В романе часто говорится об эгоизме как о внутреннем побудителе поступков человека. Наиболее примитивный эгоизм - это эгоизм Марьи Алексеевны, которая не делает никому зла без денежных расчетов. Гораздо более зловещ эгоизм обеспеченных людей. Заботы об излишествах, стремление к праздности - вот почва, на которой растет их эгоизм (фантастическая почва). Пример - Жан Соловьев, разыгрывающий любовь к Кате Полозовой из-за ее наследства.

Эгоизм «новых людей» тоже строится на расчете и выгоде отдельного человека. «Каждый думает больше всего о себе», - говорит Вере Павловне Лопухов. Но это принципиально новый моральный кодекс. Суть его в том, что эгоизм «новых людей» подчинен естественному стремлению к счастью и добру. Личная выгода человека должна соответствовать общечеловеческому интересу, который Чернышевский отождествлял с интересом трудового народа. Одинокого счастья нет, счастье одного человека зависит от благосостояния общества. «Разумные эгоисты» в романе свою выгоду, свое представление о счастье не отделяют от счастья других людей. Лопухов освобождает Верочку от принудительного брака, а когда убеждается, что она любит Кирсанова, - «сходит со сцены». Кирсанов помогает Кате Полозовой, Вера организует мастерскую, Рахметов помогает разрешить драматическую ситуацию. Радужным проявлением морального кодекса является активное участие в улучшении и преобразовании общества.

Итак, «разумный эгоизм» героев романа не имеет ничего общего с себялюбием, своекорыстием, индивидуализмом. Почему же тогда «эгоизм»? Дело в том, что Чернышевский, опровергая мораль старого общества, отрицал божественное происхождение нравственных законов, так как оно использовалось в интересах господствующих классов. Он же строил свою систему, опираясь на философский материализм, а именно на антропологизм. В центре - не Бог, а человек. Выдвигая на первый план позитивный расчет, права человека, Чернышевский тем самым отказывался от религии во имя счастья человека.

Следовать теории разумного эгоизма - значит избрать этически безукоризненную линию поведения, чтобы под влиянием личной заинтересованности не нарушить справедливости общества, не ущемить чужих прав. С этой целью герои Чернышевского занимаются самоанализом, объективно оценивая чувства и положения, т. е. разума.

По своим культурным и этическим взглядам (в отличие от Базарова, например) «новые люди» при-верженцы «теории разумного эгоизма ». Теория, которую Лопухов излагает Вере Павловне, стано-вится основой взглядов «новых людей». «Возвышенные чувства»,-говорит он ей, ничего не значат «перед стремлением каждого к своей пользе <…> Рассчитывайте, что для вас полезнее… сообразнее с вашим интересом <…> Ваша личность…- факт; ваши поступки - необходимые выводы из этого факта, делаемые природою вещей.» Чернышевский Н.Г. Что делать. / Полн.собр.соч. М., 1949, Т. XI. С. 113..

Таким образом, Чер-нышевский старается обосновать земное происхождение моральных норм поведения людей, все поступки ко-торых диктуются практической пользой, что созвучно его позитивным воззрениям.

«Разумные эгоисты» - это Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна, Мерцаловы и другие из примыкающего к ним кружка «новых» людей. Чернышевский описывает их очень подробно. Вначале обобщенная характеристика: «Все резко выдающиеся черты их - черты не индивидуумов, а типа... Каждый из них - человек отважный, не колеблющийся, не отступающий, умеющий взяться за дело... это одна сторона их свойств; с другой стороны, каждый из них человек безукоризненной честности, такой, что даже и не приходит в голову вопрос: «Можно ли положиться на этого человека во всем безусловно?» Это ясно, как то, что он дышит грудью; пока дышит эта грудь, она горяча и неизменна, - смело кладите на нее свою голову, на ней можно отдохнуть». Чернышевский Н.Г. Что делать. / Полн.собр.соч. М., 1949, Т. XI. С. 116.

По кирсановской теории, это и не мучительно, а даже приятно; ведь чем труднее дело, тем больше радуешься (по самолюбию) своей силе и ловкости, исполняя его удачно. Совершая благое дело для кого-то, не стоит принимать за это благодарность. В противном случае теряется смысл этого дела. В жизни новых людей нет разногласия между влечением и нравственным долгом; между эгоизмом и человеколюбием.

Герои Чернышевского внушают доверие своими поступками, и читателю хочется попробовать жить так же: «Они, видишь ли, высшее свое наслаждение находят в том, чтобы люди, которых они уважают, думали о них как о благородных людях, и для этого, государь мой, они... придумывают всякие штуки не менее усердно, чем ты для своих целей, только цели-то у вас различные... ты придумываешь дрянные, вредные для других, а они придумывают честные, полезные для других». Там же. С. 131.

Верочка говорила: «Я хочу делать только то, чего буду хотеть, и пусть другие делают так же». Но что же случится, если желания двух людей войдут в противоречие? Можно быть уверенным, что «разумный эгоист» откажется от исполнения своего желания и объяснит это не благородством, но личной выгодой.

О гуманизме этой теории хорошо ска-зал Лопухов: «Спичка холодна, стенка коробочки, о которую она трется, холодна, дрова холодны, но от них огонь, который готовит теплую пищу и со-гревает человека» Там же. С. 114..

Налицо позитивистская этика данной теории, поскольку она рассматривает человека с одной стороны как исключительно биологическое существо, а с другой - всё же учитывает духовное нравственное начало его живой человеческой натуры, проявляющееся в стремлении действовать во благо других, исходя при этом не из категории долга и не из понятия обязанности, а из неудержимого, естественного стремления к счастью (так поступает Лопухов, когда исчезает из жизни Веры Павловны, не желая мешать её счастью с Кирсановым, находя при этом высшее наслаждение в своей работе; руководствуясь этой же теорией, Рахметов сознательно отказывается от любви; и Вера Павловна, организуя швейные мастерские и получая истинное удовольствие в работе, также следует направлению этой теории). «Мы требуем для людей полного наслаждения жизнью» Чернышевский Н.Г. Что делать. / Полн.собр.соч. М., 1949, Т. XI. С. 201.,- скажет Рахметов, и Чернышевский, предваряя высказывание своего героя, акцентирует неизбежную гуманность эгоизма развитой личности: « ... наше счастье невозможно без счастья других». Человек не может по-настоящему наслаждаться жизнью в одиночку, толь-ко сам собою, для себя одного; условие его счастья - отсутствие «бездны зла» вокруг: «я чувствую радость и счастье»- значит «мне хочется, чтобы все люди стали радостны и счастливы» -по-человечески < ... > эти обе мысли одно» Там же. С. 57.. Велика созидательная сила и мощь этой теории, поскольку в основе её лежит глубоко человечная мысль о самопожертвовании!

Недостаток данной теории заключается главным образом в том, что это всего лишь теория, воплощение которой в реальной жизни людей вряд ли возможно, ведь без практического и духовного опыта любви ко всему человечеству, без способности к личной привязанности любовь превращается в абстракцию, которая может перерасти в деспотизм и насилие.

Эгоизм – это система ценностей человека, характеризующаяся преобладанием личных потребностей по отношению к интересам и потребностям другого человека или социальной группы. При этом удовлетворение собственных интересов рассматривается как высшее благо. В психологических и этических теориях эгоизм считается врожденным свойством, которое необходимо преодолевать.

Теории эгоизма

Можно выделить два основных подхода к проблеме эгоизма:

• Человеку от природы свойственно стремиться к наслаждению, избегая страданий;
• Человек в своей нравственной деятельности должен следовать личным интересам.

В античной философии выражалась мысль, что люди эгоистичны с рождения, и из этого должна исходить всякая нравственность. В пику феодально-христианской морали, проповедующей отказ от мирских наслаждений, французские материалисты утверждали, вслед за Демокритом и Эпикуром, что нравственность порождают исключительно земные интересы людей.

Суть этической концепции "разумного эгоизма" заключалась в том, что люди должны удовлетворять свои потребности "разумно", тогда они не будут противоречить интересам отдельных личностей и общества в целом, а, наоборот, станут служить им. К концу XIX в. эта теория переродилась в установление принципиального приоритета личных потребностей над любыми другими. В обыденном сознании разумный эгоизм – это умение жить собственными интересами, не пренебрегая ценностями окружающих людей, так как это недальновидно и невыгодно по тем или иным причинам.

Теория социального обмена выдвигает в пользу эгоизма аргументы, согласно которым люди осознанно или бессознательно хотят получать максимально возможное вознаграждение с минимальными затратами. Из этой теории следует, что любые поступки совершаются по эгоистическим побуждениям для того, чтобы получить оптимальное поощрение или избежать наказания. Неявная выгода, которой диктуются альтруистические на первый взгляд действия, заключается в получении социального одобрения, повышении самооценки, избавлении от чувства тревоги или угрызений совести. Такой подход к проблеме эгоизма не учитывает, что конечной целью эгоиста является улучшение собственного положения, а альтруиста – забота о другом человеке. Такие явления, как безусловная любовь, сочувствие и эмпатия либо не берутся в расчет, либо искусственно укладываются в прокрустово ложе теории.

Поскольку эгоизм принято противопоставлять альтруизму, существует ряд теорий, согласно которым эгоизм и аргументы в его пользу могут по разным причинам утрачивать силу. Например, концепция социальных норм исходит из того, что оказание помощи связано с существованием в обществе определенных правил, которые заставляют отказаться от эгоистического поведения для их исполнения. Норма взаимности побуждает человека отвечать добром, а не злом, тем, кто пришел ему на помощь. Норма социальной ответственности предписывает заботиться о тех, кто в этом нуждается, независимо от потраченного времени и полученной взамен благодарности.

Эгоизм нередко получает негативную оценку общества, а осознанный выбор такой стратегии поведения принято считать аморальным. Это качество осуждается на всех уровнях: в философии, религии, государственном устройстве и в повседневной жизни.

Считается, что эгоизм начинает доминировать, если тактика воспитания направлена на закрепление завышенной самооценки и эгоцентризма. В результате формируется стойкая ориентация на личные переживания, интересы и потребности. Впоследствии себялюбие и безразличие к другим людям и их внутреннему миру могут привести к одиночеству, а окружающий мир будет восприниматься как враждебный.

С самого детства нас учат помогать слабым, быть заботливыми и внимательными к окружающим, идти на поступки, а в некоторых случаях даже жертвовать своими ценностями во благо чего-то или кого-то. И при всем этом мы должны испытывать вину за собственный эгоизм когда-либо проявленный. Такая позиция, с одной стороны абсолютно правильная и не нуждается в опровержении. Но если посмотреть на нее с психологической точки зрения, то нам открываются некие нюансы, которые не помешало бы прояснить.

Психология утверждает, что все действия, совершаемые человеком, будь они и плохие, и хорошие, делаются только ради собственного блага. Мощнейшей мотивацией для каждого человека при совершении любых поступков является именно беспросветный эгоизм. Конечно же самолюбие не является единственной движущей силой нашей деятельности, но оно всегда присутствует и это бесспорный факт!

На самом деле, эгоизм сам по себе не представляет ничего плохо. Ведь бороться с человеческой породой это значит идти против инстинкта самосохранения. Идеалы и моральные устои, которые нам привиты с самого младенчества, являются немного не корректными, ввиду того, что они считают человека порочным с самого рождения и стараются изо всех сил запереть человека в оковы нравственности. Но, как правило, именно установленные рамки провоцируют человека на издевательства и зверства.

Бытует мнение, что чувство эгоизма отрицательно влияет на общество и постепенно его разрушает, в результате чего он должен быть в обязательном порядке истреблен. Но важно осознавать, что первичный мотив эгоизма это выживание. В том случае, когда порядок и положение в обществе с объективной точки зрения будет достаточно эффективным способом жизнедеятельности, то сам эгоизм такому раскладу будет только рад.

Естественно, данный способ, как средство выживания, имеет свои разновидности. Существует два типа эгоизма:

• разумный;
• неразумный.

Неразумный эгоизм характеризуется явной зацикленностью на себе, собственных желаниях, потребностях и тому подобное. При этом интересы окружающих людей заметно сдвигаются не то что на второй план, а практически игнорируются. Особенность неразумного эгоизма в том, что он приносит страдания всем, а в больше мере его носителю. Зачастую данный вид эгоизма направлен исключительно на удовлетворение финансовых потребностей, а духовные его совершенно не интересуют, что в результате приводит только к неприятностям.

Но мы сегодня говорим о разумном эгоизме, который имеет колоссальные отличия от предыдущего.

Проявляется в глубоком понимании смысла жизни и самого себя. Конечно, он тоже может быть направлен на определенные материальные пожелания, но сам способ достижения целей значительного отличается особой мудростью, разумом и отсутствием неадекватной зацикленности на собственной личности. Разумные эгоисты понимают, что всему следует иметь меру и что завышенная любовь к себе может привести к негативным последствиям. При всем этом они стараются задействовать те методы при получении желаемого, которые приносят минимальные неудобства и переживания как другим, так и непосредственно им. Разумный эгоизм характеризуется наличием этики, взаимоуважения, отсутствием агрессии, а также предрасположенностью к сотрудничеству с другими людьми.

Проявлением разумного эгоизма является:

• Саморазвитие или духовный рост. Если человек занимается усовершенствованием себя, то это значит, что он желает улучшить свое собственное здоровье, духовное состояние, и другие люди при этом совершенно не учитываются. Естественно, что это считается эгоизмом, но достаточно разумным и вполне резонным. Ведь чем лучше человек будет себя чувствовать, тем больше будет излучать позитива, добра и вдохновения. В конечном итоге пользу извлекут все без исключения.
• Помощь обществу, бескорыстная деятельность . Как не странно, но это тоже является отдельным случаем эгоизма. Согласитесь, что если бы та помощь, которую предоставляет человек другим, не приносила ему больше положительных эмоций, то стал бы он этим заниматься, да еще и безвозмездно? Маловероятно.

Ученые утверждают, что сознание в чистом виде не обладает природой эгоизма. Имеется в виду, что такое явление в характере человека приобретается со временем и является исключительно атрибутом физического тела и ума, но никак не чистого сознания.

Усовершенствование своего тела, духовное развитие, умственные навыки – это все признаки разумного эгоизма, который способен привести человека к познанию себя, просветлению и к бесконечной гармонии души и тела. Но такое возможно только в том случае, когда любые признаки неразумного эгоизма будут полностью искоренены. А вот избавиться от эгоизма, проявляющегося с положительной человеческой стороны, будет невозможно до тех пор, пока живет и функционирует его разум.

Как правило, человека в духовной сфере интересует больше всего познание себя и достижение желаемых вершин. Сотни вопросов, вечно всплывающих в наших головах, мешают расслабляться и наслаждаться здоровым отношением с собой, окружающими нас людьми и Миром в целом. Все эти вопросы, так или иначе, всегда ведут к одному – собственному восприятию и личных ценностей.

В Школе Самопознания и обретения себя рассматривается множество подобных волнующих вас вопросов, а также поднимаются темы самооценки, отношения к деньгам, человеческого мышления, взаимоотношений и многого другого. В отдельном бесплатном курсе , который входит в школьную программу, «» есть 7 эффективных практических занятий , благодаря которым вы научитесь нюансам подсознания, правильного отношения к своим желаниям, адекватной самооценке, личностной мотивации, а самое главное полюбите себя , но при этом всем избавитесь от нездорового эгоизма.

Разумный эгоизм - термин, часто используемый в последние годы девятнадцатого века для обозначения философско-этической позиции, устанавливающей для каждого субъекта принципиальный приоритет личных интересов субъекта над любыми другими интересами, будь то общественные интересы, либо интересы других субъектов.

Потребность в отдельном термине обусловлена, по-видимому, негативным смысловым оттенком, традиционно связываемым с термином «эгоизм». Если под эгоистом (без уточняющего слова «разумный») часто понимают человека, думающего только о себе и/или пренебрегающего интересами других людей, то сторонники «разумного эгоизма» обычно утверждают, что такое пренебрежение в силу целого ряда причин попросту невыгодно для пренебрегающего и, следовательно, представляет собой не эгоизм (в виде приоритета личных интересов над любыми другими), а лишь проявление недальновидности или даже глупости. Разумный эгоизм в бытовом понимании - это умение жить собственными интересами, не противореча интересам других.

Концепция разумного эгоизма начала формироваться в Новое время, первые рассуждения на эту тему встречаются уже в трудах Спинозы и Гельвеция, но в полном объёме была представлена только в романе Чернышевского «Что делать?». В XX веке идеи разумного эгоизма возрождает Айн Рэнд в сборнике эссе «Добродетель эгоизма», повести «Гимн» и романах «Источник» и «Атлант расправил плечи». В философии Айн Рэнд разумный эгоизм неотделим от рационализма в мышлении и объективизма в этике. Также разумным эгоизмом занимался психотерапевт Натаниэль Бранден.

Концепция «разумного эгоизма». В данной концепции подчеркивается, что социальная ответственность бизнеса – это просто «хороший бизнес», потому что это помогает уменьшить долгосрочные потери прибыли. Реализуя социальные программы, корпорация сокращает свои текущие прибыли, но в долгосрочном периоде времени формирует благоприятную социальную среду для своих работников и территорий своей деятельности, создавая при этом условия для стабильности собственной прибыли. Данная концепция укладывается в теорию рационального поведения экономических агентов.

Суть разумного эгоизма в том, что в экономике принято при ведении дел считать альтернативные издержки. Если они выше, то дело не ведется, т.к. можно, например, с большей выгодой вложить свои ресурсы в другое дело. Ключевое слово - выгода. Для экономики и бизнеса это нормально.

Но что касается сферы человеческих отношений - то принцип выгоды (ведущий принцип экономики) превращает людей в зверей и обесценивает суть жизни человека. Отношения в русле разумного эгоизма руководствуются оценкой выгоды от различных взаимоотношений с людьми и выборе наиболее выгодного отношения. Любое милосердие, проявление бескорыстной любви, даже истинная благотворительность с т.з. разумного эгоиста - бессмысленны. Имеют смысл лишь милосердие, меценатство, благотворительность ради пиара, получения льгот, различных постов.

Еще одна ошибка разумного эгоизма - это приравнивание пользы и добра. Это как минимум не разумно. Т.е. разумный эгоизм сам себе противоречит.

Разумный эгоизм - это умение находить баланс между потребностями людей и собственными возможностями.

Разумный эгоизм характеризуется большим пониманием жизни, и это более тонкий вид эгоизма. Он тоже может быть направлен на материальное, но способ получения или достижения отличается большей разумностью и меньшей зацикленностью на «я, мне, мое». У таких людей есть понимание, к чему приводит эта зацикленность, и они видят и используют более тонкие способы получения желаемого, что приносит меньше страданий и себе и другим. Такие люди более разумны (этичны) и менее эгоистичны, они не ходят по головам других или напролом, не совершают насилия любого рода и склонны к честному сотрудничеству и обмену, учитывая интересы всех, с кем имеют дело.

Теория разумного эгоизма берет свое начало от философских построений таких выдающихся мыслителей XVII в., как Локк, Гоббс, Пуффендорф, Гроций. Представления об "одиноком Робинзоне", обладавшем в естественном состоянии неограниченной свободой и сменившем эту естественную свободу на общественные права и обязанности, были вызваны к жизни новым способом деятельности и хозяйствования и соответствовали положению индивида в промышленном обществе, где каждый владел какой-либо собственностью (пусть даже только на свою рабочую силу), т.е. выступал как частный собственник и рассчитывал, следовательно, на себя, свое собственное здравое суждение о мире и свое решение. Он исходил из собственных интересов, и их никак нельзя было сбрасывать со счетов, поскольку новый тип хозяйства, прежде всего промышленное производство, опирается на принцип материальной заинтересованности.

Эта новая общественная ситуация была отражена в представлениях просветителей о человеке как естественном, природном существе, все свойства которого, в том числе и личный интерес, определены природой. Ведь в соответствии со своей телесной сущностью каждый стремится получить удовольствия и избежать страданий, что связано с любовью к себе, или себялюбием, основанной на самом важном из инстинктов - инстинкте самосохранения. Так рассуждают все, в том числе и Руссо, хотя он несколько выбивается из общей линии рассуждений, признавая наряду с разумным эгоизмом также и альтруизм. Но и он достаточно часто обращается к себялюбию: Источником наших страстей, началом и основой всех прочих, единственной страстью, которая рождается вместе с человеком и никогда не покидает его, пока он жив, является любовь к себе; эта страсть первоначальная, врожденная, предшествующая всякой другой: все другие являются в некотором смысле лишь ее видоизменениями... Любовь к самому себе всегда пригодна и всегда в согласии с порядком вещей; так как каждому вверено прежде всего его собственное самосохранение, то первою и самою важною из его забот является - и должна являться - именно эта постоянная забота о самосохранении, а как бы мы могли заботиться о нем, если бы не видели в этом своего главного интереса?.

Итак, каждый индивид во всех своих действиях исходит из любви к себе. Но, будучи просвещен светом разума, он начинает понимать, что если будет думать только о себе и добиваться всего только для себя лично, то столкнется с огромным числом трудностей, прежде всего потому, что все желают одного и того же - удовлетворения своих потребностей, средств для чего еще очень мало. Поэтому люди постепенно приходят к выводу, что имеет смысл в какой-то мере ограничить себя; это делается вовсе не из любви к другим, а из любви к себе; следовательно, речь идет не об альтруизме, а о разумном эгоизме, но такое чувство - гарант спокойной и нормальной совместной жизни. XVIII в. вносит в эти представления свои коррективы. Во-первых, они касаются здравого смысла: к соблюдению требований разумного эгоизма толкает здравый смысл, ибо без учета интересов других членов общества, без компромиссов с ними нельзя построить нормальную повседневную жизнь, нельзя обеспечить бесперебойное функционирование хозяйственной системы. Опирающийся на самого себя независимый индивид, собственник приходит к такому выводу самостоятельно как раз потому, что наделен здравым смыслом.

Другое дополнение касается разработки принципов гражданского общества (о чем далее еще пойдет речь). И последнее касается правил воспитания. На этом пути среди тех, кто разрабатывал теорию воспитания, в первую очередь между Гельвецием и Руссо, возникают некоторые разногласия. Демократизм и гуманизм в равной степени характеризуют их концепции воспитания: оба убеждены в том, что надо предоставить всем людям равные возможности для воспитания, в результате чего каждый сможет стать добродетельным и просвещенным членом общества. Утверждая природное равенство, Гельвеций, однако, начинает доказывать, что все способности и дарования людей от природы абсолютно одинаковы, а различия между ними создает лишь воспитание, причем огромная роль отводится случаю. Как раз по той причине, что случай вторгается во все планы, результаты нередко оказываются совсем не такими, как человек первоначально предполагал. Наша жизнь, убежден Гельвеций, часто зависит от ничтожнейших случайностей, но поскольку мы их не знаем, нам кажется, что всеми своими свойствами мы обязаны только природе, однако это не так.

Руссо в отличие от Гельвеция не придавал такого значения случайностям, он не настаивал и на абсолютной природной тождественности. Напротив, по его мнению, люди от природы имеют разные задатки. Однако то, что получится из человека, в основном также определяется воспитанием. Руссо впервые выделил различные возрастные периоды жизни ребенка; в каждый период наиболее плодотворно воспринимается какое-то одно особое воспитательное воздействие. Так, в первый период жизни надо развивать физические задатки, затем чувства, затем умственные способности и наконец нравственные понятия. Руссо призывал воспитателей прислушиваться к голосу природы, не насиловать натуру ребенка, обращаться с ним, как с полноценной личностью. Благодаря критике прежних схоластических методов воспитания, благодаря установке на законы природы и детальной проработке принципов "естественного воспитания" (как видим, у Руссо "естественна" не только религия - "естественно" также и воспитание) Руссо смог создать новое направление науки - педагогику и оказал огромное воздействие на многих мыслителей, приверженных ей (на Л.Н. Толстого, И. В. Гёте, И. Песталоцци, Р. Роллана).

Когда мы рассматриваем воспитание человека под тем углом зрения, который был так важен для французских просветителей, а именно, разумного эгоизма, нельзя не заметить определенных парадоксов, обнаруживающихся почти у всех, но главным образом у Гельвеция. Он как будто движется в русле общих представлений о себялюбии и личном интересе, но доводит свои мысли до парадоксальных выводов. Во-первых, он интерпретирует личный интерес как материальную выгоду. Во-вторых, все феномены человеческой жизни, все ее события Гельвеций сводит к понятому таким образом личному интересу. Тем самым он оказывается основателем утилитаризма. Любовь и дружба, желание власти и принципы общественного договора, даже нравственность - все сводится Гельвецием к личному интересу. Так, честностью мы называем привычку каждого к полезным для него поступкам.

Когда я, скажем, плачу о погибшем друге, в действительности я плачу не о нем, а о себе, потому что без него мне не с кем будет поговорить о себе, получить помощь. Конечно, нельзя согласиться со всеми утилитаристскими выводами Гельвеция, нельзя сводить все чувства человека, все виды его деятельности к пользе или к желанию получить выгоду. Соблюдение нравственных заповедей, например, скорее наносит индивиду ущерб, нежели приносит выгоду, - нравственность не имеет отношения к пользе. Отношения людей в сфере художественного творчества также не могут быть описаны в терминах утилитаризма. Подобные возражения раздавались в адрес Гельвеция уже в его время, причем не только от врагов, но и от друзей. Так, Дидро спрашивал, какую выгоду преследовал сам Гельвеций, создавая в 1758 г. книгу «Об уме» (где впервые была изложена концепция утилитаризма): ведь она сразу же была осуждена на сожжение, а автору пришлось трижды от нее отречься, да и после этого он боялся, что его заставят (как Ламетри) эмигрировать из Франции. А ведь Гельвеций все это должен был предвидеть заранее, и тем не менее он сделал то, что сделал. Более того, сразу же после пережитой трагедии Гельвеций начал писать новую книгу, развивая идеи первой. В связи с этим Дидро замечает, что нельзя сводить все лишь к физическим удовольствиям и материальной выгоде и что лично он часто готов предпочесть жесточайший приступ подагры малейшему презрению к самому себе.

И все же нельзя не признать, что по крайней мере в одном вопросе Гельвеций был прав - личный интерес, причем материальный интерес, утверждает себя в сфере материального производства, в сфере экономики. Здравый смысл заставляет признавать здесь интерес каждого его участника, а недостаток здравого смысла, требование отказаться от себя и пожертвовать собой якобы ради интересов целого влечет за собой усиление тоталитаристских устремлений государства, а также хаос в экономике. Обоснование здравого смысла в этой сфере оборачивается защитой интересов индивида как собственника, и это как раз то, что ставилось и до сих пор ставится в вину Гельвецию. А между тем, новый способ хозяйствования зиждется именно на таком независимом, руководствующемся собственным здравым смыслом и отвечающем за свои решения субъекте - субъекте собственности и права.

За прошедшие десятилетия мы так привыкли отрицать частную собственность, так привыкли оправдывать свои действия бескорыстием и энтузиазмом, что почти утратили здравый смысл. Тем не менее частная собственность и частный интерес - необходимые атрибуты промышленной цивилизации, содержание которой не исчерпывается одними лишь классовыми взаимодействиями.

Конечно, не стоит идеализировать рыночные отношения, характеризующие эту цивилизацию. Но тот же рынок, расширяя границы спроса и предложения, способствуя увеличению общественного богатства, реально создает почву для духовного развития членов общества, для освобождения индивида из тисков несвободы.

В связи с этим следует заметить, что давно назрела задача переосмысления тех понятий, которые прежде оценивались лишь как негативные. Так, необходимо понять частную собственность не только как собственность эксплуататора, но и как собственность частного лица, свободно распоряжающегося ею, свободно решающего, как ему поступить, и опирающегося на свои собственные здравые суждения. Нельзя не учитывать при этом, что сложные взаимоотношения между собственниками средств производства и собственниками своей рабочей силы, в настоящее время существенно трансформируются благодаря тому, что увеличение прибавочной стоимости все в большей степени происходит не за счет присвоения доли чужого труда, а за счет повышения производительности труда, развития компьютерных средств, технических изобретений, открытий и т.п. Важное влияние оказывает здесь и усиление демократических тенденций.

Проблема частной собственности требует сегодня специального исследования; здесь мы можем лишь еще раз подчеркнуть, что, отстаивая частный интерес, Гельвеций защищал индивида как собственника, как равноправного участника промышленного производства и члена"общественного договора, родившегося и выросшего на почве демократических преобразований. Вопрос о соотношении индивидуальных и общественных интересов выводит нас к вопросу о разумном эгоизме и общественном договоре.

ЭГОИЗМ РАЗУМНЫЙ – этическое учение, предполагающее, что: а) все человеческие поступки имеют основанием эгоистический мотив (желание блага себе); б) разум позволяет выделить из общего объема побуждений такие, которые составляют правильно понятый личный интерес, т.е. позволяет обнаружить ядро тех эгоистических мотиваций, которые соответствуют разумной природе человека и общественному характеру его жизни. Результатом этого становится этико-нормативная программа, которая, сохраняя единую (эгоистическую) основу поведения, предполагает этически обязательным не только учет интересов других индивидов, но также совершение поступков, направленных к общей пользе (напр., благодеяния). Вместе с тем разумный эгоизм может ограничиваться констатацией того, что стремление к собственной пользе способствует пользе других, и тем самым санкционировать узкопрагматическую нравственную позицию.

В Античную эпоху, в период зарождения этой модели этического рассуждения, она сохраняет свой периферийный характер. Даже Аристотель, разработавший ее наиболее полно, отводит ей роль всего лишь одной из составляющих дружбы . Он считает, что «добродетельному надлежит быть себялюбом», и объясняет самопожертвование через максимальное удовольствие, связанное с добродетелью. Рецепция в эпоху Возрождения античных этических представлений (прежде всего, эпикуреизма, с акцентом на стремлении к удовольствию) сопровождается, напр., у Л.Валлы требованием «научиться радоваться пользе других людей».

Теория разумного эгоизма получает разработку как во французском, так и в англо-шотландском Просвещении – наиболее ярко у А.Смита и Гельвеция . Смит соединяет в единой концепции человеческой природы представление о человеке экономическом и человеке нравственном. По мнению Гельвеция, рациональный баланс между эгоистической страстью индивида и общественным благом не может сложиться естественно. Лишь бесстрастный законодатель с помощью государственной власти, используя награды и наказания, сможет обеспечить пользу «возможно большего числа людей» и сделать основой добродетели «выгоду отдельного индивида».

Подробную разработку учение разумного эгоизма получило в поздних работах Л.Фейербаха. Нравственность, по Фейербаху, опирается на чувство собственного удовлетворения от удовлетворения Другого – основной моделью его концепции служит взаимоотношение полов. Даже, казалось бы, антиевдемонистические моральные поступки (прежде всего самопожертвование) Фейербах пытается свести к действию разумно-эгоистического принципа: если счастье Я необходимо предполагает удовлетворение Ты, то стремление к счастью как самый мощный мотив способно противостоять даже самосохранению.

Разумно-эгоистическая концепция Η.Г.Чернышевского опирается на такую антропологическую трактовку субъекта, согласно которой истинное выражение полезности, тождественной добру, состоит в «пользе человека вообще». Благодаря этому при столкновении частного, корпоративного и общечеловеческого интересов должен превалировать последний. Однако в силу жесткой зависимости человеческой воли от внешних обстоятельств и невозможности удовлетворения высших потребностей до удовлетворения простейших разумная коррекция эгоизма, по его мнению, будет эффективна лишь при условии полной переделки структуры общества.

В философии 19 в. идеи, родственные концепции разумного эгоизма, высказывались И.Бентамом, Дж.С.Миллем, Г.Спенсером, Г.Сиджвиком. С 50-х гг. 20 в. разумный эгоизм стал рассматриваться в контексте понятия «этический эгоизм». Созвучные положения содержатся в прескриптивизме Р.Хеара. Развернутая критика теорий разумного эгоизма представлена в работах Ф.Хатчесона, И.Канта, Г.Ф.В.Гегеля, Дж.Э.Мура.

А.В.Прокофьев