ленности. А для этого надо научиться мыслить, выработать культуру мышления. Философия как любовь к мудрости может оказать в этом помощь. Но она не занимается конструированием смысла жизни. Философия обнаруживает эту проблему и предлагает человеку различные варианты ее решения.

Вопросы для самопроверки

1. Почему положение человека вмире является сложным и противоречивым?

2. Какие достижения, значение и статус приобрело познание человека в XXI веке?

3. Какие пути решения вопроса о смысле жизни предлагает христианство?

4. Как вы понимаете тезис, согласно которому смысл жизни заключается в самой жизни?

5. В чем значение и преимущества смысла жизни для других?

6. Насколько актуален сегодня смысл жизни как служение общему делу?

7. В чем состоит смысл жизни в философии русского космизма?

8. В чем состоит смысл жизни в философии Маркса?

9. Может ли смысл жизни заключаться в достижении пользы и получении наслаждения?

10. В чем преимущества и недостатки концепции, согласно которой смысл жизни человека в его деятельности?

2.17. Проблема смерти в философии

Феномен смерти издавна привлекал к себе внимание исследователей. Он изучался антропологами, психологами, этнографами, философами. При этом философии хронологически выстраивается настораживающая последовательность: Платон считал, что настоящие философы заняты лишь одним – умиранием и смертью; Ф. Ницше провозгласил смерть Бога; Освальд Шпенглер с рациональной ясностью писал о смерти культуры, Мишель Фуко – уже о смерти Человека в условиях современной цивилизации.

Вообще же люди предпочитает оставаться в рамках психологически комфортного инфантильного отношения к смерти, но страдают от этого они сами, так как проблема смерти тесно связана с вопросом о смысле человеческой жизни. Все люди смертны, и смертность человека обостряет вопрос о смысле его жизни. Ведь если бы человек был бессмертным, задаваться вопросом о смысле жизни ему было бы незачем, да и сам этот вопрос не имел бы смысла, так как жизнь человека полагалась бы как форма вечного бытия.

Поскольку человек есть существо смертное, то, придя в жизнь, он с неизбежностью должен будет оставить ее. Рано или поздно каждый из нас осознает это, и осознание дается очень непросто, ибо смерть выступает как квазипредмет: она не обладает бытийной сущностью. Смертен каждый человек, но парадокс в том, что смерть является тем состоянием, которое человек не может иметь в своем личном опыте. Пройдя через данное осознание, необходимо выработать свое личное отношение к тому, что неизбежно.

Все существующие в философии подходы к пониманию смерти сводятся к двум основным положениям: смерть есть продолжение жизни, и смерть есть свойство жизни. При этом первое положение делится на два блока: негативный и позитивный. Продолжение – как отрицание, т.е. полная противоположность жизни, и продолжение как повторение, новое проживание в новых условиях достойных и ярких моментов жизни.

Рассмотрим положение, согласно которому смерть есть продолжение жизни. К одним из первых суждений о смерти следует отнести древнеегипетские предания о потустороннем мире, относящиеся к III тысячелетию до н.э. Иероглифы, начертанные на стенах гробниц фараонов, повествуют о том, какую жизнь ведет усопшие цари земные в глубинах подземного царства. Эти тексты получили название «Египетская книга мертвых». В них речь идет о запредельности, в которой исчезают привычные представления о пространстве и времени, где властвует вечность. Эта первая попытка представить не представимое – то, что делают души умерших людей за порогом земного бытия. А они, согласно древнеегипетским текстам и изображениям, продолжают там свою земную жизнь в том же материальном и социальном статусе, в каком находились на земле в момент смерти. Из этих представлений возникла практика мумифицирования: чем дольше сохранится тело, тем благополучнее будет жизнь умершего в «иной» жизни.

В древней Индии было развито учение о переселении душ. Согласно ему, тело есть прибежище души. После смерти тела душа оставляет его и переселяется в другое тело и так продолжает свое существование. Вот как об этом говорится в одном из древнеиндийских текстов: «Подобно тому, как гусеница, достигнув конца былинки и приблизившись к другой былинке, подтягивается к ней, так и душа, покинув одно тело, подтягивается к другому телу». Своеобразие древнеиндийских представлений состоит в том, что в них, в отличие от представлений древних египтян греков, скандинавов и германцев, нет идеи «загробного мира». Душа продолжает существовать в том же мире, но существование ее зависит от того, какую жизнь прожил человек: достойную или отягощенную низостями и преступлениями. Поэтому душа может перейти как в тело другого человека, так и соединиться с животным, птицей или насекомым. Но в любом случае она продолжает существовать. Если же говорить о философской традиции, то в буддизме не существует ни смерти как природного феномена, ни вообще смерти как таковой, ведь умерев, человек перевоплощается в другого человека, в иную жизнь.

В Древнем Иране в религиозно-мировоззренческой доктрине зороастризма (возникла в VII–VI вв. до н.э.; основатель учения – пророк Заратустра ) смерть впервые была представлена как бедствие , как изменение состава и качества души человека. Смерть вынуждает души людей покидать материальный мир, изменяться

и возвращаться в нематериальное состояние. При этом считалось, что каждая душа судима за то, что совершил человек в течение своей жизни. По–видимому, Заратустра был первым, кто учил о суде над каждым человеком и о топографическом разделении царства мертвых на область возмездия за грехи и воздаяния за праведную жизнь, т.е. об аде и рае. Попавшему в рай была обещана вечная жизнь и последующее воскрешение.

В Древней Греции также уделялось большое значение вопросу о смерти. В мифах и эпосе смерть представлена как трагедия, а подземное пространство для пребывания душ умерших – одинаково мрачным и наполненном страданиями как для достойных людей, так и для недостойных людей. Например, в «Илиаде» Гомера явившаяся на землю тень героя Ахилла говорит Одиссею, что лучше быть последним рабом на земле, чем царем в царстве мертвых.

Однако Сократ, приговоренный афинским судом к смертной казни, спокойно заявил своим судьям, что он не боится смерти, ибо он уверен, что в мрачном царстве Аида он встретится с душами великих людей – Гомера, Эсхила, Софокла. Он будет беседовать с ними, выслушивать их и проверять на прочность их доводы.

Согласно Анаксимандру (VI в. д. н.э., милетская школа), все вещи разрушаются и переходят в то, из чего они возникли. Смерть одного состояния есть момент рождения другого, следовательно, моменты рождения и смерти совпадают. Можно утверждать, что древние греки открыли закон диалектики жизни и смерти, и действию этого закона подчинены и человек и природа.

Ученик Сократа Платон ведет пространные рассуждения о смерти в диалогах «Федон» и «Государство». По его мнению, человеческая душа бессмертна. Она существует до рождения человека и продолжает существовать после его смерти. Все души умерших людей предстают перед судьей. «Добрым между ними выпадает лучшая доля, а дурным – худшая». И то, и другое заключается в том, что после пребывания на небесах, в сиянии Бога, эти души вновь вернуться на землю и продолжат свою жизнь в новых людях – представителях изолированных друг от друга высших, средних и низших социальных групп (философы-правители, воины, ремесленники и земледельцы). Платоновские представления о душе получили свое развитие в трудах других философов. Аристотель не исключал возможности существования бессмертной души.

В германской и скандинавской мифологии мир живых и мир мертвых, несмотря на топографические границы (река) часто сливаются, они могут формировать единое духовное пространство, ибо души геройски погибших воинов остаются в памяти живых. Живые же, совершившие ратные подвиги в земной жизни, после смерти обречены на их непрерывное повторение в загробном царстве, причем с возрастанием по количественной и качественной шкале. Их воинская слава, добытая при жизни, умножается после смерти. А трусы и предатели обречены на бесчисленное повторение, осознание и переживание низостей, совершенных ими на земле, но теперь уже на «том свете». Так наказание за грехи приобретает нравственную окраску; люди, недостойно прожившие жизнь, испытывают не физические, а тяжкие моральные страдания.

Большое внимание вопросу о смерти человека уделяло христианство. При этом смерть выступала как важнейший атрибут тварной (сотворенной Богом) природы, противоположной бытию. И это неудивительно, ибо христианство актуализирует создание всего живого из небытия, а смерть делает это живое ничем; возвращает все живущее и существующее в прах, в лоно природы. В тоже время, согласно христианским воззрениям, смерть не есть завершение жизни, а переход к новой жизни, которая наступает после смерти. Ведь душа, по христианскому вероучению, бессмертна, и она продолжает свое существование. К тому же связь между людьми не прерывается смертью. Считалось, что ушедшие поколения обладают способностью общаться с живыми.

В свете всеобщего отношения людей к смерти в эпоху средневековья смерть носила привычный, повседневный характер. Она была весьма частой гостьей и для умерших младенцев, которых родители успели окрестить, она, согласно мировоззренческим установкам эпохи, действительно была счастливым исходом земной

жизни, ее еще более счастливым продолжением. Поэтому у людей не было страха перед смертью, зато был страх перед адом, перед физическими страданиями в преисподней. Это нашло свое отражение в изобразительном искусстве средневековья, для которого смерть, по выражению французского историка Жака Ле Гоффа, была «великим отсутствующим». Искусство не знало изображений смерти, но сцены Страшного суда и наказаний грешников в аду были в нем весьма распространенными.

Страх перед смертью появляется в период Возрождения, когда человеком была, наконец, осознана ценность земной жизни, и на первое место вышла задача осуществления личностью своего земного предназначения. Страх перед неизвестным бытием после смерти, «пред страной, откуда не возвращался ни один» человек компенсировал стремлением к достижению славы. Прославиться своими делами, оставить после себя на земле материальное воплощение своих дарований (основанное предприятие, построенное здание, написанную книгу, новую научную концепцию, за которую и на костер можно взойти) – вот что занимало силы и время многих достойных людей той эпохи. И это действительно стало их жизнью после смерти и в материальном воплощении (построенном здании церкви или библиотеки), и в памяти благодарных потомков.

Обратимся теперь к рассмотрению положения, согласно которому смерть есть свойство жизни. Данный подход исходит из понимания смерти как естественного итога всего живого. Такой подход также имеет свою традицию.

Древнегреческий философ Эпикур, живший в 341–270 д. н.э., рассматривая проблему отношения человека к смерти, писал: «Когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем». Поэтому человек не должен бояться смерти, ведь когда он жив – смерти нет, когда он мертв

– его уже нет. Следовательно, человек никогда не встречается со своей смертью. А если так, то ее и не нужно бояться. Здесь следует отметить, что не мертвые, а живые страдают, когда приходит смерть. С другой стороны, неправильно говорить о смерти как о вознаграждении: ведь подлинное вознаграждение, как и наказание, требует сознательного переживания факта.

Римский поэт и философ Лукреций Кар (99–55 д. н.э.) в поэме «О природе вещей» отмечал: «Вместе с телом родится душа... Вместе растет и под бременем старости вместе же гибнет». Смерть в его произведениях предстает как закономерный итог жизни человека. На этот завершенный, итоговый, «подводящий черту» характер смерти также следует обратить внимание, ибо бывают ситуации, когда смерть является смыслом прожитой жизни и итогом главных целей человека и становится в этом смысле главнее, чем жизнь. И то, за что выступает человек, становится благодаря его смерти еще более убедительным, чем, если бы он поступил другим образом. Примером плодотворной реализации прожитой жизни в смерти стала смерть Сократа по приговору афинского суда.

Мишель Монтень (1533–1592), французский мыслитель, изучая вопрос о смерти, говорил: «Признаем чистосердечно, что бессмертие обещают нам только Бог и религия; ни природа, ни наш разум не говорят нам об этом». Таким образом, смерть понималась скептиком Монтенем как естественный предел человеческого существования, но рубеж, за которым нет ничего.

Рене Декарт, в отличие от Монтеня, не скептичен, – он безжалостен. Уподобляя человека механизму, он провозглашал, что смерть никогда не наступает по вине

души, но исключительно потому, что разрушается какая-либо из главных частей тела. И тело живого человека так же отличается от тела мертвого, как отличаются исправные часы или иной автомат от тех часов или машины, когда они сломаны и когда условие их движения отсутствует.

Прославившийся своими взглядами, получившими название садистских, Маркиз де Сад считал, что смерть, уничтожение приносят природе пользу, ибо предоставляют ей материал, служащий для следующего строительства. Смерть человека – не прекращение существования живого существа, а изменение материи; это изменение формы, переход одного существа в другое, сама же жизнь неуничтожима. Маркиз де Сад завещал похоронить свое тело в роще, могилу сравнять с землей, а на ее месте посадить желуди, с тем, чтобы стать пищей для свиней, и чтобы не осталось даже намека на его существование.

Русский физиолог Илья Ильич Мечников (1845–1916) мыслил смерть как свойство жизни. Он считал, что все живое, однажды появившись, должно будет умереть. Смерть естественна так же, как естественна жизнь. Нужно постоянно помнить о смерти, чтобы понять ценность жизни – вот главная идея произведений сторонников данного подхода. И здесь также само наличие смерти, может быть в еще большей мере, обостряет вопрос о смысле жизни, ведь если есть предел человеческому существованию, и если «всем дорога в золу», то зачем что-то делать, к чемуто стремиться, ведь конец для всех един. Так говорят пессимисты, оптимисты же обращают внимание на то, что человек живет и у него есть время и возможности для того, чтобы что-то сделать, оставить свой след на земле.

Взгляды И.И Мечникова отчасти совпадают с взглядами экзистенциалистов. Из момента осознания своей смертности экзистенциализм выводит все особенности человеческого существования. Человек – временное, конечное существо, обреченное смерти. Смерть – граница любых начинаний, и человек не должен убегать от сознания своей смертности, только тогда у него появится шанс прожить осмысленную жизнь. По мнению немецкого философа Карла Ясперса , «брошенный в мир человек» осознает смысл своей жизни через переживание пограничных ситуаций – страдания, вины, конфликта. Осознание и переживание смерти является одной из сложнейших пограничных ситуаций. Оно очерчивает границы человеческих возможностей и является стимулом к тому, чтобы прожить осмысленную и достойную жизнь в предопределенных жизнью пределах.

Очевидно, что современный человек смотрит на смерть иначе, чем древний грек, римлянин, человек средневековья, эпохи Возрождения или Просвещения. Тем не менее осознание своей смертности должно концентрировать активность человека, аккумулировать его усилия на то, чтобы достойно прожить земную жизнь, но при этом трудно отрицать, что сама эта мобилизация уже есть компенсация животного физиологического страха перед смертью. Поэтому завершить данную тему следует предельно рационалистическим высказыванием идеалиста Платона: «Бояться смерти – это не что иное, как приписывать себе мудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть ли она для человека величайшее из благ. Между тем ее боятся, словно точно знают, что она – величайшее из зол. Но не самое ли позорное невежество – воображать, будто знаешь то, чего не знаешь»?

Смерть человека — сложнейший предмет философского осмысления. Эта проблема, как известно, является вечной для классической философии. Впервые ее поставил легендарный Сократ, принимая на суде судьбоносное для себя и отчасти для всей будущей европейской философской мысли решение — умереть, но не посрамить своей чести и гражданского достоинства.

Н.А. Бердяев писал: «Эта проблема распятия праведника в греческой культуре была поставлена в судьбе Сократа и послужила духовным толчком для зарождения философии Платона. Смерть Сократа заставила Платона отвернуться от мира людей, в котором столь праведного человека, как Сократ, могли подвергнуть незаслуженной казни, и искать иного мира добра и красоты, в котором невозможна несправедливая гибель праведника» . Платон увидел в смерти Сократа великий смысл. Он говорил, что его учитель «блаженно закончил свои дни», а значит, обрел бессмертие. Платон, передавая слова Сократа, писал: «Бояться смерти есть не что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто же не знает ни того, что такое смерть, ни того, не есть ли она для человека величайшее из благ, а все боятся ее, как будто знают наверное, что она есть величайшее из зол» .

Чтобы философски познать смысл человеческой жизни, говорят современные ученые-патологоанатомы, необходимо прежде всего понять смысл смерти. Это актуальнейшая медицинская и острейшая философская проблема. «Я умру так же, как и все, — писал Л.Н. Толстой, — но моя жизнь и смерть будут иметь смысл для меня и для всех». Действительно, человеческая жизнь как явление общественное, по существу, никогда не завершается. Ее завершение означало бы, что человечество достигло пределов своего бытия. «Я понял, — признавался писатель, — что если думать и говорить о жизни человека, то надо думать и говорить о жизни всего человечества» . Человек умирает, но его отношение к миру продолжает действовать на людей даже во много раз сильнее, чем при жизни, отмечал Л.Н. Толстой. И действие это по мере «разумности и любовности» растет, как все живое, никогда не прекращаясь и не зная перерывов.

К сожалению, чувствуя в себе начинающие действовать силы естественного распада, некоторые почему-то считают, будто смерть — это не что иное, как последний его этап. Между тем пока живо тело и есть интерес к жизни, пока смерть не вступила в свои права, сохраняется в каждом из нас и смысл бытия. Но всю полноту жизни можно познать, если человек готов достойно встретить свою смерть, спокойно посмотреть ей в лицо, противостоять ей со всем мужеством, с уверенностью в праведности прожитых лет. «Если смерть страшна, то причина этого не в ней, а в нас, — утверждал Л.H. Толстой. — Чем лучше человек, тем меньше он боится смерти» . А.П. Чехов, врач, писатель-мыслитель, тоже считал, что люди, умирая, боятся не смерти как таковой, а того, что после нее об их жизни можно будет говорить только как о серой и заурядной («жил как все»).

Смерть, к которой фактически приговорен человек законами эволюции, переживается каждым сугубо индивидуально. Неизбежность смерти постоянно напоминает о необходимости спешить жить. Ведь человеку не дано писать черновик жизни: времени хватит лишь на то, чтобы жить со всей полнотой, активно созидая совершенство, творя добро, порядок, красоту.

Немецкий философ Артур Шопенгауэр, объявив о страдании как о типично человеческом качестве, впервые заговорил о жизни и смерти, лишенных всякого смысла. В «Исповеди» Лев Толстой подробно описывает свои сомнения насчет справедливости шопенгауэровского предположения о бессмысленности жизни. Собственные мысли по этому поводу он изложил в трех тезисах. Первый тезис: «Я, мой разум признали, что жизнь неразумна. Если нет высшего разума (а его нет, и ничто доказать его не может), то разум есть творец жизни для меня. Не было бы разума, не было бы для меня и жизни». Второй тезис: «Мое знание, подтвержденное мудростью мудрецов, открыло мне, что все на свете — органическое и неорганическое — все необыкновенно умно устроено, только одно мое положение глупо». Третий тезис: «Никто не мешает нам с Шопенгауэром отрицать жизнь. Но тогда убей себя — и не будешь рассуждать… А живешь, не можешь понять смысла жизни, так прекрати ее, а не вертись в этой жизни» .

Проблема смерти как части жизни нуждается в глубоком философском осмыслении. Жизнь вообще — весьма необычный феномен природы. Это единственное в своем роде саморазви-вающееся состояние материи. Его пытаются по-своему постигнуть и объяснить биологи и поэты, философы и физики. Определений сущности живого вещества очень много и, конечно, весьма разных. Но, пожалуй, единственное, что объединяет всех исследователей данного феномена, — это стремление понять смысл жизни, его общечеловеческую и космическую ценность. «Жизнь должна иметь смысл, чтобы быть благом и ценностью, — рассуждал Н.А. Бердяев. — Но смысл не может быть почерпнут из самого процесса жизни, из качественного его максимума, он должен возвышаться над жизнью» . «Человек познавательно проникает в смысл Вселенной как в большого человека, как в макроантропос. Вселенная входит в человека, поддается его творческому усилию как малой Вселенной, как микрокосму» .

Бесконечная продолжительность жизни людей, животных, растений закрыла бы возможность эволюционного развития, появления и отбора новых форм живой материи. Таким образом, смерть является естественным и вполне разумным итогом существования любого живого организма. Поэтому и встречать ее каждому человеку нужно спокойно и достойно. Страх смерти не должен полностью заполнять душу и овладевать ею. Смерти не надо бояться, убеждал античный философ Эпикур, ибо пока мы есть, смерти нет, а когда приходит смерть нас уже нет; поэтому ее не существует ни для живых, ни для умерших.

Наука, изучающая проблемы смерти и умирания человека, называется танатологией. Согласно ее принципам, главная задача врача после смерти пациента — обеспечить поддержку его семье и близким, несмотря на то, что медики сами нередко чувствуют себя подавленными, когда не могут победить смерть, которую всегда рассматривают как своего личного врага. Один патологоанатом как-то высказал следующую мысль: чтобы знать, как живут организмы животного и человека, необходимо видеть, как они умирают, ибо механизмы жизни могут быть вскрыты и обнаружены лишь с познанием механизмов смерти. А это уже философский взгляд на данную проблему. Внимательное рассмотрение тонкой грани между живым и неживым в определенной степени позволяет понять смысл смерти как продолжения жизни.

В человеческом бытии, как в постоянном жизнетворчестве, в его саморазвитии, самосовершенствовании уже заложено некое бессмертие. В этой связи хотелось бы привести замечательные строки великого русского поэта:

«Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог» .

Здесь речь идет об апологии свободы, о триумфе самой жизни. Все в осмысленной жизни человека из нее и для нее. Ею опосредуется, через нее преломляется для всех нас мир насущный. Из творческого существования и самовозвышения жизни вытекает ее виртуально-энергийная неизбывность. Таким образом, сущность и смысл ее заключаются в истинной самоценности, в полноте, незыблемости, стремлении полнокровно жить и радоваться жизни, а следовательно, в самоутверждении бессмертия. Бессмертие человека нельзя рассматривать вне осмысления жизненного предназначения и фактического деяния.

Сегодня одной из самых актуальных проблем во всем мире является отношение к жизни как к наивысшей ценности. Разрешить ее позволит только формирование биоэтического общественного сознания. И здесь главную роль должна сыграть медицина, предлагающая вечную заботу о здоровье человека. В некотором смысле ее можно назвать метанаукой, сверхзнанием.

Болезнь всегда свидетельствует о неблагополучии в жизни людей, причем не только телесном, но и духовном. Болезням подвержены отдельные индивиды и целые народы, страны и цивилизации. Поэтому можно сказать, что гражданское воспитание, народное образование, обучение, составляют некую социальную сферу исцеления от общественных недугов. Во всяком случае, повсеместно и на всех уровнях существования общества периодически требуются те или иные корректирующие, организующие, гармонизирующие воздействия, которые относятся к области социального и медицинского обеспечения страны. Здоровое саморазвитие России (как и всех других стран мира) предполагает функционирование сложной системы создания нормальных социально-нравственных условий работы и отдыха населения. Это становление современной материально-технической базы здравоохранения и обеспечение эффективного санаторно-курортного (профилактического) лечения трудящихся. Это качественное улучшение естественнонаучного и социально-гуманитарного образования медиков и всестороннее развитие их способности объемно, комплексно судить об организме человека и его личности, индивидуальности. Это овладение искусством компетентного вмешательства в социальные, психофизиологические процессы с целью предохранения человеческой личности от преждевременной интеллектуально-творческой смерти, а также от физической и психической неполноценности.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ (СИБСТРИН)

Кафедра философии

на тему «ПРОБЛЕМА ЖИЗНИ И СМЕРТИ»

Выполнил: студент 353 группы

Тонгоесов Денис

Проверила: старший преподаватель

Киюта В.А.

Новосибирск 2010

ВВЕДЕНИЕ

I. ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ И СМЕРТИ

III. ВИДЫ БЕССМЕРТИЯ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

В жизни каждого нормального человека рано или поздно наступает момент, когда он задается вопросом о конечности своего индивидуального существования. Человек - единственное существо, которое осознает свою смертность и может делать ее предметом размышления. Но неизбежность собственной смерти воспринимается человеком отнюдь не как отвлеченная истина, а вызывает сильнейшее эмоциональные потрясения, затрагивает самые глубины его внутреннего мира.

Поиском ответа на этот вопрос занимались и занимаются и мифология, и различные религиозные учения, и искусство, и многочисленные философии. Но в отличие от мифологии и религии, которые, как правил, стремятся навязать, продиктовать человеку определенные его решения, если она не является догматической, апеллирует прежде всего к разуму человека и исходит из того, человек должен искать ответ самостоятельно, прилагая для этого собственные духовные усилия. Философия же помогает ему, аккумулируя и критически анализируя предшествующий опыт человечества в такого рода поисках.

I. ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Жизнь и смерть - вечные темы духовной культуры человечества во всех ее подразделениях. О них размышляли пророки и основоположники религий, философы и моралисты, деятели искусства и литературы, педагоги и медики. Вряд ли найдется взрослый человек, который рано или поздно не задумался бы о смысле своего существования, предстоящей смерти и достижении бессмертия. Эти мысли приходят в голову детям и совсем юным людям, о чем говорят стихи и проза, драмы и трагедии, письма и дневники. Только раннее детство или старческий маразм избавляют человека от необходимости решения этих проблем. А. Л. Чехов в одном из писем написал: Зафилософствуй - ум вскружится, имея ввиду тот или иной способ решения проблем жизни и смерти. Однако подлинное философствование невозможно без обращения к этим вечным темам. Во всех философских системах так или иначе решался этот вопрос, а Шопенгауэр считал, что смерть - подлинный гений, вдохновитель или Мусагет философии, от чего Сократ и определил ее как подготовку к смерти.

По сути дела, речь идет о триаде: | жизнь - смерть - бессмертие |, поскольку все духовные системы человечества исходили из идеи противоречивого единства этих феноменов. Наибольшее внимание здесь уделялось смерти и обретению бессмертия в жизни иной, а сама человеческая жизнь трактовалась как миг, отпущенный человеку для того, что бы он мог достойно подготовиться к смерти и бессмертию.

За небольшими исключениями у всех времен и народов высказывались о жизни достаточно негативно. Жизнь - страдание (Будда, Шопенгауэр и др.); жизнь - сон (Веды, Платон, Лабрюйер, Паскаль); жизнь - бездна зла (древнеегипетский текст Разговор человека со своим духом). И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем, ибо все - суета и томление духа (Экклезиаст); Человеческая жизнь жалка (Сенека); Жизнь - борьба и странствие по чужбине (Марк Аврелий); Все пепел, призрак, тень и дым (Иоанн Дамаскин); Жизнь однозвучна, зрелище уныло (Петрарка); Жизнь - это повесть глупца, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишенная смысла (Шекспир); Жизнь человеческая не что иное, как постоянная иллюзия (Паскаль); Вся жизнь - лишь цена обманчивых надежд (Дидро); Моя жизнь - вечная ночь... что такое жизнь, как не безумие? (Кьеркегор); Вся человеческая жизнь глубоко погружена в неправду (Ницше).

Об этом же говорят пословицы и поговорки разных народов типа Жизнь - копейка. Ортега-и-Гассет определил человека не как тело и не как дух, а как специфически человеческую драму. Действительно, в этом смысле жизнь каждого человека драматична и трагична: как бы удачно не складывалась жизнь, как бы она не была длительна - конец ее неизбежен. Автор Экклезиаста так сказал об этом: Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Столетиями спустя греческий мудрец Эпикур пытался решить этот вопрос вопросов так: Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем.

Смерть и потенциальное бессмертие - самая сильная приманка для философствующего ума, ибо все наши жизненные дела должны так или иначе соизмеряться с вечным. Человек обречен на размышления о смерти и в этом его отличие от животного, которое смертно, но не знает об этом. Правда, животные чуют приближение смерти, особенно домашние, и их предсмертное поведение чаще всего напоминает мучительные поиски уединения и успокоения. Смерть вообще - расплата за усложнение биологической системы. Одноклеточные практически бессмертны и амеба в этом смысле счастливое существо. Когда организм становится многоклеточным, в него как бы встраивается механизм самоуничтожения на определенном этапе развития, связанный с геномом.

Столетиями лучшие умы человечества пытаются хотя бы теоретически опровергнуть, этот тезис, доказать, а затем и воплотить в жизнь реальное бессмертие. Однако идеалом такого бессмертия является не существование амебы и не ангельская жизнь в лучшем мире. С этой точки зрения человек должен жить вечно, находясь в постоянном расцвете сил, напоминая гетевского Фауста. Остановись мгновенье,- это девиз такого бессмертия, импульсом которого является по словам Ортега-и-Гассета биологическая витальность, жизненная сила, родственная той, что колышет море, оплодотворяет зверя, покрывает дерево цветами, зажигает и гасит звезды. Человек не может смириться с тем, что именно ему придется уйти из этого великолепного мира, где кипит жизнь. Быть вечным зрителем этой грандиозной картины Вселенной, не испытывать насыщения днями как библейские пророки - может ли что-то быть более заманчивым?

Но, размышляя об этом, начинаешь понимать, что смерть - пожалуй, единственное, перед чем все равны: бедные и богатые, грязные и чистые, любимые и нелюбимые. Хотя и в древности, и в наши дни постоянно делались и делаются попытки убедить мир, что есть люди, побывавшие там и вернувшиеся назад, но здравый рассудок отказывается этому верить. Требуется вера, необходимо чудо, какое совершил евангельский Христос, смертью смерть поправ. Замечено, что мудрость человека часто выражается в спокойном отношении к жизни и смерти. Как сказал Махатма Ганди: Мы не знаем, что лучше - жить или умереть. Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью, не трепетать при мысли о смерти. Мы должны одинаково относиться к ним обоим. Это идеальный вариант. А еще задолго до этого в Бхагавадгите сказано: Воистину, смерть предназначена для рожденного, а рождение неизбежно для умершего. О неизбежном - не скорби!

Вместе с тем, немало великих людей осознавали эту проблему в трагических тонах. Выдающийся отечественный биолог И. И. Мечников, размышлявший о возможности воспитания инстинкта естественной смерти, писал о Л. Н. Толстом: Когда Толстой, терзаемый невозможностью решить эту задачу и преследуемый страхом смерти, спросил себя, не может ли семейная любовь успокоить его душу, он тотчас увидел, что это - напрасная надежда. К чему, спрашивал он себя, воспитывать детей, которые вскоре очутятся в таком же критическом состоянии, как и их отец? Зачем же им жить? Зачем мне любить их, растить и блюсти их? Для того же отчаяния, которое во мне, или для тупоумия? Любя их, я не могу скрывать от них истины, всякий шаг ведет их к познанию этой истины. А истина - смерть.

II. ИЗМЕРЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ, СМЕРТИ И БЕССМЕРТИЯ

Можно выделить первое измерение проблемы жизни, смерти и бессмертия - биологическое, ибо это состояния являют по сути дела различные стороны одного феномена. Давно уже была высказана гипотеза панспермии, постоянного наличия жизни и смерти во Вселенной, постоянного их воспроизводства в подходящих условиях. Известное определение Ф. Энгельса: Жизнь есть способ существования белковых тел, и этот способ существования состоит по своему существу в постоянном самообновлении химических составных частей этих тел, акцентирует космический аспект жизни. Рождаются, живут и умирают звезды, туманности, планеты, кометы и другие космические тела, и в этом смысле не исчезает никто и ничто. Данный аспект наиболее разработан в восточной философии и мистических учениях, всходящих из принципиальной невозможности только разумом понять смысл этого вселенного кругооборота. Материалистические концепции строятся на феномене самопорождения жизни и самопричинения, когда, по словам Ф. Энгельса, с железной необходимостью порождаются жизнь и мыслящий дух в одном месте Вселенной, если в другом он исчезает.

Осознание единства жизни человека и человечества со всем живым на планете, с ее биосферой, равно как и потенциально возможными формами жизни во Вселенной имеет огромное мировоззренческое значение.

Эта идея святости жизни, права на жизнь для любого живого существа уже в силу самого факта рождения принадлежит к числу вечных идеалов человечества. В пределе, вся Вселенная и Земля рассматриваются как живые существа, а вмешательство в еще плохо познанные законы их жизни чревато экологическим кризисом. Человек предстает как малая частица этой живой Вселенной, микрокосмос, вобравший в себя все богатство макрокосмоса. Чувства благоговения перед жизнью (А. Швейцер), ощущение своей причастности к удивительному миру живого в той или иной степени присуще любой мировоззренческой системе. Даже, если биологическая, телесная жизнь считается не подлинной, транзитной формой человеческого существования, то и в этих случаях (например, в христианстве) человеческая плоть мажет и должна обрести иное, цветущее состояние.

Второе измерение проблемы, жизни, смерти и бессмертия связано уяснением специфики человеческой жизни и ее отличия от жизни всего живого. Уж более тридцати веков мудрецы, пророки и философы разных стран и народов пытаются найти этот водораздел. Чаще всего полагают, что все дело в осознании факта предстоящей смерти: мы знаем, что умрем и лихорадочно ищем путь к бессмертию. Все остальное живое тихо и мирно завершает свой путь, успев воспроизвести новую жизнь пли послужить удобрением почвы для другой жизни. Человек же, обречен на пожизненные мучительные раздумья о смысле жизни или ее бессмысленности, изводит этим себя, а часто и других, и вынужден топить эти проклятые вопросы в вине или наркотиках. Отчасти это верно, но возникает вопрос: как быть с фактом смерти новорожденного ребенка, который не успел еще ни чего понять, или умственно отсталого человека, который не в состоянии ничего понимать? Считать ли началом жизни человека момент зачатия (который невозможно точно определить в большинстве случаев) или момент рождения?

Известно, что умирающий Л. Н. Толстой, обращаясь к окружающим, сказал, чтобы они обратили свои взоры на миллионы других людей, а не глядели на одного льва. Безвестная, и никого не трогающая кроме матери, смерть маленького существа от голода где-нибудь в Африке и пышные похороны всемирно известных лидеров перед лицом вечности не имеют различий. В этом смысле глубоко прав английский поэт Д. Донн, сказавший, что смерть каждого человека умаляет все человечество и поэтому никогда не спрашивай, по кому звонит колокол, он звонит по тебе.

Очевидно, что специфика жизни, смерти и бессмертия человека прямо не связаны с разумом и его проявлениями, с успехами и достижениями человека в течение жизни, с оценкой его современниками и потомками. Смерть многих гениев в молодом возрасте, бесспорно, трагична, но при этом нет оснований считать, что их последующая жизнь, если бы она состоялась, дала бы миру нечто еще более гениальное. Здесь действует какая-то не вполне ясная, но эмпирически очевидная закономерность, выражаемая христианским тезисом: Бог прибирает в первую очередь лучших.

В этом смысле жизнь и смерть не охватываются категориями рационального познания, не укладывается в рамки жесткой детерминистической модели мира и человека. Рассуждать об этих понятиях хладнокровно можно до определенного предела. Он обусловлен личной заинтересованностью каждого человека и его способностью к интуитивному постижению предельных оснований человеческого бытия. В этом отношении каждый подобен пловцу, прыгнувшему в волны среди открытого моря. Надеяться надо только на себя, несмотря на человеческую солидарность, веру в Бога, Высший Разум и т. д. Уникальность человека, неповторимость личности проявляется здесь в высочайшей степени. Генетики подсчитали, что вероятность появления на свет именно этого человека от данных родителей составляет один шанс на сто триллионов случаев. Если уж это свершилось, то какое же поражающее воображение многообразие человеческих смыслов бытия предстает перед человеком, когда он задумывается о жизни и смерти?

Третье измерение этой проблемы связано с идеей обретения бессмертия, которая рано или поздно становится в центр внимания человека, особенно, если он достиг зрелого возраста. Выделяют несколько видов бессмертия, связанных с тем, что после человека остается его дело, дети, внуки и т. д. (разумеется, не у каждого), продукты его деятельности и личные вещи, а также плоды духовного производства (идеи, образы и т. д.).

III. ВИДЫ БЕССМЕРТИЯ

Первый вид бессмертия - в генах потомства, близок большинству людей. Кроме принципиальных противников брака и семьи и женоненавистников, многие стремятся увековечить себя именно этим способом. Одним из мощных влечений человека является стремление увидеть свои черты в детях, внуках и правнуках. В королевских династиях Европы прослежена передача определенных признаков (на пример, носа у Габсбургов) на протяжении нескольких поколений. С этим связывается наследование не только физических признаков, но и нравственных принципов семейного занятия или ремесла и т. д. Историки установили, что многие выдающиеся деятели русской культуры XIX в. находились в родстве (пусть и отдаленном) между собой. Один век включает в себя четыре поколения. Таким образом, за две тысячи лет сменилось 80 поколений, и 80-й предок каждого из нас был современником Древнего Рима, а 130-й - современником египетского фараона Рамсеса II.

Второй вид бессмертия мумификация тела с расчетом на вечное его сохранение. Опыт еще египетских фараонов, практика современного бальзамирования (В. И. Ленин, Мао-Цзэдун и др.) говорят о том, что в ряде цивилизаций это считается принятым. Достижения техники конца XX в. сделали возможною криогенезацию (глубокое замораживание) тел умерших с расчетом на то, что медики будущего их оживят и вылечат ныне неизлечимые болезни. Такая фетишизация человеческой телесности характерна в основном для тоталитарных обществ, где геронтократия (власть стариков) становится основой стабильности государства.

Третий вид бессмертия упование на растворение тела и духа умершего во Вселенной, вхождение их в космическое тело, в вечный кругооборот материи. Это характерно для ряда восточных Цивилизаций, особенно японской. К такому решению близка исламская модель отношения к жизни и смерти и разнообразные материалистические или точнее натуралистические концепции. Здесь речь идет об утрате личностных качеств и сохранения частиц бывшего тела, могущих войти, в состав других организмов. Такой крайне абстрактный вид бессмертия неприемлем для большинства людей и эмоционально отвергается.

Четвертый путь в бессмертие связан с результатами жизненного творчества человека. Недаром членов различных академий награждают титулом бессмертные. Научное открытие, создание гениального произведения литературы и искусства, указание пути человечеству в новой вере, творение философского текста, выдающаяся военная победа и демонстрация государственной мудрости - все это оставляет имя человека в памяти благодарных потомков. Увековечиваются герои и пророки, страстотерпцы и святые, зодчие н изобретатели. Навечно сохраняются в памяти человечества и имена жесточайших тиранов и величайших преступников. Это ставит вопрос о неоднозначности оценки масштабов личности человека. Создается впечатление, что чем большее количество человеческих жизней и сломанных человеческих судеб лежит на совести того или иного исторического персонажа, тем больше у него шансов попасть в историю и обрести там бессмертие. Способность влиять на жизнь сотен миллионов людей, харизма власти вызывает у многих состояние мистического ужаса, смешанного с почтением. О таких людях слагают легенды и предания, которые передаются от поколения к поколению.

Пятый путь в бессмертие связан с достижением различных состоянии, которые наука называет измененные состояния сознания. В основном они являются продуктом системы психотренинга и медитации, принятой в восточных религиях и цивилизациях. Тут возможны прорыв в иные измерения пространства и времени, путешествия в прошлое и будущее, экстаз и просветление, мистическое ощущение причастности к Вечности. Можно сказать, что смысл смерти и бессмертия, равно как и пути его достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни. Очевидно, что эти вопросы решаются различно, в зависимости от ведущей духовной установки той или иной цивилизации. Рассмотрим данные проблемы применительно к трем мировым религиям - христианству, исламу и буддизму и цивилизациям, на них основанным.

IV. ПОНИМАНИЕ СМЫСЛА ЖИЗНИ, СМЕРТИ И БЕССМЕРТИЯ МИРОВЫМИ РЕЛИГИЯМИ

Христианское понимание смысла жизни, смерти и бессмертия исходит из ветхозаветного положения: День смерти лучше дня рождения (Экклезиаст) и новозаветной заповеди Христа: ...я имею ключи от ада и смерти. Богочеловеческая сущность христианства проявляется в том, что бессмертие личности как целостного существа мыслимо только через воскресение. Путь к нему открыт искупительной жертвой Христа через крест и воскресение. Это сфера тайны и чуда, ибо человек выводится из сферы действия природно-космических сил и стихий и ставится как личность лицом к лицу с Богом, который тоже есть личность.

Таким образом, целью жизни человека является обожение, движение к жизни вечной. Без осознания этого, земная жизнь превращается в сон, пустую и праздную мечту, мыльный пузырь. В сущности, она есть только приготовление к жизни вечной, которая не за горами для каждого. Поэтому и сказано в Евангелии: Будьте готовы: ибо, в который час не думаете, придет Сын Человеческий. Чтобы жизнь не превратилась, по словам М. Ю. Лермонтова, в пустую и глупую шутку, необходимо всегда помнить о смертном часе. Это не трагедия, а переход в мир иной, где уже обитают мириады душ, добрых и злых и где каждая новая входит на радость или муку. По образному выражению одного из православных иерархов: Умирающий человек - заходящее светило, заря которого уже блещет над другим миром. Смерть разрушает не тело, а тленность его и поэтому она - не конец, а начало жизни вечной.

Иное понимание бессмертия христианство связало с образом Вечного жида Агасфера, Когда изнемогающий под тяжестью креста Иисус шел на Голгофу и захотел отдохнуть, стоявший среди других Агасфер сказал: Иди, иди, за что и был покаран - ему навсегда было отказано в покое могилы. Из века в век обречен он скитаться по миру, дожидаясь второго пришествия Христа, который один может лишить его постылого бессмертия.

Образ горного Иерусалима связан с отсутствием там болезни, смерти, голода, холода, нищеты, вражды, ненависти, злобы и прочих зол. Там жизнь без труда и радость без печали, здоровье без немощи и честь без опасности. Все в цветущей юности и возрасте Христа утешаются блаженством, вкушают плоды мира, любви, радости и веселья, при чем друг друга любят как себя. Евангелист Лука так определил суть христианского подхода к жизни и смерти: Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Ибо у него все живы. Христианство категорически осуждает самоубийство, так как человек не принадлежит себе, его жизнь и смерть в воле Божьей.

Другая мировая религия - ислам исходит из факта сотворенности человека волей всемогущего Аллаха, который прежде всего милосерден. На вопрос человека: Разве, когда я умру, я буду изведен живым?, Аллах дает ответ: Разве не вспомнит человек, что мы сотворили его раньше, а был он ничем? В отличие от христианства, земная жизнь в исламе расценивается высоко. Тем не менее, в Последний день все будет уничтожено, а умершие воскреснут и предстанут перед Аллахом для окончательного суда. Вера в загробную жизнь является необходимой, поскольку в этом случае человек будет оценивать свои действия и поступки не сточки зрения личного интереса, а в смысле вечной перспективы.

Разрушение всей Вселенной в день Справедливого суда предполагает творение нового совершенного мира. О каждом человеке будет представлена запись деяний и мыслей, даже самых тайных и вынесен соответствующий приговор. Таким образом, восторжествует принцип верховенства законов морали и разума над физическими закономерностями. Морально чистый человек не может находится в униженном положении, как это имеет место в реальном мире. Ислам категорически запрещает самоубийство.

Описания рая и ада в Коране полны ярких подробностей, дабы праведники могли полностью удовлетвориться, а грешники получить по заслугам. Рай - это прекрасные сады вечности, внизу которых текут реки из воды, молока и вина; там же чистые супруги, полногрудые сверстницы, а также черноокие и большеглазые, украшенные браслетами из золота и жемчуга. Сидящих на коврах и опирающихся на зеленые подушки обходят мальчики вечно юные, предлагающие на блюдах из золота мясо птиц. Ад для грешников - огонь и кипяток, гной и помои, плоды дерева заккум, похожие на голову дьявола, а их удел - вопли и рев. Спрашивать Аллаха о смертном часе нельзя, так как знание об этом только у него, а что тебе дано знать, Может быть, час уже близок. Отношение к смерти и бессмертию в буддизме значительно отличается от христианского и мусульманского. Сам Будда отказывался отвечать на вопросы: бессмертен ли по знавший истину или смертен он?, а также: может ли познавший быть смертным и бессмертным одновременно? В сущности признается только один вид дивного бессмертия - нирвана, как воплощение трансцендентного Сверхбытия, Абсолютного Начала, не имеющего атрибутов.

Поскольку личность понимается как сумма дхарм, находящихся в постоянном потоке перевоплощения, то отсюда следует нелепость, бессмысленность Цепи природных рождений. Дхаммапада утверждает, что рождение вновь и вновь горестно. Выходом является путь обретения нирваны, прорыв цепи бесконечных перерождений и достижение просветления, блаженного острова, находящегося в глубине сердца человека, где ничем не владеют и ничего не жаждут Известный символ нирваны - угашение вечно трепещущего огня жизни хорошо выражает сущность буддийского понимания смерти и бессмертия. Как говорил Будда: Один день жизни человека, видевшего бессмертную стезю, лучше столетнего существования человека, не видевшего высшей жизни.

Спокойное и умиротворенное отношение к жизни, смерти и бессмертию, стремление к просветлению и освобождению от зла характерно и для других восточных религий и культов. В этой связи меняется отношение к самоубийству; оно считается не столь греховным, сколько бессмысленным, ибо не освобождает человека от круга рождений и смертей (сансара), а только приводит к рождению в более низком воплощении. Нужно преодолеть такую привязанность к своей личности, ибо, по словам Будды, природа личности есть непрерывная смерть. Один из самых мудрых поэтов XX в. У. Уитмен выразил так эту идею - нужно жить спокойно улыбаясь Смерти. Избавление при жизни от источников страдания, омраченных действий и скверн (эгоизма, злобы, гордости, ложных взглядов и т. д.) и власти своего я - лучший путь обретения бессмертия.

жизнь смерть бессмертие религия

V. КОНЦЕПЦИИ ЖИЗНИ, СМЕРТИ И БЕССМЕРТИЯ

В истории духовной жизни человечества было немало концепций жизни, смерти и бессмертия, основанных на безрелигиозном и атеистическом подходе к миру и человеку. Безрелигиозных людей и атеистов часто упрекают за то, что для них земная жизнь - это все, а смерть - непреодолимая трагедия, которая, в сущности делает жизнь бессмысленной. Л. Н. Толстой в своей знаменитой исповеди мучительно пытался найти в жизни тот смысл, который бы не уничтожался неизбежно предстоящей каждому человеку смертью.

Для верующего тут все ясно, а для неверующего возникает альтернатива трех возможных путей решения этой проблемы.

Первый путь - это принять мысль, которая подтверждается наукой и просто здравым рассудком, что в миро не возможно полное уничтожение даже элементарной частицы, а действуют законы сохранения. Сохраняется вещество, энергия и, как полагают, информация и организация сложных систем. Следовательно, частицы нашего я после смерти войдут в вечный кругооборот бытия и в этом смысле будут бессмертными. Правда, они не будут обладать сознанием, душой, с которой связывается наше я. Более того, этот вид бессмертия обретается человеком в течение всей жизни. Можно даже сказать в форме парадокса: мы живы только потому, что ежесекундно умираем. Ежедневно отмирают эритроциты в крови, клетки эпителия на наших слизистых, выпадают волосы и т. д. Поэтому зафиксировать жизнь и смерть как абсолютные противоположности в принципе невозможно ни в действительности, ни в мысли. Это две стороны одной медали.

Перед лицом смерти люди в полном смысле слова равны друг другу, как и любому живому, существу, что стирает неравенство, на котором основана земная жизнь. Поэтому спокойное восприятие мысли об отсутствии вечной жизни моего я и понимание неизбежности слияния с равнодушной природой является одним из путей безрелигнозного подхода к проблеме бессмертия. Правда, в этом случае возникает проблема Абсолюта, на которого можно опереть свои нравственные решения. А. П. Чехов писал: Нужно веровать в бога, а если веры нет, то не занимать ее места шумихой, а искать, искать, искать одиноко, один на один со своею совестью.

Второй путь - обретение бессмертия в делах человеческих, в плодах материального и духовного производства, которые входят в копилку человечества. Для этого, прежде всего, нужна уверенность в том, что человечество бессмертно и идет космическое предназначение в духе идей К. Э. Циолковского и других космистов. Если же для человечества реально самоуничтожение в термоядерной экологической катастрофе, а также вследствие каких-то космических катаклизмов, то в этом случае вопрос остается открытым. Среди идеалов и движущих сил такого вида бессмертия чаще всего фигурировали борьба за освобождение человечества от классового и социального гнета, борьба за национальную независимость и обретение государственности, борьба за Мир и справедливость и т. п. Это придает жизни таких борцов высший смысл, который смыкается с бессмертием.

Третий путь к бессмертию, как правило, выбирают люди, масштаб деятельности которых не выходит за рамки их дома и ближайшего окружения. Здесь может идти речь о движении вглубь, о том, что выражено словами гетевского Мефистофеля: Теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни древо. Не ожидая вечного блаженства или вечных мук, не вдаваясь в хитрости разума, соединяющего микрокосмос (т. е. человека) с макрокосмосом, миллионы людей просто плывут в потоке жизни, ощущая себя его частицей. Бессмертие для них не в вечной памяти облагодетельствованного человечества, а в повседневных делах и заботах. Веровать в бога не трудно... Нет, вы в человека уверуйте!

Чехов написал, это, вовсе не предполагая, что именно он, сам, станет примером такого типа отношения к жизни и смерти. Для его характеристики Л. А. Погон предложил термин витал как критерий, характеризующий все возможные признаки жизненной активности, необходимой для нормального функционирования человеческого существа.

Можно упомянуть и о других концепциях обретения бессмертия, направленных на изменение законов природы (общее дело Н. Ф. Федорова, пантеизм в духе идей А. Эйнштейна), достижение жизни после смерти (Р. Моуди, А. Форд и др.), а также многочисленные мистические течения, основанные на реальном наличии потустороннего мира и возможности общения с ушедшими. Более того, появляются сведения о наличии у каждого человека своеобразного энергетического фантома, который покидает человека незадолго до физической смерти, но продолжает существовать в иных измерениях. Это вообще ведет к иному типу пониманию проблемы бессмертия, что связано с необходимостью самоопределения в вечном мире информационно-энергетических сущностей.

Современная танатология (учение о смерти) представляет собой одну из горячих точек естественнонаучного и гуманитарного знания. Интерес к проблеме смерти обусловлен несколькими причинами. Во-первых, это ситуация глобального цивилизованного кризиса, который в принципе может привести к самоуничтожению человечества. Во-вторых, значительно изменилось ценностное отношение к жизни и смерти человека в связи с общей ситуацией на Земле.

Почти полтора миллиарда жителей планеты живут в полной нищете и еще одни миллиард приближается к отметке, полтора миллиарда землян лишены какой-либо медицинской помощи, миллиард людей не умеют читать и писать, в мире насчитывается 700 миллионов безработных; 200 миллионов детей вынуждены работать с младенческого возраста, чтобы не умереть с голода. Миллионы людей во всех уголках земного шара страдают от расизма, ксенофобии, агрессивного национализма.

Это приводит к выраженному обесцениванию человеческой жизни, к презрению жизни как своей, так и другого человека. Вакханалия терроризма, рост числа немотивированных убийств и насилия, а также самоубийств - это симптомы глобальной патологии человечества на рубеже XX - XXI в. В то же время на рубеже 60-х гг. в странах Запада появилась биоэтика комплексная дисциплина, находящаяся на стыке философии, этики, биологии, медицины и ряда других дисциплин. Она явилась своеобразной реакцией на новые проблемы жизни и смерти, пересадок органов и тканей, генной инженерии, экстракорпорального оплодотворения и т. д.

Это совпало с ростом интереса к правам человека, в том числе и по отношению к собственному телесному и духовному бытию и реакции общества на угрозу жизни на Земле, вследствие обострения глобальных проблем человечества. В настоящее время биоэтика охватывает такие сферы, как этические проблемы эйтаназии, декортикации, аборта, сунцида, пересадок органов, включая мозг, новые технологии деторождения (включая суррогатную беременность), генной инженерии, половой самоиндентификации человека, отношения к психическому здоровью и т. д. Эти проблемы решаются на основе существующих нормально-этических подходов в рамках мировых и национальных религий, гуманистической этики свободомыслия, а также различных правовых систем.

Особое внимание в последние годы привлекает эйтаназия (дословно счастливая смерть) как новое явление в жизни общества, требующее глубокого философского размышления. Сам термин появился еще со времен Ф. Бэкона, который предложил так называть легкую смерть с целью прекращения страданий при неизлечимых болезнях. Очевидно, что в основе этого явления лежит понятие права человека не только на жизнь, но и на смерть, что относится и к феномену самоубийства. Различают следующие виды эйтаназии: активная, добровольная; активная, недобровольная; пассивная, добровольная; пассивная, недобровольная.

Решая вопрос о законности и моральной обоснованности эйтаназии, медикам приходится решать дилемму, известную еще со времен Гиппократа: с одной стороны, врач не должен быть убийцей, даже по просьбе пациента, а с другой стороны, он должен облегчить участь страждущего. В современном мире эйтаназия законодательно разрешена в Нидерландах, а в других странах, в том числе и в России, она запрещена. Однако проблема существует и в ряде стран (США и др.), изобретены даже устройства для безболезненной смерти, которые сам больной может привести в действие. В истории философской мысли было немало высказываний относительно Права человека принять такое решение. Так, Монтень считал, что когда в жизни человека больше зла, чем блага, значит, настал час, когда он может уйти. В ряде стран Запада становятся традицией поминки при жизни, когда неизлечимо больной человек, чувствуя приближение смерти, просит собрать родных и друзей. Уже несколько десятилетий функционируют хосписы - больницы для безнадежных больных, где Можно умереть по-человечески. Этот опыт описан, в книге Р. и В. Зорза Жить до конца, где обосновывается философия умирания в счастливом состоянии.

Если у человека есть нечто вроде инстинкта смерти (о чем писал 3. Фрейд), то каждый имеет естественное, врожденное право не только жить, каким он родился, но и умереть в человеческих условиях. Одной из особенностей XX в. является то, что гуманизм и гуманные отношения между людьми являются основой и залогом выживания для человечества.. Если раньше любые социальные и природные катаклизмы оставляли надежду на то, что большинство людей выживет и восстановит разрушенное, то сейчас витальность можно считать понятием, производным от гуманизма.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Среди всех вещей, которыми гордится человек, непревзойденное значение занимает его ум. Именно он позволяет ему знать, что существует такое явление, как смерть, и размышлять о его значении. Животные не могут делать этого; они не осознают и не предвидят, что придет день и они погибнут. Перед животными не стоит проблема смерти или трагедии смерти. Они не спорят о воскресении и вечной жизни. Лишь люди могут спорить об этом, что они и делают. Вывод из такого спора чаще всего заключается в том, что эта жизнь есть всё. Истина относительно смерти освобождает нас и от унизительного страха, и от легковерного оптимизма. Она освобождает нас от лести самим себе и от самообмана. Люди не только могут вынести эту истину, касающуюся смерти,- они могут подняться выше ее, к гораздо более благородным мыслям и действиям, чем те, которые сосредоточиваются вокруг вечного самосохранения.

Мечта людей о личном бессмертии родилась в глубине веков. Она имела и религиозно-пессиместические (когда бессмертными считались только боги), и религиозно-оптимистические формы (когда люди верили в вечную загробную жизнь). Но время шло, и вера иссякла. Человек все чаще отрекался от богов, и вот уже являются сонмы не верующих ни в богов, ни в посмертное вечное блаженство. Они жаждут земных радостей, и можно сказать, что борьба с преждевременными смертями, за долгую и счастливую жизнь (если не для себя, то по крайней мере, для своих потомков) составляет основную цель всего исторического развития человечества.

От рождения до смерти мы можем жить нашей жизнью, работать ради того, что мы считаем дорогим, и наслаждаться этим. Мы можем придать нашим действиям значительность и наполнить наши дни на земле смыслом и размахом, которых не сможет уничтожить и наш конец - смерть.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абдеев Р. Ф. Философия информационной цивилизации. м.,1994.

Введение в философию: учебник для ВУЗов, М., 1989.Ч.2.Гл.18.

Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М.,1990.

Давидович В.,Аболина Р. Кто ты,человечество? М.,1975

Моисеев Н. Третьего варианта нам не дано//Социально-политический журнал. 1995.N2.

Несбит Д.,Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы? М.,1992.

Хелсе В. Философия и экология. М.,1994.

Человек и общество. Современный мир. М.,1994.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Проблема жизни и смерти связана с переживаниями человеком своего собственного пребывания в мире. Двойственная (биологическая и социальная) природа человека обуславливает то, что он рождается как бы дважды. В начале как биологическое существо (индивид), а затем как социальное (личность). Поэтому философы и смерть рассматривают не только как природное, но и как социальное явление.

Под смертью вообще понимается естественный конец всякого живого существа. Однако, в отличие от других живых существ, человек осознает свою смертность. При этом осознание или осмысление смерти происходит по-разному. Вопрос о смерти становится для человека предметом его духовного измерения, личностного и религиозного переживания, связанного с таким экзистенциалами, как страх, любовь, вера, надежда, вина и т.п.

Древнегреческий философ Эпикур, наоборот, призывал умеренно наслаждаться жизнью, не боясь смерти. Он утверждал, что смерть не имеет к нам никакого отношения: когда мы живем, то смерти еще нет, а когда смерть наступила, то нас уже нет.

А согласно учению французского философа Монтеня, чтобы преодолеть страх смерти или легче её перенести, надо привыкнуть к ней, думая о ней постоянно. Сосредоточение на проблеме смерти стимулирует поиски смысла жизни, что делает смерть менее страшной, поскольку обретая смысл жизни, человек выходит (теоретически) за её границы.

Примером спокойного и мудрого отношения к проблеме жизни и смерти могут быть слова индийского философа Махатма Ганди: «Мы не знаем что лучше – жить или умереть. Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью, ни трепетать при мысли о смерти. Мы должны одинаково относиться к ним обоим. Это идеальный вариант».Проблема жизни и смерти философски связана с идеей обретения бессмертия. В качестве компенсации за страх перед смертью родилась мечта людей о бессмертной душе, остающейся после разложения тела и переселяющейся в другие существа или обретающей вечную жизнь в Боге, в аду или в раю. Реальное же бессмертное человека, по мнению многих мыслителей, состоит в том, что человек умирает физически, но не умирает социально, духовно. Он остается в его делах, детях, результатах творчества, памяти людей.

Смысл жизни не дается человеку извне. Его надо найти. Уже сами поиски смысла делают жизнь осмысленной. В философии существуют различные концепции смысла жизни:

Гедонизм (жить – значит наслаждаться).

Аскетизм (жить – значит отрекаться от мира, истязать плоть ради искупления грехов и т.п.).

Эвдемонизм (жить – значит стремиться к счастью как назначению человека).

Этика долга (жить – значит жертвовать собой во имя служения идеалу).

Утилитаризм (жить – значит из всего извлекать пользу).

Прагматизм (жить – значит стремиться к успеху, следуя принципу «цель оправдывают средства»).

Смысл жизни – это личностный выбор каждого отдельного человека. Он заключается в самореализации потенциала личности, в выборе не только общепринятых в обществе ценностей, но также и тех, которые обусловлены индивидуальными качествами человека, его личной жизнью.

Введение

Издревле человек ставил перед собой вопрос, в чем сущность человеческого бытия. Многие философы и мыслители пытались ответить, для чего живет человек, для чего пришел он в этот мир, почему он умирает и что происходит с ним после смерти.

Ориентация греческих мыслителей на человека и его разум тесно связана с фундаментальной установкой всей греческой культуры - с призывом к самопознанию. Изречение ”Познай самого себя”, высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах, явилось одной из ведущих идей на поворотных пунктах истории.

Для Сократа смысл человеческой жизни заключается в философствовании, в постоянном самопознании, вечном поиске самого себя путем испытания. Преодоление неведения предполагает поиск того, что есть добро и зло, прекрасное и безобразное, истина и заблуждение. Согласно Платону, счастье (блаженство) возможно лишь в загробном мире, когда бессмертная душа - идеальная сущность в человеке - освобождается от оков бренного тела. Природа человека, считает Платон, определяется его душой, точнее, душой и телом, но с приматом души над телом, божественного бессмертного начала над смертным, телесным. По учению Платона, человеческая душа состоит из трех частей: первая из них выражает идеально - разумную способность, вторая - вожделяюще-волевую, третья - инстинктивно-аффектную. В зависимости от того, какая из этих частей берет верх, зависит судьба человека, направленность его деятельности, смысл его жизни.

На вопрос, о чем человек должен мечтать, Антисфен говорил: ”О том, чтобы умереть счастливым”. ”Тот, кто хочет быть бессмертным, - говорил он, - должен вести благочестивую и праведную жизнь”. ”Государства погибают тогда, когда перестают отличать дурных от хороших”.

В отличие от славянского язычества (основными мировоззренческими доминантами которого были антропоморфизация природы и натурализация человека) и эллинского типа культуры (где мерой всех вещей являлся героизированный человек) принятое Русью христианство диктовало качественно иную концепцию человека. Основой всех основ и мерой всех вещей стало высшее духовное субстанциональное первоначало.

Через осознание своей малости, греховности, даже ничтожности перед абсолютностью идеала и в стремлении к нему человек получил перспективу духовного развития, его сознание становится динамично направленным к нравственному совершенствованию. Совесть, нравственная чистота, стремление творить добро, совершать духовные подвиги становится стержнем личностного самосознания, поведения лучших представителей русского народа, гарантами его социального развития. Средства нравственного, духовного становления, борьбы личности против ее подавления на разных этапах средневековой истории Руси были различны - от стремления к духовному самоуглублению в духе Нила Сорского до бунтарского протеста протопопа Аввакума в защиту народных традиций от их сознательного разрушения сверху.

Проблема человека занимает одно из центральных мест в философии французского Просвещения. Свое понимание человека французские материалисты противопоставляли религиозно-философской антропологии, решительно отвергали дуалистическую трактовку природы человека, как сочетания телесной, материальной субстанции и нематериальной, бессмертной души. Что касается философов-деистов, то Руссо допускал бессмертие души и загробное воздаяние, тогда как Вольтер отрицал, что душа бессмертна, а по поводу того, что возможна ли ”божественная справедливость” в загробной жизни, предпочитал хранить ”благоговейное молчание”.

В истолковании человеческой природы Вольтер выступил противником Паскаля, отвергая не только его дуализм, но и главную мысль философа, что человек - одно из наиболее слабых и ничтожных существ в природе, своего рода ”мыслящий тростник”. Люди не так жалки и не так злы, как полагал Паскаль, подчеркивает Вольтер. Идее же Паскаля об одиночестве и заброшенности людей он противопоставляет свой тезис о человеке, как общественном существе, стремящемся к образованию ”культурных сообществ”. Не приемлет Вольтер и паскалевское осуждение человеческих страстей и эгоизма. ”Любовь к себе”, другие влечения и страсти являются, согласно Вольтеру, первопричиной всех человеческих деяний, тем импульсом, который объединяет людей, приводит к образованию процветающих городов и великих государств.

Стремление к последовательно материалистическому решению проблемы человека получило яркое выражение в сочинениях Ламетри, Дидро и Гельвеция. Лейтмотивом их философской антропологии является положение о материальном единстве человека, теснейшей зависимости ”способностей души”, всех психических процессов, начиная с ощущения и кончая мышлением, от нервной системы и мозга, от состояния ”телесной субстанции”. В соответствии с такой точкой зрения смерть тела рассматривалась как причина прекращения всей психической деятельности человека, как естественное и закономерное завершение земной жизни, единственно возможной и реальной.

Глава 1. Человек в поисках смысла жизни.

В отличие от животных инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и в отличие от человека вчерашнего дня, традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек утратил ясное представление о том, чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм).

Смысл должен быть найден, но не может быть создан. Создать можно лишь субъективный смысл, простое ощущение смысла, либо бессмыслицу. Смысл не только должен, но и может быть найден, и в поисках смысла человека направляет его совесть. Одним словом, совесть - это орган смысла. Ее можно определить как способность обнаружить тот единственный и уникальный смысл, который кроется в любой ситуации. Смысл - это всякий раз также и конкретный смысл конкретной ситуации. Это всегда ”требование момента”, которое всегда адресовано конкретному человеку. И как неповторима каждая отдельная ситуация, так же уникален и каждый отдельный человек.

Каждый день и каждый час предлагают новый смысл, и каждого человека ожидает другой смысл. Смысл есть для каждого, и для каждого существует свой особый смысл. Из всего этого вытекает, что смысл должен меняться как от ситуации к ситуации, так и от человека к человеку. Однако смысл вездесущ. Нет такого человека, для которого жизнь не держала бы на готове какое-нибудь дело, и нет такой ситуации, в которой нам бы не была предоставлена жизнью возможность найти смысл.

Человек не только ищет смысл в силу своего стремления к смыслу, но и находит его, а именно тремя путями. Во-первых, он может усмотреть смысл в действии, в создании чего-либо. Во-вторых, он видит смысл в том, чтобы переживать что-то, и, наконец, он видит смысл в том, чтобы кого-то любить. Но даже в безнадежной ситуации, перед которой он беспомощен, он способен видеть смысл.

В жизни не существует ситуаций, которые были бы действительно лишены смысла. Это можно объяснить тем, что представляющиеся нам негативными стороны человеческого существования - в частности, трагическая триада, включающая в себя страдание, вину и смерть, - также могут быть преобразованы в нечто позитивное, в достижение, если подойти к ним с правильной позиции и с адекватной установкой.

Осуществляя смысл, человек реализует сам себя. Осуществляя же смысл, заключенный в страдании, мы реализуем самое человеческое в человеке. Мы обретаем зрелость, мы растем, мы перерастаем самих себя. Именно там, где мы беспомощны и лишены надежды, будучи не в состоянии изменить ситуацию, - именно там мы призваны, ощущаем необходимость измениться самим.

Существует определение, гласящее, что смыслы и ценности - не что иное, как реактивные образования и механизмы защиты. Но являются ли смыслы и ценности столь относительными и субъективными, как полагают? Смысл относителен постольку, поскольку он относится к конкретному человеку, вовлеченному в особую ситуацию. Можно сказать, что смысл меняется, во-первых, от человека к человеку и, во-вторых, - от одного дня к другому, даже от часа к часу. Конечно, предпочтительнее говорить об уникальности, а не об относительности смыслов. Уникальность, однако, - это качество не только ситуации, но и жизни как целого, поскольку жизнь - это вереница уникальных ситуаций. Человек уникален как, в сущности, так и в существовании. В предельном анализе никто не может быть заменен - благодаря уникальности каждой человеческой сущности. И жизнь каждого человека уникальна в том, что никто не может повторить ее. Нет такой вещи, как универсальный смысл жизни, есть лишь уникальные смыслы индивидуальных ситуаций. Однако среди них есть и такие, которые имеют нечто общее, и, следовательно, есть смыслы, которые присущи людям определенного общества, и даже более того - смыслы, которые разделяются множеством людей на протяжении истории. Эти смыслы и есть то, что понимается под ценностями. Таким образом, ценности можно определить как универсалии смысла, кристаллизующиеся в типичных ситуациях, с которыми сталкивается общество или даже все человечество.

Обладание ценностями облегчает для человека поиск смысла, по крайней мере, в типичных ситуациях, он избавляет от принятия решений. Но, к сожалению, ему приходится расплачиваться за это облегчение, потому что в отличие от уникальных смыслов, пронизывающих уникальные ситуации, может оказаться, что две ценности входят в противоречие друг с другом. А противоречия ценностей отражаются в душе человека в форме ценностных конфликтов.

Впечатление, что две ценности противоречат друг другу, является следствием того, что упускается целое измерение. Что это за измерение? Это иерархический порядок ценностей. По Максу Шеллеру, оценивание имплицитно предполагает предпочтение одной ценности другой. Ранг ценности переживается вместе с самой ценностью. Иными словами, переживание определенной ценности включает переживание того, что она выше какой-то другой. Следовательно, приходим к выводу, что для ценностных конфликтов нет места. Однако переживание иерархического порядка ценностей не избавляет человека от принятия решений.

Влечения толкают человека, ценности - притягивают. Человек всегда волен принять или отвергнуть ценность, которая предлагается ему ситуацией. Это справедливо также относительно иерархического порядка ценностей, которые передаются моральными и этическими традициями и нормами. Они должны пройти проверку совестью человека - если только он не отказывается подчиняться своей совести и не заглушает ее голоса.

Смысл - это то, что имеется в виду человеком, который задает вопрос, или ситуацией, которая тоже подразумевает вопрос, требующий ответа. Конечно, человек свободен в ответе на вопросы, которые задает ему жизнь. Но эту свободу не следует смешивать с произвольностью. Ее нужно понимать с точки зрения ответственности. Человек отвечает за правильность ответа на вопрос, за нахождение истинного смысла ситуации. А смысл - это нечто, что нужно скорее найти, чем придать, скорее обнаружить, чем придумать.

Смыслы не могут даваться произвольно, а должны находиться ответственно. Смысл следует искать при помощи совести. И действительно, совесть руководит человеком в его поиске смысла. Совесть может быть определена как интуитивная способность человека находить смысл ситуации. Кроме того, что совесть интуитивна, она является творческой способностью. Совесть также обладает способностью обнаруживать уникальные смыслы, противоречащие принятым ценностям. Живая, ясная и точная совесть - единственное, что дает человеку возможность сопротивляться эффектам экзистенциального вакуума - конформизму и тоталитаризму.

Глава 2. Смерть.

Что такое Смерть?

Что такое смерть? Смерть, прекращение жизнедеятельности организма, гибель его. У одноклеточных организмов (напр., простейших) смерть особи проявляется в форме деления, приводящего к прекращению существования данной особи и возникновению вместо нее двух новых. Смерть теплокровных животных и человека связана с прекращением, прежде всего дыхания и кровообращения. Различают 2 основных этапа смерти: клиническую смерть и следующую за ней биологическую, или истинную, - необратимое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях.

Осознавая неизбежность смерти люди не уставали искать способы противостоять ей. Человек приходит в этот мир, чтобы жить, а не для того, чтобы умереть. Жизнь человеческая – это наивысшая ценность, это наше бытие. Это все, что у нас есть. Поэтому не может быть сегодня задачи наиболее важной, чем сохранить ее, продлить ее на максимально достигаемый срок.

Но Человек вместе со всем животным миром вынужден подчиняться ее законам, обуславливающим неизбежность смерти. Смерть есть необходимый момент жизни. Но почему человек должен подчинятся ей. Мы нарушили столько мыслимых и немыслимых законов природы, мы берем от нее на много больше, чем она может нам дать. Тогда почему бы нам ни взять у нее больше жизни?!

Но с другой стороны, зачем она нам?

Ян Чжу считал пределом человеческой жизни 100 лет, причем достигает его один на тысячи, да и то не всегда. Категорически отрицая возможность личного бессмертия, он говорил, что долгая жизнь человеку ни к чему. «Горе и радость в делах этого мира в старину были такими же, как и ныне; порядок и хаос изменений и перемен в старину были такими же, как и ныне. Если человек раз уже услышал, если он уже прошел через все это, то и сто лет ему покажется достаточным сроком, чтобы все ему крайне надоело: ни тем более ли горькой показалась ему долгая жизнь?»(2, стр. 137). Если за свою долгую жизнь человек не осуществил своего назначения, она не будет достойной и правильной, проживи он хоть тысячи лет.

Смерть – благо.

Нельзя забывать также, что существуют моменты, когда мы можем сказать, что Смерть – благо!

М. Монтеня признает, что бессмертие обещают только Бог и религия: ни природа, ни разум не говорят ни слова об этом. Зачем бессмертие, ведь смерть - не только избавление от болезней, она - избавление от всякого рода страданий.

С научно объективных позиций - отрешенных от наших личных переживаний и страхов - смерть представляется регулятором и организатором жизни. Все организмы, в благоприятной среде размножаются в геометрической прогрессии. Этот мощный «напор жизни» очень быстро превратил бы земную биосферу в кишащий сгусток организмов. К счастью одни поколения освобождают арену жизни для других. Только в такой схеме залог эволюции организмов.

Смерть - это совершенно естественное явление, она играла полезную и необходимую роль в ходе длительной биологической эволюции. Действительно, без смерти, которая придала самое полное и серьезное значение факту выживания наиболее приспособленных, и таким образом сделала возможным прогресс органических видов, человек вообще никогда не появился бы.

Увы, каждый из нас, живущих, жаждет не только познания, но и утешения, понимание блага смерти для торжества биологической эволюции вряд ли помогает нам радостно ожидать прекращения своей бесценной - для нас! - и единственной вовеки веков личной жизни...

Проблема смерти приобретает центральное значение у Фрейда. И центральной является именно проблема смерти, связанная неразрывно с проблемой времени. Проблема бессмертия вторична, и она обычно неверно ставилась. Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни.

Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть.(3) Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть - предельный ужас и предельное зло - оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть.

Жизнь благородна только потому, что в ней есть смерть, есть конец, свидетельствующий о том, что человек предназначен к другой, высшей жизни. В бесконечном времени смысл никогда не раскрывается, смысл лежит в вечности. Но между жизнью во времени и жизнью в вечности лежит бездна, через которую переход возможен только лишь путем смерти, путем ужаса разрыва. Смерть есть не только бессмыслица жизни в этом мире, тленность ее, но и знак, идущий из глубины, указывающий на существование высшего смысла жизни.

Живые, а не мертвые страдают, когда смерть сделает свое дело. Мертвые больше не могут страдать; и мы можем даже похвалить смерть, когда она кладет конец крайней физической боли или печальному умственному упадку. Однако неправильно говорить о смерти как о ”вознаграждении”, поскольку подлинное вознаграждение, как и подлинное наказание, требует сознательного переживания факта. В жизни каждого человека может наступить момент, когда смерть будет более действенной для его главных целей, чем жизнь; когда-то, за что он стоит, благодаря его смерти станет более ясным и убедительным, чем, если бы он поступил любым другим образом.

Социальное значение смерти также имеет свои положительные стороны. Ведь смерть делает нам близкими общие заботы и общую судьбу всех людей повсюду. Она объединяет нас глубоко прочувственными сердечными эмоциями и драматически подчеркивает равенство наших конечных судеб. Всеобщность смерти напоминает нам о существенном братстве людей, которое существует, несмотря на все жестокие разногласия и конфликты, зарегистрированные историей, а также в современных делах.

• Безразличие.

Смерть имеет положительный смысл. Но смерть есть вместе с тем самое страшное и единственное зло. Всякое зло может быть сведено к смерти. Никакого другого зла, кроме смерти и убийства не существует.

Во все времена люди искали спасения от неминуемой госпожи смерти. И это заключается не только в поисках бессмертия тела или души, а также в неком «безразличии» к смерти. На этом основывается принцип «прекрасной жизни» Эпикура.

Принцип этот Эпикур формулирует так: «приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает смертность жизни усладительной, - не потому, чтобы оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия». (2, стр.144)

Вывод: «…глуп тот, кто говорит, что он боится смерти не потому, что она причиняет страдание, когда придет, но потому, что она причиняет страдание тем, что придет: ведь если что не тревожит присутствия, то напрасно печалиться, когда оно только еще ожидается. Таким образом, самое страшное из зол, смерть не имеет к нам никакого отношения, так как когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних она не существует». (2, стр.144)

Свое отношение к смерти он противопоставляет отношение к ней «людей толпы», которые то стремятся избежать смерти как величайшего зла, то, наоборот, жаждут ее, видя в ней средство «отдохновения от зол жизни». Эпикур говорит: «Мудрец не отклоняется от жизни, но и не боится не-жизни, потому, что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не представляется каким-нибудь злом». (2, стр.145)

• Парадокс смерти.

Фрейд утверждает, что цель, к которой стремится всякая жизнь, есть смерть. Парадокс смерти в том, что смерть есть самое страшное зло, которое больше всего страшит человека, и через это зло раскрывается выход к вечной жизни, или один из выходов. Такими парадоксами наполнена наша жизнь. Плохая бесконечность жизни как раз и делала бы человека конечным существом.

Парадокс смерти имеет в мире не только этическое, но и эстетическое свое выражение. Смерть уродлива, и она есть предельное уродство, разложение, потеря лица, потеря всякого облика и лика, торжество низших элементов материального мира. И смерть прекрасна, она облагораживает последнего из смертных и ставит его на одну высоту с самыми первыми, она побеждает уродство пошлости и обыденности. Смерть - это предельное зло, благороднее жизни в этом мире. Красота, прелесть прошлого связана с облагораживающим фактом смерти. Именно смерть очищает прошлое и кладет на него печать вечности. В смерти есть не только разложение, но и очищение. Испытания смерти не выдерживает ничто испортившееся, разложившееся и тленное. Это испытание выдерживает лишь вечное. Нравственный парадокс жизни и смерти выразим в этическом императиве: относись к живым, как к умирающим, к умершим относись, как к живым, т.е. помни всегда о смерти, как о тайне жизни, и в жизни, и в смерти утверждай всегда вечную жизнь.

Трагична смерть личности в человеке, потому что личность есть вечная идея. Личность не рождается от отца и матери, личность творится Высшей силой.

Материализм, позитивизм и т.п. учения примиряются со смертью, узаконивают смерть и вместе с тем стараются забыть о ней, устраивая жизнь на могилах покойников. Отношение к смерти стоическое или буддийское бессильно перед ней и означает победу смерти, но оно благороднее родовых теорий, совершенно забывающих о смерти. Душевное, а не духовное отношение к смерти всегда печально и меланхолично, в нем всегда есть печаль воспоминания, не имеющего силы воскрешать. Только духовное отношение к смерти победно. Только христианство знает победу над смертью. Христианство учит не столько о естественном бессмертии, не предполагающем никакой борьбы, сколько о воскресении, предполагающем борьбу духовных, благодатных сил с силами смертоносными. Учение о воскрешении исходит из трагического факта смерти и означает победу над ним, чего нет ни в каких учениях о бессмертии, ни в орфизме, ни у Платона, ни в теософии. Только христианство прямо смотрит в глаза смерти, признает и трагизм смерти, и смысл смерти, и вместе с тем не примиряется со смертью и побеждает ее. Человек и смертен и бессмертен, он принадлежит и смертоносному времени и вечности, он и духовное существо, и существо природное. Смерть есть страшная трагедия, и смерть через смерть побеждается воскресением. Но смерть побеждается не природными, а сверхприродными силами.

Ужас смерти есть не только ужас смерти личности, но и ужас смерти мира. Есть личный Апокалипсис и Апокалипсис мировой. Апокалипсис - есть откровение о смерти мира, хотя смерть в нем не последнее слово. Смертен не только человек, не только народы и культуры, но и все человечество в целом, и весь мир, вся тварь.

Глава 3. В поисках бессмертия.

• Проблема бессмертия.

Проблема бессмертия - основная, самая главная проблема человеческой жизни. Все религии, начиная с зачаточных религиозных верований дикарей, строились в отношении к смерти. Человек есть существо, поставленное перед смертью в течение всей своей жизни, а не только в последний час жизни. Человек ведет двоякую борьбу: за жизнь и за бессмертие.

Сильное страдание всегда ставит вопрос о смерти и бессмертии. Но и всякое углубление жизни ставит все тот же вопрос. Было построено много типов религиозных и философских учений о победе над ужасом смерти и достижении реального или призрачного бессмертия: спиритуалистическое учение о бессмертии души; учение о перевоплощении душ; мистико-пантеистическое учение о слиянии с Божеством; идеалистическое учение о бессмертии идей и ценностей; христианское учение о воскресении целостного человека; притупление остроты проблемы смерти через слияние с коллективной жизнью на земле и через возможность земного счастья.

Спиритуалистическое учение о бессмертии души сулит бессмертие лишь части человека, а не целостному человеку. Учение о перевоплощении еще менее дает бессмертия целостному человеку, оно предполагает его разложение на отдельные элементы и ввержение человека в космический круговорот, оставляет его во власти времени. Человек может перейти в нечеловеческий род существования. Учение о слиянии с божеством не означает бессмертия личности, а лишь бессмертие безличных идей и ценностей. Идеалистическое учение также не означает бессмертия личности, а лишь бессмертие безличных идей и ценностей. Отворачивание от темы о бессмертии через обращенность к грядущему счастью человечества говорит о неразрешимости этой темы и о вражде к ее постановке. Только христианское учение о воскресении целостного человека отвечает на поставленный вопрос, но с ним связано много трудностей.

Еще и теперь довольно широко бытует мнение, которое уже давно приобрело силу предрассудка, будто представление о бессмертии души, присуще людям изначально. Его распространению содействовали неслабые усилия богословов. Науке еще не все ясно в отношении происхождения идеи бессмертия. Однако одно можно считать доказанным: лишь по истечении определенного времени у людей возникло представление о том, что только их мифические предки, и особенно те, которые впоследствии стали богами, обладают бессмертием, а остальные люди либо утратили это свойство, либо не имели его никогда. Об этом свидетельствуют древнейшие устные предания и письменные памятники, в частности шумеро-вавилонские и библейские.

Что же касается идеи личного бессмертия, то она явилась следствием религиозно-оптимистического решения вопроса о смерти и бессмертии человека.

Суть всякой религии, как отмечает Ю. И. Семенов, составляет не просто вера в сверхъестественное, а именно в такую сверхъестественную силу, которая «господствует над каждым конкретным человеком в его повседневной жизни, от которой зависит, добьется он желаемого результата или потерпит неудачу ». (2, стр.78)

Бессилие людей перед реальной смертью заставляло их верить в бессмертие души.

Практически бессмертный.

Давняя мечта людей о личном бессмертии, неопределенно долгой и счастливой жизни, как и многие другие их сокровенные чаяния, лишь сравнительно недавно стало приобретать реальные предпосылки своего практического осуществления.

Бессмертие тела - центральная тема работ К. Э. Циолковского. Он считал, что со временем человек обязательно примется за преобразование своего тела. Практическое бессмертие с точки зрения Циолковского, достижимо, в частности, потому, что никакой таинственной души в теле нет. Тело наше познаваемо. Это хотя и очень сложная, но все-таки машина. И смерть «есть порча машины, как остановка часов не может быть без полома или деформации каких-либо частей, так и остановка жизни. Нет машины, которая перестала бы действовать без причины; так и человеческая останавливается не потому, что из нее вылетела душа, а потому, что испортилась. Разрушено тело, разрушен мозг, и нет жизни; материя рассеивается по всей вселенной, и жизнь навеки исчезает». (2, стр.165) Натуралисты же считали, что душа – символ бессмертия и, коль нет души, то невозможно никакого бессмертия.

Циолковский подчеркивает, что жизнь организма «не должна быть короткой, чтобы существо в течение ее могло достичь высокого развития и принести обильные плоды». (2, стр.166) Хотя делает оговорку, что ученые ищут продолжения жизни и даже достичь физического бессмертия, но это пока нереально. Куда реальнее надеяться, что определенное удлинение наука рано или поздно достигнет.

Циолковский одним из первых заявил о существовании внеземного высшего разума, который вероятнее всего уже достиг того практического бессмертия или приближается к нему, в отличие от несовершенного земного разума, который имеет еще лишь младенческий возраст. Отсутствие явных свидетельств существования внеземной цивилизации Циолковский объяснял неготовностью человечества к контакту с этим разумом.

Кроме того, совершенно очевидно, что нынешний характер проникновения в космос, когда люди вынуждены находиться вне земли относительно недолго и обязательно возвращаться на родную планету, в будущем претерпит качественное изменение: создание космических поселений, заселение планет Солнечной системы и околозвездного пространства, далеких светил с необходимостью вызовут новую динамику народонаселения, потребуют иной продолжительности человеческой жизни. Практические шаги в этом направлении собственно уже приняты. Начаты исследования в области анабиоза человека.

«Ну а где же истинное начало жизни, где первобытный гражданин вселенной?»

«Конечно, это атом или его более первобытная неизвестная часть». (2, стр.170)

Даже органическая жизнь, все существа, все вокруг нас состоит из атомов, они были в начале, и они будут всегда.

Для обозначения человека, запрограммированного (генетически и социально) на практическое бессмертие, было предложено понятие Homo immortalis – человек бессмертный, наиболее качественно выражающий отличие от современного человека – Homo sapiens.

Практическое бессмертие никак не согласовывается со сменой поколений в биологической и социальной эволюции. Грубо говоря, Бессмертие не будет давать нам развиваться. Но также существует возможность, что Личное практическое бессмертие, предполагающее прекращение смены поколений как фактора развития в его нынешнем смысле, не только должна стать преградой на пути духовного прогресса, но, напротив, явиться мощным импульсом движения человечества вперед, позволив максимально использовать творческий потенциал людей, неисчерпаемую уникальность каждого из них без колоссальных и нерациональных затрат на воспроизводство новых поколений, освоить космические просторы. Следовательно, уже сегодня можно говорить об объективной необходимости по-новому поставить и решать проблему бессмертия человека. Дело теперь за наукой, и, прежде всего за биологией и медициной.

Заключение.

Среди всех вещей, которыми гордится человек, непревзойденное значение занимает его ум. Именно он позволяет ему знать, что существует такое явление, как смерть, и размышлять о его значении. Животные не могут делать этого; они не осознают и не предвидят, что придет день и они погибнут. Перед животными не стоит проблема смерти или трагедии смерти. Они не спорят о воскресении и вечной жизни. Лишь люди могут спорить об этом, что они и делают. Вывод из такого спора чаще всего заключается в том, что эта жизнь есть всё. Истина относительно смерти освобождает нас и от унизительного страха, и от легковерного оптимизма. Она освобождает нас от лести самим себе и от самообмана. Люди не только могут вынести эту истину, касающуюся смерти,- они могут подняться выше ее, к гораздо более благородным мыслям и действиям, чем те, которые сосредоточиваются вокруг вечного самосохранения.

Мечта людей о личном бессмертии родилась в глубине веков. Она имела и религиозно-пессиместические (когда бессмертными считались только боги), и религиозно-оптимистические формы (когда люди верили в вечную загробную жизнь). Но время шло, и вера иссякла. Человек все чаще отрекался от богов, и вот уже являются сонмы не верующих ни в богов, ни в посмертное вечное блаженство. Они жаждут земных радостей, и можно сказать, что борьба с преждевременными смертями, за долгую и счастливую жизнь (если не для себя, то, по крайней мере, для своих потомков) составляет основную цель всего исторического развития человечества.

Знание того, что бессмертие есть иллюзия, освобождает нас от всякого рода озабоченности по поводу смерти. Это знание делает смерть в каком-то смысле неважной, оно освобождает всю нашу энергию и время для осуществления и расширения счастливых возможностей на этой земле. Это знание приносит человеку силу, глубину и зрелость, оно делает возможность простую, понятную и вдохновляющую философию жизни.

От рождения до смерти мы можем жить нашей жизнью, работать ради того, что мы считаем дорогим, и наслаждаться этим. Мы можем придать нашим действиям значительность и наполнить наши дни на земле смыслом и размахом, которых не сможет уничтожить и наш конец - смерть.

В заключение хочется процитировать Дж. Бернала: «Сейчас мы вынуждены принимать смерть, но нет нужды делать это с благочестивой покорностью, воспринимая ее как нечто от века предопределенное и неизбежное… Сколько неизбежной и необходимой она ни была на ранних этапах органической эволюции, совершенно ясно, что она не выполняет более полезной работы в человеческом обществе… Мы поняли, что смерть в принципе никоим образом не неизбежна, и мы должны позаботиться о том, чтобы найти способы отсрочить или избежать ее». (2, Стр.3)

Как смерти и бессмертия 3)Философия о смысле жизни , о смерти и бессмертии человека 4)Сколько жить человеку? Как ... смертью» . Философские размышления о смерти несомненно возникли под влия­нием смерти , как ...