.В. Киреевский и К.С. Аксаков в молодые годы разделяли западнические идеалы. Многие идеи позднего Герцена явно не вписываются в традиционный комплекс западнических представлений. Сложной была и духовная эволюция П.Я. Чаадаева, безусловно, одного из наиболее ярких мыслителей-западников.

Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) – один из наиболее ярких русских мыслителей. Им были сформулированы проблемы философии человека, социальной истории, оказавших впоследствии влияние, как на западников, так и славянофилов. Он впервые связал вопросы сознания, культуры и смысла истории в единую проблему человеческого бытия, которое имеет иерархическую структуру. На вершине этой иерархической лестницы расположен Бог. Ступенью его эманации является всеобщее сознание. Следующая ступень – индивидуальное сознание. Низшим уровнем является природа как феномен человеческого восприятия и деятельности.

Из знаменитых «Писем» и других произведений явствует, что Чаадаев хорошо знал древнюю и современную философию. В разное время на него оказали влияние идей различных европейских мыслителей. У него был в философии свой путь, весьма нелегкий, но он всегда шел по нему последовательно и бескомпромиссно.

Чаадаев, несомненно, осознавал себя христианским мыслителем и стремился к созданию именно христианской философии. «Историческая сторона христианства, - писал он, - заключает в себе всю философию христианства». В «историческом христианстве» находит выражение сама суть религии, которая «является не только нравственной системой, но важной божественной силой, действующей универсально…».

Культурно-исторический процесс имел для Чаадаева сакральный характер. Основную роль в развитии общества играет Божественное откровение. Значение развертывающейся на Земле исторической мистерии – универсально и абсолютно, потому что в ходе ее, несмотря на все трагические противоречия, происходит духовное созидание Царства Божия. Русский мыслитель отстаивал именно историческое дело христианской церкви, утверждая, что «в христианском мире все должно способствовать – и действительно способствует – установлению совершенного строя на земле – Царства Божия». Он был убежден, что в истории имеет место подлинный религиозно-нравственный прогресс, поэтому главным средством установления справедливого устройства является религиозное воспитание, руководимое Мировой Волей и Всевышним Разумом, и эта глубокая вера во многом определяла пафос его творчества. Остро чувствуя и переживая священный смысл истории, Чаадаев основывал свою историософию на концепции провиденциализма. Для него несомненно существование «божественной воли, властвующей в веках и ведущей человеческий род к его конечным целям». Для будущего «Царства Божия» свойственны равенство, свобода и демократия.

Оценивая провиденциальный характер историософии Чаадаева, необходимо учитывать, что в своих работах он постоянно подчеркивал мистический характер действия этой «божественной воли», писал о «тайне Промысла», о «таинственном единстве» христианства в истории и т.д. Чаадаевский провиденциализм зиждется отнюдь не на рационалистических предпосылках. Для него далеко не все действительное разумно. Скорее, напротив, самое главное и решающее – действие Провидения – принципиально недоступно разуму. Критически относился русский мыслитель и к «суеверной идее повседневного вмешательства Бога». И тем не менее нельзя не видеть, что рационалистический элемент присутствует в его мировоззрении и играет достаточно существенную роль. Апология исторической Церкви и промысла Божия оказывается средством, открывающим путь к признанию исключительной, едва ли не самодовлеющей, абсолютной ценности культурно-исторического опыта человечества. А точнее – западноевропейских народов.

В своем европоцентризме Чаадаев не был оригинален. Европоцентризмом, в той или иной степени, страдала практически вся европейская философская и историческая мысль его времени. Нет ничего специфического и в признании им огромного духовного значения европейской традиции. Но если для славянофилов высочайшая ценность культурного творчества народов Запада отнюдь не означала, что у прочего человечества не было и нет ничего равноценного и что будущий прогресс возможен лишь при движении по единой исторической магистрали, уже избранной европейцами, то для автора «Философских писем» дело в значительной степени обстояло именно так. Причем говорить в данном случае о каком-то наивном, поверхностном или тем более идеологизированно-несамостоятельном западничестве не приходится. У Чаадаева не было стремления к идеализации западноевропейской истории и тем паче европейской современности. Не был он склонен к прогрессизму, т.е. к тому типу мировоззрения, который в дальнейшем доминировал в западнической идеологии. Но, как и всех остальных сколько-нибудь глубоких российских западников, его, прежде всего, вдохновляла действительно величественная историческая картина многовековой эпохи культурного творчества. Западный путь при всем его несовершенстве есть исполнение сакрального смысла истории, именно западная часть Европейского континента была избрана волей Провидения для осуществления своих целей.

Таким отношением к истории определяется, в сущности, и симпатия Чаадаева к католицизму. Вероятно, подобное (не мистическое и не догматическое) восприятие католицизма сыграло свою роль в том, что Чаадаев, несмотря на все свои увлечения, веру так и не переменил.

Историософские воззрения автора «Философских писем» самым непосредственным образом связаны с его критикой России, которая, по его мнению, выпала из того исторического пути, которым шел христианский Запад. «Провидение исключило нас из своего благодетельного действия на человеческий разум… всецело предоставив нас самим себе», - утверждается в первом «Философском письме», публикация которого имела столь роковое значение в судьбе мыслителя. Основания для такого поистине глобального вывода – оторванность России от того исторического пути, которым шел христианский Запад. Оценки Чаадаевым русской истории были очень суровы: «Нам не было дела до великой мировой работы», «мы – пробел в нравственном миропорядке», «в крови русских есть нечто враждебное истинному прогрессу» и т.п.

Существует глубокая связь между историософией Чаадаева и его антропологией, имеющей также религиозный характер. Мыслитель исходил в своем понимании человека из традиционного представления о наличии в нем двух начал: природного и духовного. Задача философии состоит в постижении высшей, духовной сферы. «Когда философия, - писал Чаадаев, занимается животным человеком, то, вместо философии человека, она становится философией животных, становится главой о человеке в зоологии». Объект философского исследования - умственная деятельность – изначальна социальна. «Без общения с другими созданиями мы бы мирно щипали траву», утверждал автор «Философских писем». Причем интеллектуальная деятельность имеет общественную природу не только по своему происхождению, но и по содержанию, по самой сути: «Если не согласиться с тем, что мысль человека есть мысль рода человеческого, то нет возможности понять, что она такое».

Западник Чаадаев выступал решительным противником индивидуализма, в том числе и в сфере гносеологии. Его жестокое, можно даже сказать, тотальное неприятие всякого субъективизма подкреплялось последовательно негативной оценкой человеческой свободы. «Все силы ума, все средства познания покоятся на покорности человека»; «в человеческом духе нет никакой истины, кроме той, какую вложил в него Бог»; «все благо, какое мы совершаем, есть прямое следствие присущей нам способности подчиняться неведомой силе»; «если бы человек смог «полностью упразднить свою свободу», то в нем бы проснулось чувство мировой воли, глубокое сознание свое действительной причастности ко всему мирозданию», подобные утверждения достаточно ясно характеризуют позицию мыслителя. И надо заметить, что такой последовательный антиперсонализм для русской религиозно-философской мысли явление достаточно необычное.

У Чаадаева провинденциалистская установка приобретает явно фаталистические черты, причем как в историософии, так и в антропологии. Свобода для него неразрывно связана с индивидуализмом, неизбежно приводит именно к индивидуалистическому типу мировоззрения и соответствующему образу действий. Таким образом понятая свобода действительно оказывается «страшной силой». Чаадаев, остро чувствуя опасность самодовольного и эгоистического индивидуализма, предупреждает, что «то и дело, вовлекаясь в произвольные действия, мы всякий раз потрясаем все мироздание». «Предоставленный самому себе, человек всегда шел лишь по пути беспредельного падения», - утверждал русский мыслитель, и такая оценка человеческой деятельности может показаться крайне пессимистической, если конечно, забыть о том, что для него человек и человечество в истории отнюдь не «предоставлены самим себе».

Отрицая индивидуализм, Чаадаев отрицал и свободу, ее метафизическую оправданность, считая (в отличие от славянофилов), что иной, «третий путь» в философии невозможен. В истории философской мысли фатализм в сфере историософии и антропологии часто оказывался связанным с пантеизмом в онтологии. Такую связь можно обнаружить и в миропонимании Чаадаева. «Имеется абсолютное единство, - писал он, - во всей совокупности существ – это именно и есть то, что мы, по мере сил, пытаемся доказать. Но это единство, объективно стоящее совершенно в не ощущаемой нами действительности, бросает чрезвычайный свет на великое Все, - но оно не имеет ничего общего с тем пантеизмом, который проповедует большинство современных философов». Действительно, Чаадаев не был склонен ни к пантеизму натурфилософскому, ни тем более – к материалистическому. В большей степени своеобразие чаадаевского пантеизма связано с традицией европейского мистицизма. Отсюда берет начало постоянный для его творчества мотив высшего метафизического единства всего сущего, учение о «духовной сущности вселенной» и «высшем сознании, зародыш которого составляет и сущность человеческой природы». Соответственно в «слиянии нашего существа с существом всемирным» он видел историческую и метафизическую задачу человечества (не будем забывать о том, что сам исторический процесс имел для него сакральный характер), «последнюю грань усилий разумного существа, конечное предназначение духа в мире».

Чаадаев до конца жизни оставался убежденным западником. Идея Запада призвана создать направление и пространство перспектив для движения национального целого в России, т.е. для ее «осмысленной» истории. Запад у Чаадаева, как эталон цивилизации, не есть реально существующий конгломерат национальных государств, жизненных укладов, социальных норм, а является символом позитивного человеческого существования, никогда реально не достижимого, под который нельзя подставить никакую конкретную культуру. Этот вывод П. Чаадаева надолго остался «соблазном для западников, безумием для славянофилов». Но в его понимании русской истории, несомненно, произошли изменения. Общее понимание им истории как последовательного замысла, по сути, не изменилось. Теперь, однако, и Россия была включена в этот провиденциальный план: ей еще предстояло сыграть всемирно-историческую роль в будущем.

Таким, образом, своеобразный мистический пантеизм в мировоззрении Чаадаева самым непосредственным образом связан с провиденциализмом его историософской концепции. В русском западничестве Чаадаев представляет традицию религиозно-философской мысли. То, что было сказано им в области философии, истории и культуры, безусловно, имело существенное значение для последующей русской философии. И в дальнейшем в центре внимания отечественных мыслителей остаются проблемы метафизического смысла истории и свободы, Запада и России, назначения человека. К этим проблемам обращаются и те деятели российского западничества, которые в отличие от Чаадаева, представляли отнюдь не религиозное его направление.

4. Философия В.С. Соловьева и ее место в русской религиозно-философской традиции

В истории русской мысли Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) – одна из самых замечательных фигур. Это замечательный мыслитель, чьи оригинальные философские идеи стали важным и неотъемлемым элементом русской и мировой интеллектуальной традиции. К тому же роль философа в отечественной культуре столь существенна, что, не имея достаточно полного представления о масштабах личности В. Соловьева и его творческом наследии, трудно рассчитывать на действительно реалистическое понимание очень и очень многого в нашем, в общем-то недавнем историческом прошлом. Вспомним хотя бы о том, что В. Соловьев, вызвавший к жизни своим философским творчеством целый ряд направлений в последующей русской философии, а как поэт, оказавший неоспоримое влияние на блестящую плеяду русских поэтов начала века, был близким другом Ф.М. Достоевского и, может быть, наиболее серьезным оппонентом Толстого-мыслителя, с которым так же поддерживал весьма близкие отношения. Впрочем, не будет преувеличением сказать, что из крупнейших деятелей русской культуры последних десятилетий 19 и первых 20 века едва ли не каждый испытал в той или иной степени влияние личности философа и его идей.

Начало творческого пути В. Соловьева характеризуется твердой уверенностью в том, что «союз» христианства и современной философии не только реально возможен, но и исторически неизбежен. Так, в одном из писем философ заявляет, что ему «ясно, как дважды два четыре, что все великое развитие западной философии и науки, по-видимому, равнодушное и часто враждебное христианству, в действительности только вырабатывало для христианства новую, достойную его форму». Интонация со временем изменилась, произошла переоценка многих первоначальных идей, но смысл собственной деятельности по-прежнему виделся в создании религиозной (христианской_ философии, призванной «оправдать» веру наших отцов, возведя ее на новую ступень разумного сознания.

Единство всего – эта формула в религиозной онтологии Соловьева обозначает, прежде всего, связь Бога и мира, божественного и человеческого бытия. Бог есть все – тезис по мнению Соловьева, окончательно «устраняющий дуализм». Философ связывал представления христианства с определенной философской традицией построения онтологии на основе некоторого единого принципа. Такая позиция не раз давала повод для упреков в пантеизме. Сам мыслитель в статье «Понятие о боге», отрицая правомерность подобного рода упреков,

Культурно-исторические условия зарождения и концептуальные основы западничества. Опыта декабристов и историософия П.Я. Чаадаева, роль его "Философического письма". Философские основания славянофильства. Интеллектуальные диспуты западников и славянофилов.

Основные этапы развития русской философии. Славянофилы и западники, материализм в русской философии середины XIX века. Идеология и основные положения философии русских почвенничества, консерватизма и космизма. Философия всеединства Владимира Соловьева.

Среди общественных и культурных деятелей, считавших, что единственный приемлемый и возможный для России вариант развития - это путь западноевропейской цивилизации, были люди самых разных убеждений: либералы, радикалы, консерваторы.

Особенности русской философии. Начальный период становления русской философии. Философско-идеологическое течение – славянофильство.

Формирование и истоки философской мысли в России. Рассмотрение философии как средства решения коренных проблем человеческого бытия. Формы русской философии и основные этапы ее развития. Славянофильство - направление философской и политической мысли.

Бурное и интенсивное развитие философской мысли в России начинается с 40-х годов XIX века. Складываются философские школы и философские течения, в которых нашли свое отражение все противоречия общественной жизни России и ее положения в мировой истории.

Министерство образования РФ САРАТОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ ПРАВА Учебная дисциплина – Философия Тема: “ Особенности русской философии

Русская этическая мысль эволюционировала от "панэтического" мировоззрения к мировоззренческой целостности этики. При этом главным импульсом ее развития стало обретение этикой автономии в рамках самого мировоззрения.

Характерные черты русской идеалистической философии, основные представители и их взгляды. Сущность аксиологической, эвристической, гуманистической и методологической функций философии. Специфика философского знания, ее основные отличия от религии.

Возрождение интереса к теоретическим исканиям, к философскому осмыслению действительности. Славянофилы и западники: общее и различное в их взглядах. Отношение славянофилов к власти, к просвещению, религиозный фактор. Философские взгляды славянофилов.

В основе славянофильского понимания русской истории лежат общие взгляды об историческом процессе, наиболее полно представленные в незаконченном фундаментальном труде А. С. Хомякова.

«Славянофилы» (славянофильство) есть особое течение в русской философской мысли. Центральной проблемой для славянофилов является судьба и роль России, ее особое место в мировой человеческой истории.

Становление самобытной русской философии и осмысление вопроса об исторической судьбе России. Понятие и сущность славянофильства и западничества, их политико-правовые воззрения, сходство и различие, достоинства и недостатки, основные представители.

Оценка места России в мире, ее настоящего и будущего П. Чаадаевым. Мировоззрения западников и славянофилов в понимании исторического процесса, путей развития конкретного народа. В.С. Соловьёв: философия всеединства. Н.А. Бердяев о "судьбе" России.

Философские воззрения славянофилов Хомякова, Киреевского. В.С. Соловьев - крупнейший русский философ, заложивший основы русской религиозной философии. Характерные черты русской философии. Русский космизм, понимание человека и природы как единого целого.

Выдающуюся роль в развитии русской философии XIX века сыграл Петр Яковлевич Чаадаев, русский мыслитель и публицист.

Актуальность вопроса о специфике русской философии в настоящее время. Проблема "Россия и Запад" в философских исканиях и теориях Н. Бердяева, Н.Я. Данилевского. Осмысление особенностей отечественной культуры, русского национального самосознания.

Проблемное поле русской философии XIX века распадается на три сравнительно автономные, но тесно взаимодействующие сферы: сознания (вера-знание), ценностей (альтруизм-эгоизм), действия (аполитизм-революционизм). Русская философия представляется как многообразие философских доктрин, систем, школ и традиций, организованных вокруг двух полюсов: философии тотальности (целостности, коллективности) и философии индивидуальности. В этом специфическая особенность русской философии XIX в. Однако, будучи органической частью мировой философии, она включает в себя ее проблематику, выработанную в рамках основных течений новоевропейской философской мысли.

Начало самостоятельной философской мысли в России XIX века связано с именами славянофилов И.В. Киреевского (1800-1856) и А.С. Хомякова (1804-1860). Их философия была попыткой опровергнуть немецкий стиль философствования на основе нового толкования христианства, опирающегося на сочинения отцов восточной церкви и возникшего как результат национальной самобытности русской духовной жизни.

К славянофильству как своеобразному направлению в русской философии, относятся воззрения К.С. Аксакова (1817-1860), Ю.Ф. Самарина (1819-1876), Н.Я. Данилевского (1822-1885), Н.Н. Страхова (1828-1896), К.Н. Леонтьева.

Все основные сферы философских построений славянофилов тяготеют к полюсу «тотальности». Православие трактуется ими как фундамент мировоззрения и познания, обеспечивающий возможности гармонизации всех способностей человека в едином «цельном познании»; монархия - как идеальная форма социума, предохраняющая общество и народ от политических и формально-юридических отношений (а тем более от революционного насилия). Крестьянская община выступала в их схеме как идеальный «нравственный мир», внутри которого только и возможен подлинно нравственный субъект, гармонично сочетающий личностное и коллективное начала. Они обосновали самобытность пути исторического развития России.

В полемике и борьбе со славянофильством сложилась философия индивидуальности, тяготевшая к западничеству. Наиболее заметными представителями западничества являются: П.Я. Чаадаев, Н.В. Станкевич, В.Г. Белинский, А.И. Герцен. Они ориентировались на идеалы западноевропейской цивилизации, критиковали православие. П. Анненков в своих «Литературных воспоминаниях» отмечал, что спор между славянофилами и западниками является спором двух различных видов одного и того же русского патриотизма. Западники никогда не отвергали исторических условий, дающих особенный характер цивилизации каждого народа, а славянофилы терпели напраслину, когда их упрекали в наклонности к установлению неподвижных форм для ума, науки и искусства.

Многие из западников развивали философию русских революционных демократов. Наиболее заметными представителями данного течения являются В.Г. Белинский (1811-1848), А.И. Герцен (1812-1870), Н.Г. Чернышевский (1823-1889), Н.А. Добролюбов (1836-1861). Усилиями названных революционных демократов преодолены ряд существенных недостатков немецкой классической философии, соединены философские идеи с практикой борьбы за осуществление назревшей в России антикрепостнической народной революции.

Основными чертами данной философии являются материализм и атеизм, диалектический подход к действительности и процессу познания. Герцен и Чернышевский вплотную подошли к материалистическому пониманию истории. Данное направление философии не носило академического характера, а, будучи составной частью литературно-критической и публицистической деятельности, отражало актуальные проблемы современности во взаимосвязи философских, эстетических, этических и политических проблем.

Непосредственными продолжателями славянофильской «философии тотальности» в 60-70 гг. выступали почвенники . Полемизируя с «теоретизмом» славянофилов и нигилизмом революционных демократов, они обратились к сфере интуитивно-художественного и даже иррационально-подсознательного, что особенно ярко проявляется в творчестве Ф.М. Достоевского (1821-1881) - великого русского писателя. Он не был профессиональным философом, но исследовал такие области человеческого бытия, которые имеют прямое отношение к философии. Писатель мыслит, прежде всего, как художник. Диалектика идей воплощается у него в столкновениях, спорах и поступках различных литературных героев. Творчество Ф.М. Достоевского сосредоточено вокруг вопросов философии духа: антропологии, философии истории, этики, философии религии. Для философско-художествен-ных размышлений писателя характерен глубинный антиномизм и экзистенциальная напряженность духовно-нравственных исканий, в которых он предвосхитил многие ключевые философские идеи XX века.

Великий писатель выступил родоначальником жанра антиутопии, продолженного и развитого философами и писателями XX века. Для данного жанра характерен язык притчи, исповеди, проповеди, отказа от академических форм теоретизирования, от чисто рационалистического способа доказательства и обоснования прочувствованных сердцем, пережитых, выстраданных истин. Сложная фабула его романов есть раскрытие человека в разных аспектах, с разных сторон. В глубине человеческой природы он раскрывает Бога и дьявола и бесконечные миры, но всегда раскрывает через человека и из интереса к человеку. Самым главным противоречием в человеке является противоречие добра и зла. Момент нравственного выбора является импульсом внутреннего мира человека и его духа. Сущность человека и его ценность заключается в его свободе. Истинный путь свободы человека состоит в следовании к Богу, выступающему основой, субстанцией и гарантией нравственности. Свобода составляет сущность человека и обязательное условие человеческого существования. Свобода - это высочайшая ответственность человека за свои поступки и одновременно страдание и бремя. Свобода предназначена для людей сильных духом, способных быть страдальцами и встать на путь Богочеловека. Общественным идеалом Достоевского является русский социализм. Предназначение России ему виделось в христианском примирении народов.

Л.Н. Толстой (1828-1910) - писатель и философ, оказавший значительное влияние на мировую культуру своей обращенностью к проблемам психологии души, религиозной нравственности и самосовершенствования. Выдающийся мыслитель осуществил рациональную критику православия и показал, что религиозные догмы противоречат законам науки, логики, разума. Толстой считал, что задача человека -любовь к ближнему. В реализации данной установки важнейшая роль принадлежит религии, но не официальной христианской, а такой, которая бы утверждала счастье человека на Земле. Поставив перед собой задачу создать новую практическую религию, Л.Н. Толстой посвятил этому делу всю жизнь. Свои взгляды, сомнения, поиски он вкладывал в образы героев произведений. В основу новой религии были положены христианские идеи: равенство людей перед Богом, любовь к ближнему, непротивление злу насилием, т.е. главные заветы нравственности. Истинная религия виделась Толстым в качестве согласия с разумом и знаниями человека, установленное им отношение с окружающей его бесконечной жизнью, которое связывает его жизнь с этой бесконечностью и руководит его поступками. Сущность божества он рассматривает в моральном контексте. Бог есть любовь, совершенное благо, составляющее ядро человеческого «Я». Данный Бог является высшим законом нравственности и познание его - главная задача человечества, т.е. от этого зависит понимание смысла жизни и ее устройства. Л.Н. Толстой считает, что жизнь есть стремление к благу, сопровождающееся чувством удовольствия и страдания. Цель жизни заключается в нравственном самосовершенствовании. Это достигается не аскетизмом, а любовным обращением с людьми, установлением царствия божия внутри нас и вне нас. Практическим средством к этому является принцип непротивления злу насилием. Толстой разработал целую программу неучастия в государственном и ином насилии. Основными положениями социальной концепции религиозного анархосоциализ-ма являются: отказ от всех форм насилия государственных структур, ориентация на крестьянскую общину как основу общества, построенного на принципах добра и любви.